Как велика цена спокойной жизни! Без сильной воли

Как велика цена спокойной жизни! Без сильной воли тут ничего не получается!

"Хованщина", опера Мусоргского, историческая сцена Мариинского театра, 9 июня 2023 года

Дирижер – Валерий 
Гергиев.
Марфа – Екатерина  Сергеева.
Досифей – Александр  Морозов.
Князь Иван Хованский – Михаил Петренко.
Князь Андрей Хованский – Сергей Скороходов.
Князь Василий Голицын – Евгений Акимов.
Шакловитый – Владислав  Сулимский.
Подьячий – Андрей Зорин.
Пастор - Ярослав Петряник.

Вчера в Мариинском театре звучала грозная "Хованщина" - знаковая русская опера, которую, на мой взгляд, не только надо обязательно услышать, но и повторно слушать хотя бы раз в год, чтобы и грандиозную музыку не забывать, и чтобы исторические реалии освежить в памяти, и чтобы не уходило ощущение пагубности смуты, "разброда и шатания" в обществе.
Великие произведения для каждого из нас всегда таят в себе что-то новое, неувиденное, не открытое в них, а также очень актуальное, современное или перекликающееся с ним. Потому они и великие!Для оперных шедевров это справедливо вдвойне.
Вчерашняя "Хованщина" - убедительное тому доказательство. Грандиозная опера, слышанная не менее десятка раз, главная русская опера, мощная по музыке и по сюжету. Народная драма в музыке, как называл ее композитор, сам сочинивший и ее либретто, не оставляет никого равнодушным. Особенно в замечательной классической постановке 1952 года легендарного художника-постановщика Федора Федоровского, бережно сохраненной Мариинским театром и восстановленной Юрием Лаптевым в версии Юрия Александрова, созданной на основе спектакля режиссера-постановщика Леонида  Баратова (1960).
А какие декорации! На сцене - Москва, Кремль, Красная площадь, Лобное место, Москва-река, бликующая в утреннем солнце, роскошные княжеские палаты, раскольнический скит и сгораюшая вместе с раскольниками часовня! Все это интересно рассматривать, все узнаваемо, все всерьез, все достоверно в исторических деталях, все скрупулезно соответствует либретто, и все работает на главный результат - потрясение от показанного в опере драматического периода русской истории конца 17 века.
Я впервые вчера не просто поняла, осознала, я с содроганием прочувствовала, что такое "смута" и как она ужасна.
Каждый политический деятель радеет о Родине, но по-своему. Каждый что-то делает для ее блага - Шакловитый доносы пишет царевне Софьи, убийц подсылает к неугодному боярину, князь Иван Хованский стрельцов подначивает, заговор плетет, сына прочит на царство, князь Голицын - своими былыми победами упивается, сплетен боится, готов убить, чтобы их пресечь, Досифей с раскольниками о правильной вере печется, готов во имя нее сгореть с ними в огне праведном. И тут все вокруг дворцовых интриг и борьбы за власть вертится. В это вовлечены и царевна Софья, и малолетний царь Иван, делящий поначалу трон с Петром Первым. У каждого своя сила, свои неутолимые амбиции и притязания на власть. Ни цари, ни бояре, никто поладить друг с другом не может, договориться, и одолеть друг друга силы не хватает. А во имя этих царских и боярских противоборствующих верхушек лютуют стрельцы и петровцы, князья и их отпрыски под шумок решают свои личные дела. А в народе - "разброд и шатание", кто за что, толком никто не понимает, страх витает в воздухе и готов поразить целые толпы при первом же подходящем слухе. А слухов не счесть!
Нужна мощная сила, которая железной волей все это остановит, искоренит, пресечет, подчинит, переборет, всех приведет в чувство, всем прояснит разум, заставит двигаться в одном направлении. Этой силой и стал Петр Первый. И начал он не с силы, а с милости: помиловал бунтовавших стрельцов. Но потом железной рукой навел политический порядок, усмирил бояр, заставил их учиться и действовать в интересах России, провел реформы, победил в войне, создал Империю, присоединив новые земли...
В опере он есть, но только в виде символичной торжественной фигуры на Лобном месте в конце четвертого действия, к которой в надежде простирает руки коленопреклоненный народ. Конец пытки смутой... но и грядут непростые времена.

Вокально и музыкально опера монументальна и мощна: патриархальный рассвет на Москва-реке в увертюре сменяется тревожным набатом, предвещающим грозные события. Великолепен был оркестр под управленим Валерия Гергиева.
Первая же сцена с диктующим подьячему донос на князя Хованского боярином Шакловитым, зловеще блистательно проведенной непревзойденным в этой роли Владиславом Сулимским, создает ощущение бедствия, раздирающего государство в условиях слабой и неразумной власти. Мощный, прекрасно модулированный голос первоклассного певца, создающего противоречивый образ русского патриота того времени, лишь усливает ощущение надвигающейся трагедии. И она достигает кульминации в сцене убийства князя Ивана Хованского, когда боярин Шакловитый торжествующе хохочет, вырывая из слабеющих рук Хованского символ власти, княжеский посох! Леденящие душу, поистине мефистофельские, раскаты яростного баритона!
Чванливо-язвительный деспот князь Иван Хованский в выразительном исполнении Михаила Петренко усугубляет гнетущее ощущение неминуемой беды. Его торжественное появление из ворот Спасской башни Кремля на коне, с булавой и при полном параде впечатляет. Мощный бас хорошо ложится на грозный образ всесильного главы стрельцов, не привыкшего к возражениям и непослушанию, не прощающего обиды и неуважения к боярскому статусу. Полный хозяин в своей вотчине, уверенный в своей неуязвимости, он, тем не менее, не избежал расправы подосланного убийцы.
Но самое сильное впечатление остается от третьего действия, где звучат незабываемые хоры и главная в опере патриотическая ария боярина Шакловитого "Спит стрелецкое гнездо". В исполнении Владислава Сулимского она становится программным заявлением всего музыкального действа о судьбе России. Ее финальные слова - "Не дай погибнуть от лихих наемников!" звучат весьма актуально! Густой бархатный голос Владислава Сулимского, то грозный, то лиричный, то задумчивый, то воинственный, вызывает не просто искреннее волнение в душе, потрясение от глубины заложенного в арии эмоционального накала. Потому понятна реакция зала - мощная продолжительная овация.
Такой же овацией награждают и хор Мариинского театра после исполнения сцены во дворе усадьбы князя Хованского.
Хор "Батя, батя, выйди к нам!" - настоящий хоровой шедевр. Я всегда жду его с особым чувством - вокальная красота его исполнения вкупе с не менее таланливым режиссерским воплощением буквально пронзает, рождая слезы восхищения. И, похоже, публика, слушая его, тоже пребывает в состоянии катарсиса - редко в зале стоит такая абсолютная тишина, в которой замирают завершающие сцену после появления полупьяного Хованского последние тишайшие звуки отчаянной молитвы. А после разражается заслуженная овация, когда специально для этого поднимается занавес.
Досифей Александра Морозова и Марфа Екатерины Сергеевой - герои тихого сопротивления.
Марфе Мусоргский подарил самые красивые мелодии, наградил ее сильным, фактически фанатичным характером. Только ли ради чистоты веры и праведного искупления она уводит на сожжение князя Андрея и сгорает сама? Что-то меня тут сомнения одолевают. Партия Марфы написана композитором для очень низкого, сейчас довольно редкого женского голоса - контральто. В ней много красивых низких нот, которые не просто украшают партию, а придают ей особый суровый колорит. Не зря в ней много лет блистала обладательница шикарных низов Ольга Бородина. И Екатерина Сергеева продемонстрировала в роли Марфы свой впечатляющий нижний голосовой регистр.
Захватывает и финальная сцена самосожжения раскольников. Почти натурально под завершающие оперу аккорды и молитвенные голоса горит часовня, охваченная ярким пламенем.
Сколько жертв потребовала очередная российская смута, мирская и церковная, очередная властная междоусобица в верхах и в низах! Как велика цена спокойной жизни! И без сильной воли, похоже, тут ничего не получается!