Счастливая эпоха дефицита

Скучно, безрадостно живём мы нынче в эпоху изобилия. Всё, всё есть !! Хочешь суши, роллы, пармезан, маго, авакадо, киви...Мы и слов таких не знали. Потыкаешь пальцем по экранчику и всё доставят (от 15 минут) хоть до квартиры, хоть до рабочего места. Рыбка без костей, морковка мытая, батончик уже нарезанный. Курьеры-доставщики с огромными разноцветными коробками на велосипедах, мотороллерах и самокатах снуют по Москве как молекулы в броуновском движении. И любую мебель, телевизор или стиральную машину привезут, установят и поблгодарят. Самому можно передвигаться по городу, не утруждая ног. Велосипеды и самокаты на каждом углу. Хочешь почитать интересную книгу - дефицитных раньше Булгакова, Цветаеву, самиздатовский «По ком звонит колокол» или вообще запрещённого Фрейда, доставать «на одну ночь» не надо. Читай на экране или слушай, как с выражением читает его «Алиса», пока ты пьёшь кофе. И умный самоходный пылесос, выплывающий из под кравати, уже не пугает кота. А на всех экранах: на стене, на столе и на ладони круглосуточно предлагают квартиры, выгодные вклады и кредиты, чудодейственные препараты и колбасу «Папа может» за «смешные цены» (999 руб 90 коп). И всегда скидки, бонусы, кэшбек и джек-пот. А если устали от подобного тяжёлого быта (помните Маяковского «...любовная лодка разбилась о быт...», можно отдохнуть хоть в Венеции, хоть в Париже, хоть на пляжах Анталии или Мальдивов.

Не хотим !! Пресытились. Да и печальные последствия такой сытой жизни уже бросаются в глаза. Персонажи, ранее служившие мишенью для дразнилок («жиртрест», «мясокомбинат»), теперь заполняют не только улицы, магазины и учреждения, но и многие ниши, где ранее требовались лица «античного облика». Положительных героев кино и телесериалов, телеведущих, рекламу.

С ностальгией вспоминаю СЧАСТЛИВУЮ ЭПОХУ ДЕФИЦИТА. Сколько эмоций, волнений, ожиданий и неожиданных радостей.

Маленькие радости на каждом шагу. Выходим с работы - на улице около магазина столик, выполяют план - продают «наборы» (без кассовых чеков). Макароны, крупа, сахар, которые есть в каждом московском магазине, и (вот он!) - индийский чай «со слоном» или растворимый кофе. Можно порадовать жену, а сахар и макароны всё равно покупать надо.

А большая радость это талоны на «дефицит», которые иногда раздавали по месту работы. Мы с женой работали вместе и на лишний талон пригласили в «Дом фарфора» её подругу. В магазин пускали партиями по 20 покупателей, перед дверью скопилось человек 40. Проходящие мимо привычно спрашивали: «что дают?». Отвечали с немного постыдным, но приятным чувством «причастности»: «это не для всех, это по талонам». Вот они чешские бокалы, рюмки и фужеры с золотой каймой, до сих пор радующие глаз, когда приходят всё более редкие гости.

Подруга не осталась в долгу и вскоре одарила нас талоном в «Дом обоев». Мимо этого магазина рядом с входом в метро «Профсоюзная», я проходил каждый день, наблюдая, как идёт перекличка будущих покупателей в многодневной очереди. Здесь впускали по 10 человек, прилавков не было, а «товар» вывозили на тележках из подсобки. Две минуты и тележка пуста - ждём что вывезут в следующей. Выбор не большой, да, откровенно говоря, ремонт мы делать не собирались. Но раз такая радость! Отремонтировали и свою квартиру, и комнату дочери в коммуналке. Обои клеили сами. Сколько приятных волнений.

Кстати, об очередях, в которых надо было отмечаться несколько недель, а то и месяцев, иногда до года. За холодильником «Минск», ковром, цветным телевизором, финским гарнитуром или румынской мебельной стенкой. Списки держали строгие энтузиасты, безжалостно вычёркивавшие не только отсутствующих, но и опоздавших. Существовал в очередях и свой невинный бизнес. Одна из моих геологов, мать-одиночка, жившая рядом с мебельным магазином, регулярно занимала очередь на гарнитур или стенку, несколко месяцев отмечалась, а оказавшись в первой десятке, продавала её за 100 рублей (зарплата геолога была 140). Много волнений с радостным финалом.

Хорошо (по тогдашним меркам) снабжалась только Москва и режимные «атомные» городки, такие как «Челябинск-40», «Свердловск-45», «Саров», где в ссылке работал Сахаров. Остальные россияне приспособились к дефициту по разному (это отдельная тема) или «закупались» в Москве. В столицу ездили не только жители ближайших областей. Мои друзья из кировской области, где живу летом, с удовольствием вспоминают, как подростками периодически ездили с родителями «на закупки». Удавалось попутно и Красную Площадь, и ВДНХ посмотреть. Красота!

К открытию крупных универмагов, таких как ГУМ, ЦУМ, «Москва», всегда выстраивались длинные очереди приезжих. Там всегда «выбрасывали» что-нибудь дефицитное. Закупали и для друзей, родственников, соседей. А вот около «нашего» продовольственного магазина в Марьной Роще останавливается автобус с тульскими номерами. Около сорока человек выстраиваются в очереди к прилавкам, причём каждый в несколько очередей, и по нескольку раз. Сливочное масло, например, отпускают только по 200 грамм в одни руки. Ведут себя тихо, чтобы не раздражать москвичей. С ними можно и поговорить. Это профсоюз организовал поездку в Москву «по историческим местам». Всё (!) осмотрели ещё до обеда, и наконец, реализуют главную цель поездки. Москвичей тоже можно понять. Вместо обычной очереди человек в десять - целые «хвосты», да ещё занимают по несколко раз. Недобрые затевают конфликт: «Отпускать только один раз!». Добрые приезжих защищают: «Постыдитесь! Они же тоже люди». Конфликт улажен. В окнах отъезжающего автобуса видны счастливые лица. Ещё будут счастливы престарелые родители, мужья и дети.

Дефицит водки возник только с введением «сухого» (лигачёвского) закона. Конечно, без контрабанды, бутлегеров и гангстерских перестрелок, как в Америке. Просто стали продавать водку по талонам; каждый совершеннолетний гражданин ежемесячно мог получить в ЖЭКе талон на три бутылки. В очереди к винным магазинам теперь выстроились и все непьющие, включая древних старушек. Водка теперь валюта. Ею можно выгодно (всего-то 3 руб 62 коп) расплатиться с электриком, слесарем, за ремонт квартиры. Это и желанный подарок пьющему человеку. Впускают тоже «порциями». Днём очередь волнуется только когда к двери пытаются прорваться нетерпеливые нахалы. Однако перед закрытием магазина волнение всеобщее - успею ли попасть в последнюю «порцию». У задней двери тоже суета. Здесь подсобные рабочие выносят что-то кому-то втихаря. В этот период бизнес делали таксисты. Вечером и ночью у них можно было купить бутылку с наглой наценкой. Из какого источника заполнялся багажник такси, я не знаю.

Восемь полевых сезонов на БАМе в эпоху дефицита были у нас с женой самыми счастливыми годами. Для этого с лихвой хватило бы мало изученного геологами региона, любимой поисковой работы с прекрасным коллективом, незаменимых экзотичных помощников эвенов-оленеводов и высокой (70%) бамовской надбавки к зарплате. Но БАМ был ещё оазисом в пустыне дефицита, снабжавшимся лучше Москвы. Каждый год мы возвращались с яркими японскими куртками, мужскими нейлоновыми рубашками, тонким женским бельём, кофточками «из мериноса» и складными минизонтиками. Жене купили беличью шубу. И московских друзей не забывали. Да что теперь греха таить: в контейнерах с образцами, пробами и снаряжением мы отправляли в Москву мясные консервы (даже редкий «колбасный фарш»), по несколько стеклянных банок болгарских компотов и конфитюров, венгерских острых салатов. Украсить московский праздничный стол.

А можете представить, когда в российской глубинке - например, каком-нибудь Мензелинске, Нолинске или Камбарке появлялась поработавшая на БАМе девушка в нейлоновой куртке и модных «сапогах-чулках», каждый день менявшая яркие японские кофточки с драконами, ирисами и Фудзиямой. Только первые эшелоны ехали на комсомольскую стройку с митингами и оркестрами. В дальнейшем трудовые ресурсы прибывали самостоятельно или по «оргнабору».

Однако лично мне больше всего волнений и радостей доставил дефицит книжный. Свободно можно было купить сочинения классиков и «основоположников», собрания постановлений съездов и речей Брежнева, книги лауреатов Сталинской (государственной) премии. А как хотелось окунуться в океан мировой литературы. Разной. И приключенческой, и детективной, и «серебряного века»...

Не стану рассказывать, как «натыкался» на книжный дефицит то в Улан-Баторе, когда работал в Монголии. То в якутском посёлке Усть-Мая, куда завезли Цветаеву и Стругцких, мало востребованных местными оленеводами. Расскажу лишь о двух эпизодах «макалатурных».

Макулатуру можно было отдавать не только пионерам, обходившим квартиры многоэтажек. За 20 кг бумаги можно было получить талон на покупку специально издававшихся популярных книг: Три мухкетёра, Граф Моне-Кристо, Записки о Шерлоке Холмсе и т.д. В этой компании я участвовал активно. Однажды очередь в приёмный пункт застопорилась в связи с погрузкой накопившейся макулатуры. Несколько человек, и я в том числе, участвовали в погрузке, чтобы скорее освободился приёмщик. В одной из пачек, которую я уже собирался кинуть в кузов, оказалось «Полное собрание писем А.П.Чехова в 6 томах. С многочисленными иллюстрациями. Издание М.П.Чеховой (сестры). 1912 - 1913 гг. Многие ценители считают, что письма великого писателя читать даже интереснее, чем его произведения. С согласия приёмщика я забросил в кузов свою пачку газет.

Второй эпизод повлёк за собой целую цепочку, как сейчас говорят, «позитива». Вагончик для приёма макулатуры прикатили в наш двор, окружённый кооперативными домами, на Сиреневом бульваре. В центре вагончика маленькая прихожая, налево комнатка с весами и дедушкой-приёмщиком местечкового вида, направо комнатка - склад макулатуры. Вагончик красиво расписал знакомый мне шудожник Шварцман - автор Чебурашки, Крокодила Гены и Варежки. Геологи, работавшие в отдалённых районах, за несколько лет могли скопить денги на кооперативную квартиру, поскольку 5 месяцев в году деньги не тратили, ходили в спецодежде, питались «без разносолов», а зарплату получали с районной надбавкой и «полевыми». Особенно, если муж и жена работали вместе. Мы с женой накопили на двухкомнатную. а талантливый режиссёр и художник только на однокомнатную. Через несколько лет он «подкопил» и был теперь кандидатом на первую освободившуюся двушку. Мы готовились к переезду, а Леонид Аронович к переселению в нашу квартиру. На этой почве и познакомились.

Однако вернёмся к макулатуре. Проходя мимо вагончика, я увидел через его небольшое окошко не только связки газет, но и целую гору книг. Приёмщик разрешил посмотреть, и я «остолбенел». Перечислю главное.

1. Шикарные альбомы а тиснёных переплётах, частично заполненные готическим шрифтом, с цветными рамками-орнаментами разными на каждой странице.

2. Детские книжки с прекрасными иллюстрациями на французком. На русском отдельные тома Гюго. Франса и др.

3. Знаменитые дореволюционные «карманные» путеводители фирмы «Бедекер» на тончайшей бумаге с подробными картами всех городов и городков, разворачивающимися «гармошкой» панорамами горных хребтов с названиями всех вершин. Швейцария, Италия, Германия, Берлин...

4. Три альбома иллюстраций художника Флаксмана к «Божественной комедии» Данте. Рай, Ад и Чистилище. (В главном московском букинистическом магазине оценить не смогли, предложили оставить до «эксперта», но сказали, что стиль называется «вазовая живопись»). Альбом гравюр «Путешествие в Трою».

5. И, наконец, самое главное. Книги, связанные с «русским церковным расколом» (старообрядством):

Переплетённые в зелёный бархат старообрядческие календари за 1947 - 8 - 9 - 10 годы. На обороте первой обложки фотоэкслибрис «Кирилл Александрович Абрикосов». А вот и он сам на портретах в тексте календарей: учёный секретарь и управляющий делам Русской старобрядческой церкви. На первой странице пространный благодарственный автограф Старобрядческого Патриарха: «...спаси Вас Бог за труды, понесённые по изданию настоящего календаря...». В остальных трёх календарях автографы других иерархов церкви. (Издание старообрядческого календаря в 1947 году после большого перерыва Сталин разрешил в саязи с большим вкладом православной, в том числе старообрядческой церкви в нашу победу над Германией).

Книги о расколе, изданные в конце 19 века, и даже одна книга, отпечатанная на гектографе старославянским шрифтом - полемика двух старообрядческих священников, с печатью «Самарская община».

Всю макулатуру, которую мне удалолсь срочно собрать дома (18 кг), я обменял на эти книги (кроме альбомов с готикой). Много чего можно было ещё там найти, но просить у приёмщика «кредит» я постеснялся, о чём сейчас сожалею. И без того был переполнен эмоциями.

Знакомая мне доктор Гликман из соседнего дома (тоже книголюб), которой я рассказал о своём «приключении», неожиданно меня «огорошила». «Я прекрасно знаю эту семью. Я лечила супругу Кирилла Александровича (кстати в девичестве Смирнову - помните знаменитая «Смирновская водка»), пока она была жива. Бывала у них дома. Она даже как-то показала мне свои драгоценности, которые хранились где-то в сейфе церкви и были ей доставлены специально к моему очередному визиту. Видимо, Кирилл Александрович тоже недавно скончался, а книги выбрасывают какие-то наследники».

К этому моменту я уже знал кто такие Абрикосовы. Родоначальник - знаменитый в России купец и промышленник Алексей Иванович, из крепостных, действительный статский советник, председатель совета Учётного банка, председатель совета Академии практических наук, владелец десятков фабрик, заводов, магазинов кондитерского и чайного направления (в том числе нынешней фабрики им.Бабаева), поставщик двора Его Величества - «кондитерсий король России». Академик герой социалистического труда патологоанатом Алексей Абрикосов, физик лауреат Нобелевской премии Алексей Абрикосов, народный артист Андрей Абрикосов и много других знаменитостей.

Мои звонки в указанную квартиру были безрезультатны. Вышедший на площадку сосед сказал: «Да, есть какие-то наследники. Кто, я не знаю. Появляются редко». Оставил на дверях записку: «Если будете продавать книги, пожалуйста, позвоните по телефону...». Звонка не последовало. Какие наследники? Какова судьба других книг?

В 1992 году, выйдя на пенсию, мы с женой покупали дом в деревне. Денег не хватало, и я попробовал продать уникальный календарь с автографами. Приехал в главный старообрядческий духовный центр в Рогожской слободе. В храме никого не было. Батюшка трапезничал в отдельном домике. Запахи приятные. По двору расхаживал молодой «крутой» бизнесмен (бритый). Посмотрел календарь. «Если батюшка одобрит - купим. Только у меня крупная валюта, сдача найдётся?». Вышел чем-то озабоченный батюшка, направился в храм. Крутой на ходу показал ему календарь; я подходить заробел - никогда ничего не продавал. «Батюшка не одобрил, сказал - нас такие есть». Конечно, есть. Было очевидно, что Крутой показал ему календарь, а не автографы.

У меня давно уже кончилось время «разбрасывать и собирать камни»; настало время их раздавать. Письма Чехова я подарил актёрам Театра Русской Драмы. Сейчас у них в репертуре три спектакля по Чехову. Пусть разгадывают истоки психологии чеховских персонажей. Французские книжки давно уже раздал знающим язык, а антикварные путеводители уезжавшим в Европу. Все книги, связанные с старообрядцами, - в Государственную историческую библиотеку. Остались только гравюры: «Вид на могилы Ахилла и Патрокла» и другие, висящие в нашей двушке.