Еще не вечер

Мара услышала, как ветер, словно очарованный, замер на мгновение, вздохнул тихонько и вдруг встрепенулся, сбрасывая оцепенение. После временного затишья от неожиданно налетевшего шторма звуков стало как-то неуютно, тоскливо. Ей показалось, что это не ветер шумит, а её одиночество стонет и вздыхает на все лады. И эту заунывную песню совсем недавно она где-то слышала. Только вот где? Попытка вспомнить не увенчалась успехом. На первом плане оказалась зыбкая грань между сном и пробуждением, когда находишься уже не там, но ещё и не совсем здесь, когда ещё не растворилось ощущение, что что-то важное происходило во сне.
Правда, что именно там было, почему-то схватить в объёме никак не удавалось. Тогда она попыталась схватить главное, но и оно рассыпалось на сотни искр. Остался шлейф переживаний о невозможности перемен. Сюжет же, едва Мара открыла глаза, стал дробиться на отдельные фрагменты. Она тщетно стремилась удержать в памяти хоть что-нибудь. Цеплялась то за одно, то за другое. В результате из оставшихся кусков ничего путного не получалось. Будто пройдя через некий невидимый барьер, стиралась память о жизни там, во сне. И где настоящая реальность? А может, и там, и здесь – сплошные иллюзии?
Такое предположение показалось ей хоть и запредельным, но всё же не лишённым смысла. Недаром же последнее время всё чаще озвучивают версии и об иллюзорности мира, и о множественности параллельных миров. Мара подумала, что, вполне возможно, когда люди спят здесь, их сознание бодрствует там. Кто знает, в какие миры можно попасть через сон? Она закрыла глаза и не заметила, как вновь уснула.
Вечерние полутени скользили по притихшей земле. Странное ощущение, что ещё мгновение назад было утро, растворилось. Мара вглядывалась в небесный простор, ожидая хоть какого-нибудь знака, указания или случайной приметы, чтобы понять, что происходит и что делать дальше. Но что бы ни появилось на небе, она знала, что толкователь из неё ещё тот: голову сломает, а истинное положение дел так и останется сокрытым. Не может же она вечно стоять с открытым ртом и ждать озарения, всё равно придётся идти куда-нибудь, коль оказалась в лесу. Вперёд ли, в одну сторону или в другую. Ибо бездействие (она была уверена) убивает волю. Так что из двух зол она выбрала меньшее и отправилась в неизвестность. А вдруг набредёт на какую-нибудь охотничью избушку, где можно будет передохнуть, или увидит просеку, тропинку, по которой можно добраться до шоссе, а уж оттуда на попутке доехать до какого-нибудь посёлка, заправочной станции. Надежда окрыляет. Появилась цель.
Она вздохнула, в её голове откуда-то возникла, но не задержалась надолго здравая мысль: «А как она попала в этот самый лес?» Мара отметила странность происходящего. Будто кто-то перенёс её в определённую точку, поставил, а сам исчез. Вокруг куда ни глянь одни деревья: большие, маленькие, кривые, стройные, известные и неизвестные. Хочешь, местность изучай, хочешь гербарий собирай. Только зачем? А вот что предшествовало её появлению в этом самом лесу, как будто осталось за кадром. Но она волновалась по иному поводу. Если она до темноты не выберется из леса, ей придётся спать под открытым небом. А идти ночью по лесу было опасно, можно забрести в болото (мысли о хищных зверях и бандитах ей не приходили в голову). К тому же хоть и лето на дворе, а ночи холодные.
- Почему я оказалась без тёплых вещей и без продуктов в лесу? Может, отстала от туристической группы, а рюкзак потеряла? Глупости. У меня на ногах туфли, а не кроссовки. Разве в летнем платье ходят в поход? – она открыла сумочку. – Так, что у меня тут? Бутылка с водой и шоколадный батончик. Не густо. А ещё телефон, который разрядился. Хотя всё равно ни до кого бы  не смогла дозвониться из лесной чащи, - пробубнила она. – И я не страдаю потерей памяти. Или страдаю?
Ветка хлестнула её по плечу, и она ощутила влажный поцелуй листьев. Значит, до её появления здесь прошёл небольшой дождик, и листья ещё не успели высохнуть. Но тогда почему земля и трава под ногами сухие? Она не стала размышлять над очередным парадоксом. С другой стороны, всё можно попытаться объяснить. Только зачем? Одной странностью больше, одной – меньше. Не в этом дело. А в чём? Мара вздохнула.
«Думай, - приказала она себе. – Знать бы ещё о чём? Попробуй вспомнить, - предложила она иной вариант. - Мне же казалось, что кто-то незримый крадётся за мной, преследует вот уже который час. Зачем? С какой целью? – и вдруг она вспомнила, что убегала от кого-то. – Значит, была реальная угроза моей жизни. Правда, кто эти люди и, главное, почему они хотели меня поймать, я понятия не имею. Теперь меня больше никто не преследует. Значит, мне удалось убежать или им надоело за мной гоняться? Бред. Они исчезли также внезапно, как и появились. Почему? Ну, откуда я знаю?»
 Но тот, кого Мара не видела, а лишь ощущала, продолжал тащиться за ней. Враг? Друг? Ангел? Защитник? Призрак? Задавать вопросы в пустоту и не получать ответы, ей надоело. Ужас вцепился в сердце волчьей хваткой. А потом и жалость распахнула свои объятия.
«Кого или что мне жаль? Себя, заблудившуюся в лесу? Мир? Ну, себя, любимую, понятно почему мне жаль. А почему к пространству я вдруг стала испытывать жалость? Почему-почему? Не знаю. Внутри что-то болит».
Нерасшифрованная жалость сжимала её истерзанное одиночеством и страданиями сердце. Незаметно на землю спустился туман. Мара шла сквозь него на звучавшую где-то вдали песню без слов. Ей захотелось найти того, кто поёт. Она подумала, что это своего рода путеводная нить. Эту мелодию (с которой было что-то важное связано) она уже где-то слышала, правда, никак не могла вспомнить, где именно звучала песня без слов. От усталости подкашивались ноги. Она опустилась на землю, слегка прикрыла глаза, а когда вновь открыла их, туман растаял. Ей показалось, что тени стали длиннее.
Похоже, она задремала, сидя под деревом. Странно, откуда-то просочилось воспоминание, что она спала в кровати, видела сон, который так и не смогла восстановить, потому что он распался раньше, а потом вновь уснула. И вот теперь она проснулась в лесу. Она прислушалась, откуда-то по-прежнему доносилась неузнанная мелодия.
«И рядом – никого. Ни тех, кто меня преследовал, ни призрака, который вместе со мной бегал по лесу. Я одна в лесу. Наверное, я так устала, что решила отдохнуть. Присела и уснула. Значит, песню без слов я услышала во сне, но каким-то чудесным образом она продолжает звучать и наяву. Вроде, был вечер. А теперь то ли  снова утро, то ли день. О чём это говорит? О непредсказуемости жизни, времени или о проблеме у меня с головой?»
 Хмурое небо изредка озарялось солнечной улыбкой. Мара уже ни от кого не убегала, она шла к морю и откуда-то знала, что найдёт море там, где его никогда прежде не было. Главное, она не спала. А проснулась ли она на самом деле? В любом случае, похоже, песня принадлежит сну и реальности. Она прислушалась.
Пение как бы приблизилось, или это она приблизилась к тому, кто пел. Она шла по прибрежному песку, сняла туфли и подошла к самой кромке воды. Что-то было явно не так. Только вот что? Мара опустила обе руки в набежавшую волну. Море было явью. Волна лизнула её ноги. Девушка слегка попятилась, а потом посмотрела на небо. Она ощутила его дыхание. Волнистые стены туч плыли над лесом. То ли уплывали вдаль, то ли приближались. А над водной гладью – бирюзовое, словно нарисованное наспех, небо с белесыми морщинами задумчиво взирало с высоты на то, что происходит внизу. Она впервые увидела красоту в парадоксальных явлениях. Опять промелькнула мысль о странности всего происходящего, но не задержалась надолго. 
«Если в ткань жизни вплетена нить необъяснимого, можно ли расплести или объяснить эту нить? Что есть жизнь? Краткий иллюзорный миг или длинная песня? Раньше мне не приходили в голову подобные вопросы. Может, время пришло? Ага, вышла из лесной глуши к водному простору и, страсть как, захотелось пофилософствовать. Преследователи отстали. Самое оно начать рассуждать о смысле жизни», - Мара прислушалась, мелодия не исчезала, она то бежала впереди неё, то доносилась откуда-то сзади, а потом и вовсе ей показалось, что подобное пение она слышала в детстве.
Она не хотела ворошить прошлое, а оно (словно живое существо) периодически дёргало её. Мару охватило отчаяние, но жаловаться, говорить кому-то об этом она не собиралась. Здесь она только себе могла пожаловаться на свою судьбу, потому что никого рядом не было, а на незнакомых людей, даже если бы они вдруг появились, не в её характере вываливать груз проблем. Да и кому интересно копаться в её прошлом (у людей своих нерешённых проблем выше крыши), разве что психотерапевт за определённую плату с умным лицом будет слушать её, а вот поможет или нет, это ещё вопрос. Мара надеялась, нет, была уверена, что справится самостоятельно. Она почему-то упорно натыкалась на стену, за которой было детство. Что же такое произошло там, что было реально, а что было навязано ей кем-то? Или ложные воспоминания сами, без чьей-либо помощи заполнили некий пробел?
Она вспомнила, как оказалась в городке своего детства полгода назад. В документах значилось, что именно там она родилась, но она не нашла ни улицы, ни того дома, где когда-то жила с родителями. Там не было ничего, что было ей дорого когда-то. Её воспоминания не совпадали с тем, что она видела. И спросить было некого, родители погибли, о родственниках она ничего не знала. А может, у неё и не было никаких родственников. Истина издевательски скалилась из-за угла. А самое главное, рядом с тем городком не было никакого моря. Мысли упорно уплывали куда-то в сторону. При чём здесь детство? Она же хотела вспомнить, почему оказалась в лесу, кто её преследовал. Казалось, что действие включилось с момента, когда она стала убегать от кого-то, но это не объясняло, что было до этого.
«И как это связано с моим детством? А может, это связано с моими родителями? Они что-то изобрели, а у меня хотят это отнять? Что именно? Не знаю. Может, родителям устроили аварию на дороге? Какой-то бред. А может, я сплю, и это всё происходит во сне? Отсюда и нет никакой логики ни в моих поступках, ни в поступках странной троицы, что бежали за мной. А ведь они словно растворились, когда я сосредоточилась на мелодии. А потом стоило мне подумать, что сейчас увижу море, как я оказалась возле него. Какое море? Вот это самое, - она кивнула на воду. – Его здесь не должно быть. Но оно есть. Море находится за сотни километров от того места, где я оказалась. Откуда я знаю? Я так думаю или что-то вспомнила? Ничего я не вспомнила. Жизнь полна обманов. Сама жизнь может оказаться обманом. Что мне было нужно на берегу моря?  Я не знаю. Но я стремилась к нему, здесь нечто должно меня защитить. И что именно? – она потрогала свой лоб, он был прохладный, значит, она не бредила. – Мне что-то снилось, когда я задремала в лесу. Что именно? Вспомнила! Мне снилось будто я ветвистое дерево, шелестящее листвой от ветра. Первое, что мне пришло в голову, когда я проснулась, а вдруг я на самом деле это дерево, которому снится, что оно человек? Бред. Но что-то в этом есть», - подумала она.
Пересохшие губы искривились в гримасе. Она достала из сумочки бутылку с водой, немного отпила и вновь спрятала воду. Надо экономить. Кто знает, как долго она будет находиться здесь? Ночь, так и не начавшись, отступила, словно вода при отливе. Утренняя дымка, окутавшая пространство молочной белизной, стала постепенно таять. Мара пожала плечами, потому что со временем тоже творилось нечто несуразное. Из утра одной реальности она попала в вечер другой, потом уснула возле дерева, проснулась днём, вышла к морю. А здесь опять утро. Ибо ночная пелена растаяла раньше, чем успела войти в силу, испугавшись утреннего тумана. Бредовая реальность.
- Гонку не всегда выигрывает быстрейший, – голос, как шорох прибоя, прозвучал у неё в голове.
С этой мыслью она проснулась (в который раз за это утро?) у себя в спальне. За окном резкие порывы ветра, словно гигантская ладонь, ударяли по стене дома, а между ударами ветер надрывно выл. Вместе с шумом ветра прилетели мысли из прошлого. Она увидела ярко сияющее солнце, прохладный ветерок коснулся её лица. Кругом всё утопало в зелени. Опять всё тот же лес. Казалось, ещё чуть-чуть и она вспомнит главное. Монотонное звучание ветра сливалось с заунывным пением песни без слов. Она побежала на звук этой самой песни. Ещё мгновение, и она увидит море. Значит, она вернулась обратно чуть раньше. А вот и море, сейчас она снимет туфли, ощутит босыми ногами горячий песок, опустит руки в набежавшую волну. Дубль два не смутил её. 
«Как вырваться из плена былых воспоминаний и не захотеть вновь погрузиться в них? Каких воспоминаний? У меня их нет. Кто-то сказал, что жизнь похожа на сказку: не важно, длинная она или короткая; важно – хороша ли она. А моя жизнь какая?» – спросила она себя мысленно и посмотрела на холм, с которым тоже было что-то очень важное связано.
Теперь Мара была уверена, что происходит нечто странное. Ей почему-то стало неуютно возле моря. Она решила взобраться на холм, где стоял дом, в котором они были счастливы. С кем, когда? Мара не знала. Она обулась и побежала к дому, с трудом взбираясь на холм. И уже откуда-то знала, что в её мире нет ни такого леса, ни такого холма, но был дом на другом холме, возле другого леса, и там было другое море. А может, и не море вовсе, а огромное озеро, казавшееся ей морем. И это был тот самый дом из детства, который она не нашла в том злополучном городке. Просто она не там искала. Появившаяся цель придала ей сил.
Но откуда-то появился туман. За ним был дом, к которому она шла. Взбираться на холм становилось всё труднее, к тому же за плотной молочной стеной ничего не было видно. Сердце сжалось в предвкушении некой встречи. Она стала размахивать руками в попытке разогнать туман. Поняла тщетность своих усилий и, словно незрячая, вначале пошла по памяти в нужном направлении, а потом, преодолевая сопротивление, побежала. Но пространство вновь решило сыграть с ней злую шутку. Туман исчез, а она оказалась в городском сквере. Не было никакого леса, никакого моря и никакого дома на холме впереди не было. Это была иная реальность. А она продолжала бежать по инерции куда-то  по дорожке сквера. На ней был спортивный костюм, на ногах – кеды, и она  ни от кого не убегала, это была просто утренняя пробежка. Она бы с удовольствием расхохоталась. Но в данной ситуации ей было не до смеха, ибо отсутствовало понимание происходящего.
«В моём мире всё иначе. Нет никакой погони, нет никаких бандитов. А может, это сон во сне? Или у меня проблемы с головой? Нет, я стала каким-то невероятным образом переходить из своего мира в другой. Интересно, а когда я успела переодеться? Или это входит в сервис «перехода»? А может, я живу одновременно и там, и здесь. Выдвинула она ещё одну версию. Но с точки зрения здравого смысла, это невозможно. Этого не может быть. Но это есть. Надо поговорить с кем-то, кому я доверяю. Иван. Надо рассказать ему о парадоксе. Всё же он классный психиатр, к тому же надёжный друг», - решила она и ощутила, что постепенно всё возвращается в привычное русло, и она окончательно проснулась в своей спальне.
Оказалось, что прошло всего несколько минут после её первого пробуждения. Мара вскочила с кровати, подбежала к окну и увидела до боли родной двор. Она обрадовалась, что ничего не изменилось. Что по-прежнему под окном растёт старый каштан, что вдоль дорожек застыли липы и хилые берёзки, а под ними покосившиеся  скамейки, требующие ремонта и покраски. Что чуть в стороне всё та же детская площадка со старыми скрипучими качелями, которые постоянно напоминают о бренности всего происходящего на земле.  Что небо на востоке разгорается костром, а знакомый дворник в униформе подметает асфальт. Что, как всегда, рыжая бездомная кошка наблюдает за его работой, сидя на капоте старой машины соседа. Мара перевела взгляд на настенные часы, потом вновь посмотрела в окно. А вот и баба Маня с собакой Кузей на поводке. Мара видит эту сцену почти каждое утро. Сейчас Кузя будет вначале гипнотизировать дворовую кошку, вилять хвостом, рваться к машине, но властный окрик бабы Мани заставит его бежать за хозяйкой, а кот с победным видом будет смотреть им вслед. Когда всё произошло, как всегда, Мара отметила, что дворник и сегодня осуждающе посмотрел на кота, а потом вновь стал размахивать метлой. Стабильность происходящего обрадовала её.
Мара отошла от окна, взяла телефон, позвонила Ивану, услышала его заспанный голос и почти прокричала в трубку:
- Ты мне нужен. Слышишь? Срочно. Приезжай. Мне самой не разобраться в том, что происходит.
- Мара, я рад тебя слышать. У тебя пожар? Наводнение? Землетрясение? Ураган?
- Нет.
- То есть никакой катастрофы?
- Мне нужна твоя консультация. Не по телефону, - добавила она.
- Понял. Только сейчас приехать не могу. Всё бросить, отменить приём пациентов вот так сразу не получится. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Потерпишь? Я приеду через два дня. Обещаю. И мы решим все проблемы. Обязательно.
- Мне бы хоть часть твоего оптимизма. Ладно, я сильная женщина, только слегка растерянная. Постараюсь продержаться на плаву до твоего появления, - вдруг заявила Мара, а через день, когда она была на даче, две реальности вновь прошли через неё.
Ее заявление оказалось пророческим. Она очнулась на полу, на ней была мокрая одежда. Как такое могло случиться, она не ведала, потому что помнила, что уснула на кровати в спальне. Ей снилось, что судно, на котором она была с группой учёных, попало в жуткий шторм. Ветер ревел, выл и стонал. Она не поняла, как оказалась за бортом. Корабль исчез, а вдали проявился какой-то остров. Это было её спасение, при условии, что она доплывёт до него. И она доплыла, без сил повалилась на песок. Истерзанное тело болело и ныло. Над ней было безмятежно голубое небо с плывущими по нему белыми облаками. Мелькнула мысль: «Это то же самое море или другое? Если то же самое, значит, где-то здесь на холме должен быть дом. Мой дом на острове? Главное, что я доплыла».
- Спаслась, - прошептала она  и то ли уснула, то ли потеряла сознание, а очнулась у себя в комнате на даче.
- Что произошло? – спросила она, но никто ей не ответил, потому что никого рядом не было.
Она вспомнила, что после звонка Ивану отправилась на работу, написала заявление о предоставлении ей очередного отпуска, спешно собралась и уехала на дачу, чтобы привести себя в равновесное состояние на природе перед встречей с Иваном.
- Ну что? – ехидно спросила она сама себя. – Подлечила нервы на природе? Вообще-то это сумасшествием попахивает. А может, два мира как-то неожиданно стали соединяться? Мир сновидений и мой мир. А может, и там мой мир? Где я настоящая? Везде. Разберусь. Я не кисейная барышня, я биолог, - напомнила она себе. – И со странными переходами из одного мира в другой разберусь как-нибудь. В конце концов, Иван поможет. «Скользящая по мирам». Кажется, так назвала меня цыганка на рынке. Надо найти её. Я не захотела слушать её бред. А может, это не было бредом? Может, действительно, я могу переходить из одного мира в другой. Может, и другие могут, просто не помнят или не осознают это. Просто никто из них не воспринимает сон за иную реальность, воспоминания стираются ещё до того, как они окончательно просыпаются. И долго я буду лежать на полу в рваном грязном мокром платье? - она с трудом поднялась и отправилась в душевую, сбросила грязную одежду, приняла душ, переоделась и села за стол, чтобы записать всё, что с ней случилось во сне.
 «Может, где-то в иной реальности на самом деле произошла трагедия, и мне чудом удалось спастись? Тогда как я вновь попала в свою реальность?» - это были те самые вопросы, на которые у неё не было ответов.
- Надо всё подробно записать, чтобы потом рассказать Ивану. Интересно, а где находится тот дом на холме? А может, в другой реальности там продолжает жить другая Мара? Стоп. Остановись. Тебе впору писать фантастические рассказы. Но дом на холме и в этой реальности должен быть. Надо посмотреть документы. Я же вступила в права наследования после гибели родителей. Мне должна была принадлежать какая-то собственность. Дача ещё при их жизни стала моей, квартиру мне родители купили, как только я окончила университет, про квартиру родителей я знаю, правда, давно не была там. Я так и не удосужилась просмотреть бумаги отца, не прочитала записи матери. А вдруг там что-то важное? Я наследовала два счёта в банке. Огромные деньги отца и более скромные матери. Я могу не работать до конца своих дней и безбедно жить. Что ещё мне принадлежит? Две машины, гараж. И дом. Я никогда не была там. Или была в детстве? Не его ли я видела во сне? Вот приедет Иван, мы вместе разберёмся и с бумагами, и с тем, что происходит. И если существует дом, мы обязаны туда поехать вместе. Да и в квартире родителей пора разобрать бумаги. Да и вообще понять, почему моё подсознание (если это оно) сигнализирует мне о некой опасности, о доме на холме. Почему меня преследовали какие-то люди в ином мире? С чем или кем это связано? Может, мои родители и в самом деле что-то изобрели, о чём я не ведаю, а это нечто находится где-то рядом. Всё, остановись Мара. Надо дождаться Ивана. Дожила, разговариваю сама с собой. Ничего, это нервное. Если Иван не сорвался с места в карьер, не бросил всё, значит, ситуация у меня не столь критическая. Радоваться надо. Ага, барыню сплясать. Не надо крайностей. Решила описать случившееся, так пиши.
На следующий день Иван рано утром постучался в окошко её дачи.
- Приехал! – закричала Мара и бросилась ему на шею. – Мне тебя не хватало. Мне было хорошо рядом с тобой, Ванечка. Радостно.
- Привет. Я же обещал появиться у тебя. А я человек слова. Причеши эмоции. Воспоминание о былой радости не что иное, как нынешняя печаль, - произнес Иван. – Почему мы с тобой разбежались, раз тебе было так хорошо со мной, если ты была счастлива? Ведь это была твоя инициатива. Ты вдруг решила, что нам надо пожить отдельно. Что-то изменилось? Ты передумала?
- Ты думаешь, я позвала тебя выяснять отношения? Ванечка, есть проблема более важная. Во всяком случае, для меня, - добавила она. – Ты классный психиатр…
- Раньше ты утверждала, что я прирождённый дизайнер, а в психиатрии оказался случайно.
- Я заблуждалась. И к тому же ты единственный, кто не вызовет сразу бригаду скорой помощи и не поместит меня в психиатрическую клинику.
- Есть за что? – улыбнулся он и поцеловал её в щёку.
- Похоже на то, - вздохнула Мара.
- Ты позволишь мне пройти, умыться с дороги или так и будешь висеть у меня на шее?
- Извини, - она разжала руки.
- Кофе свари. Я не успел позавтракать.
- Может, бутерброды сделать? – спросила она.
- Чуть позже, - произнёс он, поставил портфель в коридоре и отправился умываться.
- Кофе готов, - объявила она.
- Прекрасно. Божественный напиток, - произнёс он с улыбкой. – А теперь пошли в гостиную. Садись в кресло и рассказывай, - попросил Иван. – Подробно.
- Хорошо, - вздохнула Мара и поведала ему о последних событиях своей жизни в двух мирах.
- Когда это началось и как долго продолжается?
- Три дня назад я впервые осознала себя во сне. Но это не совсем осознанные сновидения. Я прохожу из одной реальности в другую. И это не раздвоение личности, не признаки шизофрении. Вот, полюбуйся на синяки. Это результат моего плавания во время шторма во сне. Одежду, которая пришла в негодность, я выбросила. Но ты представляешь, что я испытала, когда там едва спаслась, доплыв до острова. А здесь... ну, я  уже тебе рассказывала. Я описала все мои  «скольжения» из одной реальности в другую. Вот, - она протянула ему тетрадь. – Я не уверена, что это психическое расстройство. А ещё я не знаю, исчезаю ли из этого мира. Может, ты поживёшь вместе со мной на даче, понаблюдаешь за мной?
- Ты предлагаешь мне спать вместе с тобой?
- Интим не предлагаю, если ты об этом. Возможно, тебе вообще не придётся спать…
- Я установлю видеокамеры в твоей спальне, а спать могу в гостиной на диване. Хотя не факт, что твои чудесные сновидения повторятся. Может, всего лишь дважды  пространство устроило тебе развлечение, а потом всё само собой вернётся на круги своя. 
- То, что произошло со мной, ты называешь развлечением? Посмотрела бы я на тебя, если бы это случилось с тобой. Или ты думаешь, я всё придумала? Мне нужна твоя помощь.
- Я понял. Не волнуйся. Разберёмся. Со всем разберёмся, я тебе обещаю. 
- Но тебе придётся отсюда ездить на работу. Это не совсем удобно. Может, ты возьмёшь отпуск? К тому же, нам надо найти дом на холме. Похоже, он принадлежит мне после гибели родителей и ещё надо разобраться с бумагами моих родителей. Возможно, что-то они могли прятать в тайнике в своей квартире. Я знаю, где находится сейф, и шифр  знаю. Про дом ничего не могу сказать. Может, ты выяснишь с помощью гипноза, что это за дом на холме? И как я оказываюсь в иной реальности, где всё то же самое, но иное? Может, я живу там в том доме, что видела. Может, я в той реальности могу встретить своего двойника. Правда, до сих пор я там никого из людей не встречала. Даже о преследовавших меня бандитах я знала, но не видела их. Призрака тем более не видела, лишь ощущала. А вот во время шторма на корабле были люди. Там мне казалось, что я знакома с ними. Интересно, я исчезаю отсюда, когда перехожу в иную реальность? Я говорила тебе о цыганке, которая назвала меня «скользящей по мирам»? Может, следует разыскать её? Давай сегодня же сходим на рынок. Может, цыганка не случайно встретилась мне, а я проигнорировала её? Я даже имени её не знаю. Зачем мне её имя? Она гаданием деньги зарабатывает, кого-то обманывает, кому-то правду говорит, кого-то предостерегает, кого-то пугает, на кого-то морок наводит. Непростая, одним словом, цыганка. С чего начнём?
 - Похоже, ты слишком долго молчала, а теперь решила вывалить все новости сразу, задать сотню вопросов, не дожидаясь объяснений. Это нервное. Тараторишь без устали, трындишь, как говорили когда-то (я в словаре Даля это слово отыскал, понравилось, колоритное какое-то) или это всего лишь увертюра перед основным представлением? Прошу, не всё сразу и уж тем более не сегодня. А ты, если я правильно понял, написала заявление и ушла в очередной отпуск два дня назад?
- Да. Но я, по-моему, не успела тебе об этом сообщить. Да и про то, что уеду на дачу, забыла сказать.
- Метод дедукции в действии. Ты в рабочее время уехала на дачу и не беспокоишься, что тебя уволят за прогулы. Вывод: ты в отпуске. А то, что ты будешь отсиживаться здесь, я знал с самого начала. Просто очень хорошо тебя знаю. Должен сообщить, что я тоже в отпуске с сегодняшнего дня. Спешить надо медленно. Где находился лес из твоего сновидения? 
- Недалеко от моря, где дом на холме.
- Исчерпывающая информация, - улыбнулся он.
- Мне никто карту во сне не подбросил. А любой лес для меня просто лес, не зависимо, где он находится. Теперь я понимаю, что бежала через лес не к морю, как думала вначале, а к дому. Дом – это убежище, моё спасение и защита. Я откуда-то знала это. Словно информация из детства просочилась ко мне. Я не помню в реальности этот дом, но уверена, что он существует в нашем пространстве, и я там жила когда-то, давно, в детстве. Помоги найти его. А ещё во сне всё время звучала некая мелодия. Мне кажется, что я когда-то слышала её  в реальности. 
- Надо разобраться с документами, записями твоих родителей, рукописями, если таковые имеются. А они должны быть. Твой отец был известный учёный. Давай вначале выясним, какие бумаги хранятся у тебя на даче, потом в твоей квартире и квартире родителей, а уж потом будем искать дом.
- А когда ты будешь вытаскивать из меня информацию с помощью гипноза? – поинтересовалась Мара. – Можно сразу, я готова. Я видела в кино, как психиатры вводят в транс своих пациентов. Это поможет найти истину. Ну?
- Что ну? Это не кино, милая. Пока в этом нет никакой необходимости. Ты обещала мне бутерброды. Кстати, предлагаю пообедать в нашем любимом ресторанчике. Нам всё равно придётся ехать в город.
- Переключаешь? А что ты скажешь о случае со штормом, моём счастливом спасении и…
- Переключить не удалось. Ты меня вновь возвращаешь на дорогу, с которой я хотел сойти. Настырная. Прошу, не торопи меня. У меня должна выстроиться полная картина того, что происходит с тобой и с пространством. Более того, я каким-то образом оказался тоже втянутым в твою запредельность.
- Что?
- Я видел сон о крушении корабля на море во время шторма. Никогда прежде у меня не было столь реального сна. Я был на том самом корабле среди учёных. Куда мы плыли, не могу сказать. Во время шторма я тоже оказался за бортом, с великим трудом доплыл до острова. На берегу я обнаружил тебя, а потом случилось нечто неожиданное, - он сделал паузу, - короче, я видел, как ты исчезла. А потом я проснулся у себя в спальне на полу в  мокрой и грязной одежде.
- Значит, я точно не сошла с ума, - обрадовалась Мара. – А может, мы повелители иллюзий, изгибающие пространство, как нам угодно?
- Весело? Что ещё? Есть ещё предположения? – поинтересовался Иван. – Внеземные версии пока не предлагать. Достаточно и запредельных версий. Нам бы вначале разобраться с тем, что ты наследовала после трагической гибели родителей. Мне почему-то кажется, что разгадка где-то рядом, лежит на поверхности, а мы просто её не видим.
- Скажи, а почему я во сне вспомнила о том, что жила когда-то в доме на холме, а в реальности ничего о нём не помнила, будто кто-то заблокировал мои детские воспоминания. Я тебе не рассказывала, что после смерти родителей ездила в городок, в котором родилась. Во всяком случае, сведения о месте рождения я почерпнула из свидетельства о рождении. Мои воспоминания не совпадали с записью в метрике. А вот дом на холме то ли возле моря, то ли возле озера я вспомнила. Может, для ребёнка озеро казалось морем? Я бежала к дому на холме, что был возле моря-озера, в надежде, что там найду защиту от всех моих бед, неприятностей. Но мои ощущения не объясняют, как вообще я оказалась там? Потому что мой сон совсем не похож на сон.
- Может, есть места соприкосновения двух реальностей? И тогда можно перейти в подобных местах из одной реальности в другую и через сон, в том числе. Или исключительно через сон.
- И где эти места? – спросила Мара.
- Откуда я знаю? Я всего лишь предположил такую вероятность, - ответил Иван.
- Но откуда-то взялось твоё предположение? Не на пустом же месте оно возникло? Тогда спрошу иначе. А кто знает?
- Борис. Он чуть ли не с детства занимается этим вопросом. На него работают именитые учёные. Вроде бы он весьма преуспел в этом направлении. Аномальные территории, порталы, работа через сны.
- Это ты предполагаешь или знаешь?
- Он проговорился, когда приезжал ко мне. Ему нужна была психологическая помощь после одного эксперимента. Я позвоню ему, спрошу, консультирует ли он людей с проблемами по его профилю с выездом на дом? По поводу оплаты договоримся. Думаю, он приедет, потому что его интересует любой необычный случай.
- Только учти, подопытной мышью я не собираюсь быть в руках твоего Бориса.
- Мы ещё даже не разговаривали с ним.
- Я просто предупреждаю.
- Понял. Теперь я могу позвонить? – спросил Иван и добавил: - Вообще-то это не только твоя проблема. Я бы тоже хотел знать, что происходит с тобой. Но меня волнует и то, что случилось со мной. Кстати, я как-то нашёл у тебя в квартире подарочную музыкальную открытку. Женский голос пел песню без слов. На открытке было написано милой моей Марианне в день её рождения от любимой мамочки. А дата на открытке совпадает с датой твоего рождения. Возможно, тебе давали слушать эту мелодию с самого рождения, чтобы она отложилась у тебя в памяти. Зачем? Не знаю. Был ли это эксперимент или ты просто успокаивалась и засыпала под эту мелодию, сказать не могу. Но надо, чтобы ты услышала вновь эту запись. А вдруг на ней твоя таинственная песня без слов из сна и яви? Правда, открытка исчезла до того, как мы расстались с тобой. Возможно, кто-то из твоих родителей предусмотрительно убрал её, ибо твой отец как-то застал меня с этой открыткой в руках. Он завёл какой-то очень интересный разговор, отвлёк меня, а когда он ушёл, я не нашёл открытки. Я тогда не придал этому никакого значения. Но почему-то родители не хотели, чтобы я показал эту открытку тебе. Может, тогда ещё время не пришло. Вряд ли он выбросил её. Думаю, мы можем найти её в их квартире. А вообще, сдаётся мне, что с тобой поработал когда-то очень талантливый психиатр.
- С чего ты это взял?
- Предположил. Позже выясним. Я с твоего разрешения введу тебя в транс, чтобы найти ответы на те вопросы, которые могут возникнуть в результате поиска. Думаю, что мы и без этого справимся. Возможно, основную информацию мы найдём в доме на холме или в тайнике в квартире твоих родителей. Да и Борис может что-то подсказать нам.
- Тогда звони своему Борису, договаривайся о встрече, а я пойду на кухню, бутерброды сделаю. Обещания надо выполнять. В этом я с тобой солидарна.
Иван пришёл на кухню и радостно сообщил:
- К нам едет ревизор!
- Борис? Когда?
- Завтра.
- Мы встретим его на даче или в городской квартире?
- На вокзале. Я думаю, что мы найдём до его приезда, где находится твой дом на холме, и все вместе отправимся туда.
- Мне почему-то кажется, что на даче нет интересующих нас документов. Я месяц назад делала здесь генеральную уборку. Каждую книгу в библиотеке протёрла, каждую бумажку в столе, за которым работаю в кабинете, просмотрела. Я только сейф в кладовке не открывала, потому что была уверена, что он пуст. Конечно, я могла ошибаться. Сейчас проверим.
- Знаешь, всё было очень вкусно. Похоже, ты научилась готовить за время нашей разлуки.
- Да, исключительно бутерброды. Пошли в кладовку, - она достала из сумочки связку ключей.
Иван поставил тарелку в раковину и пошёл за Марой. В сейфе они обнаружили папку с какими-то бумагами.
- Вспомнила. Это черновик мемуаров отца. Признаюсь, не читала. А теперь придётся. Он мог написать что-то очень важное. Если честно, отец не любил рассказывать о себе и своей работе. Вряд ли мы найдём в этой рукописи какие-нибудь секретные сведения…
- Надо просмотреть. А где хранятся патенты на его изобретения?
- Не знаю. Но если он изобрёл нечто уникальное, то описание мы вряд ли найдём в квартире, где они жили. И я не думаю, что он запатентовал своё открытие. Это было бы слишком просто. Сейфу бы он тоже не доверил свои секреты, его можно взломать. Нет, он бы, скорее всего, зашифровал описание под какой-нибудь экзотический рецепт выпечки и положил бы его на видном месте или засунул в поваренную книгу. Думаю, в его мемуарах могут быть некие намёки на то, что мне необходимо найти. Господи, я даже не соизволила выяснить, что получила в наследство. Я что-то подписывала у нотариуса. Про счета в банке помню, про машины и гараж. Про квартиру родителей я и без нотариуса знала. Он что-то говорил про дом. Да. Вспомнила.  Документы я положила в банковскую ячейку по совету семейного адвоката. Так что можем заехать в банк. В моей квартире никакие бумаги родители не хранили, так что не стоит даже тратить время на поиски. А вот осмотреть квартиру родителей придётся. Там мы можем найти нечто интересное. Главное, узнать, где находится дом на холме.
- Думаю, всё это мы узнаем из документов, что хранятся в банковской ячейке.
- Ванечка, похоже, обед в нашем любимом ресторанчике придётся отменить. Есть нечто важнее обеда, - произнесла Мара. – Я так думаю, - добавила она.
Иван вздохнул, а потом решительно заявил:
- Мы должны вначале пообедать, а потом отправляться в банк. Нам нужны силы. А может, ты хочешь сама приготовить обед? – он увидел растерянность на лице Мары. – В конце концов, я ещё не освоил процесс питания солнечной энергией. Я не делаю культа из еды, но иного способы поддержания жизни в моём бренном теле пока не знаю. Я уже заказал нам столик. Собирайся. Давай сюда папку, я положу её в портфель. Позже прочитаю. Поедем на моей машине. Вот увидишь, мы всё успеем.
- А вечером вернёмся сюда или в моей городской квартире останемся? Оттуда до вокзала ближе.
- А зачем нам вокзал? - поинтересовался Иван.
- Нам не вокзал, а Борис нужен. Ты собирался его завтра встретить.
- Утром. Я помню. Ну, что? Поехали? 
Они, действительно, всё успели. После обеда забрали документы из банковской ячейки и сразу же отправились в квартиру родителей Мары. Пока Иван изучал документы, Мара постаралась просмотреть бумаги в столе отца, в сейфе, отыскала дневник матери, нашла музыкальную открытку. С трепетом открыла её и услышала знакомую песню без слов из своего сна. Она медленно опустилась на пол, прижала открытку к груди и тихонько заскулила.
- Это та самая песня без слов. Вспомнила. В маминой шкатулке есть кулон. Если открыть его крышечку, то зазвучит знакомая мне мелодия. Он должен быть всегда со мной. Это  маячок, по которому меня всегда можно отыскать, - она потёрла лоб. - А ещё ключ, без которого я не смогу попасть в дом на холме в другой реальности. Без него пространство будет меня выбрасывать. А зачем мне надо туда попасть?
- Ты чего там бубнишь? – спросил Иван.
- Мои родители живы.
- Приехали. Это самая потрясающая новость за сегодняшний день. Ты, пожалуйста, никому не говори об этом. Иначе…
- Я не сошла с ума. Знаю. И где они похоронены знаю. В этой реальности. Но только не всё так просто, - произнесла Мара и повесила кулон себе на шею. – Без Бориса нам не обойтись. Уже поздно. Ты нашёл адрес, где находится дом на холме?
- Нашёл. И план дома нашёл. И дорогу к нему отыскал. Так что завтра сможем посетить его.   
Мара встала, подошла к Ивану и прошептала:
- Мне страшно. Сквозь пелену у меня начинают пробиваться воспоминания из детства. Пока что смутные. А ещё мы должны найти в доме что-то, что откроет тайну.
- Ты нашла открытку?
- Нашла. Там записана песня без слов. А ещё я нашла кулон с той же мелодией. Думаю, что ты был прав. У меня заблокированы детские воспоминания. Я вижу перед собой лицо папиного друга, он что-то тихо говорит, и я засыпаю…
- Не волнуйся, я попытаюсь восстановить всё, что он спрятал за пеленой. Я не думаю, что он что-то безвозвратно стёр из твоей памяти. Твой отец не дал бы на это своего согласия. Иди ко мне, - Мара прижалась к его груди, и все переживания последних дней растворились, растаяли, исчезли куда-то. 
- Спасибо. Ты волшебник.
- Нет, я только учусь, - засмеялся он. – Мы здесь будем ночевать?
- Нет.
- Тогда пошли. Адрес я ещё не успел забыть. Довезу с ветерком.
- А можно без ветра?
- Можно, - он выключил везде свет, запер дверь и взял Мару за руку, словно испугался, что она убежит.
А уже через полчаса Мара открывала дверь квартиры, где они с Иваном прожили вместе три года. Он замер на пороге, потому что вдруг осознал, что роднее этой взбалмошной женщины у него никого нет. Но точно так же был уверен, что никогда не пойдёт против её воли. Зачем-то ей нужна была эта злополучная пауза. Может, он не заметил, как они стали не свободны друг от друга. Ушла лёгкость, страх потери вызволил откуда-то ревность, чувство собственности, жажду обладания другим человеком. А это убивало радость общения, доверие. Он вздохнул и признал, что она была права. Расстояние позволило увидеть собственные ошибки, и вопреки всему не разъединило, а сблизило.
- Ты чего застыл у порога, как не родной? Захлестнули воспоминания? – спросила она, захлопнула дверь и слегка коснулась руки Ивана. – Устал?
- Очень. У меня было время для размышлений. Я посмотрел на наши взаимоотношения немного иначе. Увидел то, что не видел, находясь рядом. На самом деле ты мне очень дорога.
- Должна признаться, что я тоже многое переосмыслила. Может, и эта ситуация была дана нам не случайно.
- Конечно. Мы срослись, как сиамские близнецы, и стали не свободны. Нам нужно было оторваться друг от друга, переболеть, чтобы встретиться вновь при столь необычных обстоятельствах. Мне показалось, что сегодняшний день растянулся неимоверно. Нам завтра рано вставать, с утра на вокзале нас будет ждать Борис, - произнёс Иван, опустился на пол и зевнул. – Извини. Умаялся я что-то. Мне бы чаю горячего и спать лечь.
- Я постелю тебе в гостиной, – произнесла она, а через минуту вернулась в коридор: - Вставай, а то здесь уснёшь. 
- Да. Спасибо. Чай отменяется, - прошептал Иван, встал, поплёлся в комнату, потом опомнился, пожелал спокойной ночи, после чего разделся, лёг на диван и подумал, что теперь его принимают в этой квартире, как гостя, а раньше… а вот что было раньше он не позволили себе вспоминать, укрылся с головой пледом и почти мгновенно уснул. 
Мара с некой завистью посмотрела на спящего Ивана, достала дневник матери и отправилась в кабинет, открыла тетрадь и вначале растерялась, потому что увидела, что все страницы были исписаны знаками, расшифровать которые она не могла, потому что не знала стенографии. Она стала перебирать знакомых, кто владел подобным умением и смог бы её обучить за короткое время этой премудрости. Но технический прогресс упразднил должность секретарей-стенографистов. Теперь секретари, корреспонденты, журналисты, учёные, писатели могли пользоваться диктофонами, телефонами. Им не надо было носить с собой блокноты, записывать тексты с помощью особых знаков, иметь феноменальную память. Всё стало гораздо проще. Но ведь что-то живое ушло из общения, взаимодействия между людьми. 
  Мара закрыла тетрадь, убрала её в стол и тихонько прошла в спальню, легла в кровать, но долго не могла заснуть. Не потому, что не хотела спать, а потому, что боялась вновь очутиться в иной реальности. Она сжимала в руке кулон и пыталась вспомнить сама, без вмешательства Ивана, без снятия блока, за которым пряталась тайна, от которой родители то ли хотели уберечь её, то ли боялись, что через неё станет известно нечто, что не должно никуда просочиться. Она подумала, что, возможно, Иван изучал стенографию.  Надо будет с утра показать ему дневник матери. Она успокоилась, откуда-то с улицы послышалась уже знакомая песня без слов.
Вокруг было темно. Мелодия затихла. Наступившая вслед за этим тишина показалась ей зловещей. Она вслушивалась в дыхание ночи, вглядывалась в окружающий её пейзаж. Камни и деревья несли на себе отпечаток нереальности. Безмолвное скольжение теней усиливало это ощущение. Она впервые оказалась в иной реальности ночью (до этого она появлялась там утром, днём и вечером в лесу), а теперь оказалась сразу возле холма на берегу моря или озера. Луна прорвала завесу облаков, залив всё вокруг бледным серебристым светом. Она увидела, что в доме на холме в одной из комнат горит свет.
Мара подумала, что её ждут. С чего это она взяла, что кто-то в доме на холме не спит, потому что знает, что она должна прийти? А потом она увидела сверкающую дорогу. И тут же память подбросила ей воспоминание, как она, трёхлетняя девочка, идёт рядом с отцом по точно такой же дороге, а отец, улыбаясь, говорит, что это сверкающая дорога жизни, один конец которой уходит в бесконечность. Главное, знать пункт назначения, тот мир, в который ты идёшь, и вовремя свернуть на заветную тропу. Но лучше вообще не вставать на эту дорогу без особой нужды. Мара и не собиралась идти неизвестно куда по сверкающей дороге. Она видела цель (дом на холме) и решила подняться на холм. Тем более что, казалось, ничто не мешает ей осуществить задуманное. Она вначале побежала, потом остановилась, чтобы перевести дух. В окне мелькнула тень.
Мара подумала, а не ловушка ли это? Что её ждёт внутри? Но уже не могла преодолеть всепоглощающего притяжения. Возникшая в голове мысль, что отправляться одной в столь рискованное путешествие было не разумно (будто она по доброй воле оказалась здесь), озадачила её. Она стала лихорадочно искать, как обезопасить своё путешествие. И тогда она представила, что Иван ждёт её возле огромного дерева, что росло возле дома. Ей стало весело. А вдруг сработает? Она увидела раньше, чем приблизилась к дереву, тень человека, а потом и самого человека. Это был Иван. Он озирался, словно хотел увидеть того, кто притащил его среди ночи сюда. Потом он увидел Марианну и улыбнулся.
- Ты в курсе, как я оказался здесь? – спросил он.
- Это я оказалась сразу, как только уснула, возле холма ночью, увидела свет в одном из окон дома и стала подниматься. А потом я подумала, что это может быть ловушка, что мне страшно одной. Но едва я подумала о тебе, как ты оказался рядом. Выходит, что это я втянула тебя сюда.
- Не факт. Может оказаться, что всё совсем не так. И какие наши дальнейшие действия? – спросил Иван.
- Что значит «какие»? Самые простые. Надо попасть вовнутрь. У меня на шее кулон, который (я откуда-то знаю) является ключом и одновременно пропуском…
- Зачем нам идти туда? Любопытства ради?
- Нет, чтобы разобраться в необычных явлениях, которые обрушились на нас. И раз уж мы оказались здесь, надо использовать шанс.
Иван взял её за руку и спросил:
- Ты должна сама открыть дверь или всё же надо постучаться? Не можем же мы вечно стоять на крыльце?
Мара пожала плечами  и в это время дверь распахнулась. На пороге стоял живой и невредимый отец Мары. Иван зажмурился, а когда открыл глаза, он никуда не исчез.
- Этого не может быть, - произнёс Иван.
- Может. Нам надо поговорить. Проходите. Мне пришлось ускорить события. Иначе бы вы впутали сюда Бориса, который очень близко подошёл к нашей альтернативной реальности.
- Так вы погибли или не погибли? – спросил Иван, а Мара потеряла дар речи, возможность двигаться, будто превратилась в изваяние.
Она смотрела на отца, хотела обнять его и боялась, что видение растает. В руках останется пустота, а в сердце - не проходящая боль. За спиной отца она увидела мать, и в этот момент потеряла сознание. Очнулась она в большой комнате на диване. Ей показалось, что она уже была здесь когда-то. И именно здесь она видела лицо друга отца, который что-то шептал, склонившись над ней. Это было так давно.
- Я была здесь, - прошептала Мара.
- Ты вспомнила? – поинтересовалась мать.
- У меня в памяти осталось лицо человека, который что-то шептал надо мной вот здесь, в этой комнате, когда я лежала на диване. Мне было три года, - она слегка приподнялась, огляделась,  и вдруг из неё вырвалось: - Стас хотел, чтобы я что-то забыла и никогда об этом не вспоминала, - Мара с сожалением посмотрела на мать: - Я нашла твой дневник, но не смогла прочитать. Стенографию не знаю. Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Я сплю? Это чудесный сон? Я не хочу прикасаться к вам, потому что боюсь, что моя рука пройдёт сквозь вас, как сквозь привидение. А так я могу ещё какое-то время пребывать в иллюзии, что вы живы. Но скоро закончится ночь, я проснусь там, где вас нет, и не может быть. Или вы не погибли? Кто-то умело подстроил аварию, трупы чужих людей кремировали, а вы оказались в запредельности? Это же полнейший бред. Это история для психически ненормального человека. Я была на кладбище, я оплакивала вас. На ваших похоронах было много народа. Выступали сотрудники вашего института, говорили о невосполнимой потере. А кто-то сказал, что вы унесли с собой тайну, которую уже никогда никто не сможет раскрыть.
- Начнём с того, что вы не спите, и это не сон. Вы и мы реальны. Пока вы здесь, вы отсутствуете там. Тебе Иван, не надо устанавливать видеокамеры, чтобы  увидеть, как Марочка исчезает в вашей реальности, как только оказывается здесь. Вы не во сне, а в созданном нами искусственном ответвлении запредельности, которая имеет выход в основную запредельность и в ту реальность, где вы живёте (а некогда и мы жили). В иной запредельности, с их законами, альтернативными людьми можно заблудиться. И там Время подчиняет себе течение жизни. А здесь, в искусственно созданном ответвлении, можно управлять Временем. Это то самое наше изобретение, которое мы унесли с собой, ибо слишком своекорыстными оказались влиятельные люди. Возможно, что и само человечество пока не готово к такому повороту. Я понял по твоим глазам, что ты серебристую дорогу вспомнила, когда увидела шлейф от неё. Мы с тобой ходили гулять в изученные мною реальности, ты видела сказочных животных, людей, умеющих летать. Я подружился с одним волшебником, который из воздуха выдёргивал всё, что угодно. А одна фея (больше похожая на семилетнего ребёнка с крылышками за спиной) до сих пор появляется в нашем искусственном ответвлении, она одаривает нас продуктами. Мы дали ей ключ. Жители их мира смогли развить в себе невиданные способности. Им не нужна техника. Мы побывали в мирах по сторонам серебристой дороги, где царит любовь и доброта, даже описали некоторые из них. У нас появились друзья из этих миров. Я изобрёл прибор, который по цветовой гамме способен определить агрессивный это мир или нет. А потом мы поняли, что лучше не входить без надобности в эти миры. Реальность, похожая на фантастику, или фантастика, похожая на реальность? Существуют определённые законы, которые нельзя нарушать. Чтобы остаться в запредельном мире и не нарушить его гармонию, надо произвести обмен. Мы не вправе были никого отправлять в наш мир вместо себя, именно поэтому создали ответвление, своего рода мирок в запредельном мире, куда никто не может попасть без нашего ведома. Ни из нашего мира, ни из какого иного. Дверь закрывается изнутри. И никакие заклинания, никакие манипуляции не смогут пробить брешь в защитном поле нашего ответвления.
- А откуда вы берёте всё самое необходимое? Ну, те же продукты питания, вещи? – спросил Иван.
- Иван, ты слишком рассеян. Я же говорил, что вожу знакомство с избранными людьми из иных миров. Волшебник может создать всё, что угодно, а фея балует нас продуктами своего мира, натуральными, очень вкусными. На месте этого дома в вашем (а некогда и нашем) мире стоит точно такой же дом, за ним присматривает мой человек. Я иногда появляюсь там, оплачиваю его труд, прошу купить всё по списку. К тому же у меня есть особо доверенные ученики из других миров и нашего мира. Стас тоже раз в месяц закупает необходимые нам товары. А теперь и вы можете заниматься этим. Бориса в дом на холме не привозите.
- Интересно, а как мы сможем передавать вам что-то, если мы попадаем к вам через сон? – спросил Иван.
- Это всё решаемо, - он посмотрел на дочь. – Ты пришла в себя?
- Да, - она встала, подошла к матери, обняла её и незаметно вытерла слёзы. – Мы ещё увидимся? – спросила она.
- Отец объяснит и покажет, как проходить в наше ответвление запредельности не через сон, - произнесла она и поцеловала дочь в щёку, потом слегка отстранилась и произнесла: - Ты изменилась, стала более серьёзной, что ли. Хотя, возможно, это последние события так повлияли на тебя. Мы скучали по тебе, но нужно было кое-что завершить…
Мара ощутила прилив нежности, как в детстве.
- Мы не могли раньше связаться с тобой. Слишком много любопытных глаз наблюдало за тобой. Вам пора возвращаться, - напомнил отец. – Идите за мной.
- Подождите, а откуда у вас информация о том, что мы должны встретиться с Борисом? – спросил Иван.
Отец Мары вздохнул, взял посох, что стоял в углу гостиной, что-то прошептал, провёл в воздухе окружность, и внутри этой окружности они увидели квартиру Мары. Потом он сместил угол, и появилась картинка лестничной клетки перед её квартирой. 
- Я могу не просто видеть, но и слышать, что происходит в вашем мире, а посох способен незримо вмешиваться. Сейчас покажу.
Они увидели, как из соседней квартиры вышел сосед Мары, он достал ключи, чтобы закрыть входную дверь. Отец Мары протянул посох, он свободно прошёл сквозь «экран», затем слегка стукнул по руке соседа. Ключи упали. А сосед стал озираться по сторонам.
- Твою мать, это что ещё за прыжок ключей? Кто стукнул меня по руке? – спросил он, но ответа не дождался. – Я ж не пил сегодня, - он поднял ключи и пожал плечами. – Наваждение, - прошептал он.
- Твой сосед почувствовал, как некто незримый слегка стукнул его по руке, но кто это был, он не увидел, - произнёс отец Мары, сотворил посохом некий знак и «окно» закрылось.
- Поняла. Там в лесу за мной тоже кто-то незримый ходил, я ощущала его, но не видела. Это был ты?
- Не совсем. Ты была здесь, а с помощью посоха я могу проникать и видеть иные пространства. Позже, Марочка, позже я всё объясню. Не сейчас. Идёмте.   
Отец Мары провёл их из гостиной в кабинет, из него через библиотеку в холл, где они оказались перед двумя закрытыми дверьми. На одной из них был изображён якорь, на другой – круг.
- Вам туда, - он показал на дверь с кругом. – Приложи свой кулон к центру круга, после чего можно будет открыть дверь. Вы окажетесь в точно таком же помещении дома на холме. Чтобы появиться у нас, нужно проделать всё то же самое с той стороны. В гараже дома стоит машина, она была куплена на твоё имя два года назад. Семён, один из самых надёжных людей, присматривал всё это время и за домом, и за машиной, и за садом с огородом. Он в курсе, что вы сегодня появитесь в гараже, возьмёте машину и отправитесь по своим делам. Он не любопытен. Ворота откроет, выпустит вас, а потом   запрёт их. Ключи от гаража, машины и дома в письменном столе в кабинете. Вам надо успеть приехать на вокзал вовремя. А через пару дней  желательно привезти сюда дневник матери, тогда и состоится реальное общение. К тому же, я думаю, к тому времени подъедет Стас. Пришло время снять с тебя блок, - он посмотрел на Мару. - Ты должна знать всё. Я верю, что Иван очень хороший психиатр, но лучше пусть Стас вернёт всё на место. У него там заложена была одна точка, через которую невозможно пробиться. Это было сделано, чтобы никто не смог обойти его блок. Слишком многое было поставлено на карту. А теперь я смогу вручить вам нечто из иного мира, что станет вашей постоянной защитой.
- Я хотела спросить…
- Про привидение, и тех, кто гнался за тобой? Не сейчас. Такие вещи нельзя объяснять походя.  В другой раз. И про кораблекрушение – тоже. Борису лучше не знать о ваших «снах». Иван всегда может сказать, что ему интересно то, чем Борис занимается, что один из его пациентов стал видеть очень реальные сны. Нужна консультация. Имя гипотетического пациента в виду врачебной тайны Иван не раскроет. А дальше сводите его в ресторан, оставьте ночевать в твоей квартире, если в этом будет необходимость. Разберётесь на месте, как лучше.
- Это всё понятно, - произнесла Мара. – Возле дома – озеро?
- Да.
- А что означает якорь на другой двери? – спросила она.
- Выход к яхте, что находится у морского причала. Но открыть эту дверь могу только я, ибо являюсь капитаном. А сама яхта находится в мире фей. Там удивительная природа, море, пляж. Во время путешествий мы выходим из-под влияния безвременья. А в доме вашего мира – это просто выход на улицу через эту дверь. Иван же изучил план дома и прилегающие к нему окрестности, что являются твоей собственностью.
- Мы были на вашем судне в мире фей во время шторма? – спросил Иван.
- Нет. Я же сказал, что об этом мы поговорим позже. Вам пора.
Мара коснулась руки отца, а потом обняла его и пробормотала:
- Мне сложно поверить в реальность происходящего, прости. Это не холодность, а страх. Вдруг всё исчезнет, а я проснусь в спальне своей квартиры, сжимая в руке кулон.
- Я понимаю тебя. Мы не могли посвятить тебя во всё. Все должны были видеть твоё горе. Это не жестокость с нашей стороны, мы не могли взять тебя с нами. Ты должна была остаться в нашем мире, наследовать дом и всё остальное. У нас ещё будет время пообщаться. Тем более что здесь я могу управлять им, - он чуть отстранил от себя дочь, улыбнулся и погладил её по голове, как делал это в детстве, когда надо было успокоить её, после чего достал из кармана маленькую коробочку. – Я обещал вам вручить нечто из иного мира, что будет вас защищать.
- Что в коробочке? – спросил Иван.
- Два обручальных кольца. Вы расписались в своё время, а кольца так и не купили. Считайте, что это запоздалый свадебный подарок. Инструкция – внутри. Разберётесь. Вам понравится.
- Спасибо. Помощь нам не помешает. Я ощущаю растущее вокруг нас напряжение. Я, правда, ещё не разобрался, с чем это связано, но всё тайное рано или поздно становится явным, - произнёс Иван.
- Мы и по этому поводу поговорим при следующей встрече, - пообещал отец Мары.      
Иван открыл дверь, слегка кивнул отцу Мары, а тот поднял руку, прощаясь с ними. Дверь захлопнулась, а они будто и не уходили никуда. Всё тот же холл, только здесь не было отца Мары, он остался за закрытой дверью. Они вернулись из холла в библиотеку, потом оказались в кабинете, где Мара взяла ключи от машины, гаража и дома, после чего они прошли через гостиную. Мара хотела выйти на крыльцо, но Иван остановил её и повёл через коридор к двери в гараж.
- Я же изучил план дома. Кстати в библиотеке видела другую дверь? За ней – комната отдыха. В гостиной – лестница на второй этаж. После отъезда Бориса я покажу тебе план дома. А лучше мы приедем сюда, и ты на месте всё осмотришь. А сейчас мы спешим. 
Иван сел за руль машины. Как только они выехали из гаража, ворота автоматически закрылись. Они подъехали к открытым воротам усадьбы, где их поджидал охранник. Он поприветствовал их, а потом вышел вслед за машиной на дорогу и стоял, пока машина не скрылась за поворотом.
- А что если мы сейчас приедем в мою квартиру, а там мы ещё спим? – спросила Мара.
- Твой отец слишком серьёзный учёный, чтобы устраивать розыгрыш. Мы здесь. И мы поедем сразу на вокзал. Через час там появится Борис. Мы отвезём его в ресторан, накормим обедом, а потом отправимся к тебе на квартиру. Будем пить кофе. Ты прекрасно его готовишь. Я всё сделаю, как велел твой отец. Мне, действительно, интересно, чем Борис занимается. А у меня – пациент с проблемой. То ли псих, то ли реально видит странные сны. Теперь мне требуется консультация. Я заплачу ему столько, сколько он запросит плюс стоимость дороги в оба конца. Ему понятны такие взаимоотношения. Я – полезное знакомство, которое он не захочет терять. Правда, его больше заинтересует мой пациент, но он понимает, что врачебную тайну я ни за что не нарушу.
- Вань, я никак не могу прийти в себя. Получается, моё путешествие во сне по лесу к озеру и холму, на котором стоял дом, организовал мой отец. Я не спрашиваю, как он это сделал. Получается, что мы попали с тобой в шторм тоже не случайно. Отец знал, что у меня первый разряд по плаванию, да и ты плаваешь, как рыба в воде. Но зачем нужно было это событие?
- Может, чтобы мы уверовали в реальность происходящего. Или таким запредельным способом подготавливал нас к сегодняшней встрече. Невероятность превратилась в вероятность. А вообще об этом надо спрашивать не меня, а твоего отца. Только твои родители владеют реальной информацией. У меня же – сплошные домыслы. Мне было бы интересно встретиться со Стасом, - вдруг заявил Иван.
- А меня пугает эта встреча. Вернее, то, что я вспомню. Драконы, феи, волшебники, летающие люди.  Что ещё?
- Если это существует, почему надо отрицать? Это не значит, что меня не удивляет происходящее с нами. Главное, что твоё предположение оказалось верным. Твои родители живы. Чудеса случаются.
- Тем более, если к сотворению этих чудес приложили руки мои родители. Скажи, почему ко мне не пришёл Стас, не рассказал, что произошло на самом деле? Почему отец избрал такой запредельный путь? – спросила Мара.
- Потому что сама ситуация запредельная. А Стасу ты могла бы не поверить, решила бы посоветоваться с кем-нибудь по телефону, а это уже утечка информации. И вообще неблагодарное это дело гадать. Лучше спросить у твоего отца, у Стаса или твоей матери. Думаю, что у твоих родителей было слишком много врагов и завистников. Кстати, за дверью со знаком круга, если не применять твой талисман, в твоём доме на холме в нашей реальности находится кладовка, а дверь со знаком якоря – это ещё один выход, откуда по тропинке можно спуститься к причалу, где на озере находится моторная лодка. Я изучил план дома, участка, подъездные пути. Кстати, тебе принадлежит часть леса, озеро, а не только дом на холме. Думаю, что твой отец в своё время выкупил территорию, совпадающую с территорией созданного им ответвления от запредельности. 
- Но отец не волшебник, он учёный, - попыталась возразить Мара.
- И что? А что если ему однажды встретился человек, который показал  светящуюся дорогу и миры по её сторонам? Что если этот человек стал учителем твоего отца? Почему? Не знаю. Может, кому-то в ином мире нужна была помощь твоих родителей. На самом деле где-то у тебя в голове должен был сохраниться и образ этого учителя, и ответы на все твои вопросы тоже там есть. Ну, а всё остальное тебе расскажут родители.
- Однажды в нашей квартире появился странник с посохом. Ты смотрел фильм «Последний богатырь»? Так вот там в нашем мире задержали старика с посохом. Помнишь? Так вот тот старик очень похож на странника с посохом, которого отец где-то встретил. У него было какое-то странное имя. То ли Ксенофонт, то ли Ксилофир, то ли Колиор. Он будто явился из далёкого прошлого, из времени ещё до нашей эры. Ему была нужна помощь моего отца. Он то ли искал кого-то, то ли потерял кого-то, то ли не успел догнать какого-то мальчишку. Его надо было вернуть, чтобы он не наделал глупостей. Отец подключил все свои связи. А пока искали беглеца, этот старец общался с моим отцом, учил его чему-то. Похоже, отец весьма преуспел в получении знаний. Да, именно этот старец подарил отцу тот самый посох, который мы видели сегодня. Видно, отец взял его с собой, потому что это был необычный посох. А я всё думала, куда делась палка отца, к которой он никому не разрешал прикасаться, кто её забрал после смерти родителей. Что ещё можно делать с помощью посоха я не в курсе. А ещё этот старец показал отцу вход на серебристую дорогу. Мальчишку нашли, отец проводил их до входа на эту самую дорогу. А потом этот старец периодически появлялся у нас. Они уезжали с отцом в лес. Возможно, этот старец жил в доме на холме. Может, именно тогда и родилась у отца идея создания ответвления от запредельности и строительство точно такого же дома там. Потому что старец говорил что-то об опасностях путешествия по серебристой дороге. Может, тогда отец и создал прибор, определяющий по световой гамме, что за мир был в стороне от дороги, не входя в него. И как отыскать исходный пункт назначения. По принципу навигатора. Я очень многого не знаю, а на что-то вообще не обращала внимания, - Мара вздохнула.   
- Приехали, - сообщил Иван. - До прибытия поезда пять минут. Успели, - он помог Марианне выйти из машины, взял её под руку и улыбнулся.
Когда они пришли на вокзал, то увидели экстравагантного молодого человека со спортивной сумкой через плечо.
- А вот и наш Борис. Долгожданный гость, - произнёс Иван, изобразил радость на лице, раскинул руки для объятия, но обнимать дражайшего специалиста передумал, сделал ими какое-то замысловатое движение, повернулся к Марианне и воскликнул: - Ты посмотри, милая, кто к нам приехал? – улыбнулся Борису и торжественно проговорил: - Здравствуй, дорогой. Знакомься, это Марианна, моя супруга.
Молодой человек поклонился и представился:
- Борис Львович Сирин, можно просто Борис. Прошу любить да жаловать.
- Любить не обещаю, а вот уважительно относиться к гостю мужа постараюсь, - улыбнулась Марианна.
- Простите за любопытство вы коллеги с мужем?
- Нет, я биолог.
- Устал с дороги? – вмешался Иван, и этим вопросом пресёк его дальнейшие расспросы.
- Нет. Я люблю ездить в поезде. Общение с попутчиками, новые впечатления.  Проголодался только.
- Это поправимо. Позволь пригласить тебя в одно весьма уютное местечко, - произнёс Иван. – Прошу следовать за нами, - он взял жену под руку, а Костя с гордо поднятой головой прошествовал за ними через зал ожидания.
А когда они подошли к стоянке, где их дожидалась весьма дорогая машина, Борис похлопал ладошкой по капоту, будто перед ним был красивый породистый жеребец и слегка присвистнул от восхищения. 
После сытного обеда гость расслабился, попытался прозондировать почву, связанную с проблемой, по поводу которой был вызван. Иван же весьма умело ушёл от конкретного разговора, переключил его на собственные проблемы. И только уже в квартире, когда Мара сварила свой фирменный кофе, угостила им Бориса, получила благодарность от него и заверение, что такого божественного напитка он никогда не пил, Иван сам напомнил, зачем пригласил специалиста. Мужчины прошли в гостиную, а Мара отправилась в кабинет, включила классическую музыку, села в кресло и попыталась осмыслить события последних дней. 
Она зачем-то взяла с полки книгу, которую ей когда-то в детстве читала мать. Раскрыла её и увидела засушенный лист. Она взяла лупу, чтобы лучше рассмотреть его. И вдруг ощутила, как её бросило в жар. На земле не существовало подобного растения. Это она могла утверждать, как биолог. А то, что лист был настоящим, могла бы подтвердить элементарная экспертиза, которую она не собиралась делать, потому что вспомнила, где сорвала его. И если ещё до этого момента она сомневалась в реальности того, что говорил её отец, то перед ней лежало неопровержимое доказательство правдивости его слов. Запредельность существовала. Ещё сегодня ночью у неё мелькала мысль, а здоровы ли её родители психически после перенёсённой аварии или это у неё произошло смешение сна и реальности. Она верила и не верила в то, чему они вместе с Иваном стали свидетелями. А вдруг это хорошо организованные фокусы? И вот теперь этот лист развеял все сомнения. Она захлопнула книгу, и в это время кто-то тихонько постучался в дверь кабинета.
- Можно? - услышала она голос Ивана.
- Да, - Марианна открыла дверь.
- Борис решил покинуть нас. Я отвезу его на вокзал. Он очень помог мне. Его консультация оказалась бесценной. Специалистов такого уровня я ещё не встречал.
Марианна вышла в коридор и увидела возле двери довольного Бориса. Видно, размер вознаграждения превзошёл все его ожидания. К тому же он слышал, что сказал Иван. Мара улыбнулась и тут же услышала:
- Я был рад познакомиться с вами. Если возникнут какие-нибудь вопросы, касающиеся моей сферы деятельности, обращайтесь. Ещё Шекспир говорил, что «мы сделаны из той же материи, что и сны, и наша маленькая жизнь окружена сном». Я очень серьёзно отношусь к снам. Эйнштейн утверждал: «Наиболее прекрасная и самая глубокая эмоция, которую мы можем испытать – это ощущение таинственности». А что может быть таинственнее снов? Их природу пытаются изучить, открываются институты с удивительными лабораториями. В одном из таких институтов работает ваш покорный слуга. Вы, наверное, слышали об опытах Стивена Лабержа. На протяжении вот уже более тысячи лет тибетские буддисты, суфии используют в своих практиках осознанные сновидения. Мы в своей лаборатории решили пойти ещё дальше. Но, как говорил философ Людвиг Виттгенштейн: «О чём нельзя говорить, о том следует молчать». Лаберж в одной из своих книг писал: «Аномальные явления, медитация, осознанные и обычные сновидения, изменённые состояния, мистические переживания, психоделики – все они открывают перед нашим умом новые горизонты, снимая с него привычные ограничители». В Торе сказано: «Наша реальная жизнь – это, по сути, бодрствование во сне». В двенадцатом столетии суфий Хаким Санаи, писал, что «человечество спит, вовлечённое в бесполезную деятельность». Спустя тысячу лет человечество всё так же спит. Люди живут, как лунатики. А лунатик не способен понять, что он спит. Но, мне кажется, что исследователи сновидений всё время заходят не с того конца, не с теми мерками. Человек накапливает определённый жизненный опыт со временем, и сны его становятся иными, их вполне можно принять за реальность. Пока человек спит, он просто не осознаёт, что действует в мире сновидений. Существует мнение, что сны никогда не прекращаются, и наше бодрствование – это тоже сон. Вопрос о реальности сновидений изучали многие известные философы. Хочу напомнить одну китайскую легенду. «В далёкие времена человеку по имени Джуан Цзы приснилось, что он превратился в красивую бабочку, легко порхающую над прекрасными цветами. Проснулся Джуан Цзы и стал размышлять, кто он на самом деле: Джуан Цзы, которому снилось, что он – красивая бабочка? Или же он – бабочка, которой сейчас снится, что она – Джуан Цзы?» Про порталы в иные реальности что-нибудь слышали? Так вот – это ещё одно направление наших исследований.
Он так увлёкся, что готов был прочитать Марианне вводную лекцию, совершенно позабыв, что перед ним не новый претендент в его команду. Но он ощущал в ней нечто необычное. А Мара после рассказанной Борисом легенды о Джуан Цзы вспомнила свой сон во сне о дереве и свои размышления, когда там проснулась. Ей стало не по себе. Борис посмотрел на побледневшее лицо женщины и вдруг смутился. Он вдруг вспомнил, что собирался уходить, извинился, что утомил  прекрасную хозяйку монологом о снах.
- Я желаю вам успехов в работе и всего доброго, - произнесла она и услышала заботливый голос Ивана:
- Опять прихватило спину? Потерпи, миленькая. Это всё сквозняки. Вот вернусь, сделаю тебе массаж, и всё пройдёт.
Она с удивлением посмотрела на Ивана.
- Не удивляйся. Ты всегда бледнеешь от боли.
Мара всё поняла, молча кивнула, а Иван открыл дверь, пропустил вперёд гостя, повернулся к Маре и подмигнул.
- Спасибо за заботу, милый, - чуть слышно произнесла Мара, но так, чтобы это услышал специалист по снам.
Борис стал свидетелем незатейливого разговора супругов. Он вдруг ощутил, что ушло напряжение из пространства. Ему стало смешно, что он подозревал эту милую женщину неизвестно в чём. Оказывается внезапная бледность на её лице – вовсе не признак страха. То, что она побледнела, никак не связано с тем, что он говорил.
В машине, пока ехали  на вокзал, Борис несколько раз пытался завести разговор о Маре (он избавился от необоснованных подозрений, а от любопытства избавиться не смог), но Иван всякий раз умело переводил стрелки на самого Бориса. И получилось так, что Борис многое поведал о своих помощниках, успехах, методиках, даже на секретное направление намекнул, поведал о местах, куда они выезжают для изучения аномалий, успел даже пожаловаться, что никто не хочет финансировать столь интересное направление его исследований. А потом опоминался и вновь заводил разговор о жене Ивана. Ему всё время казалось, что таинственный пациент психиатра – это Мара. Откуда возникло подобное предположение, он не мог объяснить, и именно поэтому  проявлял удивительное упорство. Натыкался на неприступную стену, тут же менял тактику, заходил с другой стороны, отступал, чтобы вновь идти напролом, но так и не нащупал брешь, сквозь которую смог бы приблизиться к поставленной цели.
 А потом произошло что-то странное, ему вдруг надоело думать о чужой жене. Наука – это хорошо, но почему он исключил возможность личного счастья? И будто само пространство решило помочь ему в осуществлении заветной мечты.  Рядом с ним в купе оказалась красивая девушка, и все усилия он направил на покорение её сердца, а мысли о жене Ивана растаяли сами собой.
- Отвёз липучку? – со смехом спросила Мара, когда Иван вернулся. – Мне показалось, что он не случайно рассказал легенду о китайском философе. Я вспомнила свой сон во сне…
- Я так и понял. По-моему, мы справились, - он обнял Мару. - Правда, я всё же на всякий случай помог ему забыть тебя. А ещё я вспомнил о подарке твоего отца. Вот, - он достал коробочку из кармана пиджака. - Думаю, что вначале надо прочитать инструкцию, а уж потом…
- Обмениваться кольцами?
- Да, - произнёс он. 
- Если бы я попыталась кому-то рассказать, что с нами случилось в последнее время, что открылось, меня отвезли бы в психушку…
- Рядом с тобой психиатр.
- Ты хочешь сказать, что ситуация под контролем?
- Как можно контролировать то, что не понимаешь, то, чего нет, а оно есть, когда нереальность становится реальностью, а реальность – запредельностью. Когда психиатр  становится одним из героев этой невыдуманной истории, оказывается в запредельности через сон, потом выходит через реальную дверь из нереального мира, который ему ещё только предстоит открыть. А рядом с ним – любимая женщина. Какой-то частью своего сознания я верю в то, что происходит, а другой частью не могу пока принять происходящего. Но мы разберёмся, обязательно разберёмся во всём.
- Конечно, - произнесла Мара. – Я хочу тебе что-то показать, - она открыла детскую книгу на той странице, где лежал засушенный лист. – В нашем мире нет такого растения. Я это знаю точно. Я сорвала этот лист в детстве, когда мы гуляли с отцом в запредельном мире. Это факт. Не сон, не фантазия.
- Мы всё ещё не прочитали инструкцию к нашим защитным кольцам, - напомнил Иван.
- Так читай.
Он открыл небольшой лист и рассмеялся.
- Ты чего? – спросила Мара.
Иван протянул ей бумажку, на которой было написано: «Главное условие – любить друг друга». 
- И что теперь? – спросила Мара.
- Кольца – символ. А любовь наш оберег и защита от всех бед. Нас двое.
- Где двое, там и трое, - улыбнулась Мара. – Ведь ещё не вечер…
Они обменялись кольцами, Мара открыла кулон, что висел у неё на шее, зазвучала тихонько мелодия. И пока звучала песня без слов, они молча смотрели друг другу в глаза, а потом в наступившей тишине обнялись.
 А Песнь Любви продолжала беззвучно звучать. В молчании творилось Чудо. Ведь когда звучат в унисон две души, слова не могут выразить то, что они ощущают.   


Апрель 2023 год