Фуфлофильм - восемьдесят три

     Панас ловко выбил ладонью сургучную пробку и задумчиво произнес, всматриваясь в мерцающее пламя костра :
     - А вот напримерно Щукин. Он же не наш, воронежский, а жмот.
     - Жмот, - подтвердил Пилип, вырывая из цепких пальцев бригадира бутылку. - Пидарас ваш Щукин.
     - Чево это наш ? - начал маленько злиться Панас, жарко дыша в гневно сомкнутый анус Симеона. - Щукин Ленина всю дорогу играл, он такой же наш, товарищ Пилип, как и, сказать, ты.
     Пилип вкусно причмокнул, отпивая напиток из горлышка, мудро рыгнул, обдав свежим говнецом Симеона, идущим целиком на закуску по причинам первобытной целебности, мирно вечерявших у костра советско - кубанских казаков, через одного, б...дь, своих да наших.
     - А знаете как перестать быть говном ?
     В ночное на деревянной лошадушке подкатил маленький маршал Жуков. Разумеется, он не был пока еще легендарным маршалом всех побед, пребывая недорослем, казачком Пукиным, еще и не думающим вступить в грозные ряды Красной Армии, незримо копившей силушку могучую на крутых берегах Амура, где тучки ходют хмуро, а озеро Байкал укуплено коррупционно у путиноидов за боны и чеки Чойболсана лукавыми сунами в синих дабовых штанах, но ужо, ужо, суки рваные, примчит на подмогу рабочим Бессарабии непобедимая Первая Конная, ведомая укрупнившимся по возрасту Пукиным. Народится, мать вашу, в безымянной селушке у губрушки по прозвищу Маша Моховушка тот безымянный геройский писарь, чьей волей и станет Пукин Жуковым !
    - Знаем, - швырнула с телеги возлежащая врастопырь Клара Лучко, отравляя свежайшую атмосферу поистине тургеневского ночного несвежим ароматом затхлой мандятины, - надо не позволить правительствующим относиться к нам как ( в качестве кого ) к говну.
   - Но это невозможно ! - возопил, швыряя свою гордую папаху в огонь старый дед Сукин Кот, размахивая ружьецом говнястеньким, придуманным контуженным по колено и вовсе безграмотным сержантом Мойшей Калашниковым в кальсонах инеженера Юго Шмайссера, что, между прочим, давно опровергнуто министерствами и ведомствами вставшей с колен путинской России, что ужо, ужо, суки рваные, как грянет новоизобретенным транваем, трилебусы зашумят, сохатые поломятся из кущ и выйдут к свету вожди сименолов.
    - Мы, - скажут они, - вожди сименолов.
    И зашатаются народы от изумления. Они - то по невежеству всегда думали, что сименолы индейцы ! Ан нет ! Шалишь. И не балуй, конечно. Сименолы - это х...й знает что.
    - Ой, - заподозревает по идумейской своей привычке шершавый представитель малых народностей, - а я тебя, кажись, знаю. Ты Путин.
    Старшой сименолов зардеет стыдливым оскалом невнятного абриса так и не прорисованного Создателем лица, но спорить не станет, вздохнет тяжко и протянет народам копыта.
    - Берите, твари, - молвит Старшой сименолов, - в комплект к рогам, падлы. Когда же, - заорет от бешенства Старшой сименолов, содрогаясь от омерзения, - вы перестанете быть говном и эволюционируете просто в парнокопытных, уроды ?
    Замычат народы и покажут сименолам паспорта с двоеглавыми ореликами, сымут кальсоны и докажут ампутированность яиц, а сименолы по обету залягут в спячку на семьсот лет и три года, глядишь, через такой период времени и почуют себя руссиянцы людями - то, кто знает.
    Я знаю. Потому скажу коротко и чотко. Никогда.