Талое мороженое

Жаркое, словно доменная печь, солнце садилось за горизонт. Закат был красно-розовый, точно вишневое варенье. Ирина и Екатерина, сойдя с колеса обозрения вдыхали горячий воздух, насыщенный ароматами клубники, яблок, сахара и меда.
Вдруг Екатерине захотелось мороженого: всё-таки тридцать градусов это не шутки.
-Мам! - томно крикнула Екатерина.
-Да, Катя - невозмутимо ответила Тамара, её мама.
-Хочу мороженого. - сказала Екатерина.
Ирина с мамой остановились и посмотрели на Катю.
-На тебе деньги, смотри не потеряй! - наставительно велела мать.
-Да не потеряю - еле сдерживая смех ответила Катя.
К просьбам присоединилась и Ира:
-Мам, можно я тоже?
-Можно. - и дала ей несколько монет номиналом в пять рублей.
Сёстры ринулись к тележке, сжав выданные суммы в кулаках.
От ларька с мороженым веяло желанной прохладой, подобно айсбергу в Аравийском море.
Но каково было девичье разочарование, когда в распоряжении продавщицы остался пломбир в шоколаде.
-О Господи! - взвыла Катя.
-Что такое? - вопросом, как у профессора математики отреагировала Ирина.
-Одни пломбиры!
-Ну и что?
-Я хотела в стаканчике.
-Наверное нет их.
И тут, подобно Джинну из лампы Алладина возникла ларечница. Екатерина задала ей вопрос:
-Это всё, что у Вас есть?
-Да, всё съели. Жарко.
-Ладно, мы берем пломбир.
Расплатившись, девушки с мороженым засеменили обратно
-Ну что, пломбир купили?
-Ага. - почти хором ответили сёстры.
И так втроём они ходили по парку, дыша сухим смолистым ароматом, смешанным с одеколонами, пивом, газировкой и прочими не самыми полезными для организма продуктами.
Тамара Ивановна Зорина, преподаватель экономики в Воткинском филиале ИжГТУ была простым, но добропорядочным, честным и отзывчивым человеком. Внешностью она походила на преклонного возраста цыганку, а глазами на икону Андрея Рублева. Она родила и воспитывала двух прекрасных дочерей. Хоть они не были примерными ученицами, всё же мама с папой любили их всем сердцем.
Отец или, как его звали, Валера, работал машинистом и не очень часто видел сестер.
Триада созерцала розовато-голубые небеса как вдруг раздалось:
-Ааа!
Тамара и Ирина испуганно взглянули на Катю. Крик был скорее от смущения, чем от страха и боли.
Екатерина была вся, точнее её нижняя часть лица, была в шоколаде, как будто человек из жидкого шоколада провел своей ладонью по её лицу. Мало того. Платье Кати было в пятнах от шоколадного мороженого, как кровавое пятно на теле Пушкина, убитого Дантесом.
-Катя, ёшкин кот!!! - вскрикнула Тамара, в то время как Ира закатывалась смехом.
-Ир, что ты смеешься! Помоги сестре вытереться! - велела мама.
-Нет, спасибо. Я сама! - воспротивилась Екатерина.
-Кать, вытрись чем-нибудь. Хоть подорожником! - сквозь смех предложила Ирина.
Катя решительно возразила:
-Я тогда не только коричневой, но и зеленой буду!
-И что? Ты теперь нам всю прогулку испортишь? Значит так - больше никакого мороженого, коль не умеешь его правильно есть!
На такой выпад Катя горячо защищалась:
-Когда я брала мороженое в стаканчике такого не было и не будет! Я пойду умоюсь в общественный туалет.
-Тоже мне прогулка! Вместо того чтобы наслаждаться парком по-человечески мы вынуждены по сортирам бегать. - уже не на шутку рассердилась Тамара.
-Зато будет, что вспомнить об отпуске! - крикнула Катя, убегая.
Ирина засмеялась и спросила:
-Может мы ей купим обычное мороженое, сахарную вату, ну или на худой конец, фруктовый лед?
Тамара ничего не ответила. Через 15 минут Екатерина вернулась вся сырая и шикнула сестре:
-Никому ни слова про то, что я сняла платье, чтобы очистить его от грязи. Или ты будешь жалеть как минимум год. Ну представь, что ты крикнула "Дойчланд юбер аллес" на 9 мая.
-А зачем мне кому-то говорить об этом? - спросила Ирина.
-Ну мало ли - саркастично сказала  Катя. - Как только придем домой обязательно постираю.
В дороге они съели сахарную вату в знойных объятиях летнего вечера под разноцветным небосводом.