Новое предназначение

Николай Игнатьич ждал нового назначения. Сомнений, что именно его назначат начальником Управления, никаких не было.
 А кого же ещё ?
Он много лет был замом и его назначили И.О., когда начальника Управления забрали на повышение в Москву.
Николай Игнатьич был уже не молод и это, похоже, был его последний шанс шагнуть вверх по карьерной лестнице.  К новому назначению он готовился основательно : как только стало известно, что шеф уезжает в Москву, жену свою перевёл к смежникам. Ольга Андреевна больше двадцати лет проработала на одном месте, дело своё знала и переходить ей не хотелось, но она понимала, что родственные связи с начальником не приветствуются.
Приказ должен был выйти со дня на день, но что-то задерживался.
Путёвки в Ессентуки, куда они ездили каждое лето, пришлось сдать. Уже было ясно, что съездить до сентября не успеют, значит, в этом году придётся ехать в отпуск без Марины.
Они всегда брали с собой младшую дочь - Маринку. Она была любимицей родителей, особенно, отца. Марина  выгодно отличалась  от старших сестёр и по характеру, и внешне :  густые кучерявые волосы, чуть с рыжинкой, большие тёмно-серые глаза, гордая посадка головы, статная фигурка (она занималась в балетной студии) делали её очаровательной. Любуясь ею, Николай Игнатьич часто говорил :
- Мать, посмотри какая у нас красавица Мариночка!
Родителей огорчало, что всё лето Маринке придётся провести дома. Но того требовали  обстоятельства.
В первой декаде августа пришёл приказ...
На должность Управляющего назначили какого-то Шурыгина - человека с периферии.
Николай Игнатьич морально не был готов к такому повороту дела и очень переживал. Особенно, тяжело было перенести сочувственные взгляды окружающих. Ведь не только он был уверен, что начальником Управления назначат его,  а и всё Управление.
Ряд сотрудников, хотя и сочувствуя Николаю Игнатьевичу, тут же присягнули новому начальнику. Шурыгин, впрочем, оставался равнодушным к чинопочитанию. Он чувствовал себя человеком со стороны, держался со всеми одинаково строго, был настоящим "человеком в футляре", сухим и холодным,
Николай Игнатьич первые дни был подавлен, дома ни с кем не разговаривал и налегал на коньяк. 
Ольга Андрееевна старалась успокоить мужа,  уверяла его, что ничего, собственно, не произошло: он как был замом, так им и остался, конечно, она сожалела, что ей зря пришлось поменять место работы, молча вздыхала, но ничего не говорила по этому поводу, чтобы лишний раз не поднимать болезненную тему.
В семье была гнетущая обстановка и Маринка старалась поменьше бывать дома.
В один из дней, уже в середине августа, гуляя во дворе, она увидела незнакомого паренька, крутившегося на турнике. Марина удивилась появлению незнакомца:  чужие в их дворе редко появлялись,  дом был ведомственный, двор огорожен.
Вечером в беседке, как обычно, собралась молодёжь. Вышел и незнакомец. Ничуть не стесняясь, он присоединился к компании. Познакомились. Глеб оказался новосёлом их дома.  Он сразу покорил всех весёлым нравом и общительностью.
 А как он пел ! Взяв гитару, он запел  бархатистым приятным баритоном, так, что все заслушались. Он был хорош собой : блондин с густыми чёрными бровями, тёмно-синими внимательными глазами. Марина не могла отвести от него глаз. Он сразу ей понравился и она впервые влюбилась.
Придя домой,  с восторгом начала рассказывать маме о новом соседе, та зашикала : догадалась, что это был сын Шурыгина и ей не хотелось при папе лишний раз говорить об этом семействе.
Следующие дни Марина уже с утра до вечера проводила во дворе, подкарауливая Глеба, ей было интересно его общество.
 А в сентябре, к её радости, Глеб пошёл учиться в её класс и они сели за одну парту. 
Как соседи, в школу и из школы ходили вместе, дожидаясь друг друга  во дворе.
Папа дружбу Марины с Глебом принял с неудовольствием.
Он с Шурыгиным сработался, но соседских отношений не поддерживал, только деловые  и без лирики. С предыдущим начальником они были большими друзьями : жили в одном доме, выходные и праздники проводили вместе, дружили семьями.  С Шурыгиным  отношения были только рабочими и не более.
Холодные отношения Николая Игнатьича с начальником отразились и на его отношении к Глебу.
Ольга Андреевна с матерью Глеба волей-неволей иногда общались по делам детей, но без особой теплоты. У обеих женщин не было особого желания дружить по-соседски : мать Глеба была женщиной чопорной, держалась надменно, никогда не забывала, что её муж - большой начальник.   
На дружбе Марины с Глебом это никак не сказывалось. Только по умолчанию они друг к другу в гости не ходили.
Всё, что делал Глеб и чем увлекался, Маринке казалось самым интересным на свете, идеальным и восхитительным. У Глеба был широкий круг интересов, он мечтал стать ракетостроителем и серьёзно занимался в кружке авиамоделирования.
После школы он подал документы в политехнический и, когда Марина объявила дома, что и она тоже будет поступать в политехнический, это вызвало большое удивление родителей. Их Маринка - домашняя девочка, мягкая, женственная, любительница печь, вязать и никогда не проявлявшая интереса к технике и, вдруг, в политехнический...
 Для неё самой вопроса куда поступать не было : туда, куда и Глеб !
 Два золотых медалиста они легко поступили. Учились в одной группе. Частые вечеринки по разным поводам, вылазки на природу быстро сдружили  группу. Глеб с Мариной в глазах окружающих были неразрывной парой и смотрелись они рядом великолепно.
Мать Глеба относилась  к этой дружбе сына настороженно, опасаясь, чтобы это не переросло в нечто большее. О его женитьбе думать было рано, но всё-таки. То ли кто-то что-то ей сказал не так, то ли ей самой не нравилась Марина, но она не хотела видеть её рядом со своим сыном и демонстративно при каждом удобном случае давала это понять.
Если отношение Николая Игнатьича к Глебу было понятно, то чем вызвано нелюбезное отношение матери Глеба к Марине было не понятно.
Как-то Марина спросила Глеба:
- Почему твоя мама так плохо ко мне относится?
 Глеб засмеялся:
- Да это не к тебе, она ко всем девчонкам так относится. Мы вместе выросли   с дочкой её близкой подруги - Жанкой,  дружили в детстве и они договорились нас поженить, ещё когда мы были младенцами. Вот она всех девчонок и не привечает.
Марина видела эту Жанну, та часто приезжала с матерью к Шурыгиным , что заставляло Марину мучиться  ревностью.
После второго курса Глеб решил переводиться в Москву и мать его поддержала в этом, не в последнюю очередь из-за того, чтобы разорвать его дружбу с Мариной, лишнюю, как она считала.
 Марина переводиться в Москву не решилась бы, да и родители ей бы этого не позволили.
Она без Глеба очень скучала и очень ждала его приезда. Писем он не писал. Иногда звонил. Зато прилетал на все каникулы и на длинные выходные, для Марины это было праздником!  Тогда они целые дни проводили вместе, собирались весёлой компанией с однокурсниками или одноклассниками.
На четвёртом курсе он не приехал на зимние каникулы.
Мать Глеба сама многозначительно сообщила  Марине, что
видите ли, Жанночка закончила музучилище и  её мама хочет, чтобы Глеб показал ей Москву.
Весной он прилетал на три дня домой, а на длинные Первомайские праздники не приехал : Шурыгины с Жанной и её мамой полетели в Москву сами.
Вернувшись, Шурыгина с иезуитской улыбочкой сообщила Марине, что Глеб с Жанной поженились...
Марина рвала и метала, она была вне себя ! Отказывалась в это верить. Хоть разговора о развитии их с Глебом дальнейших отношений никогда не было, но как-то подразумевалось, что они будут всегда вместе. И вдруг!..
Она очень тяжело пережила эту неожиданную новость.
Отец воздержался от комментариев, о потере этого "жениха" он не жалел, даже был доволен, только  ему немного было обидно, что его любимой Мариночке парень предпочёл другую.
- Да дался тебе этот Глеб. Вон сколько хороших парней вокруг тебя.
Мама, понимая состояние дочери, старалась смягчить ситуацию :
- Глеб - парень не плохой, но ты пойми, это семейство... Они бы всё равно вам жить спокойно не дали.
На летние каникулы Глеб приехал из Москвы вместе с женой. Увидев их во дворе, идущими под ручку и со счастливыми лицами, Марина уклонилась от случайной встречи.
Дня через три молодожёны уехали к родителям Жанны, в город детства её и Глеба.
Через недельку Глеб вернулся один, чтобы побыть со своими, а Жанна осталась ещё у своих родителей.
Встретив Глеба одного, Марина повела себя с ним так, как и раньше, как будто никакой Жанны не существовало в природе. Она  была приветлива, не упрекала его,  не задавала лишних вопросов. Глеб принял такой тон отношений, в общем, победила дружба. Они, как и прежде, встречались с одноклассниками и сокурсниками, как каждый раз, когда приезжал Глеб.
 Днём ходили купаться на озеро. И также собирались с ребятами по вечерам в беседке, они были неразлучны, как и прежде.
Как будто ничего не изменилось, но это выглядело так только внешне. На самом деле, у Марины была цель - вернуть Глеба себе. Во чтобы то ни стало. Любой ценой. Марина была уверена, что его  женитьба - это случайный эпизод, нелепость.
Пока родители были на работе, Маринина квартира была в полном её распоряжении, где они с Глебом много времени проводили в уединении.
И она пустилась во все тяжкие. И была счастлива, что вернула, как ей казалось, Глеба себе.
Что думал Глеб и думал ли вообще - неизвестно.
Видя как радостно порхает дочь, встречаясь с Глебом, Ольга Андреевна  предостерегала её, напоминала, что Глеб теперь был женатым мужчиной. Но ответом было только одно :
- Я его люблю ! Он будет мой!
 Ближе к сентябрю приехала Жанна - жена Глеба и, не смотря ни на что, не колеблясь, Глеб уехал с ней в Москву, только и сказав Марине :
- Прости, так сложилось. Ты ведь знаешь, я женат.
 К октябрю стало понятно, что у Марины будет ребёнок...
Она хотела этого ребёнка, она надеялась, что с этой дурацкой женитьбой будет покончено. Надо только сообщить Глебу и он примчится. Но как сообщить ? Глеб  не звонил, они с женой жили где-то на съёмной квартире, писать же на институт было бесполезно. Как-то Марина, встретив во дворе  Шурыгину, попросила её, передать Глебу, чтобы он позвонил ей, но та только дёрнула плечом:
- Зачем это ?! - и прошла, даже не останавливаясь.
Своё положение Марина скрывала сколько было возможно. Мама догадалась сама, пришла в ужас и настаивала на прерывании беременности. Но Марина была тверда :
- Этому ребёнку быть ! Это плод нашей с Глебом любви.
 Николай Игнатьич, узнав о положении дочери, страшно разгневался.
- Как ты могла ?! Моя дочь ! Позор !!!
Он тут же решительно взял жену и дочь и они все вместе пошли к Шурыгиным.
Те были немало удивлены визиту, а, узнав в чём дело, удивились ещё больше. Шурыгин отнёсся сухо, как всегда без каких-либо эмоций :
 - Ваша дочь знала, что Глеб женат.
 Зато его жена слов не жалела :
- Марина прекрасно знала, что Глеб женат. Могла бы себя соблюсти. Нечего было вешаться на женатого человека и лезть в  чужую семью! Хорошо же вы воспитали свою дочь. А теперь чего вы от нас хотите?!
Николай Игнатьич требовал сообщить Глебу.
Адрес Глеба ему не дали и сообщать отказались.
- Зачем это ? У них с Жанночкой прекрасная семья, они любят друг друга. Мы не позволим рушить молодую семью из-за какой-то случайной интрижки !
 Домой возвращались униженные, с тяжёлым чувством. Николай Игнатьич был полон решимости найти Глеба и призвать его к ответу. С Мариной он не разговаривал и даже смотреть на неё не хотел.
Его командировка в Москву выдалась только в декабре. Нашёл ли он Глеба, говорил ли с ним и чем закончился разговор - осталось неизвестным. Он ничего не сказал, вернувшись, а они и не спрашивали: к тому времени уже было известно, что у Жанны будет ребёнок.
Так что никакого решающего значения сообщение о Марининой беременности иметь уже не могло...
На зимние каникулы молодые Шурыгины не приезжали : родители Глеба постарались взять себе путевку в д\о в Подмосковье и поехали к ним сами.
 Весной Марина родила сына, а немного позже и в семье Глеба родился ребёнок.
С рождением внука Николай Игнатьич преобразился. Он всегда мечтал о сыне, но судьба подарила ему трёх дочерей и он был счастлив, несказанно обрадовался рождению мальчишки :
 - Мужчина ! Теперь будет кому продолжить нашу фамилию.
Его отношение к дочери изменилось, все разочарования ею были забыты. Он подарил Марине золотую цепочку с кулоном :
- Спасибо за внука !
Николай Игнатьич носился с мальчишкой и часто, беря младенца на руки, повторял:
- Мы - мужчины! Мы это бабье царство разгоним! Мы им покажем !
 Мальчика назвали в честь деда - Николаем.
Николай Игнатьич воодушевился, даже как будто помолодел,  он был весь поглощён заботой о внуке,  когда был дома, не спускал его с рук,  сам купал малыша, не доверяя это ответственное дело ни жене, ни дочери.  Он сам выбирал Коленьке игрушки.  Знал поминутно режим мальчишки и с работы беспрерывно звонил, контролировал :
- Мы покушали ? Как сработал наш животик ?
Старался пораньше возвращаться домой. Когда была возможность приезжал домой на обед. А, уехав, через пятнадцать минут уже звонил :
- Вы сейчас пойдёте гулять, так ты  не гуляй по-над домом, гуляйте в беседке, а то какой-нибудь идиот  выбросит окурок с балкона и может попасть нам в коляску. Слышала меня ?!
Забота о внуке стала смыслом его жизни, он был поглощён мыслями о нём. Ему всё время казалось, что Марина и Ольга Андреевна недостаточно внимательны к ребёнку.
Мальчишка, подрастая, всё больше становился похожим на деда. И это было предметом особой гордости Николая Игнатьича.
 Начав говорить, мальчишка называл его деда-папа.
 Николай Игнатьич всего себя посвятил внуку, и ревновал его даже к домашним, любил ходить на прогулки с внуком  только вдвоём.
- Мы сами пойдём. У нас мужское общество.
 Родители Глеба никаких отношений с семьёй Марины не поддерживали, не считая, того, что когда мальчик родился, Шурыгина, встретив Ольгу Андреевну, предложила " как-то материально поучаствовать", но та наотрез отказалась.  А однажды, встретив Марину с коляской, мать Глеба подошла посмотреть на малыша. Это в окно увидел Николай Игнатьич и тут же выбежал, рассерженный :
- Не смейте подходить к м о е м у внуку !!! - он так резко и грубо выкрикнул это, что Шурыгина аж испуганно отскочила.
Глеба после института распределили на космодром в Казахстан, и он увидел своего сына впервые, когда тому было уже три с половиной года. Он приехал с женой и двумя детьми к родителям в гости и в один из дней зашёл к Марине. Она довольно равнодушно приняла Глеба, сама удивляясь своему безразличию. От былых чувств ничего не осталось. Глеб принёс ей деньги и игрушки сыну. Денег Марина не взяла. А игрушки малышу разрешила оставить.  Мальчик повёл себя странно : обычно, весёлый и общительный он дичился, не шёл на контакт с Глебом, как тот ни старался понравиться сыну. Коленька дулся, руки заложил за спину и из рук Глеба игрушки взять не захотел. Марина сама взяла игрушки, передала сыну и поблагодарила Глеба. Когда Глеб пытался сказать малышу, что он - папа, Коля неожиданно резко и твёрдо выкрикнул :
- Нет! У меня деда-папа ! А ты - чужой дядька ! Ты - плохой !
Его никто этому не учил и против Глеба не настраивал, вообще никогда ничего подобного не говорили.
Вечером, когда пришёл Николай Игнатьич, он сразу увидел новые игрушки и, узнав откуда они, очень рассердился и, отругав дочь, растоптал подарки Глеба. Не пожалел даже дорогую электрическую машинку.  А потом демонстративно выбросил обломки на мусорку.
Николка был от этой расправы в восторге.
 За ужином, когда Марина рассказала - как он отнёсся к визиту Глеба, Николай Игнатьич оценил :
- Ребёнок умней тебя ! Он сразу почувствовал негодяя. А ты и нюни распустила. Гнать его надо было взашей !
И принялся с умилением  целовать внука :
- Умник ! Молодец! Так и надо! Не нужны нам чужие дядьки !