Пушкин о зависти и злобной клевете

Пушкин о зависти и злобной клевете
«Как рано зависти привлек я взор кровавый и злобной клеветы невидимый кинжал»
 (Пушкин «Дельвигу»)

Полный фрагмент послания:

Но где же вы, минуты упоенья,
Неизъяснимый сердца жар,
Одушевленный труд и слезы вдохновенья!
Как дым исчез мой легкой дар.
Как рано зависти привлек я взор кровавый
И злобной клеветы невидимый кинжал!
Нет, нет, ни счастием, ни славой,
Ни гордой жаждою похвал
Не буду увлечен! В бездействии счастливом
Забуду милых муз, мучительниц моих;
Но может быть вздохну в восторге молчаливом,
Внимая звуку струн твоих.

См. Лицейские стихотворения, переделанные в 1817–1829 гг. и напечатанные Пушкиным

Это написал  лицеист
Он отметил две доминанты в отношениях с социумом:
- зависть такая, что взор ее носителей кровавый
- клевета преследует такая, что от нее веет злобой и и она подобна невидимому кинжалу наемного убийцы.

Вот и вся тайна его гибели

А. Позов в работе Метафизика Пушкина высказал такую версию о гибели Пушкина:
«
Гибель Пушкина относится к сфере иррациональной
Можно сколько угодно анализировать, взвешивать, связывать и расчленять, но проблема остается нерешенной.
Характер и темперамент Пушкина, недостатки его воспитания, социально-политическая среда, предрассудки времени и преувеличенное понятие о чести, приведшие к роковой дуэли, — все это лишь отдельные факторы. Они проливают некоторый свет, но не объясняют. Здесь приложимы новые логические положения, которые привели к переоценке теории каузальности (причинности).
Речь идет не о причине, а о наличии целого ряда условий, приведших к роковому концу.
Кондициональная цепь для объяснения гибели Пушкина все же недостаточна, так как она лежит в сфере рациональной или рационалистической, в сфере посюсторонности, житейской обыденщины. Настоящая причина скрыта глубоко внутри, лежит в сфере потусторонности, в сфере иррациональной и потому трудноуловимой. Кондициональная цепь так тесно спаяна, что кажется, если выпадает одно из звеньев цепи, то разрывается вся цепь, и данный фактор производит впечатление решающего, но — это заблуждение. При ближайшем рассмотрении оказывается, что и другие звенья цепи также решающие. Кондициональная цепь, как бы ни казалась она спаянной и монолитной, не решает дела, и таким образом остается место для иррационального фактора, играющего роль причины. Тем самым каузальный принцип не теряет своего универсального значения и кондициональность не исключает каузальности, и наоборот. Рассмотрение кондиций имеет существенное значение для выяснения такой невероятно сложной проблемы, как гибель Пушкина.
«

Георгий Адамович приходит к выводу, что смерть Пушкина в русской истории не случайна, но не решается признать ее необходимой, считая это опрометчивым и метафизически произвольным