Не брат. Часть первая

Чтить традиции – считалось делом чести для каждого из нас. Хоть и собирались нечасто, всего раз в год, на день рождения родной кадетки. Неспешно вели беседы, выпивали. Кто по полной, а кто и слегка пригубив. Разнящиеся возрастом, одни в преклонных годах, на заслуженной воинской пенсии, другие и вовсе младых лет, ушедшие со службы сразу после «вышки», с малыми звёздами на погонах – все мы называли себя братьями. Иногда проскальзывало и совсем свойское – братуха. Основания для подобного «тезоименитства» родились не на пустом месте – не всякому подростку судьба дарит возможность познать крепость братских уз в жёстких и подчас невыносимых армейских реалиях, весьма далёких от комфорта семейного очага.
Судьба она такая, любому даёт свой шанс. И каждый выбирает свой путь. Вот и сейчас за льющимися речами звучали воспоминаниями о незабвенной юности «в сапогах», о годах службы в далёких гарнизонах. Словно бесценную реликвию, трепетно покачивали на ладони, принесённый кем-то кадетский пятиугольный красный погон с буквами СВУ и прикрученным потемневшим «крабом». Передавали по кругу потёртые фото, чёрно-белые, выцветшие от времени. С едва заметной грустинкой в глазах единодушно смеялись, воскрешая в памяти лица друзей и лихие проказы молодости. Молча вставали, до боли за скулами сжимая челюсти и поднимая третий тост за ушедших. После очередной опрокинутой стопки некоторых пробивало на откровенность.
Нынче без душевных излияний тоже не обошлось.
– Представляете, ведь и я попал с этой СВО, – вполголоса доверчиво молвил Сашка, несостоявшийся танкист, по здоровью комиссованный в 90-х из бронетанковых войск и подрабатывающий музыкантом на вечеринках и свадьбах.
Впрочем, петь и танцевать, так и сохранилось его хобби с времён кадетской юности, а нынче увлечение музыкой и способности к вокалу превратились в основной источник дохода.
– Ставил музыку давеча на свадьбе, здесь же в банкетном зале. Репертуар подобрал по просьбе брачующихся. Несколько композиций исполнил сольно. Всё, вроде бы, продвигалось неплохо, своим чередом. Ну, поднабрались гости, вразнос пошли. И я соответственного музыкального жару прибавил, чтобы танцевалось и пелось. Да тут, откуда ни возьмись, тёщенька жениха нарисовалась. Поддатая ладом, дородная, вся в поту, разгорячённая крепкими парами. Что-то, говорит, твоя музыка, тапёр, тухлячком отдаёт. Да, да, прям такими словами. Думаешь, мне обидно? Нисколечко. Привычный к подобным закидонам. А она наседает, за грудки хватает. «И за что я тебе только деньги плачу! – шипит прямо в ухо. – Ну-ка врубай Сердючку, да погромче». «Помилуйте, мамаша, – отвечаю спокойно, стараюсь в руках себя держать, не нарываться. – Нынче времена изменились, как-то не принято вражеские песнопения ставить, поймут неправильно». А она кровью налилась, зенки выкатила, орёт, мол, помиру пойдёшь, нищеброд. Типа, знай, кому перечишь. Ну и далее в таком духе, что-то про жалобу начальству на меня, после которой вылечу как пробка… Я про себя посмеиваюсь, откуда ей, бедолаге, знать, что сам на себя работаю, и никто мне не указ. Так она такой визг подняла, пальцами толстыми в синтезатор тычет, провода вырвать норовит, Сердючку требует…
– Ну и что в итоге? – не выдержал Михалыч, чуть флегматичный седовласый полноватый здоровяк в звании полковника, разменявший седьмой десяток и сидящий вполоборота к рассказчику.
– Что, что… Достала меня эта истеричка.
– А ты? - упрямо поднажал на Саню полковник.
– Врубил эту Сердючку. «Жениха хотела…» назло этой камарилье поставил. Пусть, думаю, наслаждаются. Добилась своего, мамаша, в пляс пустилась.
Я молчал и не сводил глаз с его лица, ожидая продолжения. Внутренний голос мне подсказывал, что оно будет не столь оптимистичным. Он же старательно уводил взгляд, упрямо не желая встречаться глаза в глаза.
– Ну, включил и включил, а дальше-то что? – раздались заинтересованные голоса.
– А дальше – и вовсе полный треш. Выхожу в перерыве в коридор, подымить сигареткой. За окнами темень, так ещё и свет едва-едва над головой мерцает. Только затянулся, откуда не возьмись железная рука, хвать меня за горло и к стенке. Чувствую, задыхаюсь, туфли от земли оторвались. Я даже пикнуть не успел, захрипел, ногами засучил, глаза навылет. Передо мной тело габаритами, ну, пара таких как я, плечи, что тот шкафина, и ростом исполинским. В глаза мне смотрит и рычит со свистом: «Что ж ты, сучий выродок, включил...» Поначалу-то я не понял, о чём речь. А он и продолжает: «Ты же всем нашим в душу плюнул». Тут до меня и дошло, что хозяйка заведения ранее предупреждала, мол, в соседнем зале то ли контрактники, то ли добровольцы выздоровление после ранения отмечают.
– Вот это ты, Санёк, попал!
– За что боролся…
– Ответочка прилетела…
– И не говори, едва ужом вывернулся, попытался ему втолковать, что не при делах. Так он меня ещё пару раз к стене приложил, сплюнул, и к своим подался, – Саня поспешил скорее завершить историю.  –  Вот, как видите, живой и невредимый.
Довольный, что выслушали до конца, чистыми и невинными глазами обвёл каждого из нас.
– Нехорошо получилось, – будто толкуя с невидимым собеседником, процедил сквозь зубы Михалыч, так и не удостоив рассказчика своим вниманием. Из его слов нельзя было понять: одобряет он поступок Сашки или выражает недовольство.
– А как же совесть? Она тебе ничего не шепнула? – тут уж не выдержал я и вмешался в разговор.
– У меня был выбор? – непонимающе отозвался Сашка.
– Могли и денег не заплатить за вечер, – кто-то из присутствующих постарался разрядить накаляющуюся обстановку, поняв «куда дует ветер».
– Да, был, – продолжил я несколько отстранённо, не желая усугублять ситуацию, но, уже понимая, что на этом не остановлюсь. – У тебя был вариант послать всё это дерьмо подальше и при этом остаться мужчиной.
Сашка моргал глазами, вращая головой по сторонам, ища поддержку, которая не заставила долго ждать. Кто-то из рядом стоящих, приобняв, похлопал его по плечу.
И вновь подал голос Михалыч:
– Стоп, стоп, стоп, горячие финские парни. Забыли эту историю и дружненько наполняем под рубчик.
Среди притихшей компании раздались дробные глухие звуки - кто-то стучал вилкой по стеклу, призывая всех прислушаться к слову отставного полковника.
Господа офицеры глубоко выдохнули, понимая, что эксцесса удалось избежать.
Весь оставшийся вечер в моей голове крутилась фраза из некогда популярной песни – «Брат ты мне или не брат»… На душе было мерзостно и тошно.
Любопытно: у меня ли одного?

1. Кадетка – Суворовское военное училище
2. Вышка – высшее военное училище
3. СВУ – Суворовское военное училище
4. Краб – нагрудный знак об окончании СВУ


                июнь 2023