05. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

   Характер территории, носившей до разделения Франции на департаменты название Вандеи (сюда, кроме департамента Вандея, принадлежала ещё большая часть старого Пуату, части Анжу и Бретани,  придал и населению независимый, дикий характер и не давал развиться промышленности и просвещению.

  Жители Вандеи, потомки кельтов, отличались от прочих французов и особым  языком, как и прочие бретонцы, все эти сохранявшиеся веками местечковые различия позволяли им чувствовать себя практически другим, отдельным от французов народом.

 Сейчас, осенью 1793 года под Вандеей подразумевалась территория на северо-западе Франции, граничащая на севере с низовьями Луары от Пон-де-Се, на востоке линией Дуэ — Туар — Партене — Ниор, на юге Фонтене — Люсон — Сабль д’Олонн, на западе — Атлантическим океаном.

   На этой территории проживает около 800 тысяч человек. По топографическим свойствам Вандея делились на лесную (bocage), болотистую (marais) и равнинную (plaine).

  Первая часть составляла до 2/3 всей Вандеи и была покрыта множеством перелесков, селений и отдельных хижин, обнесённых, как и поля, живыми изгородями и рвами.

  Между ними проходили узкие и углублённые дороги, практически непроходимые в дождливое время.
 
  Болотистая часть располагалась по побережью океана и хотя была совершенно открытой, но была пересечена множеством мелких озёр глубиной до 2-х метров, соединённых между собой рвами, пробираться между которыми можно было только по тропинкам.

  Каналы и озера представляли собой пути сообщения на лодках местным жителям, пешеходы передвигались по этому пространству при помощи длинных жердей (ningles), опираясь на которые, перепрыгивали через рвы и канавы.

   Обе эти части представляли собой лабиринт для незнакомых с местностью, а республиканские войска, за исключением двух или трёх дорог (как, например, из Нанта в Ниор и Сабль), могли действовать только узким фронтом.

   Третья, равнинная, часть располагалась только по берегам Нижней Луары и Севры Нантской к югу от первых двух, и её население, враждовавшее с жителями болотистой части, в восстании не участвовало.
  Вот такие дикарские племенные войны на исходе Века Просвещения...

  Француз-республиканец,  даже имея такое желание, не мог бы втолковать этим простым темным людям, что они ВСЕ прежде всего французы, а не отдельные общности бретонцев, нормандцев и прочих...

  Представления крестьян Бретани и Вандеи большей частью оставались вполне средневековыми..

  Они шли в новый девятнадцатый век, умственно, культурно минуя век восемнадцатый... Это взаимное непонимание еще больше ожесточало обе стороны и усугубляло положение....

  Глубокая бездна сословной розни, до 1789 года отделявшая во Франции в социальном отношении третье сословие от дворянства и духовенства, в Вандее традиционно воспринималась не так остро.

  Вандея, со своим кельтским населением,  мало затронутым истинным христианством, масса   древних дольменов и тайны друидов, скрывавшиеся в лесах Бретани и тайное поклонение им под видом поклонения христианским святыням, отсутствием городской культуры и заметной близостью между дворянами и крестьянами, представляла резкую противоположность остальной Франции.
 
  Для здешних сельских жителей восемнадцатое столетие, Век Просвещения, не только не заканчивалось, оно для них и не начиналось. Психологически они застряли в эпохи Людовиков... Тринадцатого или Четырнадцатого...

  Вандейцы всегда были средневеково, фанатично набожны и преданы королевскому дому.

  Менее стеснённые прежними порядками и под влиянием духовенства, влияние которого было очень сильным в данном регионе, они крайне враждебно отнеслись к революции.

  Что интересно, в самом начале мятежа эти крестьянские отряды одинаково убивали, как прежних господ,  так и революционеров.

  Тогда эти "лесные братья" объясняли свой бунт покушением революционного Парижа на традиционные местные институты, на жёсткую церковную реформу... 
 
  Но дальше они стали призывать прежних господ возглавлять их отряды... ведь крестьянин всё же не воин, не обучен...

   Возможно, что дворяне с радостью воспользовались этим? И местечковое крестьянское недовольство быстро превращалось в поддержку британских интервентов, в идейное противостояние Парижу и Революции...

   Частные волнения начались ещё в 1792 году (одновременно с беспорядками в соседней Бретани), поддерживаемые происками эмигрантов и английских эмиссаров, но  также неловкостью и бестактностью к местным традициям революционных властей.

  Шоле, самый важный город, который до этого контролировался повстанцами, 13 октября без боя перешел в руки республиканцев.

  В это время один из роялистских командиров Шарретт действовал самостоятельно в западной Вандее и 11 октября овладел островом Нуармутье.

   Отсутствие его сил на решающем театре войны раздробляло силы повстанцев и способствовало дальнейшим успехам республиканских войск.

  Шаретту предлагали атаковать республиканскую армию с тыла, но тот отказался и двинул только часть своих сил к Монтегю.

Численность республиканской армии в Шоле составила 23 000 человек. Дивизиями командовали Бопюи, Марсо и Клебер. На военном совете в Бопрео командиры вандейской армии, 40 000 человек, после долгих споров решили отбить Шоле, и 17 октября повстанцы атаковали республиканскую армию, но потерпели поражение.

   Вандейская армия потеряла 20 % личного состава, 12 орудий и обоих своих смертельно раненых вождей — д’Эльбе и Боншана — и была отброшена обратно к Бопрео и Сен-Флорану.

  Результатом поражения стала переправа остатков армии на правый берег Луары, а вместе с ними и 20 000 женщин, стариков и детей, покинувших свои жилища из опасения перед репрессиями республиканских войск.

  Там они влились в ряды своих идейных собратьев шуанов.

  Республиканцев спасал факт, что Христианская Католическая Армия Вандеи существовала только на бумаге, в воображении роялистов, принцев-эмигрантов и командиров отдельных отрядов, чаще всего не объединенных, а соперничающих между собой...

  Оставление роялистами Вандеи было вызвано безвыходностью положения. Но в то же время их не оставляла идея, что появление мятежной армии в Бретани существенно усилит восстание жителей данной провинции. Кроме того, они всё это время рассчитывали на обещанную помощь Лондона.

  Тем временем д’Эльбе был избран главнокомандующим вандейцев после смерти Кателино.

  Однако этот выбор не был единогласным. Начались серьезные разногласия и  раздоры, главной причиной которых было влияние, приобретённое тогда на общественные дела епископом Агрским и священником Сен-Лодским Бернье, нетерпимость и жестокость которых по отношению к республиканцам и протестантам поистине не имела предела...

   Рыцарь контрреволюции Морис д’Эльбе был принципиально против извращенного палачества своих сторонников...