Том по прозвищу Клондайк. Глава XI. В низ по реке

XI. В низ по реке

За короткий летний сезон Том смог намыть не очень много драгоценного металла. За все время в его мешочке находилось несколько небольших самородков и 302 грамма золотого песка.

«Мало. Очень мало» – думал Том, по вечерам, складывая в кожаный мешочек крупицы золота, намытые за день.

Весь сезон, он брал пробы в разных местах участка и когда находил в них крупицы золота, начинал мыть золото в том месте. Но оно внезапно пропадало и казалось, что оно играет с ним в прядки, появляясь то тут, то там и вновь исчезая. Эта игра изматывала его, но он не собирался сдаваться и с еще большим упорством продолжал поиски.

Не даром говорят, что упорный самоотверженный труд рано или поздно принесет свои плоды. Так и Тому, когда уже начались, пока еще не большие утренние заморозки, и листва на деревьях пожелтела и стала опадать, удача вновь повернулась к нему лицом. Он напал на жилу.

Всю неделю он вгрызался в каменистый грунт, торопился, так как знал, что со дня на день могут ударить крепкие морозы. В холодной воде, сводящей судорогами пальцы рук, он промывал грунт. Понимал, что ему надо успеть еще выбраться от сюда, пока лед не сковал реку.

Еще дома, когда он получал разрешение и оформлял свой участок, уже тогда Том продумал о том, как он будет с него выбираться. Этот план был прост: так как по границе участка протекала река Синук, то самый простой способ — это спуститься по ней, на срубленном плоту, до автомагистрали, которая проходила через реку и соединяла Ном с городком Теллер. А это было около ста семидесяти километров. По расчетам это расстояние он должен был проплыть за три-четыре дня. А от автомагистрали до Нома можно было бы добраться автостопом на попутной машине. В Номе же Том планировал сдать намытое золото и на эти деньги перезимовать, но если повезет, то утроиться на какую-нибудь работу в городке.  Главное продержаться зиму, а там… На большее он пока планы не строил.

Том каждый день последнее время с опаской поглядывал на реку, где уже по кромке воды образовывался лед, от стоящих по ночам заморозков. Чуть ниже по течению, за островком был слышен грохот речного порога. Сплавиться на плоту в этом месте было опасно и Том даже отправлялся на разведку. После чего сделал вывод: для того чтобы сплавиться ему необходимо было спуститься сначала пешком как минимум километров двадцать и уже потом только можно было безопасно плыть по реке.
В тот вечер небо было чистым, не единого облачка, и Том уже чувствовал, что ночью, наверное, ударит настоящий мороз. Чувствовали, наверное, это и волки, что наступает их время – время сбиваться в стаю. Лишь только опустилась ночь, как как Том услышал волчий вой. И тут же, десятки других голосов подхватили его. По всей округи то тут, то там раздавался, леденящий душу, вой и это «песня севера», продолжалась до самого рассвета.

Лежа в шалаше и кутаясь в спальнике, пытаясь согреться, Том все же держал одной рукой свой карабин, прижимая его к себе. Страшно и жутко слышать этот вой, зная, что ты тут один, а вокруг бродят стаи голодных волков.  А встреча со стаей не сулит ни чего хорошего, это знают все.

 Заснуть под эту «песню севера», Тому так и не удалось.
Утром, когда он вылез из шалаша, то видел, что вода в котелке промерзла до дна, перестал журчать Колючий ручей, и земля под ногами стала каменной. Он огляделся вокруг: на стоящие вокруг деревья, покрытые легким инеем, на пожухлую и прихваченную крепким утренним морозом траву. Зачем-то посмотрел в высь, запрокинув голову, словно хотел свериться с солнцем, действительно ли настала осень? И словно получив оттуда ответ – вслух произнес:
- Это, пожалуй, конец сезона. Все. Пора выбираться, пока не поздно, а то пока соберусь, лед может сковать реку.

Весь день он потратил на сборы: все ненужные вещи прибрал в бочки, в которых когда-то были продукты, отнес их в ближайший вырытый им когда-то шурф. Положил туда же, лопату с кайлом и лоток, забросал шурф ветками и оставил так до следующего сезона.

С собой он брал только самое необходимое, что могло пригодиться в пути.  Из вещей был только спальный мешок, рыболовные снасти, да комплект нижнего белья. Еще он с собой брал топор с пилой, да остатки капроновой веревки для обвязки плота.

Последнею оставшеюся муку он разделил на две части: ту что поменьше, он положил в рюкзак, предварительно упаковав её в два целлофановых пакета, а из той, что побольше, нажарил пять лепешек в дорогу. Из еды у него ещё осталось: две вяленных форели и отварной кусок на кости – медвежатины.

В дороге он собирался ловить рыбу, тем и питаться. А все, что его волновало, так это то, чтоб раньше времени не начался ледоход на реке.

На следующее утро, мороз был такой же как в предыдущее утро, это Том сразу отметил про себя. Поэтому долго «засиживаться» не стал, а наспех попил чай, заваренный из сухих листьев кипрея, кофе закончилось еще три недели назад и Том был доволен собой, что не зря изучал по интернету местную фауну, на предмет, что можно из неё использовать в пищу.

Согревшись немного горячим чаем, он затушил остатками из чайника, костер, осмотрелся вокруг, все ли прибрано и удовлетворившись этим, закинул рюкзак за спину, туда же закинул карабин и тронулся в путь.

За время, проведенное здесь, вдали от цивилизации и людей, с Томом произошли большие перемены в физическом плане, о которых он еще и не подозревал. Его лицо вытянулось, щеки впали от недоедания, зато тело налилось упругими мышцами от постоянной физической работы. Невзгоды и опасности закалили его характер и из юнца превратили в коренастого молодого парня, с крепкими жилистыми руками и закаленным характером.

Днем солнце светило ярко и небо было чистым, голубым, но мороз не убывал, к тому же подул холодный ветер. Но Том этого не ощущал, так как согревался в движении, то взбираясь на прибрежные скалы, в тех местах, где путь по берегу они преграждали, то спускаясь с них. А в одном месте, где в реку впадал большой и глубокий ручей, он почти с километр шел вверх по нему, пока не нашел подходящий перекат, по которому перешел на другой берег.

К вечеру взбираясь на очередной утес, он с высоты увидел излучину реки, где она делала крутой поворот в право и решил на другой день срезать это расстояние по прямой.

Ночью мороз усилился и утром, когда Том проснулся и вылез из своего
спальника, на реке уже были крепкие забереги. Это его еще больше стало поторапливать, боясь из-за шуги застрять здесь на долго. Он не стал даже разводить костер, а сразу продолжил путь, решив подкрепиться в полдень, сделав
где-нибудь привал.

Идти пришлось по низине поросшей вековыми деревьями, кое-где поваленными ветром друг на дружку. Росший между ними кустарник с опавшей листвой, мешал, не давал прохода и Том с трудом продирался сквозь него.

Голодный и уставший, ему только после полудня удалось выйти на берег реки. Здесь Том развел костер, заварил себе чай из сухих листьев кипрея, погрыз холодное отваренное мясо медведя, остатки завернул опять в целлофановый пакет и спрятал в рюкзак. Разбросал догорающие ветки, затоптал их ногами и двинулся дальше в путь. Река дальше протекала спокойная без видимых порогов, но он решил дойти до слияния двух рек: Синук и Стюард и уже там строить плот. К вечеру Том планировал покрыть это расстояние и ему это удалось.

Ночевал он уже на слиянии этих рек. Река здесь становилась более полноводной, широкой, но течение её по-прежнему было стремительным.

На утро Том приступил к постройке плота. Рубил он только сосновые деревья, так как он давно вычитал, что древесина сосны более легкая и плот из неё получается надежным и по его подсчетам десять бревнышек, в три метра в длину, будет вполне достаточно.

Уже обвязывая плот веревкой Том подумал, что допустил одну ошибку, не взяв с собой гвозди, так как ими можно было скреплять бревна между собой, так было бы надежней. Но чего нет – того нет. А на будущее надо иметь ввиду.
К вечеру плот был готов и отплытие Том назначил на утро. Мороз крепчал с каждым днем и уже утром Тому пришлось отдалбливать лед от плота, приковавший его к берегу. По реке уже поплыли тонкие льдинки, отколовшиеся от берега. Том положил на плот рюкзак, затем подумал немного, достал из него мешочек с золотом и повесил его себе на шею, карабин забросил за спину, а сам рюкзак привязал крепко к плоту. Отпихнул плот от берега, длинным шестом и течение подхватило его маленький плот, завертело и понесло.

Орудуя шестом Том выровнял плот и кое-где, отталкиваясь от берега несся в низ по течению. Мелькали песчаные отмели и косы, оставались позади нависшие над рекой каменные, седые утесы. Река, меняя свое течение с быстрого переката, на спокойное течение плеса продолжала нести на своих неустойчивых плечах, маленький плот Тома, каждую минуту норовя сбросить его, разбить о скалы, выбросить на отмель, но не покориться ему.

И лишь на второй день сплава, реке удалось все-таки освободиться от
оседлавшего её человека. Проходя очередной перекат, Том не смог избежать столкновения с валуном, выступившим из воды и наскочил на него. От удара плот затрещал, бревна плота собрало в кучу. Первое время Тому удалось устоять на ногах, но развернувшийся плот понесло дальше, на каменный выступ скалы и не успел он оттолкнуться от него, как произошел новый удар. Плот по бревнышкам, стал разваливаться под ногами и уже через секунду Том оказался в ледяной воде.
Моментально сковавшая грудь, ледяная вода не давала Тому сделать спасительный глоток воздуха, хоть и находилась его голова над поверхностью. Задыхаясь, бултыхая ногами в воде, он успел ухватиться за спасительное бревно и не выпуская его из рук, Том продолжал плыть по течению. Река готова была так нести его до самого устья и передать в руки соленого моря, но в какой-то момент, ноги Тома уперлись в дно, и неимоверными усилиями он смог выбраться на берег.
Сбросив с себя всю мокрую одежду, он нагишом побегал по берегу согреваясь и собирая попутно сухие палки для костра, и уже потом, дрожащими руками достал из кармашка куртки, огниво. Пальцы с трудом слушались его и ему приходилось согревать их своим дыханием. Искры огнива осыпали сухие мелкие веточки, обмотанные сухим мхом, которые никак не желали загораться, а Том сидя на корточках, дрожа от холода, трясущимися руками, лихорадочно продолжал чиркать огниво.

Огонь – это жизнь, это тепло, и горячая пища и пусть это звучит банально, но когда твои пальцы сводит судорогой, и зубы стучат от пронизывающего холода, только тогда можно оценить по достоинству, что такое костер в жизни людей в экстремальных условиях.

 Весь остаток дня и всю ночь Том поддерживал большой огонь в костре согреваясь и просушивая вещи. Все его съестные запасы, спальный мешок и другие нужные вещи, находившиеся в рюкзаке, поглотила река, оставив ему лишь карабин с пятью патронами. Казалось, что худшее, что могло с ним случиться – случилось. Но жизнь не предсказуема и Тому еще предстояло не одно испытание впереди.