Сказка про сменяемость власти

Жил-был в моей сказке однн Умный Халиф
Однажды он ушел из своего дворца, чтобы побродить по  базару!
Ты скажешь: "Что ж тут такого?!
Халифы всегда переодеваются в бедную одежду
и подслушивают на базарах, что там говорят о них простые люди!
Это просто "Обратная связь"  времен Гаруна аль Рашида!"

Нет, парни! Ни за что не угадаете,
потому что такого не было даже у Гаруна!
Хотя, кое-что, все же было: базар действительно был!
А вот цель у моего халифа  из сказки совсем другая!

Но давайте, лучше, мы  всё по порядку расскажем!

Приснился однажды Халифу Мамуну вот такой сон:
пришел к нему во сне сам Аллах,
всё понимающий, вечный и вездесущий, —
и сказал самым  строгим образом:
"Голым пришел ты в этот Мир, Мамун!
Голым отсюда и уйди!
Прошу тебя:
не бубни ты без умолку
:"Аллах! Аллах!"
Мне от этого не легче!

Чем твердить одно и то же, лучше бы ты
жил по моим предписаниям и инструкциям!

Слушай же, Мамун,  мое желание. Сходи на базар!
Найди там умного бедняка, приведи его во дворец
и сделай Халифом, а сам ты потом займешь его место на базаре.

Если торгует бедняк перцем, 
и ты будешь им торговать!
Если он виноград продает,
ты тоже станешь продавать виноград!
Если он просит на рынке подаяние,
ты вместо него будешь просить там милостыню!

Хороший ты мужик, Мамун, но засиделся ты на своем месте,
воспарил высоко над миром! Облака видишь лучше,
чем грешную землю под ногами, и мозги твои опутала,
пленила и в заложники взяла злая рутина каждодневности, — 
а еще борьба с кривоверными, и интриги евнухов, 
и дрязги, и визги в гареме.

Можно, конечно, назначить на твое  место 
охламона из числа придворных,..
Но ведь, будет он точно такой, как ты:
отчеты, доклады, смазка своих людей,
стабильность других охламонов,
успехи тунеядцев
и продвижение тупиц, —
и горе всем бедным: раз они не при  дворе,
так и некогда о них даже и подумать ни разу!

Нет,  уж, Мамун: — не ищи замены среди своих:
настоящая "свежая кровь"приходит во власть
только  с улицы, и по-другому быть не может, 
и никогда не будет! Ты, уж, голубчик,
потрудись, пожалуйста: не поленись дойти до базара,
и выбери там самого умного и сядь там 
на его место: ну, хоть, за прилавок с зеленью!"

Сказал так Аллах и исчез, словно бы,
растаял среди пятисот миллиардов звезд.

А Мамун проснулся, весь в ледяном поту,
несмотря на жару за окном,  и стал думать:
"Ай, шайтан! Ну, и сон!
Но не могу же я не подчиниться?!
И в самом деле, долго уже я на  диване сижу,
мышей ловить перестал и ничего не хочу,
кроме как доработать до конца
и голову на плечах сохранить!
Вот тем Аллаха и разгневал
и против себя ожесточил!

Аллах прав!
Только он — вечный
и бессменный руководитель,
а мы, мы..
Какая мы, все-таки,  наглая наглость,
по лицу земли ползущая,
элиты на горе народам создающая!

Что же делать?
Собрать совет мудрецов?
Или совет полководцев?
Или совет поэтов —
и поручить им сочинить
сто гимнов во славу Аллаха?

Нет, никого нельзя собирать!
Расскажи я им этот сон,
они сразу же свергнут меня как умалишенного
и в психушку упекут!
И я не сумею выполнить священную волю Аллаха!

И потом, почему же Аллах промолчал...
НЕ сказал...
НИ слова не сказал про...
Ведь, есть еще один важный момент:
а что, если умник, которого я приведу с базара,
рассадит везде своих людей и не захочет уходить?
Не получится ли так,
что буду я сидеть один, как дурак,
перед зеленью, на рынке, 
а он провозгласит себя пожизненным Халифом?!

Даже страшно подумать!
Но ведь все традиция, обряды,
обычаи, двор халифа, —
все будут на его стороне?!
Халиф должность в стране
наследственная и пожизненная!

Вопрос встанет тогда торчком:
умного я, быть может, и найду!
Но как найти Честного?
Того, кто пообещает уйти
и действительно уйдет?!

Господи! Ну,  почему, Ты, Всевышний,
не объяснил мне всё до конца!
Небывалое же это дело,
чтобы власть в стране меняли
не с халифа на придворного
заговорщика-охламона, 
а с халифа на Бедняка!

А потом, что делать с гаремом?*
По доверенности, что ли
гарем Умному отдать?!

Ну, да против Неба не попрешь!
Нечего,значит, и рассуждать!

Попросил Мамун принести ему одежду
из личного шкафчика старого мойщика котлов,
переоделся вечером в одежду старого мойщика
и, никем не замеченный, тихонько 
выскользнул из дворца, все выходы  из которого
хорошо знал с самого детства!

В Багдаде смеркалось.
День медленно гас.
Краски неба тускнели.

Продавцов на рынке было больше, чем покупателей,
последние посетители рынка уходили с него,
неся корзинки, наполненные абрикосами,
персиками, инжиром, финиками.

Мамун растерянно оглядывался по сторонам,
пытаясь найти того, кто был ему нужен:
самого умного и Честного.

Вдруг к нему, откуда ни возьмись, 
подскочил веселый мальчишка, продавец лаваша:
"Купи, дяденька, мой лаваш.
В нашем Багдаде, Моя Мама печет хлеб лучше всех!
Ты не пожалеешь! Купи!"

Мамун был сыт, но протянул руку и взял лаваш,
а другой рукой вынул из кармана золотой
и бросил мальчишке:
"Лови! Это за хлеб!"

Мальчик поймал золотой и сказал!
"Это слишком много!
Я не могу взять столько!
Цена — это не просто так!
Цена должна быть разумной!
У тебя нет денег помельче?"

Сердце Мамуна дрогнуло:
"Вот он, умный! И Честный!"

Но денег поменьше у него не нашлось.
Тогда Мальчишка вынул из штанов пригоршню монет,
долго считал их, шевеля губами,
и сдал халифу умную и честную сдачу
в полном объеме!

Мамун больше ни в чем уже не сомневался:
"Я хотел бы тебе кое-что предложить,
дорогой мой мальчик!
Хочешь халифат, малыш?" —
сказал, как выдохнул, с облегчением,  Мамун.—
"Ну, не смотри ты на меня так!
Я — переодетый халиф, ищу,
кому подарить порученную мне волей Аллаха страну,
и отвечаю за мои слова!
Да пойми же, что я не шучу!
Не дурачу тебя!
И не смотри на мою одежду!
Когда придем во дворец,
ты увидишь на мне
совсем другое одеяние, поверь!
Отвечай же!
Ты согласен взять халифат!
Отвечай немедленно!"

"Нет!"  — крикнул мальчик 
с испугом в глазах и дрожью в голосе!

"Ты разбиваешь мне сердце!" —
сказал с горестью Мамун! —
"Что же, придется рассказать тебе
всё с самого начала!"

И стал Мамун пересказывать свой сон,
и свое недовольство, и про мнение Аллаха сказал,
а особенно, про Его слова о том,
что люди живут на земле неправильно, несправедливо,
гордо, жестоко и бессмысленно!

Глазки  у мальчика загорелись,
кулаки сжались, брови нахмурились!
Понял тогда Халиф, что маленький торговец лаваша
знает о несправедливости этого мира намного больше, чем он сам!

В конце концов, Мамуну удалось уговорить мальчика стать халифом.
Но только-только он подумал, как завести речь про то,
что и мальчику тоже придется уйти из дворца,
чтобы не покрыться шерстью власти, не запылиться ее пылью,
не обрасти ее друзьями, договорняками и прочими напастями; 
чтобы  не запутаться в путах корысти, страха перед изменой,
пленом и отделением  головы от тела методом ее отсечения...

Только подумал халиф, как сказать  все это,
но мальчик сам вдруг заговорил:
"Чтоб было , чтоб случилось  всё по  словам Аллаха —
не только  с нами, не только в нашей  личной истории, —
надо, чтобы я имел право и силу менять подчиненных!
Потому что они не потерпят никакую "молодую кровь":
цель их — корысть , поэтому они убьют любого халифа,
который попробует посягнуть на их власть
и стать справедливым по отношению ко всем жителям страны,
а не только к друзьям халифа!

Значит, нужна опора против них!
Нужен меч, чтобы сечь,
нужен флаг, чтоб беречь,
и передавать от поколения к поколению,
и объединять простых людей,
не желающих носить на плечах приклеившихся к ним
клещей и скорпионов! Нужен голос  и воля миллионов!"

"Ты прав, мой Мальчик!
Какой же ты умный!
Ну, раз умный, то придумай что-нибудь!"

Мальчик, в задумчивости,
отломил кусочек от лаваша,
купленного Мамуном, и съел его.
И вдруг воскликнул восторженно,
словно, увидев в небе восход зари:
"Ура! Придумал!
Есть же у нас один такой Алладин!
Он теперь стал большим баши,
раисом-начальником-человеком года:
набрал на пещерные деньги сто сорок разбойников
и собирает налоги и сборы
на караванных шелковых и шерстяных путях.
Давай привлечем его к нашему делу!
Если сто сорок разбойников придут во дворец
на помощь своему Халифу,
то придворным охламонам станет очень грустно!
Не станут же они тогда  противиться воле Аллаха?!

А есть еще у нас Синдбад-Мореход!
У него сейчас собралась целая флотилия 
торговых судов и боевых кораблей!
Он может блокировать все побережье Персидского залива
и нарушить все морские торговые пути!
Ему легко  будет принудить бизнес
поддержать смену власти и национализацию
вначале недобросовестных банков!

А есть еще я! Я могу набрать прямо здесь на рынке
десятку "Верных Сну Аллаха",
и они не дадут заколоть халифа-обновителя власти
даже за очень большие деньги!

И возликовал тогда Мамун, поняв,  что не ошибся,
и провел мальчика во дворец,
и переодел его в царские одежды,—
а сам переодеваться даже не стал:
все равно, надо на рынок обратно идти!

И собрал все Советы,  все Диваны, 
которые у него только  были!
И сказал им всё про волю Аллаха, 
и послал всех господ и гарем свой в народ,
и ушел на рынок,оставив мальчика во дворце,
и мальчик вступил в должность халифа
под именем Абу-Бакар.

Новый Халиф менял старые элиты.
 Старый халиф торговал зеленью на базаре,
и почти каждый день к нему вполне
открыто  спускался из дворца Халиф Абу-Бакар,
чтобы навестить и просто так
пообщаться и посоветоваться.
Он хотел присвоить Мамуну
титул Генерального Советника
и Главного Наперсника Халифа,
но скромный Мамун отказался от должности
и остался продавцом зелени.

Когда Абу Бакар почувствовал в голове
признаки рутины и ступора,
он выбрал нового Честного,
и спустился на рынок,
и сел рядом  Мамуном,
потому что видел в нем
мудрого учителя и почти пророка.

А во дворце сел Второй
"Халиф из народа"!

И жила та страна долго, счастливо и справедливо,
и продолжалось счастье их до тех пор,
пока на страну не  напали кочевые поклонники Неба,
крутые бизнесмены работорговли
и идеологи элиты несправедливости, неравенства
и вечных придворно-привластных  охламонов!

Но это уже другая история...