Время лечит

                1857 год 
                Англия, графство Корнуолл, окрестности Хельстона

А веру в людей, в их добрые намерения, не оскверненные пошлой завистью, всё так же трудно  убить в ней, как и десять лет назад. Иногда она задавалась вопросом: сколько же ещё понадобится подлых действий  для того, чтобы превратиться в одну из них, такую злобную внутри, но внешне сияющую ослепительной улыбкой при встрече, механизированный манекен, знающий всё о правилах  приличия, для кого проявление настоящего чувства будет под запретом.
Она быстро шла вперёд, толком не разбирая дороги, словно от того, как скоро за спиной исчезнет этот город, то также же быстро пройдет и боль предательства.  Совсем недавно от неё отвернулась семья, а сейчас - человек, ради которого она оставила своих близких. Сначала она ускорила шаг, шел небольшой дождь, и она не хотела промокнуть, и только спустя несколько минут, её походка стала грациознее, а капли воды перестали смущать. Она шла вперёд, и выражение её лица смягчилось, она осознала, что  ее избранник  не оценил всю чистоту и искренность  её любви, и рано или поздно он пожалеет. Будучи очень доброй с самого детства, даже сбор червяков для рыбалки с младшим братом бередил ей душу, она упивалась жаждой мщения, жаждой боли этого предателя, пусть не сейчас, но потом, и отдавалась этому чувству со всем пылом отвергнутой любви. Эти мысли придавали ей силы. Она шла вперед, и её силуэт был виден всем, кто ехал в  экипажах.
Через несколько минут одна карета остановилась, и она услышала негромкий мужской голос, с нотками беспокойства:
- Мисс, поднимайтесь к нам, Вы же простудитесь. У нас много места.
Сначала она хотела ответить дерзостью, но, спустя пару секунд взяв себя в руки, она повернулась к незнакомцу, и сказала:
- С большим удовольствием.
Молодой мужчина  легко спрыгнул со ступеньки, и помог героине забраться внутрь.
Он  занял место напротив, и с любопытством разглядывал её наряд: весьма дорогой для прислуги, но не очень вычурный для представителей знати.
Перехватив её взгляд, он улыбнулся, и только сейчас она увидела, насколько очаровательным был её спаситель: светлые волосы, небрежно падающие на лоб, серые глаза, которые вспыхивали зеленоватым огнём, когда её попутчик улыбнулся, лицо овальной правильной формы.
- Должно быть, он разбил немало девичьих сердец, - подумала она, но вслух сказала:
- Кому я обязана своим спасением от дождя?
- Лорд Джон Фэрвел, путешествующий инкогнито.
- Почему же вы мне открыли свою тайну?  -  с тенью улыбки спросила она.
- Потому что вы тоже не та, за кого себя выдаете, - произнес он, и из его взгляда на долю секунды исчезло добродушие, сменившись пытливостью.
Ей стало любопытно, что будет, если она расскажет, что почти  поступилась честью семьи, ради того, кто не стоит... мизинца её руки.
-Вы правы, я принадлежу к древнему  роду, а вот мой жених не захотел войти в столь привилегированный круг.
- Если позволите выразить своё мнение, то я полагаю, что только слепой глупец, может пренебречь столь прекрасным созданием, - с улыбкой произнес её собеседник.
Мгновенно вспыхнув, девушка решила перевести разговор на другую тему:
- Куда вы сейчас направляетесь?
- Я собирался навестить своего дядю, его имение уже в получаса езды отсюда. Возможно, Вы слышали о нём, сэр Томас Пемберли, известный врач. - Да, его фигура весьма примечательна,  - произнесла она, подумав о том, что именно к нему обратилась бы её семья, чтобы избавить её от возможности родить бастарда.
- Я бы с удовольствием пригласил бы Вас к дядюшке в гости, как я понимаю, Вы сейчас оказались в непростой ситуации,  - в его голосе прозвучали  нотки сочувствия.
- Я... думаю, что…, - замялась девушка. - Когда мы приедем, я дам Вам ответ, - промолвила она, чувствуя, как её лицо зарделось румянцем.
Оставшийся путь они проделали в тишине, прислушиваясь, к стуку дождевых капель по крыше, словно давая друг другу время обдумать необходимость более близкого знакомства.
Наконец кучер остановил лошадей, и лорд Джон Фэрвел любезно помог своей спутнице  выйти из экипажа.
Справа от дороги начинались владения сэра Томаса Пемберли, а слева   метрах в двухстах  можно было увидеть печально известное место, Крайпик, откуда, по заверениям старожилов, не менее пяти девушек, погибли, прыгнув в море с отвесной скалы, после известия о гибели своих суженных у берегов далеких стран.
В юности она думала, что это так романтично: умереть с именем любимого на губах, теперь она понимала, что лишать себя жизни из-за мужчины, которой когда-то и составлял твоё счастье, по меньшей мере,  глупо. К тому же сейчас  жажда мщения наполняла её, переливалась через край, грозя затопить всё кругом...
Она захотела посмотреть на бушующие волны, бившиеся у подножья Крайпика. Попросив Джона Фэрвела подождать её несколько минут, она пошла в сторону обрыва. Горизонт утопал в темных облаках, спешивших направить вселенский потоп на землю, море пыталось добраться до не такого уж и высокого утёса, командуя волнами, словно солдатами во время наступления.
Подойдя  к самому краю, она поразилась пугающей красоте и неудержимой силе природных стихий. Её глаза жадно смотрели на приближение бури, она словно хотела вобрать  в себя всю мощь и неукротимость грозы, стать свободной от низменных страстей.
И если девушку восхищал открывшийся перед ней вид, то молодого мужчину восхитила её неподвижная фигура в  рано сгустившихся сумерках, он сравнил свою новую знакомую с амазонкой, которая вскоре сможет похитить его сердце.
Вдруг его мысли прервал её радостный оклик:
-  Лорд Джон Фэрвел, я принимаю Ваше приглашение.
И в этой фразе ему послышалось обещание счастья.
А она, увидев его воодушевление, мягко улыбнулась, подумав о том, что  месть может и подождать.
1864 год
Элизабет Фэрвел сидела у зеркала в своей спальне, и, глядя на свое отражение, думала о том, что ее жизнь могла быть совершенно другой.
Ее муж не был ее первым мужчиной, и она подозревала, что в глубине души он сравнивает себя с ее первым любовником, любовником, обещавшим жениться  на ней, но не устоявшим перед чарами хорошенькой актрисы.
- Глупенькой и уродливой актрисы, - произнесла вслух Элизабет, и хотя прошло уже семь лет, картина ее позора, который, слава Богу, не стал достоянием общественности, все еще не утратила своих красок.
Несколько месяцев  Элизабет пыталась разыскать вероломного юношу, она писала ему письма, заклиная вернуться к ней, заверяя, что ее семья примет его, умоляя прекратить мучить ее сердце.
Ответа она не получила.
Элизабет вышла замуж за лорда Джона Фэрвела, мужчину боготворившего ее, и вдобавок, весьма состоятельного. Джон чувствовал, что сердце Элизабет не принадлежит ему, однако он решил, что обязательно добьется  любви этой обворожительной женщины. Шли годы, и Элизабет действительно полюбила мужа, ее чувства крепли день ото дня, когда во взгляде супруга она видела только тепло и любовь.
Однажды она получила письмо от той самой хорошенькой актрисы, завладевшей сердцем и рукой возлюбленного Элизабет. Она писала о том, что несколько лет назад ее муж погиб во время пьяной драки в кабаке.  Его дикий нрав не усмирило и рождение детей: он не принимал участие в их воспитании, а их мать постоянно награждал тумаками. Несчастная женщина просила прощения за то, что когда-то увела избранника Элизабет и просила помочь если не ей, то ее несчастным детям, оставленными их отцом на произвол судьбы.
Прочитав письмо за прикроватным столиком в своей спальне и, взглянув на свое отражение в зеркале, Элизабет испытала радость от того, что ее жизнь не стала совершенно другой.