Особняк

Трикстеры столпились за спиной Матиаса. Он что-то быстро печатал на клаве макбука, одновременно обмениваясь информацией со встроенными в него флешками.
 
 - Черт, Тринадцатый, не лезь под руку! Не то введу и все - улетим непонятно куда! - рыкнул Матиас на неловко влезшее ухо. - Ладно мы - Сороку кто будет вытаскивать?

Перебинтованный Грэг, возлежал на подушках, восстанавливаясь и, щурясь, смотрел на копошащихся собратьев.

 - Что вы там так долго возитесь, - едва слышно прошелестел он, - всего-то делов - осознанное сновидение.

 - Всего-то? - фыркнул Матиас, - Ты хоть путь к астральному плану, куда получила приглашение Сорока, понимаешь? Хотя, чего это я - ты-то как раз отлично понимаешь. Только нам нужно туда довести ее и вернуть обратно. Там, судя по всему, довольно опасно.

 - В любом месте астрала опасно. И уж тем более осознанное сновидение. А давайте нафантазируем?

Акела грозно посмотрел на Грэга и взмахнул хвостом.

 - Она и без нас что хочет, придумает и наглючит. Давай уж по делу. Хорошо же тебя тряхнуло, - сочувственно потерся о его заживающих острый рог Тринадцатый.
Да, неплохо, - кивнул, чуть поморщившись от воспоминаний, Грэг. - Ладно, что там у тебя?

 - У меня чушь полная. Проход есть, приглашение есть, но принимающая сторона нас игнорит. Не видит. Погружена в какие-то свои вселенские думы. Но есть обходной путь. Двигаем?

 - Ухх ты, - Тринадцатый смотрел в экран макбука и его черно-красные ушки затрепетали в предвкушении. - Какой классный особняк, весь из коридоров. Пошли туда!

 - Так. Только мы пойдем не как обычно рядом, а внутри, - Матиас что-то щелкал и мигал, опутанный проводами, уходящими в разные стороны. - Там мы лакомство, поэтому станем единой сущностью, мимикрируем под обстановку и жителей. Так и посетим это место. Сорока молодец, не боится, намного проще стало работать.

 - Так сколько лет уже вместе, - гордо выпрямился во весь свой маленький рост Тринадцатый. - Многому научили и показали. Ну что, готовы? Грэг, справишься?
Да, куда я вас отпущу одних, - покачал головой тот. - Наворотите, а вытаскивать кто будет?

 - Ты, конечно, - трикстеры посмотрели ласково на Грэга и Матиас нажал кнопку.



Мрачно. Именно так тут было, есть и будет. Именно так это пространство и задумывалось создателем.

Если приходить сюда через заманивание и случайно, то мир представал жертве кроваво-красным, жутким, пугающим, вытягивающим, ломающим. Этот мир любил играть с попаданцами, питался страхом, бессильем и болью. Итог - либо смерть, либо сломанная игрушка. Это был кошмар. Для людей.

Но Сорока, стоя чуть выше Коридоров Особняка, видела его совсем другим. Таким, каким он был для обитателей. Живые и меняющиеся переходы, стены которых были там, где им хотелось, с множеством ловушек и жильцов, которые тут были поселены. И им тут нравилось - они пришли сюда по договору. Им дали место кормежки и развлечения. Они отлично устроились и безжалостно относились к новичкам. Пищевая цепочка была выстроена четко - и любое ее нарушение приведет к дисбалансу системы.

Мир плыл в серебристо-голубом искрящемся мареве, с коричнево-черными очертаниями скал; наполненный красно-желтыми проемами окон, некоторые из которых были украшены фиолетовыми плотными и красивыми шторами.

Это был Особняк Коридоров, и, одновременно, именно большой и красивый дом в готическом стиле. Тут был сад, который лишь был его продолжением. Но жертвам надо было дать путь к бегству. Добычу надо загонять, играть, надо, чтобы страх полностью овладел ей, иначе это лишь пресная лепешка, а не изысканное лакомство. Жрать надо на пике боли и ужаса, отрывать по маленьким кусочкам, судорожно глотая истекающие бессильем внутренности.

Сорока выбрала облик получеловека/полуптицы. Это наиболее безопасно. Не показывать, что ты жертва, но и не стать угрозой для обитателей. Они новичков хомячат также, как и жертв. Высокая, худая фигура в длинном пышном кремовом платье, фасон “золушка”, гибкие пластичные серые руки, длинная птичья шея и сморщенное лицо, с приплюснутым клювом, маленькими и глубокими бусинами глаз, вместо волос редкие, кривые перья, которые еще торчат из сморщенных щек, лба и подбородка. Лицо размером с кулак на извивающейся шее и прыгающая походка, больше похожая на неуклюжие попытки курицы взлететь.

Так ее никто тут не воспримет ни как угрозу, ни как добычу.

Эманации страха от нее не было. Ее переполняло любопытство, чувство осторожности - не лезть особо вперед и быть как все, обязательно найти Главного Стража, чтобы засвидетельствовать свое почтение и уважение, и испросить разрешения остаться. Она осматривала картину, открывшуюся перед ней. Как раз стайка хищников Особняка загоняла очередную жертву. Композиция была восхитительна и Сорока, конечно же, присоединилась к веселью, органично вливаясь в “Ату, держи его!”

Багровый сад с живыми деревьями, впереди выход из придуманного лабиринта, к которому с отчаянием рвется из последних сил страдалец кошмара, теряя куски себя, оставляя кровавые ошметки на корнях и ветках, а также в когтистых лапах, что высовывались из стен. Он верещал пронзительно, стремясь к несуществующему, но такому близкому спасению.

Сорока, ухватила и себе кусочек добычи. Если уж позиционировать себя, как хищник, чистеньким не остаться. Но небольшой, она понимала. что новички тут на птичьих правах. Вкуснотища!

Пора просить разрешение и платить за него.

Коридоры Особняка смешивали все, очень органичная эклектика.

Хотели - и вот уже готический стиль, рыцари и гобелены, а вот и красивый британский Коридор с портретами и цветами, а вот и вышитая голубеньким цветочком мягкая обивка. Любой облик, что приходил в голову. Все постоянно меняется и, посмотрев на картину, ты даже не успеешь отвернуться, как она поменяется на графику или колонну.

Сорока сидела в гостиной для жителей. Тут очень любят лимоны. Они были повсюду, нарезанные, целые и растущие. Чай, алкоголь, вода, все было с этим цитрусом. И это было очень вкусно.

Сорока болтала с одной из обитательниц - босой, пышногрудой, в одежде, что лишь подчеркивала ее формы, женщиной, с густыми каштановыми волосами и нестерпимо красивой. Острые жесткие ногти и заостренные мелкие зубы обозначали в ней местного хищника.

Вообще, тут не любили изобилие одежды и обувь. Она лишь мешала. А вот хвастаться своими обалденными формами, было в моде. Все мужские жители были красивы и мускулисты, а женские сплошь картинка плейбоя, причем стиля пин-ап. Худощавость не приветствовалась.

 - Тебе пора. Идет Главный Страж. Ты должна понравиться ему, чтобы он разрешил тебе тут быть. Он любит лесть, восхищение и полную покорность.

Сорока благодарно кивнула “подруге” (до поры, до времени, как бывает “дружат” в женских коллективах) и поднялась навстречу Стражу.

Они были одновременно одни и среди всех. В этом месте так было всегда. Коридоры всегда видели все, что происходит везде. Но иллюзия уединенности заводила, и знание, что тебя видят, будоражила и возбуждала ее.

Страж был очень высок, широкоплеч, обнажен по пояс. На нем были свободные черные штаны из тонкого шелка, что при каждом движении обволакивали его мускулистые ноги и достоинство. Да -  он был отлично наделен мужской силой.

Его лицо было красиво жесткой привлекательностью. Четкие, яркие черты лица, почти лысая голова с короткими волосами на затылке. Он был без рогов, он был на отдыхе. Квадратный подбородок, глубокие носогубные складки, высокий, гладкий лоб, пронзительные черные глаза.

Сорока склонив цыплячью голову приблизилась к нему.

Сначала несколько слов о нем, о его мощи, красоте, величии. Выражение признательности за возможность быть частью такого чудесного места. Обещание не лезть никуда и не брать ничего без разрешения. Полная покорность желаниям стража и повиновение.

Страж одним неуловимым движением притянул Сороку к себе.

Плата за пребывание - покорность секса, конечно же. Жестким, грубым, но удивительно бесподобным. Он умел причинять удовольствие и приносить оргазм. Это было через боль и унижение, но так не воспринималось.Чувствовалось как то, что он знает, что надо делать - а ты лишь тупая баба, которая сама не знает, что ей надо. И сколько же всяких точек джи и центров удовольствия есть у тела, когда оно не человеческое. Люди так ограничены в получении физического удовлетворения!
Насытив ее и себя Страж выпустил Сороку с разрешением быть.

Отдыхая и щебеча в Коридоре кухни с другими обитателям, Сорока рассматривала местных, которым стала и сама, пусть и с минимальными правами.

Очень ей понравился, высокий мужчина, одетый строго, во фрак. То ли он был в очках, то ли были круги вокруг глаз - а может было и так, и так. В конце концов, тут принимали облик, исходя лишь из своих предпочтений. Это мужик появлялся из ниоткуда, выходил из стены, позади жертвы и одним резким, неуловимым движением перерезал ей горло, на глазах у друзей страдальца, смотря им в глаза, наслаждаясь и питаясь их страхом и ужасом, пока тело трепетало в его руках, оргазмируя последними порывами уходящей жизни. Он прижимал дергающуюся тушку к тебе все плотнее и плотнее, пока она не становилось лишь сухой оболочкой и обрушивалась кучкой мусора к его ногам. После чего, улыбаясь тонкими, бледными губами, не показывая зубы, он, как безразличный исследователь, смотрел на других букашек, что еще оставались живы - недолго, пока он снова не появится, и исчезал в тьме Коридора. Он любил наблюдать, подглядывать, смотреть, как они мечутся, думая, что смогут защитить любимых или себя.

Пора было уходить. Тут было классно, но Сорока четко понимала, что этот план опасен тем, что тут можно остаться. Слишком уж тут хорошо и не хочется уходить. Тут все просто - секс, азарт погони, бесподобная еда.

И возможность быть тем, кем хочешь. Любым. И тут нет извращений - тут все гармонично и все можно. То, что пугает нормальных людей, то от чего они испытывают отвращение и желание уничтожить - тут было возведено в искусство, в прекрасное ощущение индивидуального единства.

Архитектор сделал это место. Это выражение его сути, которую не принимают в реальном мире, где нет ограничений физических и морально-социальных. Где быть таким правильно.

Осталось самая тонкая иллюзия. Остаться и исчезнуть.

Отсюда нельзя уйти. Все, кто сюда попал, остаются тут. Либо жить, и принимают их тут, либо окончательно пожираясь.

Но была одна хитрость. Она есть всегда. Читерство работает в любом мире и плане.
Сорока медленно шла по Коридору к Стражу.

Его мускульное тело, полностью обнаженное, массировали крепкие, восхитительные женские руки. Он постанывал от наслаждения, подставляясь под пальцы. Сорока присоединилась к ним, одновременно раскалываясь.

Тонкий момент разделения себя, копирование, клонирование. Все увлечены буйным, жестким, всепоглощающим сексом. Порог чувствительности отсутствует, его невозможно достичь или превысить. Каждый раз словно впервые, словно до этого никогда не было. Коридоры впитывают пары: мускуса страсти, струящейся крови, наслаждения экстаза, всепоглощающей вовлеченности.

Сорока участвует в оргии и одновременно уходит, растворяясь в серебристом тумане коридоров, ускользая теневой дымкой смешиваясь с пространством и покидая мир Особняка Коридоров.


Трикстеры обложились подушками и  сидели на берегу моря Базы. Они потягивали различные вкусные напитки. Сорока открыла глаза, проснулась и отправилась по своим физическим делам, смакуя ночную прогулку.

 - Любопытное место. Заглянем еще? - Грэг, уже без бинтов, поглаживал вылеченный рог. Все-таки схомячить даже часть кого-то очень помогает процессу лечения.

 - Да, нам надо найти проход в план Архитектора. Все-таки Сорока наныла приглашение. - Тринадцатый выловил из бокала вишенку.

 - Ну мы его один раз нашли. И что? Он нас игнорил. Надо придумать, как бы его расшевелить, чтобы он ее узнал. - Матиас сидел, положив лапку на выключенный макбук.

 - А может я его укушу? - оскалил зубы Акела. - Сразу обратит внимание. - Рядом с ним стояла большой бокал с ледяным пивом

 - Начинать общение в агрессии не стоит, - назидательно сказал Грэг.

 - Да ладно, спорим, что самое то! - подпрыгнул Акела и приземлился на Грэга. Они покатились по плотному песку пляжа, в конце концов плюхнувшись в теплое море. Из глубин поднялся морской змей и присоединился к барахтанью, утаскивая обоих на глубину, где было проще возиться.

Тринадцатый и Матиас расхохотались и чокнулись бокалами.

А Сорока тем временем разжилась печатью от Архитектора.