Севанская история

    В апреле 1975 года активисты Совета молодых ученых моего родного института были приглашены на Ереванский автомобильный завод в рамках обмена опытом с молодыми специалистами. В состав делегации включили и меня. В аэропорте нас встретили симпатичные, дружелюбные заводчане. Нам сразу стали демонстрировать армянское гостеприимство – привезли в гостиницу, устроили, после этого предложили начать обмениваться опытом в ресторане. Мы, конечно, с радостью согласились.
    Таких обменов опытом за все дни пребывания в Ереване было достаточно, чтобы начались назойливые сообщения от печени о перегрузе. Я решил взять тайм-аут, но не получилось, потому что 24 апреля – день, святой для всех армян в мире. Это день поминания жертв турецкого геноцида в 1915 году. Хотя среди нас был только один армянин Игорь Тумасянц, мы дружно собрались и отправились к мемориалу.
 
    В этот печальный для всех армян день мы отстояли огромную очередь к мемориалу, который расположен на холме. По широкой дороге, выложенной плитками, к мемориалу поднимается нескончаемая лента людей с цветами. Для армян - это тот случай, когда никому не придет в голову лицемерить, играть, всё по честному - если скорбь на лице, то искренняя, если слезы, то горючие. В этом потоке людей мы дошли до самого мемориала, установленного на просторной, плоской  плите. Высокая остроконечная пирамида, рассеченная на две неравные части,  устремлена вверх. Эта стела – символ разделенного армянского народа, большая часть которого – диаспора, находится за пределами Армении. Недалеко от стелы установлен символический монумент из двенадцати наклоненных каменных плит, они как бы склонились над вечным огнем и скорбят по погибшим. Нам объяснили, что эти плиты символизируют Народ двенадцати армянских провинций. Везде цветы.  Суровые камни – естественный символ горной Армении – просто утопают в цветах.
 
   После посещения мемориала мы всей толпой отправились обмениваться опытом в чебуречную. В запасе у нас оставался завтрашний день и поздним авиарейсом мы возвращаемся в Москву. В этот последний день гостеприимные заводчане решили показать нам Севан – гордость Армении. Бурная весна принесла с собой настоящее летнее тепло и предложение поездки с ветерком на озеро нам понравилось.
В полдень следующего дня подъехал автобус с нашими армянскими друзьями, и мы отправились в сторону Севана. В автобусе было всё для приятного обмена опытом – вино, коньяк, фрукты. Старший по приему нашей делегации Томас рассказывал о Севане. Я услышал от него, что в Севане очень холодная вода и даже летом в нём не купаются, смельчаков можно по пальцам пересчитать.

   То ли я не поверил, то ли мне ударило в голову выпитое, но я сказал, что всё это ерунда, что я не боюсь холодной воды и запросто поплаваю в озере. Нашелся еще один такой же лихач, как я -  Володя Бочин. Мы с ним вместе, еще учась в ВУЗе, серьезно занимались плаванием, выступали на соревнованиях, в общем с водой были на «ты». Русско-армянский гомон заполнил всё пространство салона, центром внимания стали я и Володя. Армяне - горячие люди, любители споров, спорить могут по любому поводу. Так и здесь, они предложили поспорить на ящик коньяка. Условие спора такое - в озеро уходит деревянный пирс метров на 50, а может и больше. Мы должны дойти до края пирса и оттуда доплыть до берега. Если мы выполним это условие, армяне ставят нам ящик коньяка, если нет, тогда мы. Ударили по рукам, для закрепления спора еще выпили.

    Автобус остановился недалеко от пирса. Озеро Севан громадное, больше тысячи квадратных километров. Его опоясывают горы, если бы не эта естественная чаша, оно было бы еще больше. Солнце палило нещадно, казалось бы, какие могут быть проблемы. Я подошел к берегу и попробовал рукой воду, она была смертельно холодная. Что-то во мне шевельнулось нехорошее, трусливое, но я пересилил себя и решил, что всё равно искупаюсь.
    Вся наша толпа зашла на пирс и направилась к его дальнему краю. Некоторые праздно гуляющие люди – местные или туристы, заинтригованные видом толпы, собравшейся на пирсе, стали подходить и вливаться в толпу любопытных. Узнав, по какому поводу сбор, они стали азартно между собой обсуждать предстоящий заплыв, а некоторые даже начали заключать между собой пари, одни говорили, что все у этих москвичей получится, другие говорили, что с Севаном шутки плохи и эти москвичи, скорее окочурятся, чем доплывут до берега.

    Мы разделись, приняли немного успокоительного коньяка и бросились с пирса в воду. Если бы я мог, то закричал бы так, что горы содрогнулись бы. Но меня так сдавила ледяная вода, что я толком вздохнуть не мог. Собрав силы и волю, я  поплыл в сторону берега. Эта, в общем-то, короткая дистанция казалась мне бесконечной. Дышать было тяжело, грудь стиснута, гребки короткие, ослабленные холодом, не наделенные мощью и энергией, поэтому время пребывания в воде оказалось достаточно большим.
    Тем не менее, я и Володя доплыли до берега. Там нас уже поджидали коллеги со стаканами, наполненными коньяком, с нашей одеждой в руках. Спор мы выиграли, проигравшие абсолютно не расстроились из-за своего проигрыша, и по дороге в Ереван мы все вместе отмечали это событие.

    Но на самом деле проиграли не армяне, а я. Вечером в аэропорте в ожидании посадки меня начало трясти. Жуткий озноб, горячечный лоб. Я так устроен, что и малое повышение температуры переношу с трудом, а здесь температура под сорок, меня шатает. Ребята помогли мне погрузиться в самолет, в кресле я сразу отключился. Прилетели ночью, горячка меня не оставляла, стало еще хуже. Меня довезли на такси до дома и сдали на руки родным. На следующий день наш районный врач – расчудесная, внимательная доктор Макарова отправила меня на  флюорографию и рентген. Диагноз – крупозное воспаление легких. Дальше – уколы, антибиотики, витамины, ингаляции, физиотерапия.
 
    Недели три, а то и весь месяц я приходил в себя. На сей раз проскочил, но после этого у меня возникла аллергия к холодной воде. Если раньше, до моего севанского сумасшествия, я после парной в бане мог спокойно встать под ледяную воду или даже поваляться в снегу, то после полученного урока я уже никогда это не делаю.

    Да, армяне нам говорили, что в Севане даже в июне умные не купаются. Я добавлю, а дураки могут искупаться и в апреле.