Ахнул

Виктор Матюк

Ахнул

Мир громко ахнул, когда кацап из орудий по православной Руси бабахнул,
И в ответ жахнул так, что свет стремглав затмил не проходящий мрак,
Православный люд слегка вздрогнул, не ахнул и не вздрогнул,
Присел на старенький стул, на пару минут вздремнул,
Чтобы потом отправиться в безвестный путь!
Страдалец  показал Мокше средний палец,
И обнажил свой меч, замедлилась кацапская речь,
Пришлось всю давнишнюю историю на корню сжечь,
Погибнут молча наши непрошеные гости,
Их разбросанные по полям, лесам и долам кости
Степные вороны склюют, жуть творится вокруг!
Багрянец гнева, боли и стыда дошёл до высокого лба
От чрева, потомкам Люцифера ровным счётом наплевать
На плач детей и крики местных баб! Им не привыкать
Безвинных людей карать, они же сами здесь сгниют,
В украинском чернозёме найдут свой вечный приют!
В Мокшанского тирана утром ранним ударит молния,
После короткого безмолвия будет долго звучать «Шестая симфония»,
По иронии судьбы степь раздольная в тиши ночной услышит голос свой
На полную мощь, пресловутый вождь Золотой Орды не сможет от суда уйти!
Блеск орудий громовых православных врасплох не застиг, разговор будет короткий,
Без бутылки водки люди порвут пришельцам глотки, и даже старые торговки
Из местной высотки промоют нелюдям мозги, а заповеди: «Не убей, не укради,
Врага не осуди, в его положение снизойди!», значит, живи и терпи, пока можешь,
Если душу растревожишь, быть может, свои грехи зазря умножишь!
Кудрявая сосна стоит на пригорке одна,  мрачные мечты не будут осуществлены,
В ночной тиши неподалеку шумят пожухлые камыши, странные думы пленяют ум,
Они сходит  в неизвестность  по одной, и сразу исчезают на равнине той,
Что пленяла глаз не писаной красой! Как гласит предание давнишних дней,
Прадеды ордынских дикарей всегда пытались оправдать своё изгнание
Из благостных мест, им на совесть и честь наплевать, впереди кровавая рать,
Враг ударит в грозный час из-за реки, яркие вспышки, как из детской книжки,
Озарят лагеря и вышки по углам, брызги осколков и пуль усложняют дальнейший путь,
Падает рубль, растёт культ тирана, он вещает пространно с телеэкрана утром ранним,
В мозгах бараньих исчез простор бескрайний, в этот самый миг мелькнул солнечный блик
В зарослях лесных! Шорох листвы насторожил людей простых, их глаза ясны,
Но сами они убеждены, что лучше жить должны!  Росу со своих сапог стряхну,
И махнут на крутой поворот двух проезжих дорог, там под ивой плакучей
Под одинокой кручей мелькнул источник света, я решил ждать до рассвета,
Пока земля солнцем не будет прогрета, она изменит земные цвета,
Уставшее лицо вечного скитальца похоже на лицо неандертальца,
Оно лишено румянца, бывший бродяга стал что-то писать на бумаге!
Ветер пахучий холодный и колючий, быть может, кому-то быстро наскучит,
Но только тому мужику! Он сломал намедни крылья, руки свесились в бессилие,
Ему бы присесть у камина, вспомнить заново дней былых кручину,
От них нет ни помина, ни прежней рутины, одни руины и сожжённые мосты
У полноводной и привольной реки, его свирепость не выходит наружу,
Она боится и зной, и стужу, страх трусит грешную душу, как бес плоть и душу перед тем,
Как на время кровопролития уйти в тень, блеснув безумием своим, мужчину подмигнул
Трудностям другим! Его услышал сизокрылый херувим, он – неповторим, ветер сразу затих,
Страхами гоним, седовласый мужчина нашёл вескую причину, как, не прогибая спину,
Дать отпор врагу и превратить его плоть в обычную глину? Грянул выстрел, затем ещё один,
Из лесной чащи повалил чёрный дым, следом вырвалось пламя, на лице – ожоговая рана,
Упрямейшая память пытается преобразиться, она вокруг своей оси полдня кружится
И никак не может решиться, куда кинуть своих мыслей чистый алмаз,
Чтобы его  никогда не смог отыскать кровожадный враг!
Когда он «двинет кони»? Голос вороний догонит даже во время погони
И стремглав похоронит чуть свет, чуть заря среди заброшенного пустыря,
Агония уже пошла, как татарская навала, узкоглазая куча была темнее тучи,
Она в себя всю Злость немытой России в себя стремглав вместила,
Потом другим голосом с небом заговорила, когда столкнулось с силой огромной,
Народ свободный издал крик громкий, и его эхо прокатилось над горами, степями и долами.
Никто не сможет жить в стыдобе и сраме! Только один делец в широкой полосатой пижаме
Выявился отпетым хамом, он – вдовец, и страшный подлец, ему сожгли мерседес
В один момент! Не исчерпан инцидент, ещё звучит знакомый с детства дивертисмент,
Природа здесь богата, брат встаёт за брата, кто-то уже зажёг огонь сторожевой
Над огромной и непокорной страной! Нервы, как в году сорок первом, натянуты струной,
Мысли набегают волной, у них характер озорной, они расположились на шумной мостовой,
Шутят между собой, иногда втихомолку прячутся в свою маленькую каморку,
Ложатся на деревянную полку и спят, в три дырки сопят и сильно храпят!
Над землёй нависают облака, пришлая братва сюда пришла издалека,
Слова проклятия слетают с языка, и даже скорбный голос  полевого соловья
Уже три дня не слышу у звенящего ручья! Бес с ветвистыми рогами
Топчет землю грязными истоптанными солдатскими сапогами,
И пытается глотки нам перегрызть огромными клыками!
Чувства нам даны , как признак страданья,
Всё даётся грешникам в назиданье,
Вместо телесного наказанья!
Вольный путь пересекая,
Сверкая и лучами радуги играя,
Воля стальная  встала на дыбы,
По воле судьбы поехали в  Улан-уде гробы!
Тропа роковая не боится пальбы, они летит на гребне судьбоносной волны,
Напоминает сумрак ночи, вскорости наступит неприятная осень, увеличится проседь
На затылки, придётся и мне открывать закрылки и медленно идти на посадку,
Зажав под мышкой толстую общую тетрадку, пишу по порядку о том и сём,
Пришельцы, прикрывшись кумачом, выглядят неухоженным скотом!
Господи, если не спишь, слова моей молитвы Ты услышь!
От Тебя зависит жизнь моя, в преддверие сентября,
Стеная и кляня автократию, на *** посылаю
Пришлую ****обратию! Не ей наращивать мне понятия,
Доля проклятая меняет мировосприятие сегодняшнего дня!
Очередная херня помешает моленьям словесной красоты,
Вот-вот разбегутся по безлюдной степи сокровенные мечты,
И ничего кроме мирской суеты не увидишь здесь ты, всем пришельцам кранты!
Душа боится вторично ошибиться! Бес счастье на беду заменил, сам в бозе почил,
Но мысль осталась в дороге, вроде на дальнем отроге горные потоки  тропу размыли,
Люди, что там издавна жили, ушли, бог весть куда, здесь уже не слышна трель соловья!
Пришельцы дивятся их уму, и грозятся отправить на Калыму, наяву уже не переиначишь судьбу,
Сколько бы ты с ней не сражался, как бы ты чужих угроз не пугался, при своём мнении остался!
В урочный час правящий класс кинул в толпу украинцев чистой воды алмаз, им никто не указ,
Можно всё, что угодно писать и свои уста обещаниями сковать, но дан приказ:
От врага Отчизну защищать, и его будут граждане выполнять! На гордом их челе
Мысли все о добре и зле, мысли те блеснут, кровью и потом изойдут,
Выживут или умрут – решать небесам, правда бьёт по ушам,
И не даёт спокойно спать врагам! Они научились кое-как читать по слогам,
И продолжают поклоняться своим тунгусским богам! Кошмар наяву,
Я же мне зелёную траву в городском саду, там в самом заде полынь примята,
Грешная душа у огромного дерева распята, точно так же когда-то фарисеи и вурдалаки
Распинали Христа, отсюда мода у бесов пошла: в час заката подсчитывать свои утраты!
Подчиняясь безотчётно тайному велению духа, судьба-старуха жужжит на ухо:
Грядёт разруха и желает ни пуха, ни пера, только бы безгрешной оставалась душа
Во все времена! Она, как луч осенний, то блеснёт, то погаснет, то ухнет, то ахнет,
Сделает шаг небрежный и сразу ком снежный летит за ней вдогонку, она отойдёт в сторонку,
Не усеет открыть глотку, как солнце уже светит в пустоту, жизнь теряет время попусту,
Только душа вечно молода, и её мечта всегда была светла! Она всего лишь сделал три шага
И в сторону отошла, там заросли пожухлого камыша, ей небо никогда не желало вреда!
Всё наоборот, бог, не истощаясь, ей нижайшие поклоны шлёт, и ничего взамен не ждёт!
Всему – своё время! Всему – свой срок! Пришлая братва помногу пьёт самогонку,
И веселится безумолку, ходит с автоматом по перрону, гоняет обнаглевшую ворону!
Она смело держит оборону, с раннего утра одна мысль грешника свела с ума:
«Сколько ангелов и бесов вмещается на кончике авторского пера?»
Намедни исповедь была у алтаря местного монастыря, моя броня – Господняя молитва,
Свечи тускло горят, упыри бомбят монастырские кельи, вертухаи маются в безделье,
Грех, безвозмездно творя, срывают втихаря последний листок с календаря!
Опять обман оптический? Конец драматический исчерпан практически.
Жизнь в любой момент закончится трагически, и ты окажешься на пороге вечности,
Там нет ни зависти, ни пошлости, ты летишь в необозримую высь, на месте конечности,
Нет только промежности, вместо неё нет ничего, но что-то жжёт нутро, обеспокоено оно!
Местные люди легкоранимы, часто браним их мы из-за бытовой кутерьмы,
Гвозди бы делать из этих людей, было бы больше  в продаже гвоздей!
Мысль сразу крикнула с досады: «Прощай,  разум! Встретимся завтра,
Сегодня в делах запарка!» В минуты азарта запах отрады слышен вдали,
Не верь, не бойся, не проси, если уходишь, уходи и скажи: «Мерси»,
Зажав нательный крест в горсти, ты сможешь, поле перейти даже без закуси,
Свой крест неси, все невзгоды сноси, - так издавна принято на окраине многострадальной земли!
Свернув со стези, на тормоза нажми из последних сил, ты же – не дезертир,
И грех ещё не совершил, я же к греху приобщусь, к молодой вдове прижмусь,
И между двух огней стремглав окажусь, нет, я не женюсь, и перед грехом не остановлюсь,
Ничего не боюсь, на себя злюсь, слушаю негритянский блюз, яркий свет соседних люстр
Снижает силу телесных чувств! В них иногда мне хочется с головой утонуть,
И на тугой груди до рассвета уснуть, мине бы вернуть то, что в борьбе обретено,
Но утрачено давно! Жить нельзя грешно, бес влетает в открытое настежь окно!
Могу ли я желать врагу вреда? О да, сказал бы никогда, не обошлось бы без вранья!
Когда бы у той державушки было два чистых ангельских крыла, тогда бы она
Была бы ангельским постулатам верна, и не доедала бы объедки с чужого стола!
Ты что воспринимаешь, как шутку, жмёшь судьбе руку, она легко впитывает твои науки,
И долго не таит греха, былое тут же сгорает дотла, глаза тотчас застила мгла,
Пора уныния на смену счастья пришла, всё, что было перед тобой,
Смыл дождь ледяной, теперь ты идёшь босиком в направлении том,
Где можно только кивком головы обезопасить сокровенные мысли свои!
Весь кадровый ордынский цвет именно здесь вышел в свет, чтобы зреть,
К чему душой прикипеть и за что должен каждый ордынец умереть?
Они в этих местах на краткий миг блеснут и безвестными уйдут,
Исказив истину и суть, по причуде злой судьбы на них работают рабы,
За ними с небесной высоты пристально смотрят огромные орлы!
Детям бесов места в этом мире нет, сгладится из памяти их след.
Они канут в море бед, ибо билет куплен в один конец!
Кое-кто слезу с глаз рукой смахнёт и в иной мир уйдёт,
Чтоб уже никогда в этих местах не валять дурака!
Хмель коварный разум на части рвёт, их час придёт
В других ипостасях, не без их согласия грядут новые беды и несчастья!
Они гордятся ушедшей эпохою, мне же та эпоха по хую, сам по себе живу,
По течению бытия плыву, изредка руками машу, и несу свою правоту  и простоту
В те злополучные места, где голь и боль с раннего утра была безволием отягощена!
Много стало в наши дни всевозможной болтовни, яви в глаза пристально взгляни,
Глаза в сторону не отводи, пыль столбом везде стоит, бес рогами шевелит,
Мы же промолчим, пусть низкорослый господин, нижегородский мещанин
Ботаксом избавляется от глубоких морщин, потом ему всё выходит боком!
Он преферансом не увлекался, и не был рыцарем ночных боёв,
Он свою душу закрывал на огромный железный засов,
Смрадным делом занимался, по кабинетам шатался,
Среди умных людей потерялся, но с пустыми руками не остался!
Теперь он наблюдает из-за угла, как с неба падает чужая путеводная звезда,
Пот льётся с чела, как с неба дождевая вода, к ней судьба листья ясеня приплела,
На хрена? Прозрачна ночь тогда была, Луна после полуночи за грозовыми облаками спала,
Закусив удила, на земле огонь трещит, дым столбом клубится, простой люд до утра не спит,
Он каждого шороха боится! Ноет живот, болит поясница, после бессонницы слипаются ресницы!
Расстроен узкоглазый воин, он когда-то был ладно скроен, и почестями был удостоен,
Он спокоен, хотя не ровен час: наземь с небес опустится Парнас, Люцифер всю ночь бухал,
Ближе к утру нарвался на скандал, слегка на дыбы привстал, но не осознал до конца,
Что всё в руках Творца: наша доля и судьба, наши души и сердца! Что мне делать с тобой,
Моей сокровенной мечтой?  Где мне взять выражения и нужные слова, чтобы сполна
Рассказать о том, что Изуверы Мокшу превратили в дурдом уже в две тысячи восьмом?
Отечество в опасности, упыри забили член на эпоху гласности, танки на чужой земле,
Православная страна в опале, много недобитой швали шатается везде: на суше, и на воде!
Давно знакомые черты неподражаемой мирской суеты мимо ордынцев тихо прошли,
Их молчанье мне в укор, мрачный взор ищет на небе чудесный узор из пылающих звёзд,
Замёрз в поле василёк, на пригорке стоит тройка давно состарившихся берёз,
Жизнь понеслась вразнос, разбита бровь, кровоточит нос,
Весь пришлый сброд пишет собственный натюрморт,
Он горд за страну и за народ, ему не нужен комфорт,
Он вырос в тайге среди болот, и впервые видит метро,
Прищурив глаза хитро, он ходит по нужде дома на ведро,
И ходит в изодранном до дыр пальто, его не купит никто,
Он спит в лесу и не боится оказаться в чужом плену!
Жена смахнёт со щеки слезу, и получит от государства мзду,
Пуст холодильник, его собутыльник с****ил мобильник!
Полная нищета в теле и в душе, в кармане - полтинник,
В рюкзаке – кипятильник, получит подзатыльник приезжий тунгус,
Лишится на краткое время высоких чувств, тоска и грусть друг друга загрызут,
Им не нужен домашний уют, важна суть земного бытия и если я с детства поддавал,
И образ жизни вёл развратный, мне нет дороги  обратной, при виде бабы статной,
Член  квадратный вдыхал запах отрадный, он с детства любил между женских ног овал,
И повод искал, когда бы взять бабу за жабры? Взгляд бродил над полями, да над чистыми,
Пришелец делился скрытными мыслями с пожухлыми листьями, пытался говорить стихами,
Местные воители и понаехавшие освободители с лицами небритыми и неумытыми
Словами сомнительными беседовали полночи с авантюристами!
В чужой державе не стоит никому гнаться за славой,
Имея рассудок здравый, ты обретёшь законное право
Говорить смелей о грубости и неверности своей!
Опасно пули свистят, снаряды летят на деревянную гать,
Люди на крыльях летят в эвакуацию, одноразовая акция
Уже перешла в эмиграцию! Этот мир уже окутан глубокой тьмой,
Край родной не впервой столкнул с гнетущей темнотой,
Прошло кратковременное воображение, его сменило презрение
К законам патронам чужой страны, смотрю на неё с подветренной стороны,
Слышу звон стаканов, не залеченные телесные раны при свете ущербной Луны
На вид они ужасны и страшны! Изваяния старины в прошлое ушли,
Они на запустение обречены, в конце строфы звуки порванной струны
Освободили руки для кровавой борьбы, там, вдали, дела пошли на самотёк,
Толпа стремглав бросилась наутёк, этот день я буду помнить вечно,
Жаль, что жизнь не длится вечно! Кто-то ухнул, кто чихнул,
Тут же ветер в другую сторону подул, шатнулся стул под мужиком,
Темень за открытым настежь окном, мир обречён:
Ходить с траурным платком на левом рукаве,
Пришлось и мне коварного ангела Дьяволом назвать,
Не желаю никак на его увещевания отвечать!

г. Ржищев
15 августа 2022г.
18:00