Отца ужалила война

Памяти отца


ОТЦА УЖАЛИЛА ВОЙНА
(цикл)

1.
ПОД БЕРЛИНОМ

В конце войны в разбитом доме
Бойцы на отдых собрались.
Пел голос  сладостной истоме
Мотив знакомый рвался ввысь.

Ещё немного и атака,
Огонь кинжальный, грохот мин.
Но наплевать на чувство страха,
Заботил только долг один.

Потом комбат разбил пластинку,
Раздал кусочки всем на память.
С осколком маленьким в кармане
Пошёл в атаку русский парень…

Промчались годы, стёрлись лица,
Но песня, спетая когда-то,
Всё продолжала птицей биться
В груди у старого солдата!

2.

НАСТУПЛЕНИЕ С ПРОЖЕКТОРАМИ.
(16 апреля 1945г.)

Горячие деньки,
Горячие деньки
И рвутся на Берлин штурмовики,
А немцы отбиваются умело,
Они воюют обречённо, смело.
«Артиллеристы!  Сталин дал приказ!»
Звучит везде как боевой наказ.
Прорвать их оборону нелегко.
О, сколько здесь останется полков
Лежать…
И вскоре, до рассвета
За целых два часа,
Зелёные ракеты
Явили чудеса:
Сто сорок наведённых
Зажглись прожекторов,
И враг ошеломлённый
Совсем был не готов
К такой шутихе нашей.
Поверь, и не дыши.
Напор был очень страшен –
Отрада для души.
Потом   «катюши» били
И адская жара…
Сирены громко выли
С утра и до утра. -
Вот было представленье –
Фашистам злая месть.
Врагу – ошеломленье,
А нам – победы  весть!   

3.
 КОНТУЗИЯ.

Отец мой ехал налегке,
Почти дремал в грузовике,
Полку орудья новые давали,
Бойцы пока беспечно отдыхали
От свиста пуль и артиллерий,
Военно-полевых мистерий…
Вдруг грохот,
    вспышка,
тут же -  темнота…
Когда очнулся,
грузовик,
солдаты
Убитые.
На сердце - пустота,
А в голове шипенье и раскаты…
Куда идти?
Кругом  немецкий  край.
Где наши?
Немцы?
    Всё в туманном свете.
Вдруг  темно, на веру принимай,
Уже  витает сладкий запах  смерти…
На кладбище немецком, у могил
Пришлось  залечь, но сон был очень  чуток.
Сжимал  он  парабеллум, что есть сил
В теченье ночи, а быть может, суток,
Потом, к своим, пробежками, вперёд,
Туда, где  вождь к победе приведёт!

И, наконец, в свою, вернувшись Часть,
Узнал:  его искали, даже очень.
Он  в «похоронку» смело мог попасть,
Когда бы ни вернулся ближе к ночи.
Отец  явился мокрым тощим днём,
И радости уже предела нету,
Осколком чуть  задет при этом, -
И до победы точно, поживём…
Сидел  осколок вроде у виска,
И  как его не вытащить, ребята,
И сохранить, конечно, на века…
Ведь  не окончена расплата…
Проклятая  война ещё жива,
Смертельные  сплетает кружева!

БИТВА ЗА БЕРЛИН
1.

Отец мой  помнил этот бой,
И  как не помнить в жизни нашей,
Он  мстил неистовой пальбой
И был для гитлеровцев страшен,
Разил врага и день, и ночь,
Пехоте пробивал дорогу.
Он взводным был, все страхи прочь
И, не надеясь на подмогу,
Кричал: «Огонь!» - и падал враг.
Опять: «Огонь!» - и вновь - победа.
И был совсем  подавлен страх…
Как будто стал  ему неведом.
Отец мой был богатырём,
Каким-то страшным исполином.
Кругом стрельба, снарядов гром.
Он, как военная машина,
Стал   возбудителем огня, -
Три ночи бился и  три дня!
И победил, отхлынул враг.
Он удержал победы стяг!

ПРИВАЛ
2.

С большим трудом был отвоёван дом.
Под ним подвала два, как будто залы.
И ночь пришла израненным зверьком,
А ночевать - начальство приказало.
Спокойнее ночлега не найти,
Должны подвалы эти  подойти.
В одном из них - бойцы отца и он,
В соседнем -  чей-то автобатальон
И экипаж израненного танка.
Их посетила подлая «болванка»
И все погибли – это был не сон.
И во вторую роковую ночь
Там ночевали только смельчаки,
Что головой своей рискнуть не прочь,
И думали, наверно, чудаки:
Снаряд, мол, избежит повторной встречи,
Ведь это математику калечит.
Но прилетел он всё-таки опять,
Наверно, немец бил прямой наводкой,
В то  самое окно, донельзя чётко,
И вновь пришлось ребятам умирать.
И в третью ночь фашист принёс его, -
Но не было в подвале никого.

ЗАДАНИЕ
3.

Приказ: пройти в соседний дом,
Для наблюденья  нужно очень,
Но вся беда, пожалуй, в том,
Что не достичь ни днём, ни ночью.
Прострелен «до печёнок» путь,
Но как фашистов обмануть?
Ведь   есть такое слово «надо»,
Его никто не отменил.
Пройдёшь – получишь ты награду,
А не проскочишь…
Сколько сил
Затрачено на эти пяди
И сколько сгинуло в огне?
Заданье   поручили  папе.
Он рассказал  об этом мне,
А  незнакомый генерал
Ему признался, как устал
На смерть и подвиг посылать…
Но как пройти, ядрёна мать?

Отец в училище бывало
Быстрее бегал, чем во сне,
Что  было правдою вполне.
Вручали приз на пьедестале,
Кричали громкое: «Ура!»
Об этом вспомнить бы пора.

Вокруг стрельба,
   гремят разрывы,
Отец, бегущий, как олень,
Забыл  про ночь он и про день,
Бежал, не сдерживал порывы,
Как он  не бегал никогда, -
Какие там  его года!
Успешно выполнил приказ, -
Но так бежал он только раз!
 
БУНКЕР

У Геббельского бункера уже,
А   пули разжужжались до предела.
Ох, не споткнуться бы на вираже
И уцелеть – желанней нету дела.
В одном из залов, вроде – никого,
А вот в другом,
Он  вдруг услышал: «Алик!»
Отец немедля на пол,
Волшебство,
Что вовремя по имени назвали.
Над головою пули пронеслись,
Противный визг  услышал, жив ей Богу.
Товарищ по войне отцу спас  жизнь,
Бойцу,  к несчастью,  прострелили ногу.
Промчалось только нескольких секунд, -
Теперь фашист   сражён отцовской пулей.
Незабываем на своём веку
Спасенья крик…
Вот  смерть и обманули…

Х Х Х


Есть у отца  богатство?
Есть!
Всесилье  кандалов.
Жизнь прозвенела, словно песнь,
Ну а каков  улов?!
Скорей всего, его года…
Не надо никому?!
Об этом думал иногда,
Смотря в седую тьму.
Всё улетучилось, как дым:
Надежды и дела.
Хотел быть вечно молодым,
Но старость не дала!

Х Х Х

Никогда я отца не увижу,
Он ушёл в непроглядную ночь.
Горя всполохи душу мне лижут,
И никто мне не может помочь.

Светлый облик сверкнёт с поднебесья,
Мне, оставив лишь памяти след.
Мой отец – это вечная песня,
И напева прекраснее нет!

Х Х Х

Сохнут одинокие цветы,
Плачут вдовы, тихо и печально.
Исчезает  время немоты,
Но горит в глазах многострадальных
Боль погибших за свою страну,
Горестная жалоба: когда же
Осознавший разум нам прикажет
Никакую не будить войну!


КОНЕЦ