Я отпускаю тебя. Часть 4. Дана

Ли открыл глаза и прислушался. Входная дверь качалась на ветру, пропуская коридор холодный лунный свет. На полу, прислонившись к стене сидела измученная Эн.
- Посиди со мной, - тихо сказала она.
Ли опустился рядом и увидел окровавленную щеку, поломанные ногти и разбитую коленку, выглядывающую из прорехи грязных штанов.
Эн положила голову ему на плечо и мгновенно уснула. Она спала, пока он раздевал ее, мыл, ужасаясь страшным синякам на ее спине и шее, и пока укрывал одеялом. Сам он уснул только под утро, когда исчезли черные птицы, которые летели и летели сквозь его сон.
- Спасибо, что отмыл меня, - сказала утром Эн, наливая ему чай.
Щека у нее почти зажила, ногти было аккуратно подстрижены, а шея...Шею прикрывал веселенький платочек в красный горошек.
- Дорогая, - не выдержал Ли, - у тебя такие страшные синяки...
Он не успел договорить. Эн взглянула на него бездонными глазами, которые мрачно горели на ее пугающе изменившимся лице.
- Давай договоримся, - улыбнулась она и Ли с облегчением увидел свою родную Эн.
- Давай договоримся, - повторила она, - ты меня не спрашиваешь, а я тебе не рассказываю.

***

Зайдя как-то в магазин волшебного варенья, он задал Лили мучающий его последнее время вопрос.
- Скажи, может ли погибнуть Эн?
- Может, - ответила она, - но только в поединке. - Ты сильно не переживай, это бывает очень редко.
- А вообще-то, - думая о чем-то своем, грустно добавила она, - мы живем дольше вас.

***

Но с той ночи в нем поселился в страх. Особенно тогда, когда Эн исчезала ночью и Ли, снова и снова снились летящие черные птицы со злыми желтыми глазами.
И так продолжалось до тех пор, пока не родилась Дана.

- Хорошая девочка, - одобрительно сказала фея О, разглядывая малышку, - хотя и не волшебница.
- Я знаю, - улыбнулась Эн, - зато она копия папы.
- Это да, - протягивая Ли бумажный пакет, согласилась О, - возьми, там зернышко, которое надо посадить в горшок и поливать теплой водой до тех пор, пока не проклюнется росток.
- А что потом?
- Потом можно поставить горшок в чулан, или выбросить на улицу, или вообще забыть.
- Забыть? - удивился Ли.
- Да, - подтвердила фея, - забыть до дня предшествующего дню рождению малышки.
- И что тогда?
- Находишь, ставишь на окно и поливаешь.

***

Каждое утро, в свой день рождения, Дана бежала на кухню и кричала оттуда родителям: "Мам, пап, смотрите - фейский цветок расцвел!"
Да, это был настоящий фейский цветок, который цвел раз в год и был то розовым, то синим, то голубым, а то вообще фиолетовым в зеленую крапинку.

Вечером пришли Лили и рыжебородый домовой Туул.
- Какая хорошенькая! - всплеснула руками Лили.
- Не волшебница?
- Не, - улыбнулась Эн, - копия папы.
- Это хорошо, - сказала Лили, - а как будете справляться?
- Пару месяцев Аррис обещал перехватывать мои дела, а потом Ли пойдет в отпуск.
- Отлично, но вам нужна нянька.
- Мы подумаем, - обнимая жену, ответил Ли.
- Что тут думать! - воскликнула Лили, - когда тут, рядом с вами, стоит лучшая нянька всех миров!
- Туул?
- Конечно! Он когда-то нянчился со мной, а потом помогал мне поднимать моих девочек.
- Но Лили, - обескураженно сказал Ли, - ты сама мне однажды сказала, что в доме Эн никогда не будет ни одного домового.
- Я помню, - сухо ответила ведьма, - но теперь ты тут хозяин дома (имеющий жену и ребенка) и поэтому договор из тридцати пунктов будешь подписывать сам.

Вот так в доме появился еще один полноценный член семьи, без которого, несомненного, было бы трудно проявится многим замечательным качествам маленькой Даны.

***

И ровно через три года, когда зацвел фейский цветок фиолетового цвета в зеленую крапинку, выяснились, что девочка все-таки была не проста.
Нет, она не была волшебницей, тут фея О не ошибалась. Ошиблась она в другом, потому что маленькая Дана была копией своей мамы.
Да, да вы совершенно правы! Она была спасительницей!