Пропавший Берести и другие объекты - 11

Часть 14. Двоевластие на Руси. Тучи сгущаются.

Как подсчитали историки,  Мамаю с 1359 по 1370 год пришлось с переменным успехом воевать с девятью ханами Золотой Орды.   При этом историки отмечают, что Мамай, ведя постоянные войны за власть,  испытывал крайний недостаток в людских и денежных ресурсах, обращался за помощью к ряду европейских кредиторов, в частности, к венецианцам,  генуэзцам и "сперва расплачивался с ними за кредиты плодородными землями на крымском побережье".
В этот период и московский князь Дмитрий Иванович, который укрепился на великом княжении владимирском  с 1363 года,  упорно борется за свои права и  сохраняет их, вплоть до своей смерти (1389 г.), несмотря на неоднократные  попытки тверского князя Михаила Александровича военной силой отобрать у него первенство.

Воспользовавшись "замятней" (борьбой за власть)  в Орде, а также  сложной политической и экономической ситуацией и в русских княжествах,  русские князья прекратили выплату дани. Но о  полном освобождении Руси от вассальной зависимости, включая  обязанность  находиться на военной службе у формальных ставленников Мамая,  речи не шло. "В 1370 г. Мамай отправил на Русь своего посла Хаджи-Ходжу, привезшего русским вассалам приказ хана Мухаммада, исполняя который, дружины суздальско-нижегородского князя Дмитрия Константиновича выступили в поход на Булгар и заставили местного правителя Асана признать себя подданным Мухаммад-хана." - отмечает Роман Почекаев в книге "Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды".

Как можно допустить, именно крайне затруднительное финансовое положением Мамая (тот попал в денежную зависимость от главных ростовщиков того времени - генуэзцев) помогло в апреле 1371 года тверскому князю Михаилу Александровичу  получить от Мамая заветный ярлык на Владимирское великое княжение.
В свою очередь, летом этого же, 1371 года,  московский князь отправился к Мамаю  (наверняка с бОльшими посулами, да своевременными подарками, чем тверской князь) и также добился ярлыка на Владимирское княжение !

Таким образом,с 1371 года  до 16 января 1374 года, когда Дмитрий и Михаил заключили мир, на Руси было одновременно два великих князя владимирских.
При этом тринадцатилетний сын Михаила Александровича Тверского, княжич Иван, который  находился в Орде как гарант лояльности тверского князя, был выкуплен в 1371 году московским князем у Мамая   за «10000 рублевъ серебра», привезен в Москву, где жил заложником в «истоме» при митрополичьем дворе - так свидетельствует летопись. Лишь в 1374 году, 16 января он был отпущен к отцу.
 
Московский  князь, не без участия митрополита Алексия,   активно ведет дипломатические переговоры с Ольгердом, и в 1371  году  подписывает "Перемирную грамоту послов Великого князя Литовского Ольгерда Гедеминовича с Великим князем московским Дмитрием Ивановичем", на период  с июля 31 по 26 октября 1371г.   
Согласно этому документу, тверскому князю Михаилу Александровичу  предписывалось те места, что он "пограбил" в отчине московского князя - "по исправе подавати назад, по докончанью князя великого Олгерда".  А наместников и волостелей, которых князь Михайло "вослал  отчину, в великое княженье" московского княжества - "сослати доловь, а не поедут, и нам их имати".
Политическую  ситуацию в московском княжестве предусмотрительно планировалось укреплять развитием посольских сношений, экономическую  - возрожденим торговли Москвы с Литвой и Смоленском, а вот на Тверь накладывались ограничения: "А межы нас послом литовским, и нашим, и смоленьским, и торговцем путь чист. А послом тферьским и нашим промежи нас путь чист. А опричнь послов, тферичем нет дел в нашеи отчине, в великом княженьи, а нашим нет дел во Тфери."
Анализируя эту грамоту, В. А. Кучкин в статье " Русские княжества и земли перед Куликовской битвой" отмечает: " Прежде всего обращает на себя внимание состав союзников противоборствовавших князей. На стороне Ольгерда по-прежнему выступают тверской и смоленский князья, а также брянский князь — его сын. Очевидно, что к лету 1372 г. Брянск находился под полным контролем Литвы. На стороне Дмитрия его брат Владимир, а также рязанский, пронский и новосильский князья. Последнее означает, что московской дипломатии удалось расширить крайне важную для себя союзно-вассальную коалицию князей, чьи владения прикрывали центральные русские области с юга. Видимо, уже в этот период московское правительство учитывало возможность обострения отношений не только с Литвой, но и с Ордой".
При этом, на обострение отношений с Ордой, вероятно, не побоялся открыто пойти именно тверской, а не московский князь. Получив в 1371 году  ярлык, Дмитрий Иванович согласился снова платить «ордынский выход», а на князя Михаила в Орду была послана жалоба.  В "Перемирной грамоте" об этом сказано так: "  А что пошли в Орду ко царю люди жаловатися на князя на Михайла, а то есмы в Божьи воли и во цареве, как повелит, так ны деяти, а то от нас не в ызмену".

Полученная Дмитрием Ивановичем от Мамая привилегия первенства на сбор дани с русских княжеств, ничего хорошего этим княжествам не сулила: из Орды великий князь вернулся «с многыми длъжникы и бышет от него по городом тягость даннаа велика людем». 
Несомненно, что самая большая проблема возникала для Олега рязанского: его княжество, как буферная зона с Ордой и Литвой, постоянно терпящая разорения,  едва ли могла исправно платить необходимый размер подати. Князь Олег  посчитал уместным расширить территорию своего веданья для сбора дани, что , несмотря на кажущуюся к этому периоду установившуюся дружбу между Москвой и Рязанью, привело Рязанское княжество к трагическому событию:  в декабре 1371 года года московская рать под командованием Дмитрия Боброка Волынского   разгромила у Скорнищева рязанское войско. Причину этого кровавого  сражения  летописец сообщает так:
"Князь Олег рязанский искал враждою иных волость себе присовокупить, когда князь великий Дмитрий был в Орде. Олег просил у него Лопасню за приход на Ольгерда, а князь великий отговорился, потому что Олег стоял только на меже, а Москву оборонять не шел, и Ольгерд около Москвы опустошал. Но боялся князь великий, чтоб Олег у хана зла ему не чинил, стал обмениваться посланиями и о вотчине порядок установил. И когда князь великий ходил на тверского, тогда князь Олег, не обменявшись посланиями с великим князем, придя, Лопасню взял. А князь великий, придя во Владимир, декабря в 14 день послал рать на Рязань на князя Олега Ивановича рязанского с князем Дмитрием Михайловичем волынским, и иных воевод многих со многими силами. Князь же Олег рязанский, собрав воинов много, пошел против них; и встретились с рязанцами на Скорнищеве , была с ним брань лютая и сеча злая, рязанцы же бились крепко. И помог Бог великому князю Дмитрию Иоанновичу и воинам его, и одолели рязанцев, а князь Олег Иванович рязанский едва с малой дружиной ушел. И сел тогда на княжении Рязанском князь Владимир Дмитриевич пронский."

Но в начале 1372 г. Олег сумел изгнать Владимира пронского из Рязани (как отмечено ранее - не без помощи татарского мурзы Салахмира), вернув себе рязанский стол.  Более того, между Москвой, Пронском и Рязанью вновь были установлены мирные отношения.
На второй пасхальной неделе 1372 года князь Михаил Тверской с литовской ратью князя Кейстута и Андрея Ольгердовича Полоцкого осадили Переяславль,  и хотя  города не взяли, но сожгли посад, уведя в плен много людей, а затем захватили город Дмитров.
В этот же 1372 год произошло два  знаменательных события  с участием митрополита Алексия, крайне заинтересованного в  укреплении мира, дружбы и взаимопомощи между князьями-христианами: в начале 1372 г. состоялся брак Владимира Андреевича  Серпуховского с дочерью Великого князя Литовского Ольгерда Гедиминовича - Еленой.
Затем, по благословению митрополита Алексия, между  внуками Ивана Калиты – Дмитрием, будущим Донским, и Владимиром Серпуховским было установлено «братство» и «соправление» с  разграничением великого княжения и «вотчины» Дмитрия Ивановича от «вотчины и удела» Владимира Андреевича.

В следующем, 1373  году Михаил Тверской захватил город Торжок, да и Ольгерд  вновь вознамерился пойти войной на Москву, но дело благополучно закончилось стоянием его войска против Дмитрия Ивановича у огромного оврага, рядом с городом Любутьском, где "взяли мир и разошлись".

 В этот, 1373 год,  начали сгущаться над Русью грозовые тучи со стороны Орды, казна которой требовала пополнения,   и первой пострадала Рязань:  "пришли татары ратью из Орды от Мамая на Рязань на великого князя Олега Ивановича рязанского, и грады его пожгли, и людей великое множество побили и пленили, и со многим полоном отошли восвояси. А князь великий Дмитрий Иоаннович московский, собравшись со всею силою своею, стоял у реки Оки на берегу. И брат его князь Владимир Андреевич пришел к нему из Новгорода на берег к Оке реке, и татар не пустили, и все лето там стояли."
Как отмечает Быков Александр Владимирович в книге "Эпоха Куликовской битвы": "Узнав о набеге Мамая на Рязань, московский князь Дмитрий Иванович со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем двинули рати к Оке, но не на помощь рязанцам, а для защиты собственных земель. Похоже, Дмитрию Ивановичу было чего опасаться. Ведь к 1373 году московский князь прекратил платить дань Мамаю. Олег Иванович тоже не заплатил татарам. Может быть, какие-то известия об очередной смене власти, пришедшие из Сарая, подтолкнули рязанского князя на этот опрометчивый шаг. По свидетельствам летописей в 1372 – 1373 годах «в Орде замятня была, и многие князья Ордынские между собою избиены были, а татар бесчисленно паде».

Часть 15. ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ.

Итак, к  1374 г. поступления в ордынскую казну от Руси иссякли, и в летописях вновь отмечается, что «князю великому Дмитрию Московскому бышеть розмирие съ татары и съ Мамаемъ».
 
В ноябре 1374 года Дмитрий Иванович, чувствуя надвигающуюся опасность, перешел к решительным действиям и созвал в Переяславле княжеский съезд, как раз в день рождения своего сына Георгия (Юрия). Крестным отцом Георгия стал преподобный Сергий Радонежский (явно по просьбе митрополита Алексия, который видел в Сергии Радонежском будущего митрополита Руси). Таким образом, митрополит Алексий и Сергий Радонежский были на этом сьезде духовными вдохновителями объединения русских князей на предстоящую борьбу с Ордой.
Курганов Валерий Максимович пишет: "Впервые за семь десятилетий правители русских земель собрались вместе для обсуждения и решения общих вопросов. Съехалось вместе 150 князей! все русские князья впервые подписали союзный договор о совместной борьбе с Ордой: «а пойдут на нас татарове, битися в едино всемъ противу их, аще мы поидем едино на них».
Историки отмечают: "То была важнейшая веха в политической и военной истории Северо-Восточной Руси. Впервые в этом приняла участие и Литва, будучи заинтересована в защите от мамаевской части Орды, хотя и замыслившая возможность присоединения к себе Московских земель. В прямой зависимости от этого съезда и его идей, как мы уже говорили, был и произошедший военный поход 1374 года в Орду литовцев, отмеченный в летописях. Правда, почти в самый период работы съезда главного героя похода — князя Юрия Кориатовича «окормили» (то есть — отравили) его же соратники. Но это имело отношение не к переяславльским задумкам, а к политике Литвы."
 
Ситуацию с Ордой обострил  захват послов Мамая в Нижнем Новгороде, совершённый в 1374 году.  Мамай попытался получить  дань  с нижегородского князя Дмитрия Константиновича, тестя Дмитрия Ивановича,  и послал к нему тысячную рать во главе с послом Сарайкой (мурзой Сары-Ака). Но нижегородский князь, вопреки ожиданиям Мамая, был уже не столь послушен, как в 1370 году,  проявил полную солидарность с великим князем. Посол и его свита были схвачены, заключены под стражу,  и в череде трагических событий убиты в мае 1375 года.
 
Как раз накануне, в марте 1375 г., собрался второй съезд двадцати  русских князей, среди которых были: Дмитрий Иванович Московский, Владимир Андреевич Серпуховской, Дмитрий Константинович Нижегородский, Андрей Федорович Ростовский, Василий Васильевич Ярославский, Иван Васильевич Вяземский, Василий Михайлович Кашинский, Федор Романович Белозерский, Андрей Федорович Стародубский, Федор Михайлович Моложский, Роман Михайлович Брянский, Семен Константинович Оболенский, Роман Семенович Новосильский, Иван Константинович Тарусский и др. 
Как предполагают историки, вероятно, именно эти князья приняли участие  в последовавшем в дальнейшем походе на Тверь ( о котором - ниже), в результате чего  и  князь Михаил Александрович подписал упомянутый выше Московский договор  о совместной борьбы с Ордой.

 Летопись так сообщает о последней безуспешной попытке тверского князя поспорить с московским за первенство: 13 июля 1375 г.в Тверь вернулся из Орды посланный туда Михаилом Александровичем Тверским Некомат сурожанин,  с ханским ярлыком тверскому князю на великое княжение владимирское. Вместе с Некоматом из Орды прибыл посол Ажихожа, видимо, для того, чтобы помочь Михаилу Александровичу занять владимирский стол. В тот же день князь Михаил Александрович, расчитывая на поддержку Литвы и Мамая,  отправил гонца в Москву с уведомлением о начале войны, а в  в Торжок и Углич попытался посадить своих наместников.
Но, Дмитрий Московский «по всем городам бояре и люди привел к целованию не датися князю великому Михайлу, а в землю его на княжение на великое не пустити».
Сам Дмитрий Иванович вместе с Владимиром Андреевичем серпуховским стали в Переяславле, закрыв Михаилу дорогу на Владимир. "Собрав много вои", они осадили  град Тверь, где князь Михаил затворился ...  и стоял Дмитрий 5 недель у Твери, воюя тверские пределы.
Отряд литовский приблизился было к Твери, но, убоявшись численности врагов, поспешно возвратился домой.  Михаил Тверской, "видя изнеможение граду" и не дождавшись от Литвы обещанной помощи,  запросил мира.
Не пришла помощь и из Орды. Хотя посол Ажихожа,отдав ярлык Михаилу Александровичу,  потребовал от Дмитрия подчиниться ханскому решению, но тот ответил твердо: «къ ярлыку не еду, а въ землю на княжение на великое не пущаю, а теб; послу путь чистъ».  Посла пригласили в Москву, где он  был щедро одарен и с подарками убыл в Орду.
   
Михаил Александрович принужден был просить мира на следующих условиях: он признал себя «младшим братом» великого князя московского, то есть стал в  положение удельного князя к великому князю; он обязался «сложити целование с Ольгердом» и вообще с литовскими князьями, в случае же нападения с их стороны, искать защиты у Дмитрия Ивановича; в случае войны последнего с Литвой, тверской князь должен ему помогать; не посягать на Торжок и вообще на земли Великого Новгорода, не искать Владимирского княжения и не принимать его от хана и, по отношению к Орде, поддерживать образ действий великого князя московского. Сверх того, Кашинский удел признан был независимым от Твери.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ )