Гений

Часть 1

  Вернувшись с работы поздним вечером, уставшая и голодная Альбина  обнаружила в квартире настоящий разгром. Обнаружила, надо сказать, не впервые. Повсюду валялись пустые бутылки, стояли переполненные окурками пепельницы, источающие навязчивый, тошнотворный запах, у стен хаотично громоздились картины.
- Боже мой... - прошептала молодая женщина, тяжело опустившись на низкий, старинный комод, в котором хранились шарфы, перчатки и шапки. - Как же мне все это надоело! - крикнула она хриплым, срывающимся голосом.
- Ночка моя вернулась, муза моя! Моя любимая! - произнёс Стас  заплетающимся языком, явившись из комнаты на нетвердых  ногах. Рубашка на груди мужа была растегнута, густые черные волосы, которые он, как правило, убирал в аккуратный хвост, небрежно рассыпались по плечам. Мужчина был весел, пьян и, по обыкновению, беззаботен.
- Стас, у тебя совесть есть? - не слишком рассчитывая на ответ, спросила Альбина.
- А что случилось, милая моя, муза моя? Кто-то умер? Кого-то ограбили? - ухмыльнулся Стас, с трудом фокусируя взгляд.


Альбина и Стас росли в непохожих семьях, но с детства мечтали писать картины, ходили в одни и те же музеи, восторгались работами старых мастеров, жаждали преуспеть на одном поприще. Пути их, так или иначе, не могли не пересечься. И случилось - молодые люди познакомились в художественном училище, где с волчьим аппетитом постигали таинства ремесла, овладевали профессией. Оба считались "подающими надежды юными дарованиями", но относились ребята к своему таланту по разному. Стас ни минуты не сомневался в собственной гениальности, избранности, о чем многословно и с удовольствием говорил на каждом углу, ничуть не смущаясь.
- Такие как я рождаются раз в столетие! Гордитесь, что живёте со мной в одно время! Лет через десять моё имя будет знать каждый, запомните, абсолютно каждый! - вещал он с видом самым серьёзным. - Я гений, я талантище, я фи-гу-ра!
Однокурсники смеялись, шутили, подначивали, будучи уверены - клоун и позер, но обаяния не лишён, как не лишён и бесспорных способностей.
Стас был признанной звездой курса. Высокий, яркий, гибкий, с тёмными, горящими глазами и крупным, подвижным, чувственным ртом, он представлял собой тот образец мужской красоты, что востребован во все времена и на всех континентах.
Девушки, будто спелые плоды, падали к его ногам без каких бы то ни было усилий с его стороны. Стас никому не оказывал, готов был подарить себя всем. Внешность значения не имела от слова "совсем".
- Я художник, я вижу душу! - звонко смеялся повеса, в ответ на недоуменные вопросы приятелей о той, или иной подружке.
 Никому ничего не обещая, он ловко скользил из одной постели в другую.
- Когда-нибудь, быть может, ты напишешь мемуары. - пафосно  говорил гений, прощаясь с очередной любовницей.


 Альбина же словно пробовала свой дар, осторожно испытывала его, будто бы до конца не веря сомневаясь. Рука, при этом, у неё была  удивительно лёгкой,  послушной, чуткой. Картины неизменно дышали, жили, излучая мягкий свет.
- Да, Ночка, - задумчиво произнёс однажды Стас, остановившись за спиной увлечённо работающей Альбины, - не исключено что будет из тебя толк. Сможешь малевать портреты наших чиновников и их драгоценных жён. Деньгу будешь грести большой лопатой.
- Ночка? - сдавленно переспросила Альбина, пропустив мимо ушей остальное.
- Альбиночка, Ночка. - охотно пояснил Стас и склонился к самому уху девушки.
- Подаришь мне ночь, дорогая Ночка? - прошептал он и коснулся губами её щеки.
Альбину обдало нестерпимым жаром, ладони мгновенно вспостели, из пальцев выскользнула и упала на пол кисть.
Стас нравился ей давно, с того самого дня, когда она увидела его впервые. Но манеры его, репутация бездушного мотылька пугали и настораживали. Кроме того, Стас никогда не задерживал на ней взгляд и Альбина решила что по какой-то причине ему не интересна. Влюбленная наблюдала за объектом издалека, думала о нем по вечерам, принимая душ, и в постели, перед тем, как погрузиться в сон.  Помимо того, дева писала портреты карандашом, акварелью, нежной пастелью. Профиль, анфас, улыбка и грусть. Портреты Альбина никому не показывала, хранила их бережно в платяном шкафу.
Но близкая подруга Мила тайну случайно раскрыла, когда ворвалась неожиданно в комнату, забыв постучаться.
В квартиру её впустила Лиза, двоюродная тётка Альбины. Пожилая старая дева, деспот и самодур, Лиза настояла на том, чтобы Альбина жила у неё.
- Я старая, больная и одинокая. - заявила она родителям Альбины. - Мне жизненно необходима живая душа рядом. Я нуждаюсь в уходе, но не доверяю чужим. А в благодарность квартиру свою Альбинке завещаю. Если, конечно, хорошо будет заботиться обо мне.
- Но... - начала было мама Альбины.
- Я сказала квар-ти-ру! - сверкнула глазами Елизавета и многозначительно подняла кверху палец, унизанный кольцами.
Квартира - аргумент весомый. Тем паче что речь шла не абы о чем, а о набитой антикварной мебелью двушке близ Чистых прудов.
На том и порешили. Поступив в училище, Альбина тотчас перебралась к тётке и честно заботились о той до последнего дня.

Альбина задумчиво стояла перед мольбертом, глядя на только что законченное, любимое лицо.
- Оп-па! -  изумленно воскликнула Мила и, подскочив, бесцеремонно отодвинула подругу в сторону. - Стас! Балуевский! Собственной персоной! И как это понимать?!
Альбина замялась, мучительно покраснела, опустила глаза. Но Мила вытянула из её уст признание и заявила:
- Это ужасно, Альбина! Просто ужасно!
Однако с тех пор Альбина делилась с подругой мечтами и переживаниями. Отклика, впрочем, никогда не встречала.
- А как было бы хорошо... - прикрывала глаза одна.
- Да ничего хорошего! - резко осаживала другая, - Стас твой трепло, козёл и бабник каких свет не видывал. Даже думать не смей! Одни слезы от него, ничего больше!
- Но... возражала было Альбина.
- Никаких "но" и точка! - припечатывала подруга.
Грезить, однако, Альбина не перестала.
Глядя на себя в зеркало, девушка видела особу бледную, тонкую, с высокими скулами и серыми большими глазами. Изящную, чего уж там, особу.
- Вполне себе ничего... - размышляла она и вздыхала.

Незадолго до того, как Альбина закончила училище, внезапно умерла Лиза. Случилось это в парикмахерской, куда Елизавета наведывалась дважды в месяц с тем чтобы подкрасить корни, сделать маникюр, педикюр и просто поболтать о жизни с давно знакомыми мастерами. Лиза умерла прямо в кресле, аккурат тогда, когда ей закончили делать укладку. Сердечный приступ.
Квартира, со всем содержимым, как и было обещано, досталась Альбине.
Новость быстро облетела друзей, знакомых и мало знакомых.
Вот тут-то и нарисовался вдруг Стас. Заметил, прозрел, заинтересовался. И начала Альбина ловить на себе взгляды томные, влекущие, сулящие, бесстыдные. Альбина была единственной, кто одно с другим не связывал.
- Стас такой внимательный, ты бы видела, Милка! - сияя глазами делилась Альбина.
- Ага. Почему бы нет? Поди плохо в центре жить. - усмехалась Мила.
- Да при чем тут?! - возмущалась Альбина и смотрела на Милу сердито.
Стас, между тем, искусно плел сети.
- Ночка, милая, ты знаешь что глаза у тебя цвета утреннего тумана? Ни у кого нет таких необыкновенных, выразительных глаз.
Альбина таяла будто мороженое в жаркий день, смотрела на Стаса жадно, завороженно, слегка приоткрыв рот, отчего лицо её приобретало выражение несколько глупое, но бесконечно трогательное.
А уже через пару месяцев он сделал ей предложение и переехал на Чистые.


Часть 2

Первые несколько лет после камерной, скромной свадьбы, на формате которой настоял Стас, Альбина буквально летала, чувствуя за спиной мощные, прозрачные крылья, что давали возможность не касаться земли. Каждый раз глядя в зеркало, ей   казалось,  она отчётливо видит их очертания. По лицу молодой жены с утра до вечера порхала улыбка,  игриво трогая изящной, тоненькой ручкой глаза и губы.
- Как блаженная, ей-богу! - не удержалась Мила, встретившись с подругой в кафе в один из входных. - И когда ты наконец прозреешь? Лет через сто?
Альбина лишь счастливо рассмеялась, порывисто обняв ворчунью.
- Я счастлива, Милка, я так счастлива!
- Ох, Альбина... - строго посмотрев на неё, произнесла Мила скрипучим, старушечьим голосом, - не хочу портить тебе настроение, но... Как же ты не видишь?! Все ведь видят, кроме тебя...
- Нет, нет, нет! - замахала руками Ночка, - Не говори ничего, просто порадуйся за меня.
Демонстративно вздохнув, Мила окинула девушку сочувственным взглядом, покачала головой и уткнулась в меню.

Повлиять на Альбину, такую хрупкую, нежную, доверчивую и чистую, оказалось невозможно. Сколько бы ни пыталась Мила сорвать с носа подруги розовые очки, те приросли к нему намертво, безжалостно искажая действительность. На душе у Милы неустанно скребли кошки. Большая компания разноцветных пушистых зверьков с острыми коготками обосновалась  с того самого дня, когда Альбина поведала о том, что Стас сделал предложение.
- Конечно же я ответила "да"! - просияла Альбина, не замечая, как потемнело лицо Милы.
"Всё это плохо кончится" - мелькнула тогда мысль, а первая кошка ловко просочилась в душу.

Всё бы хорошо, но с реализацией мечты у Балуевского не складывалось. Деньги и слава не спешили обрушиться на его голову, потешались где-то в стороне, лаская куда менее достойных. Стас надеялся если не на скорую персональную выставку, то уж на разного рода приглашения об участии точно. Согласно его представлениям о себе, все галереи мира, начиная от Москвы и заканчивая Нью-Йорком, должны были биться за честь представлять его. Однако время шло, месяц проходил за месяцем, а телефон самопровозглашенного гения подло молчал. О нем забыли. Посмели забыть. Глупцы и бездари! А однажды и вовсе нанесли оскорбление, влепили сокрушительную оплеуху, предложив работу иллюстратора.
- Да как вы смеете?! - взвизгнул Стас и швырнул телефон в стену.
- Что случилось?! - испуганно спросила Альбина, выскочив из кухни, где колдовала над сочной говяжьей мякотью. Стас обожал мясо, нуждался в нем для поддержания тонуса и сил, и любящая, внимательная жена в свободное от работы время училась готовить изысканно, вкусно, разнообразно.
- Какой-то мерзавец позвонил мне и предложил работу в издательстве! - задыхаясь от гнева, признался Стас.
- И... Что, прости? - не поняла Альбина.
- Неужели не ясно?! Нужно объяснять?! - рявкнул Стас.
Альбина кивнула и поспешила исчезнуть.
Вспышки гнева возникали у Стаса все чаще, но Ночка списывала все то, что мужу трудно, что он страдает.

Альбина, уделявшая последние три года пристальное внимание изучению программ по дизайну интерьеров, смотрела на ситуацию философски, не имея связей и больших денег, заявить о себе не просто. Армия художников растёт с каждым годом, найти себя и не потеряться задача почти невыполнимая. Следовательно нужно потерпеть и ни в коем случае не отчаиваться.
- Не переживай ты так! Все ещё будет, вот увидишь! - убеждала Альбина мужа.
- И что за тупое быдло нас окружает? Ни ума, ни вкуса, ни понимания... Куда я только не носил свои картины! Какие только пороги не обивал! Неужели не ясно, что настоящим талантам нужно помогать?!  Зависть! Все это зависть! - злился Стас.
- Всё ещё наладится, придёт время и будет, будет у тебя выставка - не теряла оптимизма Ночка.
- Тебе легко говорить! - скривился Стас, - Ты уж прости, милая, но посредственности всегда проще. Закон жизни. Серости везде дорога. Гениев же гоняли, зажимали, не давали пробиться во все времена. Вспомни Ван Гога, Модильяни и прочих.
Ничуть не обидевшись, Альбина улыбнулась:
- Я смогу прокормить нас обоих, а ты пиши, следуй своему предназначению.
- Да, я думаю это справедливо. Придёт время и ты будешь гордиться тем, что поддержала меня в нелёгкое время. - легко согласился Стас, не усомнившись и на долю секунды.

Ещё за год до получения диплома, Альбина начала подрабатывать в крупной дизайнерской компании, глава которой, пригласил её в штат сразу же по окончании училища. И не просто так. Работы Альбины пользовались огромным спросом, несмотря на отсутствие опыта. Поразительно, но девушке легко удавалось организовывать как большие, так и совсем маленькие пространства таким образом, что клиенты всегда оставались довольны. То был редкий, особенный, дар. Идеи в цветастых легкомысленных платьях витали, неистово кружились в воздухе, с готовностью присаживаясь на плечи Альбины, разгуливая по голове, заглядывая  в лицо, нашептывая, перебивая друг друга, ссорясь и смеясь. Стоило лишь прикрыть глаза, как словно по мановению волшебной палочки, появлялись со вкусом обставленные в разных стилях дома, квартиры и комнаты. Решения неординарные, смелые, в тоже время удобные и практичные приходили одно за другим, без терзаний, мечтаний, раздумий.
- Надо же! Никогда бы не подумали что так можно!
-Какая прекрасная идея! Браво, Альбиночка! Буду рекомендовать Вас своим друзьям!
- Ну и ну! Полный восторг! Великолепно!
С наслаждением слышала Альбина.
Работа приносила не только удовольствие, но и стабильный высокий доход.
А значит Стас мог творить без помех, не задумываясь о быте, о земном, о низком.
Успехами своей музы Стас не интересовался, никогда ни о чем не спрашивал, и если по первости это задевало Альбину, но позже она привыкла и не придавала тому значения.

Гостиную Альбина без сожалений превратила в мастерскую по первой же просьбе Стаса. Большую часть мебели продали, чтобы освободить место. Художнику чтобы творить требуется простор и воздух, это очевидно. Оставили лишь удобный кожаный диван, огромный, чуть потертый, на толстых, изогнутых ногах, а так же  журнальный столик. Тяжёлые шторы сняли, заменив их на жалюзи, для работы требовался естественный свет .  По стенам расставили стеллажи, у окна  круглые столы для натюрмортов на высоких витых ножках. Повсюду стояли  мольберты, лежали скрученные в рулоны холсты, на всех поверхностях поселились краски и кисти. Альбина не жалела денег на любимого творца и если требовались особые кисти за несколько тысяч, дорогие масляные краски, да все, что угодно, Ночка без колебаний покупала искомое. Отказа Стас не знал, принимая сие как должное,  благосклонно и с достоинством.

Так продолжалось несколько лет. Работая с раннего утра и до позднего вечера, Альбина ощущала как копится усталость. Капля за каплей Альбину покидала уверенность в том, что она не ошиблась. Сомнения, пусть робкие, тревожные, слабенькие, но в в сердце закрались, тоненько, противно попискивая. Альбина гнала их, но они возвращались снова и снова.
И Ночка стала меняться, начала внимательнее присматриваться к Стасу, делая робкие попытки видеть объективно. Густая розовая пыль, осевшая на глазах, неотвратимо рассеивалась.
Альбине не нравились перемены, происходящие с ней, но остановить процесс она не могла.
Любые попытки заговорить о том, что неплохо бы спуститься с небес на землю, Стас грубо пресекал.
- Да ты благодарна мне должна быть! Ты кто?! Что ты такое?! Твоя задача сделать так, чтобы я ни в чем не нуждался! Для этого я тебя и выбрал! Думаешь мало было желающих?!

Через два года Альбина забеременела, но новость гения не обрадовала.
- Нет, Ночка, муза моя, любимая моя, не сейчас! Я совсем не готов, это так некстати... Ты же знаешь, что следует сделать? Ведь знаешь? - вкрадчиво шептал Стас, целуя жену, обнимая её. Устоять перед ним Альбина не могла никогда и как бы ни злилась, как бы  ни хотела  его приструнить, поцелуи, объятия, жаркий шёпот прохвоста, по-прежнему лишали её воли. Тело предательски тянулось, откликалось, безоговорочно подчинялось. Наваждение. Морок.

Сделав аборт, Альбина смогла убедить себя в том, что поступила правильно. Стас был внимателен, нежен, окутал её непривычной заботой. Но надолго его не хватило, очень скоро Альбина заметила, что муж все чаще прикладывается к бутылке, приглашает кого-то домой, пока она работе.
А однажды Ночка застала картину, увидев которую учинила грандиозный скандал. Стояла зима, февраль, холодно и сумрачно. В такие дни особенно сложно сохранять позитивный настрой. Низкое, беспросветно серое, тяжёлое небо словно бы давило, клонило к мерзлой земле. Альбина работала над загородным домом, не поднимая головы,  уже вторую неделю, засиживаясь до полуночи, домой приходила только чтобы принять душ, поспать и переодеться.
Открыв дверь, она увидела пустые бутылки из-под вина, валяющиеся в коридоре, услышала мелодичный женский смех, летевший из мастерской. Не разуваясь, не снимая пальто, Альбина рванулась в комнату.

Часть 3

Вольготно раскинувшись морской звездой, на диване бесстыдно полулежала абсолютно голая, весьма дородная шатенка лет сорока пяти-пятидесяти. На дынееобразных, тяжёлых грудях с большими сосками, покоились крупные виноградные кисти. В пухлой, ухоженной руке дама держала бокал, наполненный золотистым напитком, должно быть шампанским.
В комнате отчётливо, недвусмысленно пахло сексом.
Пол был усеян сброшенной в страстной схватке одеждой. Хозяйку явно не ждали. Альбина и правда явилась на несколько часов раньше обычного.

Стас стоял у мольберта и сосредоточенно возил по холсту кистью. Из одежды на нем была хлопковая цветная простынь, небрежно прикрывающая плечи на манер римского плаща. Мужчина был очевидно пьян и еле держался на ногах.
- Упс... - произнес он, увидев Альбину. Попытки прикрыться гений не предпринял, словно бы не вполне понимая что происходит, не отдавая себе отчёта.
- Что все это значит?! - не своим голосом заорала Ночка, захлебываясь от охватившего её бешенства. Никогда раньше Альбина подобного чувства не испытывала, более того, не подозревала что испытать способна.
Женщина, ничуть не смутившись, приподнялась на локтях и, окинув Альбину мутным взглядом, произнесла неожиданно тонким, слабым голосом:
- А на что похоже, милочка?
Ничего не ответив, Альбина  резким движением сорвала "плащ" со Стаса, молниеносно скрутила его и изо всех сил ударила благоверного по спине. От неожиданности творец замер. Не дав неверному возможности опомниться, Альбина лупила его что есть сил.

Сообразив, что дело принимает дурной оборот, дамочка вознамерилась ускользнуть. Но не тут-то было. Краем глаза уловив осторожное движение со стороны дивана, Альбина развернулась подобно фурии и принялась хлестать незнакомку куда попало. Виноград упал на пол, Альбина давила его ногами, сама того не замечая.
Женщина громко визжала, отмахивалась, упорно старалась схватить простыню, вырвать её из рук разъяренной Альбины.
Однако тот ураган, что вселился в Ночку, придал ей невиданной ловкости и сил, а когда Стас попытался покинуть поле сражения, она схватила его за волосы и потянула на себя.
- Не выйдет, голубчик! Я с тобой ещё не закончила!
Женщина была неукротима,
Бушевала она недолго, но весьма продуктивно. Вся сцена заняла минуты. Ощутив, наконец, что силы покинули её, воительница прошипела:
- Убирайтесь вон! Оба!
Опасливо оборачиваясь, дама принялась собирать одежду, разбросанную по комнате. Что касается Стаса, то тот улизнул в спальню и там затаился.

- Одевайся и уматывай! - пролаяла Альбина, заметив, что женщина стоит в нерешительности, крепко прижимая к груди скомканные тряпки.
- Могу я... - промямлила утратившая всякую уверенность в себе любительница винограда.
- Можешь. - процедила Альбина.
Невзирая на случившееся, Ночка была человеком тактичным,  а потому вышла из мастерской и прикрыла за собой дверь.

В тот вечер Альбина-таки  выставила голубков из квартиры, одного за другим, а затем напилась до бесчувствия.
Весь следующий день муза мучалась от похмелья, а когда поправилась, поняла что скучает по мужу. Несмотря ни на что она все ещё любила его и хотела быть с ним. Однако обида не давала ей ответить на смс, не позволяла отреагировать на звонки. Дабы не было искушения, Альбина заблокировала Стаса и уговорила себя не думать о нем какое-то время.
Стас не заставил себя долго ждать, явился к жене на работу через два дня. Трезвый, свежий, аккуратно причесанный, едва уловимо пахнущий мылом и шампунем. В руках изменник держал огромный букет белых роз.
- Муза моя, моя хорошая, прости! Прости меня, умоляю! Жить без тебя не могу!

В тот раз Стас сумел вымолить прощение. Разливался сладкоголосой сереной, был терпелив и настойчив, клялся, просил, не скупился на обещания, заверял что ничего не было и быть не могло. А то, что разделись, так это так, игра, блажь.
- Понимаешь, Ночка, Поля оголяться стеснялась, а мне позарез нужна была обнажённая натура, причём такая, как у неё : мясистая, пышная, аппетитная. Вот я и предложил сдуру, чтобы ей легче было. И шампанское мы пили чтобы её, Полю, раскрепостить. Я же не для себя, я для нас старался. Ты веришь мне, любимая? Посмотри на меня, родная, подари мне взгляд твоих туманных глаз. Ты ведь помнишь, ни у кого таких нет. Помнишь?
 Если в историю о "раскрепощении натуры" поверить никак не удавалось, то в том, что "никогда ничего подобного" Альбина не сомневалась. Не желала сомневаться. Каждый может совершить ошибку, Стас не исключение.
- Альбина, Альбина... - только и сказала Мила, услышав эту историю.

Голых женщин действительно больше не появлялось, но зачастили многочисленные друзья, встречи с которыми раньше происходили в кофейнях и парках, поскольку Альбина против многолюдных собраний дома всегда возражала. Приходили чаще всего с подругами. Бесцеремонные гости выпивали сверх всякой меры, курили по всей квартире, стряхивая пепел на пол, когда пепельницы переполнялись окурками. Парочки валялись в супружеской спальне, не утруждая себя убрать за собой следы пребывания.
К приходу Альбины молодые люди испарялись, но оставался смрад, грязь, горы немытой посуды.
Хозяйка ругалась, плакала, просила, увещевала -  бесполезно. Пару дней покой, тишина, но на третий все как под копирку. Стас стремительно катился в бездну и останавливаться, похоже, не собирался.

- Как же мне все это надоело! Когда это кончится? - кричала Альбина.
- Ты чего орёшь как ненормальная? - спокойно поинтересовался Стас.
- Я устала! Понимаешь, устала! - Альбина зло посмотрела на мужа потемневшими от гнева глазами.
- А я, по-твоему, не устал? - Стас вплотную приблизился к Альбине и женщина почувствовала терпкий запах крепленого вина.
- Нам нужно развестись... - вдруг вырвалось у Альбины.
- Развестись?! - вытаращил глаза Стас, - Развестись захотела, Ночка моя? Давай тогда продавай квартиру, я хочу поехать в Рим, там можно многому научиться. Мне надо. Давно собирался сказать.
Альбина внимательно посмотрела на мужа и неожиданно для себя весело рассмеялась :
- "Продавай квартиру"?! Да какое отношение ты имеешь к этой квартире?! Ты обнаглевший, зарвавшийся бездарь!
Не успела Альбина закончить фразу, как Стас ударил её по лицу, а потом принялся бить куда попало.
Некоторое время спустя Ночка потеряла сознание, а когда очнулась, Стаса в квартире не было.

- Подай заявление в полицию. Сними побои! - твердила Мила, с ужасом глядя на синее лицо подруги.
- Понимаешь, я сама виновата... - еле слышно прошелестела Альбина разбитыми губами.
- Сама?! - Мила вскочила и заметалась по комнате. - Что ты несёшь, Альбина?! Неужели не понимаешь, что Стас твой настоящий урод? Сколько можно его защищать?
- Успокойся, Милка, я все равно не стану... Не стану писать заявление.
- Идиотка! - всплеснула руками Мила и присела на край кровати. - Он же убьёт тебя. Рано или поздно убьёт.
- Вызови скорую! -  скрючившись в позу эмбриона внезапно попросила Альбина, - Живот сильно болит. Так болит...

- Ребёнка удалось сохранить. - сообщил Альбиме молодой симпатичный хирург, - Но какое-то время вам придётся побыть у нас.
- Ребёнка?! - изумилась Альбина.
- Не знали что беременны? Впрочем, срок ещё очень маленький.
- Ребёнок... - прошептала Альбина, откинулась на подушку и тихо заплакала.
- Ну, ну, не надо плакать. Дети делают нашу жизнь ярче и осмысленнее. Отдыхайте,  Альбина, вам необходимо набраться сил.
- Спасибо, доктор... - прошептала та и закрыла глаза.
Проспав несколько часов, женщина проснулась другим человеком. Ну или почти другим. Решение пришло во сне  как нечто простое, понятное, неизбежное. Все вдруг стало ясно как божий день, куда-то исчезли сомнения, на сердце воцарился покой.
- Хорошо как... вслух сказала Альбина и улыбнулась.
В дверь постучали, затем заглянул врач:
- К вам тут из полиции пришли. Не возражаете?
- Из полиции?! - удивилась Альбина.
- Видите ли... - мужчина прокашлялся, - вы, Альбина, поступили к нам в таком состоянии, что не сообщить мы не имели права.
- Да... Я понимаю. - согласилась Альбина.

Писать заявление Ночка отказалась наотрез.
- Это недоразумение. Он не хотел... Я уверена что не хотел! - горячо уверяла она женщину полицейского.
- Любишь его? - уточнила женщина, глядя на Альбину с сочувствием, но не без презрения.
- Любила... Теперь уже нет. Всё ушло, как не было. - призналась Альбина, впервые облекая в слова то, что ощутила едва проснувшись.
- Уже нет, но наказать не хочешь? - не отступала женщина.
- Он сам себя накажет. Обязательно накажет. - уверенно произнесла Альбина.
- Что ж... Тебе виднее. - смирилась женщина, вставая.

 Стас каждый день пытался прорваться в палату, но Альбина убедила персонал не пускать его ни в коем случае. Видеть его Альбина больше не хотела. Никогда больше она не хотела его ни видеть, ни слышать.
Через неделю настойчивые визиты прекратились, а ещё  через две Мила приехала за подругой.
- Замки поменяла? - спросила Альбина.
- А то! - улыбнулась Мила, извлекая из сумочки новенькие ключи.
- Стаса видела?
- Видела. Когда за вещами приезжал. - нехотя ответила Мила, покосившись на подругу.
- Как он? - поинтересовалась Альбина.
- А что ему будет? Цветёт и пахнет. Скотина. - не удержалась Мила.
- Где жить будет, знаешь? - Альбина вздохнула.
- Тебе не все ли равно? - фыркнула Мила, но тут же добавила:
- У Полины он. У той самой. Она же, как выяснилось богатая вдова. А Стас... Сама знаешь какой он. Заморочил бабе голову... Она вроде в Италию его везёт...Он же гений, не пропадёт.
- Завтра же подам на развод. - забирая ключи,  твёрдо сообщила Альбина.
Мила обняла её крепко и прижала к себе.

Пять лет спустя:

Альбина спешила с работы, боясь опаздать в садик. Лёшка всегда расстраивался, если доводилось оставаться последним.
- Привет, малыш! - крикнула Альбина, заметив сынишку во дворе садика на веранде.
- Привет! - помахал рукой мальчик и бросился маме навстречу.
- Как прошёл твой день? - целуя ребёнка, спросила Альбина.
- Знаешь, сегодня мне сказали что я настоящий гений. Кто такой гений, мама? - Лёшка вложил ладошку в руку матери и доверчиво заглянул ей в глаза.

Конец.