Феофилакт Симокатта. Письма

Феофилакт Симокатта в мировой литературе прочно утвердился, как один из великих историков, завершитель прекрасной традиции, начатой Геродотом. Умер он в 610 г, и одни его считают последним античным историком, другие ранним средневековым. Однако если он и прославлен, как историк, то только в учебниках литературы и истории. Хотя его редкие читатели такой приговор, возможно, могли бы и оспорить. Работал он и в других жанрах, и причем весьма плодотворно.

До настоящего времени дошли его "Загадки природы и их решения" -- истории об удивительных, редких и таинственных случаях -- и "Письма". Последнее произведение состоит из 89 небольших писем, будто бы написанных знаменитыми древнегреческими учеными, философами и государственными деятелями, а также и рядовыми людьми. Вот имена, встречающиеся в числе авторов: Фалес, Сократ, Платон, Диоген, Эратосфен, Архимед, Фемистокл, Перикл, Алкивиад и др.

"Письма" посвящены весьма животрепещущим во все времена проблемам, которые сам автор распределил по трем рубрикам: письма нравоучительные, философские и любовные.

"ПИСЬМА" В ИСТОРИИ

Если современные историки литературы и поминают эти письма, то с этакой пренебрежительной интонацией: "современному читателю содержание 'Писем' покажется незначительным, а мораль поверхностной". Хотелось бы осадить автора не "Писем", а этого комментария цитатой из этих самых писем:

"Мы правим лошадьми с помощью вожжей и кнута, в другом случае мы плывем на корабле, подняв паруса, или сдерживаем его, обуздывая якорями. Так же надлежит управлять и своим языком, то вооружая его словами, то успокаивая молчанием".

Во всяком случае полторы тысячи лет люди читали эти письма, переписывали. Они были переведены практически на все европейские языки, в том числе древнерусский. Наши земляки, как и вообще так называемые простые читатели, не очень-то озабочивались научной строгостью, и поэтому в столь популярных на Руси "письмовниках" письма Симокатты чередуются с письмами других авторах.

И все же можно утверждать, что Симокатта занимает в них достойное место и может по праву считаться одним из популярнейших на Руси авторов, вплоть до петровских времен и далее, если в круг читателей включить не только образованное сословие, но и мещан, ремесленников, да и крестьян -- кто-то читал, а кто-то воспринимал на слух.

По "Письмам" Симокатты и ему подобных авторов люди не только учились читать. "Письмовники" были всем: развлечением, практической философией, пособием по написанию собственных писем.

"Феофилакт Схоластик превосходно составил нравственные, сельские и любовные письма. Исходя, без сомнения, из того соображения, что особое удовольствие обычно достигается разнообразием, потому что разные характеры радость находят в разном, поскольку одним правится серьезное, а другим легковесное, иным строгое, а иным легкомысленное, всякому нечто свое, -- и он так перемешал серьезное с легким и строгое с игривым, что в письмах этих, как в своего рода саду, каждый читатель сможет взять себе из цветов такие, какие ему больше нравятся. Но так много вложено им во все письма полезного, что выглядят они не письмами, а скорее законами или правилами человеческой жизни...

Относительно нравственных и сельских писем едва ли тут у кого-нибудь возникнут сомнения. Что же касается писем любовных, то хотя их заглавие и указывает, по-видимому, на их игривость, по, подобно тому, как врачи имеют обыкновение умерять сладостью горечь лекарств, чтобы делать последние более приятными для больных, то такое же примерно получили исправление и они, вследствие чего не в меньшей степени, чем письма нравственные, надлежало бы наделить и их тем же названием" -- писал о "Письмах" один из их переводчиков, о котором и пойдет речь ниже.

ЗНАМЕНИТЫЙ ПЕРЕВОД "ПИСЕМ"

Из всех переводов выделяется особенно один, латинский, послуживший основанием для многочисленных польских переводов, очень популярных в шляхетской и городской среде этой страны вплоть до конца XIX века. Эти "Письма" были незабываемым детским чтением, а вернее, слушанием известного польского писателя Я. Парандовского, его наставником и учителем по жизни. Любовь к ним писатель сохранил до конца жизни, и уже в зрелом возрасте перевел их на современный польский язык, стараясь передать архаичный дух таинственных и волнующих старопольских оборотов.

А вот тот латинский перевод, с которого поляки стали делать свои доморощенные, принадлежал никому иному, как Николаю Копернику. В чем ничего удивительного нет. Как и любой гений Возрождения Коперник был докой на все руки: и политический деятель, и хозяйственный, и астроном, и экономист, открывший между прочим один из важнейших законов монетизации, и врач.

Также он был писателем и поэтом, возможно, и не гениальным, но, как признано единогласно, писавшем на очень высоком профессиональном уровне. Это шпилька в огород современных профессионалов.

Однако перевод "Писем" преследовал, как литературные цели, так и не в меньшей степени лежал в русле его астрономических занятий. В 1496 в Венеции появились знаменитые "Альмагесты" Птолемея (откуда возникла идея, что до Коперника в астрономии господствовал Птолемей -- да о нем до этого издания в Европе никто и не слышал, по крайней мере, не читал -- остается великой загадкой).

Коперник сразу же рванул читать его. Да вот незадача: издали-то "Альмагесты" на греческом", а до перевода на латинский, который был для Коперника почти как родной, а то и ближе, оставалось ждать еще долгих 19 лет. Но осилить Птолемея на греческом у Коперника с ходу не получилось. И вот он, чтобы читать Птолемея, всерьез занялся этим языком. Перевод "Писем" как раз и оказался той великолепной школой, которая позволила Копернику потом уже приступить и к изучению Птолемея.