Хрупкий мир. Генри Арнольд. Воздушные силы...

Хрупкий мир/One world or none, 1946 год

Генри Арнольд. Воздушные силы в атомный век

"Мы осознаем, что единственная полная защита цивилизованного мира от разрушительного использования научных знаний заключается в предотвращении войны".

Это предложение из совместной декларации, опубликованной президентом Трумэном, премьер-министром Этли и премьер-министром Кингом в ноябре 1945 года, является прямым утверждением трех великих наций о том, что уничтожение с помощью авиации стало слишком дешевым и легким делом. Это было верно еще до создания атомной бомбы; даже тогда массовые воздушные налеты уничтожали великие города человечества. Следствием такой дешевизны разрушения - особенно с учетом того, что оно многократно умножено внезапной, масштабной, разрушающей силой атомной бомбы - является то, что существование цивилизации зависит от доброй воли и здравого смысла людей, которые контролируют использование авиации. Самая большая потребность, с которой сталкивается сегодня мир, заключается в международном контроле над силами в руках человечества, которые ведут к войне.

До установления такого контроля задачей Военно-воздушных сил является защита Соединенных Штатов путем применения военно-воздушных сил. Кроме того, в соответствии с положениями устава Организации Объединенных Наций Военно-воздушные силы должны располагать контингентами, находящимися в немедленном распоряжении, для совместных международных принудительных действий. И чтобы выполнять эту ответственность, Военно-воздушные силы должны поддерживать программу готовности, обеспечивающую наилучшую возможную защиту. Позвольте показать проблему в том виде, в каком она сейчас стоит перед нами.

Ресурсы Воздушных сил

Самое большое изменение, которое атомные взрывчатые вещества внесли в природу авиации, заключается в снижении стоимости уничтожения. В начале войны обычным стало полное разрушение городов зажигательными и фугасными бомбами; название Ковентри напоминает нам об этом. В ходе войны стратегические бомбардировки значительно улучшили эффективность, а при нападении на Японскую империю стали весьма прибыльными с военной точки зрения. Но атомная бомба по сравнению с ней затмевает все остальные достижения. Взвешенный подход к этой проблеме прояснит эти факты.

Программа B-29 представляет собой кульминацию в постоянно совершенствующейся технике стратегического уничтожения с помощью авиации. Ко второй половине 1945 года Двадцатый воздушный флот разрушал японские промышленные города из расчета на 1 квадратную милю за 3 миллиона долларов военного бюджета. Эта стоимость включает в себя все вспомогательные наземные организации, как континентальные, так и морские. Это наша наилучшая оценка эксплуатационных расходов. Крупные инвестиции в расширение, незаконченное из-за капитуляции Японии, исключены.

Официальных данных о стоимости атомной бомбы опубликовано не было, но для сравнения давайте воспользуемся в качестве неофициальной оценки стоимости массового производства одной бомбы цифрой около 1 миллиона долларов, приведенной доктором Оппенгеймером в предыдущей главе. Стоимость доставки бомбы, включающая полеты бомбардировщика и нескольких самолетов метеорологической службы и разведки, составила бы около 240 000 долларов, в результате чего общая стоимость одной использованной бомбы составила бы примерно 1 240 000 долларов. Бомба в Хиросиме разрушила 4,1 квадратных мили, а бомба в Нагасаки - 1,4 квадратных мили, что дает в среднем 2,8 квадратных мили на одну бомбу. Следовательно, стоимость уничтожения квадратной мили таким способом составляет менее полумиллиона долларов. Таким образом, атомная бомбардировка, по меньшей мере, в шесть раз экономичнее обычной бомбардировки.

Предполагаемый шестикратный рост экономики основан на самых консервативных оценках. В случае с Нагасаки форма района поражения была такова, что большая часть разрушительной силы бомбы была направлена на пустые территории. Более того, бомба в Нагасаки была лишь третьей взорвавшейся бомбой за всю историю, и усовершенствования сделают последующие модели более эффективными. Уничтожить квадратную милю современного города в будущем будет стоить гораздо меньше полумиллиона долларов.

Разрушение городов не является целью стратегических военно-воздушных сил. Цель состоит в том, чтобы ослабить военную мощь и волю противника к сопротивлению до такой степени, чтобы он мог успешно подвергнуться вторжению сухопутных войск, как это было в Германии, или капитулировать перед лицом неминуемого уничтожения, как это сделала Япония. В Германии решающие воздушные удары были нанесены по нефти и транспорту; и хотя общая стоимость разрушений в долларах, возможно, была не такой большой, как по городам, эффект заключался в парализации всей немецкой военной машины и практическом захвате земель.

При снижении стоимости уничтожения, обеспечиваемой атомной бомбой, усилия, необходимые для полного уничтожения всех этапов военной промышленности противника, невелики. Ещё один аргумент, основанный на долларах, проиллюстрирует эту мысль. Токийское землетрясение 1923 года уничтожило 11 000 акров земли с оценочными потерями в 2 750 миллионов долларов; таким образом, каждый разрушенный квадратный метр представлял собой потерю 160 миллионов долларов для японцев. Стоимость квадратной мили Токио во время землетрясения была, во всяком случае, меньше, чем во время разрушения самолетами В-29. Нам дорого обошлось это разрушение; при расходе около 3 миллионов долларов на квадратную милю атаки B-29 были выгодны примерно в пятьдесят раз; то есть стоимость для Японии в пятьдесят раз превышала стоимость для нас. Хотя только что приведенные цифры дают достаточно правдивую картину относительных военных издержек для двух стран, необходимо отметить, что не все разрушения, нанесенные Японии, имели значение для противодействия ее военным усилиям. Значительная часть разрушений в размере 160 миллионов долларов на квадратную милю приходилась на личную собственность и учреждения, не нужные для военного производства. Однако оставшаяся небольшая часть ущерба (около одной восьмой), которая соответствовала стратегическим потерям в военных действиях, была примерно в шесть раз больше, чем нам обошлось нанесение ущерба. Что касается конечной стоимости войны для цивилизации, то ценность полного уничтожения имеет наибольшее значение, и экономия военно-воздушных сил при производстве таких разрушений в пятьдесят раз выше, как указано выше. Но с появлением атомной взрывчатки уничтожение будет как минимум в шесть раз экономичнее. Таким образом, ожидается, что в будущей войне каждый доллар, потраченный на воздушное наступление, нанесет противнику ущерб на сумму более 300 долларов.

Цифры 50 и 300 являются огромным аргументом для всемирной организации, которая устранит войны с участием авиации. Эти цифры, хотя они являются лишь приблизительными, в сжатой форме передают мрачный факт, что уничтожение сейчас обходится слишком дешево, слишком легко. Они представляют новый этап в ведении войны. В прошлом, когда одна нация нападала на другую на местах, потери каждой из них ограничивались задействованными силами и ресурсами. Теперь ограничение устанавливается только на общее количество ресурсов, подвергшихся воздействию атомных бомб. В прошлом война могла поглотить доход нации на несколько лет; в будущем она также будет потреблять капитал. Доллары использовались в качестве меры стоимости, потому что они привычны и специфичны. Вряд ли есть необходимость подчеркивать аргументы, которые могут быть выдвинуты в отношении жизни, свободы от нужды и других ценностей цивилизации. В любом случае вывод будет один и тот же: уничтожение с помощью авиации будет слишком легким делом. Никакие усилия, затраченные на международное сотрудничество, не будут чрезмерными, если это обеспечит предотвращение таких разрушений.

Рост воздушных сил

Чтобы получить представление об этом предмете, давайте сначала рассмотрим растущую эффективность военно-воздушных сил вплоть до настоящего времени. В Первой мировой войне авиация играла незначительную стратегическую роль; ее назначение было в первую очередь тактическим. На европейском этапе Второй мировой войны стратегический эффект был решающим и изменил военный порядок до такой степени, что наземная оборона стала невозможной. На японской фазе Второй мировой войны военно-воздушная мощь была решающей, и вместо того, чтобы противостоять уничтожению от В-29, японцы капитулировали.

О том, насколько возросла мощь авиации, кратко свидетельствуют данные о бомбовом тоннаже:*

Освоение атомной энергии и ее применение в кульминационный момент войны на Тихом океане, как правило, затмевает один важный момент. Еще до того, как один из наших В-29 сбросил атомную бомбу на Хиросиму, военное положение Японии было безнадежным. Указанные прогнозируемые тоннажи могли бы вынудить к капитуляции не позднее 1946 года. Не пытаясь принизить ужасающие и далеко идущие результаты применения атомной бомбы, у нас есть веские основания полагать, что ее применение в первую очередь дало шанс японскому правительству. Дело в том, что японцы не смогли бы долго продержаться, потому что потеряли контроль над воздухом. Они не могли оказать эффективного противодействия ни нашим бомбардировкам, ни минированию с воздуха и поэтому не могли предотвратить разрушение своих городов и промышленных предприятий и блокаду их судоходства.

Военно-воздушная мощь была сильна и у немцев, хоть она и развивалась по другим направлениям. Из-за господства союзников в воздухе они не смогли эффективно использовать пилотируемые бомбардировщики против Англии, поэтому обратились к альтернативному воздушному оружию и разработали V-1, реактивную ракету, и V-2, логическое продолжение реактивного двигателя в условиях стратосферы. Они были вынуждены отказаться от V-1, когда французское побережье было отбито; но во время его применения они действовали успешно, наносили ущерб и вынуждали принимать контрмеры, которые стоили союзникам во много раз больше усилий, чем кампания стоила немцам.

Наше увеличение численности наступательной авиации было обусловлено тремя факторами, каждый из которых необходимо учитывать при составлении будущих планов:

1. Численный рост. Значительно увеличилось число выпускаемых самолётов и подразделений Воздушных сил. Эти факты нам и так хорошо известны, так что об этом говорить здесь подробно не будем.

2. Увеличение эффективности и качества устройств Воздушных сил. Это самолеты, всевозможное электронное оборудование и, самое главное, взрывчатые вещества, включая атомную бомбу. Повышение качества достигается не в одночасье; оно достигается только благодаря настойчивым и масштабным усилиям в области исследований и разработок. В результате улучшения качества В-29 доставляли бомбы с трехкратной дальностью полета при вдвое меньшей стоимости тонны по сравнению с тяжелыми бомбардировщиками в Европе. На рисунке 1 показан прогресс в проектировании в обобщённом виде. Кривые, соответствующие скорости, дальности полета и бомбовой нагрузке для самолетов, эксплуатировавшихся на указанные даты, показывают неуклонный рост в мирное время, который значительно ускорился во время войны. Это ускорение отражает возросшую скорость запуска новых моделей в производство, а также активизацию исследований и разработок. Если бы наша усиленная исследовательская программа предшествовала войне, новые типы боевых самолетов спасли бы много жизней американцев. Урок из этих фактов заключается в том, что исследования должны продолжаться в мирное время и ими нельзя пренебрегать до тех пор, пока не станет ясно, что тучи войны сгущаются. Это будет еще более верно, если мы столкнемся с войной с применением атомного оружия.

3. Увеличение эффективности использования орудий Воздушных сил.

Усовершенствования в нашей программе обучения и новые тактики использования оружия в бою привели к значительному повышению боевой эффективности. Плотность бомбометания по цели для визуального бомбометания (рис. 2) почти удвоилась в период с 1943 по 1945 год. Это было связано не только с возросшим мастерством, но и с возросшим господством в воздухе по мере того, как немецкие истребители редели. Количество полетов, выполненных каждым самолетом, увеличилось более чем вдвое в период с 1943 по 1945 год (рис. 3). Это увеличение было связано с улучшениями по всем направлениям, включая техническое обслуживание, организацию крупных миссий и уменьшение сопротивления противника.

Будущее Воздушных сил

До окончания Второй мировой войны один B-29, сбросивший атомную бомбу, нанес столько же ущерба, сколько раньше нанесли бы 300 самолетов. Следствием этого факта является то, что Двадцатый воздушный флот, используя атомные бомбы, мог за один дневной налет уничтожить больше японской промышленности, чем было фактически сделано за всю кампанию B-29. Этот ущерб составил более 42 процентов городской промышленной зоны в шестидесяти восьми городах, подвергшихся нападению. Общее население этих городов превышало 21 миллион человек - почти в точности столько же, сколько в 12 крупнейших городах Америки. Этот ущерб, я повторяю, потребовал бы меньше одного дня усилий сил численностью в Двадцатый воздушный флот. Стоимость атомных бомб при массовом производстве, по неофициальной оценке доктора Оппенгеймера, составила бы менее 200 миллионов долларов - очень скромная сумма в военное время. Продолжение этих действий в течение нескольких дней или недель привело бы к уничтожению всех промышленных центров Японской империи. Аналогичная участь постигла бы Англию, если бы немцы получили атомную взрывчатку для своего V-оружия.

B-29 может лететь без дозаправки чуть более 8 000 миль. Дальность полета в 10 000 миль в одну сторону на самолетах новых типов, по-видимому, станет возможной в ближайшем будущем. Стратегическое значение этих фактов сразу становится очевидным, если нанести эти расстояния на карту. Это означает, что за относительно незначительными исключениями все крупные города в северном полушарии находятся в пределах досягаемости разрушения от рук любой крупной нации в этом полушарии.

Заглядывая лишь немного дальше в будущее, мы должны рассмотреть разработки ракеты V-2. Сконструировав ракету, состоящую в основном из топлива, в операциях против Англии была достигнута скорость 3400 миль в час и дальность полета 200 миль. Эта ракета весила 14 тонн и доставляла всего 1 тонну взрывчатого вещества. Немцы разрабатывали ракету большей дальности действия, используя реактивность. Большая ракета должна была разгонять меньшую до скорости 2500 миль в час. В этот момент меньшая должна была взлететь самостоятельно, достигнув скорости 5800 миль в час, что позволило бы ей пролететь 500 миль. Комбинированная ракета весила бы 110 тонн и доставляла бы 1 тонну взрывчатого вещества. Конструкции, включающие крылатые ракеты, предполагали увеличение дальности полета до 300 миль для V-2 за счет завершения траектории в скольжении и увеличение до 3000 миль для ракет класса 100 тонн. Это феноменальное увеличение дальности полета было основано на траектории, по которой ракета должна была последовательно выпрыгивать из нижних слоев атмосферы в стратосферу (подобно камню, прыгающему по воде) и заканчиваться скольжением. Распространение этих методов на ракеты с более чем двумя ступенями позволяет неограниченно увеличивать дальность полета при постепенном снижении процента полезной нагрузки. Однако достижение дальности само по себе не имеет большой стратегической ценности, если только это не приводит к эффективному и экономичному уничтожению конкретных целей.

Проблема транспортировки взрывчатки - или, возможно, почты, материалов или даже людей, занятых в торговле в мирное время, - к назначенному месту назначения не может быть удовлетворительно решена простым наведением ракеты изначально, как снаряда из пушки. Вместо этого необходимо корректировать прицеливание и направлять ракету во время стратосферного участка ее полета. В случае с V-2 управление было ограничено первыми 66 секундами полета, в течение которых ракета набирала высоту 12 миль. Средняя ошибка при выстреле на 200 миль составляла четыре мили, что вполне удовлетворительно для бомбардировки крупных городов, таких как Лондон. Но та же степень контроля при выстреле на 3000 миль привела бы к средней ошибке в 60 миль - другими словами, только одна из 600 ракет поразила бы город размером с Вашингтон.

Для достижения удовлетворительной точности, во-первых, требуется сделать поправку на траекторию, необходимую для того, чтобы ракета поразила цель, и, во-вторых, изменить курс ракеты в соответствии с этим. Используемые в настоящее время методы, основанные на принципах радиолокации, удовлетворяют первому требованию с точностью в одну милю на расстоянии 100 миль и в две мили на расстоянии 600 миль от контрольных станций. Не известны никакие основные принципы, которые помешали бы достичь такой или большей точности на гораздо больших расстояниях. Проблема изменения полета ракеты, вероятно, будет связана с отклонением бескрылых типов реактивными струями во время стратосферной части полета и использованием обычных поверхностей управления для типов скольжения и пропуска. Наиболее уместное замечание о ракетах, которое можно сделать сейчас, заключается в том, что исследования и разработки улучшат их характеристики во многом так же, как были улучшены характеристики самолетов.

Ракеты очень большой дальности не представляли серьезной угрозы до появления атомной бомбы из-за высокого соотношения веса - и, следовательно, стоимости - носителя по сравнению со взрывной нагрузкой. Даже двухступенчатая ракета едва ли была бы экономически выгодной - стоимость уничтожения квадратной мили таким способом сравнима с ущербом, нанесенным врагу, если не больше. Однако при использовании атомной боеголовки стоимость носителя не является чрезмерной, и даже затраты на самое сложное направляющее и управляющее оборудование не сделают весь продукт неэффективным, поскольку разрушительный эффект в значительной степени превысит общую стоимость.

Проблема защиты от V-2 не была решена во время войны, и, хотя перехват ракетами наземного базирования был теоретически возможен, на преодоление практических трудностей ушли бы годы. С другой стороны, реактивная ракета и другие наступательные орудия могли бы быть разработаны за гораздо меньшее время.

Реактивное движение - еще одно направление будущего. Ограничения, налагаемые пропеллерами, будут устранены, и будут сняты ограничения на скорость и высоту полета обычных самолетов и их будущих разработок. Наиболее серьезные ограничения в летно-технических характеристиках самолета связаны с явлением сжимаемости, которое возникает, когда скорость самолета приближается к скорости звука. Отчасти это объясняет тот факт, что увеличение кривой скорости (рис. 1) менее сенсационно, чем увеличение других показанных кривых. Теперь, когда реактивные летательные аппараты стали реальностью, скорость звука больше не кажется непреодолимым пределом, и считается, что летательные аппараты со сверхзвуковыми скоростями, летающие на стратосферных высотах, будут разрабатываться в течение нескольких лет. Беспилотное оружие, основанное на таких самолетах, обладает потенциалом, по крайней мере, сопоставимым с разработками V-2.

Проблемы будущего

На фоне будущего увеличения дальности, скорости и разрушительности оружия воздушной мощи адекватная защита с помощью чистой обороны кажется маловероятной. Наша оборона может быть только контрнаступлением; мы должны быть готовы отвечать так же хорошо, как защищаемся, или даже лучше. Если мы когда-нибудь окажемся лицом к лицу с агрессором, который мог бы уничтожить нашу промышленную машину без того, чтобы в свою очередь была уничтожена его собственная, наше поражение было бы обеспечено. Таким образом, наша первая защита - это способность нанести ответный удар даже после получения самого сильного удара, который может нанести враг. Это означает, что оружие должно быть в достаточном количестве стратегически распределено таким образом, чтобы ни один враг не был в лучшем положении для нанесения удара по нашей промышленности, чем мы для нанесения удара по его.

Картина обороны путем контрнаступления вырисовывается мрачная. Гораздо лучшая защита от атомного оружия заключается в разработке средств контроля и гарантий, достаточно сильных, чтобы предотвратить его применение всеми сторонами, поскольку это дает единственную надежду на сохранение ценностей нашей цивилизации. Тем не менее, мой долг здесь проследить, какой должна быть политика военно-воздушных сил Соединенных Штатов в отсутствие такого контроля - и это мрачный долг для любого миролюбивого американца.

Наши контрмеры по упреждению и блокированию ударов агрессора, пока такие удары возможны, должны быть максимально развиты. Поскольку в ближайшем будущем мы ожидаем, что наступательная авиация превзойдет оборонительную и станет достаточной для достижения практически любой степени разрушения, нация, которая первой разработает средства самозащиты, будет первой, кто сможет развязать атомную войну, не навлекая одновременно на себя такого же разрушения. Таким образом, мы должны быть уверены, что ни один потенциальный агрессор не опередит нас в своих оборонных разработках. А это означает стратегические базы для предупреждения, обнаружения и перехвата бомбардировщиков на ближайшее будущее, а затем и для беспилотного оружия.

Одна из пассивных мер обороны, имеющая большое значение, состоит в рассредоточении или укрытием под землей важнейших объектов военной промышленности. В настоящее время, когда наша промышленность не пострадала после войны, наши объекты наименее рассредоточены в отличие от всех крупных стран. В других странах разделение либо уже произошло в результате войны, либо будет включено в процесс восстановления разрушенной промышленности. Стоит провести различие между двумя видами рассредоточения. Один требуется для предотвращения фатальной дезорганизации из-за относительно небольшого количества точно размещенных атомных мин. Это должно было бы быть достигнуто задолго до открытой враждебности. Другой - это достаточное рассредоточение, позволяющее нам нанести ответный удар по любой нации, осмелившейся предпринять агрессивную атаку. В мире, в котором доступно атомное оружие, самой угрожающей программой, которую могла бы предпринять нация, была бы программа всеобщего рассредоточения и укрепления. Если бы такая деятельность началась, мир стал бы свидетелем величайшей гонки подземных строек всех времен - и величайшей войны.

Однако мы должны готовиться не только к ведению атомной войны, но - как бы странно это ни казалось на первый взгляд - мы также должны готовиться к ведению войны, в которой ни один город не почувствует взрыва атомной бомбы.

Возможность будущей войны без атомного уничтожения городов не основана на убеждении, что огромные разрушения, ожидаемые от атомного оружия, приведут к такому отвращению к нему, что оно не будет применено. В прошлом ни одно эффективное оружие войны не оставалось долго неиспользованным, и фактически атомная бомба уже принесла Японии разрушения.

Но в прошлом разрушения, наносимые наземными войсками, были в основном в одном направлении, и та сторона, которая обладала превосходством, могла уничтожать, не подвергаясь ответному удару. Ожидаемая дешевизна уничтожения с помощью атомных взрывчатых веществ в сочетании с тем фактом, что их использование с воздушным оружием, таким как ракеты, препятствует адекватной обороне, означает, что в будущем агрессор, разрушающий города своего врага, может ожидать, что в свою очередь будут уничтожены его собственные. Ни одна из сторон не может захотеть произвести первый атомный выстрел и тем самым принести разрушения как своим городам и населению, так и населению противника. Кроме того, нация, планирующая агрессивную войну с целью обогащения за счет овладения промышленными и экономическими богатствами своего противника, может воздержаться от некоторых атомных бомбардировок, чтобы избежать уничтожения предполагаемой добычи.

Существует исторический прецедент сокрытия разрушений в войнах. Примером может служить ситуация с газом в Европе. Он не был использован ни одной из сторон, и причина в случае Германии, по крайней мере частично, заключалась в том, что она не хотела, чтобы против нее применяли газ. Другие примеры неразрушения, хотя и несколько иного типа, представлены открытыми городами Парижем и Римом. Аналогичный случай произошел в Швейцарии. Хотя Швейцария и не была страной Оси, она была в безопасности от нападения стран Оси, отчасти из-за ее способности нанести ответный удар, уничтожив свои стратегические железнодорожные туннели, что значительно затруднило бы поток таких материалов, как уголь, между Италией и Германией.

Приведенные выше аргументы не предназначены для того, чтобы утешить нас мыслью о том, что, если бы у всех наций было атомное оружие, ни одна нация не применила бы его, опасаясь возмездия. Все, что они показывают, - это то, что существует вероятность тупиковой ситуации в отношении уничтожения городов атомными бомбами. Готовность, хотя она и должна строиться вокруг атомного оружия, следовательно, не может строиться только вокруг атомного оружия. Необходимо должным образом учитывать другие силы на суше, на море и в воздухе. Еще одна причина поддержания сбалансированной программы вооруженных сил заключается в том, что после того, как будет завершено крупное атомное уничтожение, война может не быть урегулирована, и конфликт с использованием атомного оружия частично может продолжаться.

Стоит отметить, что биологическая война, состоящая в распространении болезней, могла бы занять позицию, аналогичную атомной войне, и что к ней были бы применимы те же аргументы.

Чтобы военно-воздушные силы могли выполнять свою миссию в будущем, нам нужны

1. Современные военно-воздушные силы с обученным персоналом и со всем новейшим и наиболее эффективным авиационным вооружением, совершенно независимо от атомного оружия, совершенно независимо от атомной взрывчатки. Наше контрнаступление должно осуществляться силами, которые уже существуют, а не силами, которые должны быть мобилизованы в течение недель или даже дней.

2. Обширная и эффективная разведывательная служба, позволяющая максимально оперативно предупреждать об ухудшении отношений или готовящемся нападении.

3. Исследования и разработки, необходимые для того, чтобы сделать наше оборудование передовым в мире. В этой связи следует соблюдать большую осторожность, чтобы мы не разрушили саму цель, которой пытаемся достичь, ограничивая наших ученых правилами безопасности и тем самым лишая их возможности справляться с будущими чрезвычайными ситуациями.

4. Сильная промышленность, способная к быстрому расширению для военного производства.

5. Объединённая организация национальной обороны, ориентированная на новые концепции глобальной войны.

6. Стратегические базы.

В приведенном выше анализе я придерживался точки зрения, которой я должен придерживаться, - что адекватный международный контроль и гарантии еще не установлены, и что поэтому военно-воздушные силы должны быть готовы защитить нацию в будущей войне. Насколько ужасной была бы эта война, показывает фактическая оценка того, что значат атомные взрывчатые вещества по сравнению с самыми смертоносными материалами, изобретенными людьми до них. Я упоминал о возможностях, которые могут побудить агрессоров воздержаться от применения атомных бомб в гипотетической будущей войне. Позвольте мне еще раз сказать, что, хотя они гораздо менее экономичны или эффективны, обычные бомбы в том виде, в каком они будут разработаны до того, как может начаться эта война, приведут к разрушению мира. Таким образом, независимо от того, признаем ли мы, что атомные бомбы обрушатся на нас дождем, или цепляемся за слабую надежду, что даже стандартные взрывчатые вещества смогут разрушить наши города, мы должны осознать, что народам мира пришло время признать: их военная мощь слишком велика, чтобы позволить ей продолжаться. Благодаря международному сотрудничеству мы должны положить конец всем войнам раз и навсегда.