На крыльях дракона

Заграфской  Наталье,
моей сестренке и ангелу на небе


Седовласый мужчина и девочка четырнадцати лет поднимаются по пологому холму, ступая по зеленой траве, которая уже начала пробиваться из оттаявшей земли, наполняя воздух ароматами весны.
Они идут не спеша. В их глазах какая-то безмятежная тоска. Они идут молча. В руке у девочки белая роза. Она очень красивая. Эта девочка. На ее лице застыло серьезное выражение, из-за этого она выглядит старше своих лет, как будто вся жизненная печаль легла на ее хрупкие плечи.
Мужчина шагает чуть позади девочки. Он смотрит вперед, но ничего не видит – он погружен в свои мысли.
Я очень далеко и вижу их, как через увеличительное стекло.
Я всегда слышу колокольчик, когда они приближаются к этому месту. Они не часто бывают здесь, но я вижу их не редко.
Время для меня теперь течет иначе.

***
Я открываю глаза и вижу что-то невообразимое. Весь пол в комнате (нет, во всей квартире!) усыпан яркими воздушными шарами. Их так много, что ступить некуда. Я приподнимаю голову и смотрю на это чудо. Вдруг на стене я замечаю большие красочные буквы, прикрепленные кнопками: «С днем рождения, дочурка!» И рядом смешная мордочка медвежонка с бантом на голове. Я улыбаюсь: значит, Володя все-таки подготовил сюрприз. А я спала и все пропустила. Хотя вряд ли я смогла бы надуть хотя бы один шар. Помощник сейчас из меня никудышный. Володя все сделал сам, а ведь и слышать не хотел о праздниках, но я настаивала: пять лет – первый юбилей в жизни маленькой озорной девочки. Ее зовут Диана. И она самый замечательный ребенок в мире.
Входная дверь открывается и тут же закрывается. Мое сердечко замирает. Вдруг по квартире разносится звенящий визг щенячьего восторга. Через секунду в комнату с топотком вбегают маленькие ножки. Диана неугомонно бегает среди сотен шаров, поднимая их в воздух своими активными движениями. Потом она вдруг останавливается и прикладывает ладошки к своему рту. В ее больших глазах светятся одновременно вопрос, ликование и неверие.
Я смеюсь. Она подбегает ко мне и падает головой на мой живот, захватив в неистовые маленькие объятия. Я приглаживаю ее тоненькие волосы, которые уже успели наэлекролизоваться.
- Нужно поблагодарить папу, Ди! – говорю я сквозь смех.
Диана устремляется к Володе, который все это время наблюдает, стоя в дверном проеме, и с разбегу утыкается в его колени. Он слегка покачивается от этого натиска и улыбается во весь рот. Он ласково треплет ее за ухо одной рукой. В другой руке он держит торт. Внутри меня что-то взвизгивает, как минутой назад сделала это Диана. Я понимаю, что готова убить сейчас за малюсенький кусочек этого лакомства. Володя ловит мой жадный взгляд и многозначительно подмигивает.
Мы всегда понимали друг друга с полуслова и с полузнака. Мы часто одновременно начинали говорить одно и то же. Мы всегда мыслили в одном направлении, и спорили только из упрямства или эгоистичной вредности, которая свойственна, пожалуй, всем людям.
Я продолжаю с умилением смотреть на радужное море вокруг, мелькающие в нем ручки с растопыренными пальцами и большие восторженные глаза.
По полу катаются и взмывают вверх, плавно оседая обратно, шары самых разнообразных цветов, форм и размеров. На многих нанесены разные рисунки и надписи. Диана не успокаивается, пока не показывает мне каждый из них, принося в руки. Я в голос восхищаюсь каждым и легким ударом ладони возвращаю их в «море». Диана делает мне замечание, грозя маленьким пальчиком, что я все перепутаю. Я делаю вид, что устыдилась и складываю шары на себя и вокруг себя, пока меня совсем не перестает быть видно под воздушной горой. Я слышу сдавленный смех Володи, а потом к нему присоединяется тоненький пищащий хохоток Дианы. Я делаю резкое движение, и шары разлетаются во все стороны. Диана с радостным криком вскидывает ручонки вверх и кружится в своем нарядном белом платье из шифона.
Володя снова смеется, и я чувствую, как меня переполняет счастье.

***
А потом все вдруг меняется.
Володя перестает смеяться и почти не улыбается. Он может улыбнуться лишь изредка, глядя на дочь.
Я не знаю, как ему помочь, что может унять его грусть. Он уходит на работу и приходит домой всегда с одним и тем же выражением лица. Выражением отреченности и опустошения. Я боюсь за него, но не могу ничего поделать.
Диана обеспокоено смотрит на него и не понимает, почему папа печален. Я не могу объяснить ей. А он молчит. Он теперь почти всегда молчит. Он может просидеть на краю кровати без движения полночи, глядя в темноту, пока силы окончательно не покинут его, и он не прильнет к подушке, забывшись сном.

***
Легонько ступая, я подхожу в коридоре к четвертой группе. Я смотрю в стеклянную дверь, из-за которой доносится гогот, вскрики и топот. Не меньше двух десятков детей занимаются там, каждый своими делами. Я вглядываюсь и в дальнем углу вижу Диану. Она не знает, что я здесь и наблюдаю за ней украдкой. Она собирает мячики, которые находит в этой комнате, во всех углах и шкафах, и складывает в одном месте. Ей помогают две другие девочки. Она им что-то эмоционально рассказывает, и их глазки загораются. Я смотрю на кучку мячиков между ними, и в душе разливается тепло - я вспоминаю «море» из разноцветных шаров. Еще долго я не могу оторвать от нее взгляда.

Я выхожу из детского сада и иду по улице. Погода великолепная. Я смотрю на небо: оно чистое и легкое. Мимо проходят люди, они спешат по каким-то своим делам. Мне, в отличие от них, некуда спешить.
Чувствую я себя прекрасно. Раньше я много спала и проводила много времени в постели, но  сейчас я чувствую бодрость и легкость. Но мне как-то не по себе. Как будто я нахожусь за тончайшим стеклом. Я опасливо протягиваю палец вперед, ожидая прозрачное препятствие, но его нет. Я пожимаю плечами и шагаю дальше.
Вдруг ко мне подбегает милая собачонка. Она останавливается и смотрит мне в глаза. Я улыбаюсь ей. Она наклоняет головку в бок, ее ушки забавно дергаются от этого движения. Но хозяйка одергивает ее за поводок, и собачка убегает, а я двигаюсь дальше.
Мимо проходит пожилая пара. Старушка держит под руку, по-видимому, своего мужа. Они тихонько шагают рядом, сердито глядя по сторонам и о чем-то думая. Наверное, о своей долгой интересной жизни.
Я продолжаю свой путь и вижу двух влюбленных. Парнишка и девушка стоят, уткнувшись друг в друга лбами. Их взгляды переполнены романтическим чувством. Вдруг парень подхватывает девушку под бедра и приподнимает над землей, прижимая к себе. Девушка верещит, а парень кружит вместе с ней. Потом, смеясь, опускает ее, и они замирают в долгом поцелуе.
Я смущенно отвожу глаза, вспоминая наш с Володей первый поцелуй. Случайный и неловкий. Я хотела поцеловать его на прощание в одну щеку, а Володя меня в другую, в итоге неожиданно мы встретились где-то посередине. Забавно вспоминать, как он покраснел. А я смеялась. А он взял и поцеловал снова. С тех пор мы не расставались.
Я вздыхаю. Не нравится мне его нынешнее настроение. И Диана его чувствует.

***
Я тихо сижу у окна, когда Володя возвращается домой с работы. Он молча накладывает ужин и садится напротив. Но не притрагивается к еде. И снова этот взгляд в никуда.
«А где же Диана?» - думаю я, но не решаюсь произнести ни слова.
В квартире так тихо. Не помню, чтобы так было когда-нибудь.
Я подхожу к стеллажу и смотрю на фото в рамочке. На нем мы втроем купаемся в море. Диане два года, и на ее загорелом личике восторженное удивление. Володя брызгает на меня водой и смеется, а я невозмутимо смотрю в кадр, как будто позирую для глянцевого журнала. Столько эмоций в одном только фото.

***
Спустя два дня, которые я плохо помню, Володя входит в квартиру. Следом за ним неуверенно переступает порог Диана. Она проходит в нашу с ним спальню, потом пересекает общую комнату и заглядывает в кухню, затем в ванную. Постояв секунду в коридоре, она уходит в свою комнату.
Володя все это время молча наблюдает за ней. Потом присаживается на пуфик в прихожей и обхватывает голову руками. Сердце мое сжимается. Я подхожу и хочу погладить его затылок, но Володя вдруг подскакивает. Я одергиваю руку. Он озлобленно смотрит в мою сторону, грудь его содрогается. Я отступаю и опускаю глаза.

Володя с трудом уговаривает дочь съесть ужин. Потом купает ее и укладывает в постель. Диана, как будто чувствуя его состояние, на удивление, тихая и послушная. Он укрывает ее одеялом и начинает подтыкивать его под нее со всех сторон, как всегда делаю я. А Диана всегда злится: «Ну, мама, я как червяк». Но не в этот раз. Она молчит.
Когда Володя целует ее в щеку и собирается встать, она берет его за руку и говорит:
- Пап, расскажи сказку про дракона.
Володя чешет затылок и садится ближе:
- Напомни, Ди, о чем там речь?
- Про принцессу. Ее схватил дракон и посадил в темницу. Но она победила его, забрала его крылья и улетела в небо.
Володя сидит в оцепенении. Его губа слегка подрагивает. Он отводит глаза.
- Кто рассказывал тебе эту сказку, малыш? – спрашивает он. Голос его почему-то дрожит.
- Мама, - отвечает тоненький голосок.
Володя накрывает глаза рукой, потом поворачивается к Диане и говорит, гладя ее по голове:
- В другой раз, малыш.
Он встает и подходит к двери, как вдруг из темноты снова доносится голос:
- Дедушка говорит, что мама не вернется.
Володя молчит. Я вижу, как в уголках его глаз мелькает тень муки.
- Мама улетела на крыльях дракона?
Он медленно кивает.
- И я ее больше никогда не увижу?
Володя сглатывает тугой комок, но его голос все равно звучит сдавленно:
- Ты можешь увидеть ее в любой момент, малыш:
облачка на небе – это ее красота,
лучики солнца – это ее тепло,
пение птичек – это ее голосок,
ветерок – это ее прикосновение.
Он подходит и кладет ладонь на ее маленькую грудь:
- А ее любовь всегда здесь, малыш, с тобой, в твоем сердечке. Спи, Ди, завтра будет новый прекрасный день.
Глаза Дианы сияют, и веки начинают сонно смыкаться. Володя поднимается и уже почти выходит из спальни, когда сзади доносится вопрос:
- Пап? А тучки – это мама сердится?
- Нет, малыш, - отвечает устало Володя. – Это мама скучает.

***
Мужчина стоит возле окна, мрачно вглядываясь в темноту. На горизонте сталкиваясь и грохоча, собираются тяжелые тучи. Он кладет руку на стекло и прижимает нос к холодной поверхности. Я прижимаю ладонь к тому месту, где с обратной стороны находится его рука. Между нами стекло, но он не видит меня. Он смотрит сквозь меня куда-то вдаль.
Вдруг сияющая полоска разрывает небо на две части, озаряя на миг яркой вспышкой его встревоженное лицо.
Он вздрагивает, и из глаз начинают литься слезы.
Тишину пронзает раскат грома, и с неба обрушивается поток воды, сливаясь в отражении с двумя горячими ручейками на мужских щеках.
По стеклу стекают быстрые струйки дождя, смывая с лица и с сердца мужчины боль и гнев, страх и злобу, обиду и ненависть. Оставляя лишь нежную память и бесконечную любовь.
Внезапно его лицо начинает отдаляться вместе с потоком воды на стекле. Постепенно они становятся все дальше и дальше от меня.
«Милый, я улетаю на крыльях дракона.
И я очень скучаю».