Наказанные дети

По полу сквозняк гоняет лохмотья тополиного пуха. Общага пуста и безвидна. 
С кроватей, вместе с их постояльцами, летними каникулами сдуло матрацы, бельё и все учебные тревоги, молодые грехи и страсти – голые панцирные сетки, на сетках – доски, в которых мерещатся ржавые рахметовские гвозди. Окна навзничь распахнуты. Пустую комнату заметает фальшивым снегом и василеостровской тоской. Ехать, похоже, некуда. Образ дома разъялся на отдельные, малопригодные для жизни обрывки. Я сидел против Толика Панфилова на пустой кровати.

Толя Панфилов – это не покорный литературный фантом, а сын кинорежиссёра Глеба Панфилова, создателя фильмов «В огне брода нет», «Начало», «Прошу слова» и др.  -  вулкан кинематографа.

Кроме фамильной намечающейся лысины, у Толика Панфилова маячила проблема с преклонением главы, чему способствовала его природная деликатность. Знаменитый папа не столь давно вновь женился на не менее знаменитой Инне Чуриковой и Толику не представлялось возможным обременить своими каникулами их счастье, потому что он был сыном совсем другой мамы.

- На мне природа отдыхает, - заверял нас Толик с печалью и смирением на бледном, без очевидных признаков таланта, лице. И предлагал деньги.
Деньги у него были, очевидно, от знаменитого папы. И он заказывал свои курсовые тем, у кого не было богатого родителя, но имелась кой-какая учебная успеваемость. Собственно, так он и вылупился из ЛГИТМиКа и впоследствии успешно работал по своей профессии на картинах папы, и вовсе не как папин сынок, а как вполне себе специалист по материальной культуре.
Парадокс?

Не так просто. Отдыхая на Толике, природа оставила на нём едва заметный след бледного гения – гения тихого блюза. Толик сидел против меня в стальном коконе панцирной сетки провалившись почти до пола и жалобно изливал свой гений в попытке сочинить блюз, аккомпанируя себе на аккордеоне. Бесцветным голосом перепела, он  сочинял свой блюз сразу на английском, безукоризненно чистом.

Пропадать в одной комнате с Толиком Панфиловым, из которого природа выдыхала свои последние экзистенциальные пары в мотивах спиричуэлс, было особым видом рефлексии и мазохизма, граничащим с шизофренией. К тому же в кармане не находилось столько денег, чтобы устроить кинофестиваль или хотя бы пирушку, но имелись спички. И я поджигал комки тополиного пуха. Пух вспыхивал как порох и грозил к чёртовой матери спалить общагу. Толик тихо шевелил мехами аккордеона, нащупывая подобие алабамского госпела, и безучастно смотрел, как мгновенно вспыхивают и исчезают без следа облачка пуха.

И он спел тихо, по-домашнему:

"Пах-пух!
И ни хера, ни пуха!".

долгий проигрыш, и он сказал:

«Мы – как наказанные дети».

Я перестал жечь спички, так как откровения от Толи меня поразили в самый центр незаконченного высшего.
Толик, тем временем, развил свою мысль.

«Мы все тут, в Союзе, как наказанные дети.
Всем им [живущим во всём прочем "цивилизованном" мире] можно всё: петь что хочешь, слушать что хочешь, носить что хочешь, веселиться как хочешь, зарабатывать и тратить, ездить по всему миру, заниматься чем хочешь и с кем хочешь, и вообще - всё, что хочешь. А тут нам нельзя ничего. Мы – наказанные дети».
И он запел на мотив блюза:

Gonna take a sentimental journey
Gonna set my heart at ease
Gonna make a sentimental journey
To renew old memories***

Почему я это запомнил?
Может быть потому, что именно тогда Толик вскрыл причину моей глубинной тоски в опустевшей общаге? И природу тоски и скуки как таковой?
Вот так просто и понятно. Даже и не стоило думать, кто и за что нас наказал. Даже если бы мы сами себя наказали, это не отменяло бы глубину Толикиного высказывания. Вот эти дети играют на цветочной полянке, смеются и всё такое. А ты стоишь в углу, и ты наказан. За что? Да какая разница. Может быть даже не за что. 

И ещё я подумал, что Толик - тихий гений печали.

Мы собрались с духом и поехали спать на траве и смотреть на девушек и чаек в Зеленогорск, чего не запретишь даже и наказанным детям.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
*** Собираюсь в сентиментальное путешествие,
    Чтобы успокоить своё сердце,
    Собираюсь совершить сентиментальное путешествие
    Чтобы пройтись по старым воспоминаниям
    Куплет из песни Sentimental Journey  Ringo Starr
    (подстрочный перевод Юстаса Земляникина)
   
P S
А Зеленогорск, девушки и чайки соединились бы в следующем блюзе:

На последние деньги купить у торговки мелкой рыбки,
Такой мелкой, что не жалко скормить и коту,
Но нет кота у меня, а кружат над головой белые чайки.
Выпусти-ка рыбёшку в небо, пусть-ка полетает как птица,
Но не попадает рыбка на небеса,
Но и не возвращается рыбка в море -
Белая чайка на лету ловит корюшку-рыбку,
Раз за разом ловит птица своё счастье на лету,
А девушки смеются, девушки смеются чему-то своему.

(подстрочник)