Змееносец Ликише2ч 21гл

 
    Далее Ликише все свое время провел в своих покоях, где молоденькие служанки, разодетые в белые легкие платья с золотым поясом, готовили молодого сарфина ко сну. Розовый вечер Элиды удивлял волшебными красками. В период цветения тропические медовые деревья распустились желтыми цветками, дурманили голову приторным ароматом сиропа. Под окнами сарфина стайные ночные птицы пели печальную мелодию, будто наученные музыканты склоняли ирильцев ко сну.
Накинув на себя халат, Ликише раскинулся на мягких подушках перед открытым камином, разглядывал звездчатый многогранник. Он не слушал ни волшебное пение необыкновенных птиц, ни восхищался благоуханием медовых деревьев, не обмирал от восторга перед розовыми ночами Элиды, не поднимал глаза на ночное небо, усыпанное яркими звездами, звездной туманностью, тремя молодыми месяцами и маленькой нейтронной звездой Эрра.
Его не трогал новоявленный мир Элиды. Его интерес был направлен на север.
        Неотвязчивая мысль, лишила Ликише спокойствия, не позволяла расслабится. Размышления о прошлом все чащи твердили одно и тоже: «Ты дал себя обмануть». Он опасался потерять иллюзию, в которую он свято верил, боялся, что рухнет занавес и он снова канет в тот темный мир, где в болоте его пыталась сожрать невиданная тварь. Усилием воли Ликише гнал прочь эти необъяснимые чувства, но воспаленный мозг снова и снова подгонял эту подлую мыслишку предупреждая – не расслабляйся, держи этот хрупкий мир в своих руках.
      Ликише помнил, как тот меч Правосудия едва коснулся его шеи, ощущал за спиной бессмертного призрака смерти. Она словно нависшая тень следовала за ним по пятам так и ждет, когда молодой сарфин проснется и она закончит свое дело.
    Напрасное ожидание.
    Не смотря на дикое прошлое, Ликише был готов положить голову ради этого мира. Ценить каждую минуту, прожитую с матерью, наслаждаться ее любовью, которой не было в прошлой жизни. Конечно, он ощущал укор совести за прошлую Элиду. Утрачено было все. Но тоска по минувшему тяготило его сердце, душа разрывалась на части. Если днем Ликише был занят заботами сарфина, то бессонные ночи отравляло его существование. Голова кружилась от видений былого. Испытывая дикий страх перед теми, кто являлся ему, словно черная голь перекатная, нищенский призрак протягивал свои руки пытаясь добраться до его шеи и забрать Ликише с собой. Иной раз перед ним предстала сама Фрийя. В ничтожных одежах на ней кровоточили свежие раны от плетей самой справедливой богини. Прибегая к законному порядку, безликая богиня, она же бестелесная неясная и неразличимая, призрачная как сама правильность, королева загробного мира наказывала не праведников впрягая их в свою упряжку принуждала тянуть ржавую колесницу по раскалённым пескам Элиды. Ирильцы свято верили в ржавую колесницу и в Берегиню, потому как оказавшись в ее упряжке душа больше не возрождалась в новом теле. Потому как прийти в сновидении Ликише, скрежет ржавого колеса резал слух. Но однажды, когда перед Ликише явилась сама Хиона Авилонская молящая помощи…
  Ликишей не задумываясь пустился в путь, оставив матери маленькую записку.