Красная нить

Когда-то мы были диванными эстетами и обожали восход. И фотографировать его, куда ж без этого. Привычка сохранилась, однако с каждым щелчком камеры я отдаю себе отчёт в том, что это буйство красок на востоке всего лишь видимый слой, а получать эстетическое наслаждение с одного только фантика – редкостная безвкусица. Нет, настоящая магия утра царит совсем в других материях. Утро пахнет дешёвым растворимым кофе, подгоревшим завтраком и застоявшимся домашним воздухом. Оно тёплое, разогретое древними батареями, восходящим светилом и руками, держащими кружку. Оно очаровывает, потому что является быстрым переходом от ночного беспамятства к бурному водовороту бытовой жизни, а мимолётные моменты – самые ценные. Всё это лишь красивая мишура, хоть и по-своему притягательная. Так что время от времени щёлкает цифровой затвор, фиксируя один миг бегущего времени. Бытовое волшебство же теперь не вызывает такого дикого восторга – на то оно и бытовое, чтобы вплетаться в привычность и дарить своим наблюдателям чувство уюта и стабильности – что всё идёт именно так, как и должно. Сколько себя помню, мне всегда нравилось утро, но с недавнего времени оно приобрело особую значимость. Потому что я встречаю его не один. Потому что делить с кем-то свой личный космос – это самое настоящее счастье. И вот парадокс – никакого восхищения, а уж тем более двойного не было и в помине. Только два человека, скромно ценящие любые ежедневные радости и возможность делить их между собой.

Само собой, мы пришли к этой цельности далеко не сразу. Загляни в прошлое – лет так на пять назад – и не скажешь, что эти грызущиеся молодые люди смогут ужиться и уж тем более превратить «я» и «ты» в «мы». О, там развернулась самая настоящая эпопея. Наш тогдашний возраст по умолчанию подразумевал постоянные склоки, хитрости и войну характеров, в которой не бывает победивших. Химия искрила, в общем. И в таких случаях закономерным является только один итог – капитуляция обеих сторон с последующим расхождением по разным жизненным тропам. А мы, два бракованных, вывернули факты наизнанку и решили, что стандартные сюжетные повороты не для нас. Как там говорилось – десять шагов, да? Вот мы и сделали по пять каждый. Шагали спокойно, аккуратно и не больше нужного.

Мы не были первыми друг у друга. Хватало и мимолётных гормональных бурь, и сильных привязанностей, после которых весь мир резко терял краски, а в наушники тихо закрадывались минорные аккорды. Эти эмоциональные всплески знакомы, наверное, каждому. Они могут затягиваться, и чем дольше спектр твоих эмоций держится в широчайшем диапазоне, тем больше ты сгораешь изнутри. В юные годы, понятно дело, сил выше крыши, вот и ходишь радостный и распыляешься где попало. Но потом наступает переход во взрослую жизнь, а человек не может его преодолеть – перегорел, мотылёк недоделанный. У нас тоже не хватало сил друг на друга – растратили на «тех самых». Поступи мы как остальные, сидели бы сейчас у разбитого корыта бессильные сделать хоть шаг вперёд. Поэтому мы постоянно смеёмся, когда в фильмах начинаются драматичные метания, и свысока посматриваем на всяких зелёных дурачков.

Первым шагом стало восприятие наших минусов. Уж не знаю, как это случилось, но в один прекрасный день оказалось, что можно и не закрывать на них глаза, и не пытаться искоренить их. Мы просто сжились с недостатками друг друга – привыкли к ним так же, как до этого жили со своими. На вторых шагах заметили, что меньше всего думаем о всякой ерунде по типу статуса на страничке или как представить родителям автора этой открытки. Нас интересовал только человек, личность, душа, если угодно. И какие отношения их связывали, волновало меньше всего. Третьи шаги – впервые прозвучало то самое заклинание, что всегда используется не по назначению и потому не работает. Мы произносили эти простые слова так же спокойно, как общаемся с семьёй, например, и вместо всяких насекомых в организме они вызывали чувство умиротворения. Шаги четвёртые – и здесь всё ещё есть риск оступиться, дать яркую вспышку и по итогу погаснуть окончательно. Такое случается, когда ставишь кого-то во главу угла, дышишь только им, позволяешь себе слететь с катушек. Тогда вы друг для друга – целый мир, соответственно и пространство вокруг яркое, с перенасыщенными цветами. Но проходит время, воздух становится затхлым и душным, мысли уже не способны на былую хаотичность, а краски темнеют и блекнут. Картина наполненного жизнью дома, который резко покинули. А мы вдруг решили, что хотим всего трёх вещей – покоя, тишины и того, кто разделит это с нами. И на пятом шагу уже шли рука об руку: не глядя в сторону посмотреть, не отстаёт ли спутник, не требуя постоянных напоминаний о том, что мы есть друг у друга. Шутка ли – я так и не сочинил в её честь ни единой постыдной рифмы, как любил делать в свои золотые годы. Даже простые подарки были скорее по привычке. Мы есть, и нам не нужно постоянно это подтверждать – уж тем более такими банальными способами. Красная нить давно соединила две души, и нет смысла постоянно проверять её на прочность.

Обычный дом, где целое море привычных мелочей создают ту самую атмосферу нужного нам места. Крепость тишины и спокойствия. Вокруг загорались и гасли наивные и неопытные, пока в свете старых ламп, монитора и телефонных экранов неспешно тлели два уголька. Их тепла вполне хватало, чтобы согреться, но что ещё более важно – его хватало надолго, может и на следующую жизнь. Даже воспеваемое целыми поколениями творцов чувство стало точно такой же частью быта, как поход в магазин. И теперь, оглядываясь назад, я осознавал, что в нашем случае этот исход был единственно верным. Она тоже так считает – это я знаю, не спрашивая. Мы часто смотрели на восход под кружечку-другую дешёвого кофейка, но самым-самым временем стали сумерки. Что утренние, что вечерние, не суть важно. Главное – эти проблески света в темноте идеально укладывались в общую картину. Они были тихими и спокойными.