Пока горячо

Внимание! Не рекомендовано детям до 16 лет.



-Он приземлился примерно здесь.

Оставив труп, Степняк, следователь уголовного  розыска веселого и шумного приморского города N-ска, осторожно подошел к тому месту, где под балконами двенадцатиэтажного общежития строительного института асфальт был забрызган маленькими бурыми пятнами.

Свет фонарей хорошо освещал этот участок заасфальтированного тротуара, тянувшегося вдоль здания. За спасительным кругом, в котором все предметы приобретали грязно-желтый оттенок, предрассветный сумрак размазывал очертания вещей, превращая все в темно-серую однородную кашу. Bодя в разные стороны карманными фонариками, сотрудники следственно-оперативной группы, приехавшей « на труп », двигались медленно, боясь сделать лишний шаг.

- А сюда его кто-то притащил? - молодой опер  уголовного розыска Михаил Зарницкий махнул рукой в сторону тела,  лежавшего на примыкавшей к тротуару узкой, в один ряд, парковке.

-Протащил десять метров и бросил? Зачем? - скривился Степняк. - Надоело?

-А может спугнули, - предположил помошник, глядя как фотограф, присевший на корточки рядом с телом, несколько раз щелкнул фотовспышкой. - Его могли привезти сюда, из машины выкинуть.

- Могли, Миша. Но тогда откуда эти пятна ? - следователь ткнул пальцем на темно-бурые, похожие на кровь мелкие пятнышки на обледеневшем в этом месте асфальте.

-Если он полз, то почему в сторону проезжей части?  Помощи искал? -  казалось, что  следователь  разговаривает сам с собой. Этот маленький, сухой язвительный сорокалетний человек, повидавший за время своей службы в портовом городе все возможные виды, мало надеялся на кого-то кроме себя и своего везения.

-Шеф, вы что Кашпировский? - Зарницкий любил иногда, подражая западным детективам, называть начальника « шефом ». Он обожал своего босса, побаивался и редко попадал с ним  « в  фазу », но от этого только больше старался, обвиняя самого себя в нерасторопности, недогадливости, тугодумии.

Коренной сибиряк, он, из детской любви к путешествиям, уже успел повидать разные уголки Советского Союза. Отслужив армейскую службу в казахских степях, он по совету родственников пошел учиться на технолога пищевой промышленности. «Хоть голодным не будешь,» - авторитетно, из лучших побуждений, наставлял его дядька по материнской линии. Гляда на бесконечные очереди в магазинах и пустые полки, кто бы сомневался в  такой жизненной мудрости? Но Михаил, не доучившись последний курс в институте, диплом которого обещал ему сытую жизнь и не вдаваясь в разумительные объяснения с родственниками, рванул в школу милиции города N-ска, куда занесла его романтика приморского города.

- Миш, на ладони его посмотри, - вернул  его  к действительности начальник.

-Кровь. Стекла…Еще темные пятна какие-то на пальцах и на рукавах, - Михаил осторожно приподнял за рукав бежевого плаща левую руку лежавшего на животе мужчины средних лет и недоуменно уставился на начальника. Проработав с ним бок о бок уже больше года, он до сих пор не уставал удивляться интуиции Степняка, каждый раз, словно чуда, ожидая от шефа  поразительной догадливости. За этот год Зарницкий много раз спрашивал себя, сравнивая свои скромненькие результаты с молниеносным анализом начальника, на своем ли месте он находится и не ошибся ли он в выборе профессии. Oт столкновения с рельной жизнью eго наивная книжная романтизация милицейской профессии разрушалась медленно, но верно.

-Там, где он приземлился осколков нет. А вот тут, посередине его « маршрута », молочная бутылка разбитая, - указал Степняк на застывшую лужицу, в которую вмерзли бутылочные стекла. На некоторых из них можно было заметить  маленькие темно-бурые застывшие капли.

-А! Если бы его тащили, то ладони бы почище были, - согласился помошник. - Так получается, он замерз, а не разбился? Это он, бедняга, метров десять еще прополз прежде, чем дуба дал?

-Это нам судмедэксперт скажет. Все возможно... И упал он с небольшой высоты, - Степняк уставился на балконы, паралельными рядами тянувщиеся со второго по двенадцатый этажи.

-Ну, это понятно. Пoмните тут в прошлом году студент из окна кинулся? - вспомнил Зарницкий  одно из первых своих дел под начальством Степняка. - С последнего этажа. Совсем другая картина. Шеф, а что это у него на руках все-таки? На ржавчину похоже.

-Наверх посмотри, - Степняк кивнул на ржавые  безыскусные балконные ограждения, охранявшие будущих архитекторов от действия силы тяжести.

-Вы все-таки думаете, он с балкона сорвался? На студента не похож, - предположил Михаил. - Загребенко говорит, что возможно с его участка клиент, лицо знакомое, но фамилию не помнит. Пообещал уточнить попозже.

- Ну, попозже так попозже. Нам пока терпится… В сторону центрального входа не пополз, -оглядываясь по сторонам, негромко продолжал следователь, снова рассуждая сам с собой. -  Далеко. Нужно огибать здание. Жил где-то поблизости? Или в этих старых домах, или вон в тех высотках?  С этой стороны общаги служебный вход, общие балконы и они выходят через лестничные переходы в коридоры этажей. Окна зимой у всех закрыты наглухо. У некоторых даже замазкой и лейкопластырем на зиму заклеены. В субботу многие уезжают к родным. О помощи не докричишься. Значит надеялся к проезжей части выползти? Он, получается, хорошо знал расположение комнат и коридоров? Бывал в общаге?.. Но на этой узкой улочке ночью почти нет движения. Или он жил в одном из этих старых домов?

-Вахтерши сказали, что по субботам на первом этаже всегда дискотека. Может он сюда для этого приперся ?- вклинился в монолог начальника Михаил.

-Все возможно... и для студента он, действительно, староват. Ты нож видел?

-Вон тот? С резной ручкой? - Зарницкий  подошел и наклонился  над тем местом, где на асфальте лежал красивый кухонный нож с резной ручкой из темного дерева. Кончик стального лезвия был сломан. Eще до того, как он успел дотронуться до ножа, язвительный голос шефа остановил его:

-Куда руками! Ты, Миша, на Привозе синенькие выбираешь?

-Виноват, шеф, забылся. Исправлюсь, обещаю.

-Исправляйся, Миша, мне твои пальчики на вещдоках не нужны, - назидательно произнес Вадим Сергеевич Степняк и, немного помолчав, добавил :

-Ты, Миша, часто забываешься. Это от спешки. Ты не торопись. Энергии у тебя много лишней. Жениться тебе надо.

-А как же насчет « ковать, пока горячо »? - улыбнулся Михаил, припоминая начальнику его широко известный в узких кругах  N-ского угро жизненный совет. А рекомендацию сменить матримониальный статус он пропустил мимо ушей, зная что примерный семьянин Степняк прописывает  это средство от лишней энергии всем холостым сотрудникам N-ского отдела внутренних дел.

Степняк только укоризненно глянул на подчиненного и повернулся к криминалисту, который брал пробы с асфальта в том месте, где Степняк указал ему на бурые пятнышки, напоминающие кровь. Поэтому, как именно сочетать два полезных, но противоположно направленных совета мудрого начальника, осталось  для Михаила тайной.

-Вадим Сергеевич, - обратился Зарницкий к шефу, когда тот опять повернулся к помошнику, - все-таки, причем здесь нож? Tут рядом с общагой полно всякой дряни. Студенты бросают. Вон смотрите, кастpюлю кто-то выкинул.

-Я тебе не про кастpюли говорю. Наш клиент приземлился ночью. И нож - тоже прилетел этой ночью. А это вот обломок лезвия, - Степняк указал на блестящий стальной кусочек метрах в двух от ножа.

-Шеф… ну как ? - на лице помошника отразились и непонимание, и восхищение.

-На лед посмотри, - Степняк ткнул пальцем на осколки льда рядом с упавшим ножом, жестом приглашая фотографа подойти поближе.

-Виноват, шеф, не подумал, - сообразил помошник. - Правда, c вечера же дождь был, а к ночи подмерзло.

Вокруг места происшествия, как мухи на мед, уже собрались любители острых ощущений - обитатели общежития и случайные прохожие. Разбуженные ранним  приездом милиции, студенты свешивались с балконов, чтобы поглазеть на интересное зрелище и даже выходили на улицу. Никого не останавливал декабрьский морозец. Участковый милиционер, старшина Загребенко, старался как мог не подпускать их ближе. Именно он, первым, в 5:45 утра, прибыл на место происшествия и заставил вахтерш задержаться после ночной смены до приезда оперативной группы, а также  дозвонился до  комендантши общежития.

Степняк с раздражением оглядел собравшихся зевак. Что они ищут в таких местах? Нравится смотреть на мертвое тело? Вдруг один взгляд в толпе чем-то зацепил его. Может так, пустышка?

Спортивный костюм, куртка нараспашку, адидасовская сумка через плечо. На тренировку собрался? Степняк на полсекунды поймал испуганный взгляд парня. Тот быстро отвел глаза и стал выбираться из толпы.

Сработали интуиция и опыт. Ему нельзя дать уйти. « Куй железо, пока горячо » - этого жизненного, проверенного временем совета Степняк придерживался сам и старался внушить к нему почтение своим подчиненным.

-Молодой человек! Да, я к вам обращаюсь. Вы знали потерпевшего?

-Я? Неее... Я.. Мне на тренировку надо. Я на автобус опоздаю. У меня соревнования скоро, - испуганно завращал глазами парень.

-Спортсмен? Каратист что ли?

- Нет. Я плаванием занимаюсь.

- И что ж ты, спортсмен, студент, комсомолец, и не хочешь помочь следствию? - Степняк вцепился в добычу метвой хваткой бультерьера, без предупреждения переходя на « ты » и отводя парня под локоть в сторону от толпы.

-А я что? Я его не знаю, я только...

-Ну вот и поделись с нами.

-Так я это... Я его не знаю. Просто вчера возвращался поздно. День рождения у друга отмечали. Он местный, не из общаги. Засиделись допоздна.  Уже часа три ночи было, когда я вернулся. Стучу, а  бабки эти, - парень махнул рукой в сторону центрального входа в общежитие, - не пускают никого. И вдруг дверь открылась и мужик  этот... Его под руки двое курсантов вывели. Я еще запомнил, от него перегаром так в нос ударило. Так я быстро в дверь заскочил и все. Больше я ничего не знаю.

«Первая зацепка, » - подумал Степняк, стараясь подавить внутреннее ликование. Удача - такая коварная баба! Только расслабишься, тут же обманет.

 Всегда  кто-нибудь  что-то видел,  что-то слышал. У Степняка давно сложились свои странные, почти мистические, отношения с предметами и твердое убеждение, что тайные вещи  желают быть обнаруженными и для этого подкидывают тебе намеки, подсовывают подсказки, подсылают свидетелей. А иногда путают тебя,  смеясь над  зарвавшимся оптимистом. « Нет, удача - коварная баба. С ней расслабляться нельзя, » - еще раз мысленно напомнил он сам себе, а вслух спросил, дожимая из спортсмена последние капли живительного следственного сока:

-Точное время помнишь?

-Трех еще не было. Это точно помню. Где-то 2:45, примерно. Я будильник себе заводил - было три. То есть пока на лифте, пока в душ... Минут пятнaдцать ушло, - cтудент уже сообразил, что ничем опасным  это происшествиe ему не грозит и можно расслабиться.

- Cтуденческий билет при себе? – поинтересовался следователь. Bсе, что можно было вытянуть из этого красавца, Степняк уже вытянул. Парня можно было отпускать.

-Да. Вот, - молодой человек покорно вытащил потертые корочки студента строительного института.

-Михаил, запиши данные и на вахту. Выжми из них все, - кинул Степняк помошнику.

-Да, шеф.

Оперуполномоченный Михаил Зарницкий занялся свидетелем.

Очень грузный, рано облысевший cудмедэксперт Тараканов, закончил осмотр  телa и, взглянув на наручные часы, стараясь справиться с одышкой гипертоника, сонной скороговоркой забормотал:

-Смерть наступила примерно  с половины третьего до половины пятого утра. Точнее сейчас сказать не могу. Кровоподтек на голове в области затылка. Повреждение кожного покрова тупым и твердым. Но череп цел. Еще, скорее всего правая нога сломана, - указал он на вытянутую ногу мужчины. - Возможно, болевой шок, потеря сознания. Пoхоже в результате переохлаждения умер. Сейчас  6: 55. Температура -2, а ночью, скорее всего, чуть холоднее было. Вобщем, Вадим Сергеевич, - обратился он к Степняку, - после вскрытия больше скажу.

-Кровь из носа у него текла? - спросил Степняк, усевшись на корточки и разглядывая голову и лицо мужчины, повернутое к свету левой щекой.

-Да, но это от удара по голове, - ответил Тараканов. – Кровотечение, видимо, быстро остановилось.  От холода. Видите, тут под носом на асфальте ничего нет. Муконазальный секрет чистый,- ткнул он в сторону запекшейся на ноздрях крови и заледеневшей носовой слизи, застывшей на верхней губе погибшего.- Он свое тупым и твердым не здесь получил.

« И этот тупой и твердый мог быть асфальт, » - сам себе под нос пробормотал следователь.

Тараканов уложил свои инструменты в чемоданчик и сказал, что, если Степняк не возражет, труп можно убирать. Следователь кивнул ему в знак согласия и обратился к еще cтоявшему рядом Зарницкому, который уже отпустил свидетеля и  что-то записывал в свою записную книжку :

- Михаил, подожди, не уходи. Глянь-ка вон туда, - Степняк ткнул пальцем в сторону балконных ограждений. Под светом фонарей предметы отбрасывали длинные тени. - Вон там, на металле, на решетке балкона третьего этажа…

-Непонятно, Вадим Сергеевич. Куски пластика? Может ветром принесло? Там еще что-то навалено. Доски какие-то.

-На металлическое ограждение смотри, - уточнил начальник. - Похоже на обрезки веревок.

- Веревок? Да, вижу, - согласился Михаил, удивляясь зоркости начальника.

-Да, Миша, давай, дуй к вахтершам, а потом наверх.

-Есть, шеф.

Зарницкий  бодрым шагом обогнул здание и направился к центральному входу, выходившему на широкий современный проспект. Если молодой помошник следователя иногда и не успевал за логикой своего начальника, то в оперативной ежедневной беготне, сопровождающей почти каждое расследование, ему мало нашлось бы равных. Высокий, крепкий, спортивный, Михаил не боялся рутинной работы и с его умением ладить с людьми был вполне ценным сотрудником. «  Ничего, натаскаю, человеком станет, »- утешал себя Степняк, великодушно прощая неопытность и наивность подчиненного.

Через пятнадцать минут Зарницкий, весь сияющий, выкладывал свой урожай перед шефом.

-Вобщем, повезло нам! Бабка на вахте запомнила фамилию одного курсанта.

-Вахтерша, Миш, - поправил Степняк. - Бабки в огороде репу тянут.

- Ну, да. Я и говорю, вахтерша вспомнила поэта одного. Симонов… Ну помните? « Жди меня и я вернусь... » Ночью, примерно без четверти три, двое курсантов мореходки под белы рученьки выставили нашего клиента из общаги. Бабкам …  Bахтершам, в смысле, объяснили, что он не студент и проник в общежитие незаконно. А на третьем этаже, на балконе, действительно обрезки каната  на металлическом ограждении. Там  какие-то стройматериалы валяются: доски, куски фанеры. Всякое такое...Так вы думаете ножом этим отрезали? -  опер попытался понять логику своего « шефа ».

-Все возможно... Так... Что тут за тайны мадридского двора? - задумчиво протянул начальник.- Миша, бери машину и в общежитие мореходки. Мне этого « поэта » из под земли...  Кстати, нож на экспертизу.

-А может он вобще не из общаги выпал? - засомневался Зарницкий, глядя как криминалист аккуратно подбираeт нож в полиэтиленовый пакет.

-Значит какой-то чемпион по метанию ножей  бросил его откуда-то еще, например, из проезжавшей мимо машины, - парировал Степняк, указывая на ширину парковки и расстояние до узкой улочки с односторонним движением, тянувшейся вдоль заасфальтированной пустой стоянки. - Но тогда бы и ручку деревянную разнесло? А она вон целенькая совсем. С небольшой высоты упал, под балконом, Миша. Это надо хорошо метнуть, если из машины… Или кто-то среди ночи молотил им по замерзшему льду? А может погибщий ходил по улицам с кухонным ножом? Другие версии есть?

Помошник покачал головой.

- Фотографии должны быть готовы к вечеру, - обратился Степняк к фотографу. Тот молча кивнул в знак согласия. А повернувшись к оперуполномоченному, следователь добавил : «  Пройдешься с ними, поспрашиваешь. »

- Сегодня, шеф? - Зарницкий  скуксил жалобную мину.

- Ничего, - в голосе у шефа не было ни жалости, ни сомнения, что его указание будет выполнено, - ковать надо, Миша, пока горячо.

-Вы надеетесь, что кто-то признается?

- Добровольнo не признается. Я расчитываю на то, что в общежитии вещами пользуется весь этаж. Кто-нибудь брал во временное пользование или приходил в гости, салат резал. Ручка у ножа запоминающаяся. Авось повезет.

-Ну, не успею, шеф! - попробoвал последний шанс помошник. - Воскресенье же.

-Успеешь. Возьмешь с собой участкового. Прогуляетесь по второму и третьему этажам. Со студентами пообщаетесь.

Когда все образцы были собраны и аккуратно уложены для предстоящей экспертизы, а  формальности завершены, cледователь Степняк, отдав последние распоряжения своему помошнику, отправился по своим делам. Труп погрузили в скорую и толпа постепенно рассеялась.

Часа через три, на первом этаже в пустом актовом зале общежития строительного института курсант N-ского мореходного училища Симонов, будущий штурман и гроза морей, сидел перед  опером Зарницким и аккуратным крупным почерком хорошиста описывал ночное происшествие. Тут же за соседними столиками писали свои показания студентки Любовь Райко и Светлана Рыбакова. История ничинала обрастать подробностями.
*************************************************

-« Гоп-стоп, ты много на себя взяла... » Чё стоишь, коза? Иди давай! Где твоя комната?

« Посмотри на эти звезды, посмотри на это небо взглядом, б.., тверёзым. Ты видишь это все в последний раз », - вихрем пронеслась у нее в голове строчка заезженной блатной песенки, звучащей  из каждого динамика, как совсем еще недавно вкрадчивым и чувственным голосом Пугачевой лились в уши советских граждан « миллионы алых роз ».

В темноте его руки неожиданно, грубо и жадно, обхватили ее талию. От нападавшего несло спиртным и чем-то еще противным.

-Слышишь, ты! Иди давай! А то я тебя тут  трахну и с балкона полетать отправлю. И никто ничего не узнает.

Когда первые секунды ужаса прошли, Светлана попыталась взять себя в руки. Какая-то невидимая сила оттолкнула от нее пьяного. Потный, красный, со звериным лицом, он опять попытался взять ее за талию. Иглы как-будто выросли в размерах и снова оттолкнули его.

-Ты чё? Слышишь, ты! Ты чё, с...ка! Ложись давай!

Мысли неслись быстрее вагонов электрички, быстрее ветра, быстрее всего, что Светлана могла себе представить. Вот находят ее обезображенный труп. Следователь, покуривая сигарету, говорит помошнику: « Изнасиловали и выбросили  с балкона. Возможно была еще жива. Определите, на каком этаже жила...»

Жила… Жила- была, любила, мечтала, надеялась… И вот больше ее нет. В газете какую-нибудь дурацкую заметку напишут. А знакомые, попивая кофе, будут обсуждать за столиком в институтском баре : « Она, кажется, еще ни с кем не встречалась. Деревенская такая, простенькая. Жалко ее. »

« Я не хочу! - вся ее душа содрогнулась от такой перспективы. - А бабушка?! Дед не переживет. Для чего я берегла себя? Для этой пьяной скотины? Нет! Я не хочу! »

Иглы стали сильнее. Казалось, что они достигают в длину сантиметров двадцать, а то и больше. Откуда они появились Светлана не знала, но это было все, на что она могла сейчас положиться. Казалось, что ее тело покрылось невидимым колючим коконом. Внутренним зрением Светлана видела, что иглы сияют бледно-голубым светом. Пьяный всего этого не видел, но ощущал колючую непроницаемую стену. Это злило его и сбивало с толку.

-Я те чё сказал, слышишь, ты? Пошли давай!

 «  Это происходит со мной? Не может быть! Я не хочу! Я хочу жить! Каким образом это может ко мне относиться? Я не с...ка.  Почему именно со мной это происходит? Я не хочу. Нет! » - мысли, как пули, носились в голове.

Иглы стали сильнее. Пьяный отступил, но уходить не собирался. Декабрьский ледяной ветер жёг ей голые руки. « Долго ли я так протяну? » - от этого вопроса иглы задрожали, уменьшились.

Пьяный опять протянул к ней руки, пытаясь схватить то за грудь, то за талию.

-Пошли давай! Тебя как зовут? Чё молчишь?  Нарываешься? Я те чё сказал, козa,  я тебя здесь трахну, поняла? Как тебя зовут?

-Лена, - соврала она. « Я долго так не продержусь. Должен же быть какой-то выход! »

Безжалостно обжигаемая ледяным ветром, в одном шелковом голубом платьице, oна стояла на балконе десятого этажа рядом с пьяным,  совершенно неподвижно, не оказывая никакого видимого сопротивления, и с ужасом понимала, что еще немного и она потеряет сознание и тогда... « Господи! Помоги! » - в безнадежном отчаянии взмолилась она к кому-то, в кого никогда не верила.
-Пошли к тебе. Я все равно от тебя не отстану. Пошли давай!

-Хорошо, - внезапным озарением промелькнула у нее мысль.

-Вот! Давно бы так. А то строила из себя... - пьяный сразу же успокоился и покачиваясь поплелся рядом со Светланой, безуспешно пытаясь взять ее под руку. Иглы, уже слабо, но еще действовали.

- Где твоя комната?  - пьяный попытался грубо схватить ее за локоть и тут же, словно уколовшись отдернул руку.

-На другом этаже, на девятом, - ответила Светлана. Внутри у нее, на секунду, промелькнул ужас от необходимости пройти с незнакомцем по темной, никогда не освещаемой лестнице. « А вдруг не получится? Что тогда?  - Светлана сразу отбросила такую возможность. - Нельзя сдаваться! »

Они прошли жуткий леcтничный пролет почти на ощупь и  направились по пустому коридору девятого этажа. В субботу,  в  половине третьего ночи вряд ли была надежда хоть кого -то встретить. Общага была полупустой. Одни уехали к родителям на выходные, другие после диcкотеки уже « задраили люки и ушли на погружение ».

Света постучала в дверь рядом с мусоропроводом.

-Люб, это я, открой! - дрожащим голосом крикнула она.

-А у тебя чё, ключа нет? - поинтересовался пьяный.

-Забыла, - опять соврала Света, со всей силы зажимая в кулакe ключ от своей комнаты.

Ожидание длилось меньше минуты, но Светлане показалось, что время будто смеется над ее смертельным ужасом и тянется, тянется, тянется... Наконец, спасительная дверь раскрылась.

-Привет, ты чего? А это кто? - наряженная и веселая Люба открыла дверь. Из комнаты доносились негромкие звуки гитары и мужские голоса.

Светлана влетела в крохотную прихожую.

-Люба, спаси! Этот привязался ко мне, не отстает.

-Да, не переживай ты так, - невозмутимо ответила подруга.- Заходи, давай. И ты заходи,- пригласила она пьяного незнакомца.

-А чё у вас тут? - в голосе его появилась тревога. Видимо, присутствие других представителей мужcкого пола не входило в его планы.

-Заходи, гостем будешь, - Люба по- хозяйски взяла его под локоток и втолкнула  в свою комнату. -Мальчики, займитесь!

-Ты где его нашла? - вернулась Люба к подруге.

-Любочка! - - от нервного перевозбуждения у Светы не хватало воздуха. Она торопилась все выложить подруге. - Он ко мне на балконе привязался. Я думала, все, конец мне пришел! Ты прости,что я его притащила. Вдруг вспомнила, что к тебе сегодня друзья из мореходки приходят.

-Да успокойся ты, беги к себе.  Пацаны его сейчас обработают.

-Спасибо, Люб!

И Светлана чесанула по безлюдному коридору, удивляясь собственной скорости. « Значок ГТО  на груди у него, » - пронеслось в голове. Только вбежав к себе в комнату и проверив все замки, она почувствовала себя в безопасности.
***************************************

Востанавливая в памяти все подробности ночного происшествия, Светлана вдруг заметила, что ее всю трясет. Шариковая ручка дрожит в руке. Буквы пляшут то вверх, то вниз. Мысли путаются.

« Так,- разозлилась на себя Светлана, - все, хватит! Его уже нет. »  Он заплатил за ее ночной ужас. И заплатил страшно.

Светлана попросила у следователя чистый лист бумаги и аккуратным крупным почерком переписала свои показания. « Чего он на меня так смотрит? Может подозревает? » - девушка опустила глаза, заметив внимательный взгляд Зарницкого.

Собрав листки с показаниями студентов, Михаил тут же нашел вполне законный предлог, чтобы проводить Светлану. « Куй железо, пока горячо » - внушил ему его начальник и молодой опер твердо следовал этому прекрасному жизненному совету :

- Светлана Владимировна, вы мне покажете место, где он к вам подошел?

Девушка повела Зарницкого к лифтовой площадке. « Только бы лифт не застрял, » - с испугом подумала она, вспомнив сколько раз из-за этого чуда техники опаздывала на лекции. Перспектива оказаться один на один с молодым и симпатичным следователем в лифтовой кабине пугала ее. Она стеснялась своей внешности. Терялась, когда разглядывали ее в упор. Hе знала куда деть свои руки, куда смотреть. На курсе ее стеснительность была постоянным предметом насмешек.

Оставшись с девушкой один на один в лифте, Зарницкий  иcподтишка разглядывал Светлану. Симпатичная блондинка. Правда зажатая вся. Совсем без макияжа. Косища вон какая. Это сейчас редкость. Ему не нравились короткие женские стрижки. Еще меньше модный стиль женщины-вамп.  Откуда такая здесь? Он  легко мог бы представить ее с венком из одуванчиков на голове, сидящей у журчащего в траве ручья. Она ему нравилась все больше и больше. « Вот бы лифт сейчас застрял, » - пронеслось у него в голове.

Но старый служака-лифт с пластиковыми, под полированное дерево, панелями исправно довез своих пассажиров до места назначения и с мягким скрипом открыл стальные двери. Они прошли по грязноватому длинному коридору и вышли на балкон, который выходил во внутренний двор.

После искусственного освещения, cолнечный морозный день ослепил их. Деревья, дома, электрические провода и опоры  сияли ледяной коркой. Черные голые ветви белых акаций сверкали ломаным ледяным  кружевом. Старые, дореволюционной постройки, дома из темно-желтого туфа на старой узкой улочкe, огибавшей парковку и упиравшейся под прямым углом в новый современный проспект, будто стесняясь своей обшарпанности, прятались за ветвями деревьев и кустарников. Снега не было. В чистом морозном воздухе, c высоты десятого этажа, город был виден, как на ладони до самого порта и узкой полоски моря.

При свете дня место нападения выглядело вполне обыденно и мирно. Обычный бетонный балкон со ржавыми металлическими ограждениями, щедро посыпанный фантиками от дешевых ирисок и батончиков, сигаретными окурками и спичками.

 Светлана уже почти совсем успокоилась. Может быть оттого, что Зарницкий был старше всех знакомых ей студентов, а может по другой причине, но Светлана очень быстро, почувствовав его доброжелательность, перестала переживать о том, как она выглядит. Она  в деталях описала нападение и свои действия, умолчав, конечно, о странных светящихся иглах. Ей не хотелось делиться этим ни с кем.

Они провели на балконе минут пятнадцать. За это время Михаил успел узнать не только все подробности нападения, но и краткую биографию Светланы, а также по некоторым  уклончивым ответам догадался о полном отсутствии у нее ухажеров.
*****************************************



Когда Светлана вернулась к себе в комнату,  она застала там соседку вернувшуюся от родителей. Татьяна выгружала из сумок домашние консервы и выпечку. В комнате царил аромат ванили и шоколада.

-Ой, Света, привет! - радостно защебетала соседка.- А что это там милицейская машина перед входом? Это правда, что кого-то зарезали? Ужас!
 
В голосе у Татьяны никакого ужаса не чувствовалось. Наоборот, ее любопытству и перевозбуждению не было предела. Светлане совсем не хотелось сейчас разговаривать. Тем более, зная привычку Тани тут же разносить новости по всей общаге.

Светлана что-то промямлила про труп и милицию, чтобы оттянуть время. Она понимала, что скоро Таня все сама узнает. Но сейчас она просто хотела отдохнуть и собраться с мыслями.

-Как ты съездила? Все нормально? - Светлана попыталась перевести разговор в другое русло. - Если тебе в душ не нужно, я пойду искупаюсь.

-Не искупаешься. Представляешь, только приехала, руки намылила и воду отключили cволочи! В воскресенье! Ужас!

-Какая прелесть. Ладно… - с невозмутимостью философа отозвалась Светлана, машинально переворачивая сохнущее на батарее белье.

Привыкшие стоически переносить тяготы общежитского быта, регулярно обезвоженные и обесточенные, способные из скромнейших съестных запасов создавать кулинарные шедевры на маленькой, бьющей током, электроплитке; умудряющиеся в шумном и бессонном общежитском муравейнике не только постигать премудрости сопромата, но и создавать семью и рожать потомство - к дипломной практике студенты советских общежитий становились сверхживучими, неунывающими, непотопляемыми представителями человеческого рода.

-Но там в чайнике вода осталась...  И мне тоже налей, - добавила она, увидев, что Светлана направилась в миниатюрную  кухонку, а, по совместительству, и прихожую.

-Кстати, ты слышала, что Сергеев женится? - возбужденно спросила Таня. - И знаешь на ком?  Ужас!

« Ужас » - это словечко у Тани несло в себе безразмерный смысловой потенциал. Им одним она могла бы описать и драматические подробности похождений незабвенного Фредди Крюгера с улицы Вязов, и перепетии беспрерывно страдающей от происков злодеев  рабыни Изауры. Oбсчитала и нахамила продавщица гастронома – « ужас ». Привязался какой-нибудь невзрачный, не в Танином вкусе, робкий кавалер - опять « ужас ».  Неудачный макияж у соседки по общежитию – конечно, « ужас ».

Сейчас этим словом она коротко, без лишних сентиментов, описала внешность и моральные качества будущей жены студента пятого курса Владимира Сергеева. Если краткость - сестра таланта, тогда, в этом отношении,  Татьяна была близка к гениальности…

« Сергеев женится. Такое ощущение, что всей общаге нужно  мне об этом сказать, » - думала Светлана, сидя на своей кровати с чашкой чая. Конечно, она знала, что Сергеев женится.

Она надеялась, что Татьяна, разложив вещи, отправится по знакомым. Они ладили с ней, но взaимного интереса не было. Слушая Танино  возбужденное жужжание и перечисление новостей из личной жизни всех  общих знакомых, Светлана всегда терялась и не знала, что ей отвечать. А Татьяне нужна была более заинтересованная слушательница.

Через несколько минут, пощебетав вволю, соседка действительно отправилась за новостями, оставив Светлану одну в комнате. Чувствуя как поднимается температура, девушка легла на покрывало не раздеваясь, натянув на себя старый плед.

В голове мелькали лица, звучали слова. Вот молодой красивый следователь спрашивает ее, как она оказалась на балконе десятого этажа в два часа ночи. Oна ответила, что ничего особенного там не делала. О жизни думала, на звезды смотрела. На самом деле все было совсем не так. И Сергеев здесь был главной причиной.  И не о жизни она думала на этом злосчастном балконе, a наоборот.

 Она думала о том, что вот ей всего девятнадцать, а жизнь ее уже закончилась. Ничего больше не будет. И если она сейчас сделает над собой маленькое усилие, то боль, которая режет ей сердце ножом, сейчас же пройдет.

Ее найдут утром первые пешеходы, лежащей на асфальте с разбитой вдребезги головой. Так же, как нашли Игоря Попова, который в прошлом году бросился с девятого этажa. « Из -за этой, как ее… Забыла. Красивая такая. Важная вся,» - припоминала Светлана подробности прошлогодней трагедии.

Она вспомнила, как вызванная телефонным звонком мать Игоря лежала на присыпанном снегом тротуаре и рыдала. Не хотела уходить с того месте, где он погиб. И все общежитие погрузилось в такую жуткую тишину в тот вечер. Все разговаривали тихо, будто боялись разбудить кого-то. Февральский пронизывающий ветер бесновался в коридорах. А на балконе девятого этажа, скорчившись, сжавшись в комок, в одном байковом цветастом халатике, рыдала белугой какая-то девушка.

Света тогда еще спросила, если ей нужна помощь. Но та только подняла на мгновение заплаканное лицо, молча покачала головой и снова уткнулась носом в обтянуные халатом, мокрые от слез колени. Только потом Светлана узнала, что эта была девчонка, которую Игорь бросил из-за роковой красавицы...

Oна смотрела на ночной город и думала о том, что Сергеев женится, а значит все... Для нее больше ничего не будет. Наверное, Игорь так же чувствовал себя в тот вечер?

И вдруг эти руки в темноте. Пьяный подкрался так безшумно. Или она так погрузилась в свои мысли, что ничего не слышала? Почему все так случилось?

-Ты ведь кажется умереть хотела? - спросил какой-то ехидненький голосок изнутри.

-Но я ведь не так хотела!.. - мысленно возмутилась Светлана.-  Столько себя беречь. Столько ждала и надеялась, что он обратит на меня внимание. И вдруг, какой-то первый попавшийся проходимец, пьяный, как скотина... Почему?! - этот вопрос не оставлял ее с самой ночи.

-Так ты ж помирать собралась, вроде? Ну?.. А чё мялась там так долго? Вот тебе и пособили бы, - опять вплелся ехидный.

-Кто это? - удивилась Светлана. Голос шел изнутри, но ей не принадлежал.
 
-Хе-хе-хе, - перед глазами замелькала отвратительная наглая рожа. Светлана даже уловила в ней сходство со своим пьяным обидчиком.

-Фу, какая гадость! Что это? А откуда же тогда эти иглы? – спросила Света неизвестно кого.

-Да пошла ты!..- рожа тут же исчезла, а на душе стало вдруг спокойно и уютно. И мысли какие-то пошли совсем другие :  « Все еще будет. У тебя еще все впереди. Пусть он будет счастлив со своей Мариной. Ты всегда будешь вспоминать его светло и с любовью. Помнишь, как бабушка тебе говорила, что с болью надо переспать? Тебя ждет долгая, интересная и даже счастливая жизнь. Все будет хорошо! »

Она вспомнила и удивилась самой себе, как ночью, совершенно независимо от своей воли, по сверхчувственному наитию, призвала помощь божью. И это она, студентка, комсомолка, далекая от религии современная безбожная девчонка! К кому она обращалась в тот момент, когда помощи ждать было неоткуда?

-Откуда же все-таки эти иглы?.. - засыпая спрашивала себя Светлана. Что-то нежное бело-голубое, то ли небо, то ли перья какой-то огромной птицы, мелькало перед ее внутренним взором. Она погружалась в сон. Вот доброе и родное лицо бабушки, молящейся перед иконой Николая Чудотворца. Лицо Сергеева, улыбающееся и немного грустное, странным образом сливалось с лицом молодого милиционера. « Привет, Светка-конфетка! Не грусти. Все будет хорошо. »
**********************************************************


(Прошло полтора года).


-Шеф, к общежитию подбросите? Тут рядом совсем.

-Ну, ты уже совсем из меня веревки вьешь, Миша. Как жена-то?

-Да все нормально, Вадим Сергеевич. Через месяц сдаст сессию и все. К бабке под Ярославль. А с сентября  новый семестр начнет уже в Ярославском университете… Вон там с Мечникова на  Манежную поверните.

-Да помню я! У меня это общежитие уже в глазах стоит, - огрызнулся Степняк.

Немного помолчав, он добавил с ноткой обиженного самолюбия :

- Вот еще один мой помошник от меня уходит. Только я вас натаскаю немножно, вы сразу куда-нибудь переводитесь.

-Так это... Вы же сами всегда учили, шеф, что ковать нужно, пока горячо.

-На свою голову я вас учил. Больше не буду, - усмехнулся Степняк.

Весна уже чувствовалась во всем - в запахах первых цветов,  в веселых бликах света на отполированных камнях брусчатки. Девчонки уже напялили свои модные мини-юбки, которые в простонародье получили название « мечта маньяка ». Степняк вел машину одной рукой, положив левый локоть на раму открытого окна. За окнами  « жигуля »  проплывали повеселевшие на апрельском солнце дома старого города. Весна!

-Ладно, я не обижаюсь, - произнес он уже совсем по-дружески. - А со Светланой тебе вобще повезло. Правильная жена - крепкий тыл. Приеду к тебе под Ярославль грибы собирать… Только холодно у вас там, - как всякий коренной южанин, Степняк не мог понять тех, кто от ласковых южных широт мог махнуть в заснеженные пугающие северные дали. - Надеюсь, там под Ярославлем хоть бандюков поменьше. Ну и времена пошли! Я чувствую, меня скоро наладят здесь пинком под зад.

- Ты помнишь, - продолжал он с плохо скрытой горечью, -  зимой пришлось выпустить тех двоих, которые чуть не прикончили богатого марокканца в этой общаге и обнесли его комнату? У одного из них еще оказалась мохнатая  « лапа » в прокуратуре. Поймали по свидетельским показаниям на вторые сутки, а выпустили на третьи. Во как работаем! Оперативно. А сейчас опять та же история. Уже звонили мне сегодня из управления ... Бардельник!

-Так вы думаете заставят дело закрыть? - спросил больше из вежливости Зарницкий. Да и что тут спрашивать? Дело, конечно, закроют, а задержанных с такими усилиями и риском для жизни заставят выпустить. « Что-то неладно в нашем королевстве, - думал Михаил. - Шатко все. Черное смешалось с белым... »

Подъезжая к центральному входу в общежитие, из окон которого неслись  звуки зажигательной ламбады, они продолжали обсуждать оживленную жизнь местного уголовного розыска в быстро меняющихся современных реалиях.

Под горькие сетования начальника, в памяти Михаила проносились все детали прошлогоднего дела, изменившего его судьбу. Выпавший с балкона нож с резной ручкой, как и предполагал Степняк, был опознан несколькими студентами. Экспертиза показала, что отпечатки большого, указательного и среднего пальцев правой руки на гладкой полированной рукоятке найденного на месте происшествия ножа соответствуют отпечаткам пальцев гражданина Лысенко, проживающего на третьем этаже общежития. Под напором фактов, студент рассказал все о загадочных обрезках канатов на балконном ограждении и тогда прояснились все детали этого странного дела.

После случившейся однажды понoжовщины у центрального входа в общежитие между местными и общаговскими, вахтерши потребовали разрешения от администрации на ограничение доступа в общежитие в ночные часы. И вот, за пару месяцев до происшествия, двери  стали закрывать с двенадцати ночи до шести утра. Тогда студенту Лысенко и пришла в голову мысль воспользоваться забытым на балконе третьего этажа  строительным мусором в качестве тайника для  веревочной лестницы, которую он умыкнул из спортзала.

Теперь, уходя на ночные эскапады, он договаривался с соседом по комнате, чтобы тот опускал лестницу к назначенному часу. Вскарабкавшись до второго этажа, сообразительный студент спокойно поднимался на третий этаж через примыкающyю к балконам лестничную клетку, прятал под мусор веревочную лестницу и шел спать.

Лысенко даже пришлось креативно обработать кучу мусора. Он прятал  лестницу в старый деревянный ящик, который укрыл куском заплесневелой фанеры и гнилыми досками, а сверху прижимал обломком бетонного блока. Со всех сторон ящик был упрятан кусками кирпича и всякой непригодной к употреблению дряни, оставшейся после недавно законченного ремонта.

Целый месяц ему сходили с рук его приключения. Но в ту злосчастную декабрьскую ночь все пошло не так. Курсант мореходного училища Симонов со своим другом и однокурсником, оставив пьяного хулигана созерцать наглухо запертое общежитиe, с чувством выполненного долга отправились по своим делам. Нарушитель спокойствия, некий гражданин Кулёк, как впоследствии было установлено, видимо не собирался следовать их примеру, потому что, решив поискать другой вход в неприступное общежитие, он обогнул здание и попал во внутренний двор, примыкающий к парковке.

Оказалось, что гражданин Кулёк тоже любил ковать, пока горячо, потому что вдохновленный акробатическими трюками вернувшегося домой студента Лысенко, тут же решил в них поучаствовать. Но то, что было плёвым делом для молодого спортивного парня, оказалось не под силу тридцатипятилетнему, густо принявшему за воротник, любителю женских прелестей. Пытаясь перелезть через ржавые, покрывшиеся ледяной коркой огражения, он полетел вниз.

Лысенко услышал его короткий вскрик и звук упавшего тела, когда находился  на лестничной площадке. Он несколько минут ошарашенно глядел вниз с балкона третьего этажа на неподвижное тело незнакомца, распластавшегося на асфальте под балконами.

Cообразив, что лестницу могут найти, oн решил от нее избавиться, но вымокшие под проливным дождем, а потом замерзшие веревки отказывались поддаваться. Недолго думая, Лысенко сбегал за ножом и обрезал их как можно короче. Ему удалось проделать эту операцию быстро и бесшумно. Веревочную лестницу, замотанную в старые тряпки, он отправил в мусоропровод. И все бы ему сошло с рук, если бы не красивый нож с резной ручкой. Закоченевшие на морозе руки упустили его и нож с металлическим дзыньканьем упал на асфальт. Раширенными от ужаса глазами, любитель ночных прогулок смотрел на распростертое тело и лежащий неподалеку сломанный нож.

Он решил, что подберет его рано утром, как только можно будет выйти не привлекая внимания бдительных вахтерш. Во-первых, уговаривал он сам себя, никто не свяжет нож с погибшим от падения. Под балконами общежития всегда валялось немало сломанной домашней утвари, разбитой стеклотары, пустых упаковок от сигарет и другой дряни. А во-вторых, нож был почти новым и Лысенко надеялся, что никто не вспомнит о его хозяине. Но вызванная в половине шестого каким-то собачником  милиция, нарушила его планы.

Итак, стуча зубами от мороза и страха, ночной акробат направился спать в полной уверенности, что незнакомец, распростертый на асфальте, мертв. Во всяком случае, эту часть показаний Лысенко невозможно было ни опровергнуть, ни подтвердить.

У Степняка осталось твердое убеждение, что Лысенко на допросе врал, но доказательств у следователя не было. Заметил ли студент, что упавший гражданин Кулёк еще жив и делает попытки ползти или пьяный очнулся и пополз уже после того, как Лысенко, обрезав лестницу, поспешил скрыться с балкона - это осталось на его совести.

В пользу Лысенко говорило то, что носовое кровотечение у погибшего, видимо, остановилось еще под балконами,  а значит у него было время полежать, пока Лысенко бегал за ножом и обрезал лестницу. Защитник на суде напирал именно на эту деталь. С другой стороны, кто мог бы  подтвердить, сколько времени провел на балконе расторопный студент? « Ведь мог же этот засранец оповестить вахтерш после того, как обрезал лестницу! - возмущался Вадим Сергеевич.- Испугался. Не захотел связываться. А время было упущено. »

На вопрос Степняка, долго ли Лысенко собирался пользоваться этой лестницей, он простодушно ответил : « Пока не найдут ». Он расчитывал, что когда у комендантши и рабочих, наконец, дойдут руки до этой кучи хлама, то лестницу просто отвяжут и, безуспешно поискав ее хозяина, прекратят поиски.

Как было установлено в ходе судебно-медицинской экспертизы, гражданин Кулёк, действительно, умер от переохлаждения. Степняк представил себе, как на морозном декабрьском ветру он пытался доползти до своего старого двухэтажного дома, расположенного напротив общежития, из окон которого он несколько лет вожделел прелести юных студенток. Но Провидению было угодно, чтобы вызванный переломом ноги болевой шок отключил его сознание и он умер в нескольких метрах от спасительной двери.

Комендантшу общежития с треском уволили за бесхозяйственность. Приключения в духе Дюма-старшего закончились для изобретательного студента Лысенко отчислением из института. Сосед  его отделался вызовом на комсомольское собрание, которое, впрочем, не состоялось по причине бесследного исчезновения комсомольской организации города N-ска в мутных послеперестроечных событиях. А оперативный сотрудник уголовного розыска Зарницкий в ходе успешного проведения  следственно-розыскных действий нашел свою вторую половину.

Все это вспомнилось Михаилу, когда, выйдя из машины и попрощавшись с начальником, он поднимался по лестнице центрального входа в общежитие.

Ламбада  сменилась стонущим и манящим куда-то голосом Патрисии Каас. Из окон второго этажа доносились всхлипы знойной мексиканки Марианны.

Cтрана, зaчарованная открывавшимися туманными далями свободы, будто готовясь в экзотическое плавание, перенимала чужие языки и обычаи и, под сладкий гипноз мыльных опер o неведомой советскому человеку красивой жизни, разваливалась,  разграблялась и дичала.

Пройдет всего пару лет прежде чем коренной житель южного N-ска следователь Степняк и неунывающий сибиряк Зарницкий проснутся по разные стороны границы. Но даже в далекой Ярославской области, Михаил будет с теплом и благодарностью вспоминать своего « шефа » с его так пригодившимся жизненным советом.