Внутри меня смола и мёд

Внутри меня смола и мёд, осиное гнездо, змея и птица
Полсотни лет назад садовник дал здесь веточке прижиться
Любовь и дождь позволили корням в земле распространиться
Я - дерево в печальном гесперидном сквере психбольницы

Мне с кроны высоты видны дома, крыш красных черепица
Больничный пруд, кувшинки, два лебедя, их след струится
По глади зеркалу воды, как будто приглашая утопиться
Надеясь, что скорбь Мира, вельтшмерц, тут же прекратится

В обед дорожки сквера заполняют умалишённых вереницы
В тени деревьев белых пятна масок, унылы и грустны их лица
У каждой маски по две пропасти - чернеют впалые глазницы
В них отражается тюрьма израненной Души, она паче томится

Душевноболен - приговор, стигмат, клеймо, децизия в больницу
Лоботомия, Галоперидол? Душа не лечится, и не боится шприца
Она в смирительной рубашке едва ли сможет разместиться
Захлопнут шлюз, потухший взор, и веки прикрывают роговицы

В саду шесть месяцев дожди, трудно дышать - побило Медуницу
Я - дерево, по мне текут струи воды, ползут жуки, тля и мокрицы
Ну, вот и всё… Идут втроём: два санитара + молодая докторица
«Ну, как ваши дела? Пора укол, снимите брюки, оголите ягодицу».