Безымянные

С головы сорвали мешок, глаза тут же ослепил яркий свет. Привыкнув к освещению, я огляделась. Рядом со мной на сцене стояло еще несколько человек в грязном тряпье, а руки больно сжимали тугие веревки. В отличие от остальных, мой рот был заклеен скотчем. С зала нас оценивали тысячи зрителей, шушукаясь между собой. Перед нами встал человек в маске и громко заговорил в микрофон:

- Представляем вашему вниманию новый товар! Молодые девушки и юноши, полные сил и красоты! Годны для любой работы!

Мужчина начал подходить к каждому из нас, по-очереди рассказывая о наших особенностях. На этот раз мне был присвоен номер 4121. Уж сколько подобных аукционов я повидала - не счесть!

- Номер 3502 - сильный юноша, способный выполнить любую работу для вас! А также прекрасный боец! На его счету тридцать побед и лишь одно поражение!
Парень, что стоял рядом со мной бесстрашно глядел вперед, ожидая своей участи. Мне бы его смелость.

- Номер 4121 - красивая, но очень строптивая девица. Не каждому она по зубам, но если..., - не дав договорить мужчине в маске, я сгорбилась и начала издавать мерзкие звуки, похожие на позыв рвоты.

Стараясь изобразить судороги, я скрючила пальцы, а потом и вовсе упала, забившись в искусственных конвульсиях. В зале стали возмущаться и отворачиваться, дабы не видеть той мерзости, которую я показывала. Ко мне тут же подбижали двое мужчин и, схватив за ноги, поволокли за кулисы.

- Просим прощения, брак сразу утилизируется! Продолжим! - оправдался человек в маске.

Меня дотащили до темного помещения и бросили в маленькую клетку, где даже в полный рост встать было невозможно. С тех пор, как мое имя забрали, меня возили на различные аукционы. Человек в маске каждый раз пытался придумать способ продать меня хотя бы за гроши, но чему я и научилась, будучи в заточении, так это изображать больную. Очень легко притвориться дурочкой, чтобы тебя отказывались покупать. Однако после каждого моего небольшого спектакля приходилось терпеть гнев от человека в маске. Они будут избивать меня, издеваться, пытать, но я не позволю им заработать на мне жалких денег. Даже не знаю, что можно придумать хуже: я уже столько перетерпела, что никакая учесть не страшна.

Было дело, когда отправляли на бои, где меня должны были избить до смерти, но в таких делах все решает публика. Не будешь ее развлекать - станешь неинтересен. Многие заключенные пытались убедить меня вести себя адекватно. Вдруг мне попадется нормальный хозяин? Во-первых, хорошие люди на подобные мероприятия не ходят. А во-вторых, какой смысл менять одну клетку на другую?

- Где она? - раздался знакомый мне строгий голос. Вскоре напротив моей клетки остановилась пара ног. - Думаешь, я не смогу тебя сбагрить? Ошибаешься, милая. Я хотел пристроить тебя в хорошее место, но ты сама не оставляешь мне выбора. Завтра ты отправишься в исследовательский центр, где на тебе будут ставить опыты. Им все равно будет на твои спектакли.

Человек в маске теперь из принципа хотел продать меня, а мог бы давно убить и не мучиться. Но то ли жажда наживы, то ли азарт заставляли его воевать со мной. Он присел на корточки и взглянул в мое измученное лицо. Так как меня лишили возможности говорить, я лишь показала ему средний палец левой руки.

- Этот тоже отрубить? - усмехнулся он, ведь на правой этот же палец отсутствовал. Потеряла я его по очевидной причине, но это ни капли не сломило мой дух борьбы.

Человек в маске ушел, а мою клетку стали загружать в грузовую машину. Зря он проболтался о том, куда меня везут. Я сняла с себя одежду и легла на холодный пол, стараясь уснуть. Всю ночь меня мучали кошмары, холод не давал погрузиться в глубокий сон, но я терпела всю дорогу, пока мы ехали.

Имя - единственное по-настоящему ценное сокровище, что дается при рождении. Можно сказать, имя - и есть вся твоя жизнь. Узнав его, можно предугадать судьбу человека, а забрав, вершить его судьбу за него. Мою жизнь забрали. Лишь человек в маске мог позвать меня, и я понимала, когда он обращался ко мне, но... имя всегда после этого стиралось из памяти.

Когда машина остановилась, я снова натянула на себя одежду и приготовилась к транспортировке. Долго ждать не пришлось, и уже через час меня вели по светлым коридорам больницы. Я еле плелась на ватных ногах, тяжело дыша, а в боку пекло, будто от ожога. Все тело ныло, но продолжало двигаться. Коридоры были такими чистыми, что казалось, будто я уже своим присутствием очернила это светлое место. Мне никогда не давали нормальных условий для жизни, оставляя есть и спать в холодных грязных клетках или комнатах, похожих на тюремные камеры.

Мы остановились у двери. Человек в маске отправил меня в кабинет, а сам отправился в другую сторону, оставив снаружи свою охрану. В помещении меня встретила миловидная девушка в белом халате и приступила к осмотру. Она послушала меня, взяла кровь на анализы, взвесила, сделала снимок легких и УЗИ всех органов, после чего отпустила. Охрана повела меня в другой кабинет, где сидели человек в маске и мужчина в белом халате. Доктор бросил на меня заинтересованный взгляд, продолжая слушать своего собеседника.

- Она невероятно живучая и сильная, - говорил мой мучитель. - Буйная, правда, из-за чего приходилось прибегать к определенным мерам.

В комнату вошла девушка и протянула доктору бумаги. Чем дольше читал мужчина, тем более хмурым становился его взгляд. Человек в маске от растущего напряжения стал нервно стучать пальцами по столу. Мне тоже было интересно, сработала ли моя задумка.

- Я, конечно, могу купить ее, - наконец заговорил доктор, - но за половину предложенной цены.
- Она и так гроши стоит, - возмутился продавец.
- Да, но зачем мне больной подопытный? У нее воспалена права почка, развивается пневмония, недовес, повышена температура, тахикардия.... Слабо верится в ее живучесть, как Вы выразились.

Внутри я ликовала, а снаружи еле держалась на ногах от высокой температуры. Впрочем стоять необязательно, потому я упала, больно ударившись о пол головой. Теперь шансы на мою продажу упали до минимального процента.

******

- Тварь! - удар пришелся по животу, от чего я скрючилась на полу. - Поскуда! Только на органы тебя продавать, и то за копейки!

Я лежала на мягком ковре, запачканном моей же кровью. Передо мной ходил из стороны в сторону человек в маске, выкрикивая ругательства. За его рабочим столом возвышались металлические шкафы с многочисленными ячейками и паролями на них. В каком-то из отделений человек в маске прятал мое имя.... Мою свободу....

- Может, от тебя действительно стоит избавиться? - выдохнул он.
- Признаешь свое поражение? - прохрипела я, улыбнувшись.
- Поражение?! Не я проиграл свое имя в казино! Не я сейчас валяюсь в луже собственной крови! - он подошел и, схватив за волосы, поднял мою голову. Из прорезей маски на меня смотрели злые темные глаза. - Поражение давным-давно настигло тебя, но ты никак не можешь с ним смириться.

Мужчина раздал пальцы и метнулся к столу. Достав оттуда пистолет, направил на меня. Почему-то от его действий мне стало смешно.

- Скоро ты перестанешь улыбаться. Хочешь что-то сказать перед своей смертью?
- Нет, но раз уж на то пошло, мне хотелось бы узнать твое имя.

Человек в маске лишь рассмеялся и, кажется, немного остыл. Имя - самое сокровенное, что есть у человека. Его можно называть лишь тем, кому действительно доверяешь. Я же так глупо потеряла свое сокровище.... Поставила на кон свою свободу, а ради чего? Ради денег? Да, бедность съедала меня, но я хотя бы принадлежала себе. Жаль, что такие очевидные вещи понимаешь после непоправимых ошибок.

- Не хотела бы вспомнить свое имя? - спросил мучитель.
- Я потеряла его безвозвратно. Возможно, я его и не заслуживаю.
- Первая правильная мысль из твоей тупой головы за все годы, - усмехнулся мучитель. - Мое имя - Дэрмал.

После его слов в груди мужчины появилось золотое свечение. Теперь его имя стало для меня осязаемым, которое вполне можно было пощупать и даже забрать. Похоже, Дэрмал серьезно намерен выпустить пулю мне в лоб.

- Дэ-э-эрмал, - протянула я. - Вот уж действительно дерьмовое имя.

Раздался громкий звук выстрела, а за ним наступила привычная темнота.