Сказка про одно творение

Часть 1
Глава 1

   Он откинулся в кресле и взглядом обвел пространство. Ему явно было скучно, и комнату Он оглядывал с целью найти нечто, что смогло бы Его занять в данный момент. Взгляд Его остановился на темном ящике. Открыть или не открывать? Он много раз прибегал к этому средству от скуки, как Он его называл, и точно знал, что произойдет, когда Он все-таки откроет этот ящик. Именно поэтому Он не спешил, до последней секунды раздумывая, так уж ли Он хочет его открыть сейчас.
Ему вспомнилось, как Он придумывал то, что содержится в этом темном ящике. Задумка была в какой-то степени гениальной. Да нет, что еще за степени? Разве могут быть степени у гениальности? Либо гениально, либо нет. Изобретение этой вещицы заняло Его на какое-то время, а теперь Он возвращался к ней все реже и реже. К чему вмешиваться в процессы, которые и так идут? «Ну что ж, пожалуй, загляну», - решил Он и, чтобы не передумать, быстро придвинул к себе ящик и открыл его.

   На Него нахлынула какофония звуков. В них было все: призывы о помощи, угрозы, звериный рык, смех, шепот, многократно усиленный тем, что шептало множество губ. У Него была в свое время мысль убрать этот эффект первоначального шума, но Он от нее отказался, так как решил, что этот индикатор помогает Ему определить степень готовности существ, созданных Им, к переходу на следующую стадию развития.
Он на мгновение закрыл глаза, думая о том, что эта штука, скорее всего, никогда не удивит Его звучанием мелодии гармонии. Впрочем, никогда – это не срок. Вернее было бы сказать, еще не скоро. Конечно, Он запрограммировал определенные сроки прохождения этапов эволюции, но ведь все можно изменить, и Ему уже многократно приходилось вносить изменения в программы, снося эпохи вместе с теми существами, которые на тот момент доминировали, тем самым усовершенствуя творение.

   Приходилось изобретать новые формы, радикально меняя ход процессов. Но от этого само творение становилось только интереснее. Безусловно, наступали такие моменты, когда Он уставал от своего изобретения, терял к нему интерес. Тогда Он плотно закрывал этот ящик и задвигал его в самый дальний угол на самой верхней полке своего пространства. Но проходило время, и интерес к творению возникал снова. Как раз сейчас и был такой момент, когда Он снова решил заняться этой штуковиной. Он решительно достал из ящика большой шар.

   А штуковина получилась занятной, хотя до завершения было еще очень далеко. И не только потому, что она была слишком сложной, хотя и сложностей хватало с избытком, скорее потому, что у Него никогда не хватало терпения долго ею заниматься, да это и не требовалось, так как могло только испортить всю идею, к тому же, занятие этой штуковиной не единственное дело в Его жизни. Он усмехнулся, думая, что, расскажи Он об этом тем существам, которые населяют этот шар, они бы были сильно разочарованы, так как уверены, что все Его бытие предназначено только для того, чтобы возиться с ними, и других дел у Него в принципе быть не может.

   Он аккуратно раздвинул верхнюю сферу и внимательно всмотрелся в то, что происходило на поверхности следующей оболочки. Население этой оболочки имеет программы защиты тех существ, которые населяют срединную и нижнюю оболочки. Здесь находится пульт управления всеми процессами. Сущности, населяющие эту оболочку, неторопливы, все их движения размеренны, точны и молниеносны, то есть они могут действовать так, что объекты, на которые они воздействовали, даже не замечали, что некто посторонний производит над ними манипуляции, думая, что это они сами принимают решения и действуют. Но эти сущности находятся только на самом верхнем этаже данной оболочки, состоящей из множества этажей. Вся эта оболочка имеет четкую иерархическую структуру. Иначе и быть не могло, так как ни малейшего элемента хаоса здесь не допускалось. 
 
   На самом верхнем этаже везде экраны, экраны, экраны… На них отражается все, что происходит на срединной и нижней оболочках. Любой вздох, любое действие, даже движения мыслеформ – все это моментально отражается на экранах, за которыми пристально наблюдают сущности, облаченные во все белое. Этот цвет был избран неслучайно, во-первых, он самый незаметный, во-вторых, будучи нейтральным, он таит в себе огромный потенциал. Сущности данного уровня и должны быть незаметны. В срединной оболочке существовало очень много мифов об этих сущностях. Им приписывались качества, совершенно несвойственные им. Например, кто-то из срединных существ считал, что они могут гневаться, огорчаться, как-то иначе эмоционировать, глядя на их поступки. Заблуждение! Этим сущностям ровным счетом ничего из арсенала чувств, имеющихся у срединных, не свойственно в принципе. И как функции могут испытывать какие-либо эмоции?

   Единственно, для чего они были здесь помещены, это внимательно наблюдать за происходящим внизу и вовремя включать алгоритмы, по которым должны были существовать срединные, чтобы не уничтожить самих себя и не похоронить тем самым идею его творения.

   Он создал проекцию самого себя и оказался у одного из экранов. Пред ним побежали столбцы знаков, в совокупности описывающие все, что и было живым существом из срединной сферы. Глядя на данные знаки, Он понял, что существо в данный момент подвержено стрессу. Чтобы понять, что повергло в сильнейшие переживания существо, Он открыл новое окно на экране и увидел темную, довольно грязную комнату, в которой стоял один из срединных с ножом в руках и смотрел на жертву, которую только что ударил ножом, лишив ее тем самым возможности продолжать дальнейшее существование в срединной сфере. Он видел, как жертва, которая была женского пола, начала распадаться. От ее грубой физической оболочки, вернее, скафандра отделилась более тонкая часть. Он знал, что и это еще не все. Скоро и она начнет распадаться на более тонкие части. А потом то, что останется, окажется на самом верхнем этаже нижней сферы, чтобы через какое-то время переместиться на самый нижний этаж верхней сферы, где продолжит существовать в ином качестве какое-то время, пока не наступит момент снова вернуться в срединную сферу уже в новом скафандре и с новыми программами, а возможно, и со старыми, только усовершенствованными.

   Функция, наблюдавшая за экраном, быстро нажала на одну из кнопок панели под экраном. Он знал, что этим простым действием был запущен алгоритм, по которому далее развернется исполнение одной из программ, заложенных в основание срединной сферы: преступление – наказание. Это отнюдь не означает, что убийца будет наказан немедленно по принципу «око за око». Программы «возмездия», как их называют срединные существа, зависят от того, насколько существо, совершившее деяние и подлежащее возмездию, готово к запуску программ дальнейшей эволюции. Бывали случаи, хотя и крайне редко, когда существо было совершенно не способно эволюционировать, и тогда его просто утилизировали.

   Возмездие заключается в том, что к убийце переходят все программы убиенного, причем, исполнение их может растянуться не на одно воплощение. Они ложатся тяжким бременем на весь род, на все поколения убийцы, пока не будут отработаны. Программы создаются для того, чтобы быть выполненными. Он не допускал их прерывание. И все, кто в дальнейшем будут иметь хоть каплю крови, доставшуюся по наследству от убийцы, будут отрабатывать эти чужие программы, ведь убийца, уничтожив жертву, выступил в роли вершителя, тем самым взяв на себя ответственность за жертву, хотя и не подозревал об этой своей участи. То же самое закладывалось в программы форм общественных организаций срединных, которые они называли государствами.

   Собственно, данный случай не представлял ничего особо интересного. Скорее всего, это как раз тот экземпляр, который со временем будет утилизирован, так как подвергал себя воздействию наркотических веществ, а после их воздействия программы, заложенные в существо и обеспечивающие его дальнейшую эволюцию, как правило, начисто стираются. Чтобы сохранить такое существо, нужно создавать другое творение, запускать в нем все те процессы, которые уже давно отработаны в настоящем творении. Он не видел смысла начинать все с самого начала. Любой здравомыслящий творец Его просто бы не понял.
Он стал медленно скользить взглядом по бесчисленным экранам. Пока то, что Он на них видел, не являлось заслуживающим Его особого внимания. Функции четко выполняли свою миссию. Собственно, если бы оказалось, что они не сработали, то этого шара давно бы уже не было.
 
Глава 2

   «Пока ручного управления не требуется, - думал Он, - может, и заглядывать пока не стоило?» И тут Его взгляд наткнулся на столбец знаков, свидетельствующих о происшедших эволюционных процессах, приведших к появлению высокоразвитого существа в срединной сфере. Он открыл картинку и наткнулся на осмысленный взгляд  одного из срединных. Нет, срединный не мог Его видеть. Но на что он так смотрел? Это был взгляд очень осмысленный, что весьма редко можно было заметить у кого-либо из срединных. Стоп! Да он же просыпается! Так, это уже интересно. Такие моменты действительно занимали Его. Каждый из срединных, кто когда-либо просыпался, являл собой весьма занятное зрелище. Надо сказать, проснувшихся было не слишком много. Основная масса срединных только думала, что их жизнь осознанна. На самом же деле почти всё в своем существовании они делали на автопилоте, в некоем состоянии, похожем на сомнамбулическое. Их существование обуславливалось теми программами, которые были в них заложены. В большинстве случаев все было примитивно: срединные ели, пили, справляли физиологические нужды, размножались, чем-то увлекались, не понимая, для чего все это делается. Просто считали, что так и нужно, что это и есть то, что они называли жизнью. Замысел, в результате которого все они были созданы, даже приблизительно не был им известен.

   Конечно, срединные имели своих мудрецов, своих ученых и гениев, но и те в большинстве своем тоже спали, будучи увлеченными своими идеями. Правда, так было не всегда. Когда-то срединные просыпались чаще, но участь пробудившихся, как правило, была незавидна. Их гнали, стремились уничтожить физически и морально, так как они мешали пребывать в снах и пустых мечтаниях, что, собственно, одно и то же, основной массе срединных. Их труды становились предметом преследования авторов их поколением сородичей и предметом исследования и споров последующих поколений им подобных. Проанализировав ситуацию, в свое время Он решил несколько притормозить процесс пробуждения, и срединные перестали производить мыслителей в большом количестве, хотя, совсем этот процесс Он останавливать не стал. Как итог этого действия – срединные стали осознавать и даже жаловаться, что их род измельчал в плане производства великих мыслителей. Многие из самых образованных углубились в труды тех мыслителей, которые когда-то были гонимы своими сородичами. Они пытались осмыслить древние идеи и применить их в современных условиях. Занятие, по большому счету, бессмысленное, так как условия, в которых рождались осмысливаемые ими идеи, и условия тех, кто пытался их переосмыслить, кардинально изменились. Но пусть уж лучше так, чем никак.

   Время от времени в массе срединных появлялись мессии, но это случалось тогда, когда Он переходил на ручное управление и спускал в срединную сферу Свои проекции, когда очередной цикл их развития подходил к концу. Тогда возникала необходимость переформатировать программы их существования. Или же Ему приходила в голову новая идея в плане их развития, когда приходилось менять все, от нижних антисущностей до верхних сущностей. Такие события неизменно обрастали мифами в сознательном поле срединных. Создавались целые религии, придумывались все новые и новые ритуалы, которые отвлекали срединных, привнося в их среду кардинальные изменения.

   Так-так… И что же на этот раз произойдет в срединной сфере? Куда Ему повернуть процессы? Всякий раз Ему доставляло удовольствие наблюдать, как формируется очередной процесс взросления срединных. Хотя, всегда все происходило примерно одинаково. И, тем не менее, Он ждал, что в этот раз начавшиеся процессы наконец-то ознаменуют начало завершения проекта. Причем, преждевременное начало, так как, на примере предыдущих проектов, Он точно знал, когда это должно начаться.

   Проснувшийся срединный выглядел ошеломленным. Ему даже показалось, что это существо готово снова впасть в привычное сомнамбулическое состояние. Срединный продолжал ошеломленно оглядываться вокруг себя.   
Он дал команду функции сделать доступным мысленный поток проснувшегося срединного.

   «Что делают все эти люди? - думал проснувшийся срединный. – Куда мы все идем? Для чего мы выполняем одни и те же рутинные действия? Например, для чего мы едим? Еда наполняет мое тело, не дает ему погибнуть, но она же и способствует старению и смерти моего тела. А на добычу средств, чтобы приобрести эту еду, у меня, например, уходит большая часть жизни. Остальная часть уходит на то, чтобы выспаться, потому что без сна мое тело заболеет и умрет преждевременно. И снова тело… Мы только и делаем, что заботимся о наших телах.  Но разве я только тело? Неужели вся моя жизнь и заключается только в том, что я должен заботиться о своем теле, которое в какой-то момент все равно умрет? А что останется после меня?»

   Что ж, пора действовать. Можно было бы обойтись алгоритмами функций, но Ему захотелось поучаствовать, раз уж все равно Он здесь, в процессе адаптации срединного, тем более могло оказаться, что у срединного от переизбытка информации просто полетят все схемы, тогда придется его изолировать.
Он не стал создавать еще одну свою проекцию, а извлек срединного из его сферы и оказался вместе с ним на вершине горы, где никто из срединных не мог их ни увидеть, ни услышать, хотя, те, кто находились на верхней и нижней сферах, все видели и слышали, и это было необходимо, так как именно верхним сущностям и нижним антисущностям предстояло вести срединного дальше, после того, как он закончит данный сеанс связи.

   - Срединный, - обратился Он к нему, - добро пожаловать в реальность!
Тело срединного сотрясла дрожь. Существо не смогло удержать себя на ногах. Еще бы, усмехнулся про себя Он, такое силовое поле даже очень подготовленные срединные не всегда в состоянии вынести стоя. Тело срединного оказалось падшим ниц. Что ж, срединному так будет проще вынести это самое важное испытание в его жизни.

   - Готов ли ты выполнить самую важную в твоей жизни миссию? – снова заговорил Он через свою проекцию.

   В ответ срединный пролепетал нечто, означавшее «да». Почти всегда при общении со срединными Он наблюдал именно такую картину. Они трепетали и трусили так, что было сложно разобрать что-либо членораздельное в их лепете. И это при том, что перед ними была только проекция Его.

   - Вы слишком долго живете в своем нынешнем состоянии. Ты уже понял, что вы не только тела, и ваша жизнь бессмысленна, если она посвящена только заботе о теле. Я намерен ускорить процессы вашего взросления. Вы до сих пор не можете преодолеть влияния на вас нижних антисущностей. Продолжаете уничтожать себе подобных, придумали, что кто-то из вас достоин большего, хотя я неоднократно информировал вас через своих посланцев, что вы равны друг перед другом и передо Мной. Я также много раз говорил вам, что вы должны объединиться под моим именем, но вы все больше сопротивляетесь Моему закону.

   Он сделал паузу, так как нужно было убедиться, насколько мозг срединного принял те коды, которые Он заложил в своей речи.
 
   - Теперь я заявляю, - продолжил Он, - что Я ускоряю все процессы в вашей сфере. Вы не захотели решить все свои противоречия в медленном течении времен, не захотели формировать одно гармоничное сознание. Но вы Мне больше ни для чего не нужны. Поэтому вам придется все делать гораздо быстрее, а это для вас менее комфортно. И по мере вашего упрямства ход времени ускорится.

   И тут срединный, преодолев свой трепет, приподнялся и, воздевая вверх руки, заголосил:

   - Пожалуйста, смени свой гнев на милость! В прошлое Твое ускорение погибло больше народу, чем при любом стихийном бедствии или всеобщей войне. Дай нам еще шанс!

   Этот всплеск Его порадовал. Отлично! Все идет не просто хорошо, а очень хорошо. Судя по этому срединному, осознанность общей массы возросла, раз это существо осмелилось вступить с Ним в диалог.

   - Не думаешь ли ты, что в вашем мире может происходить хоть что-то не по Моему изволению, без Моего ведома? Перестаньте думать, что вы цари вашего мира. Вы части одного очень большого проекта, - произнес Он, четко разделяя каждое слово. – Хорошо, - продолжил Он, - Я дам вам еще немного времени, не стану добавлять ускорение к уже начавшемуся процессу, но ты должен будешь сделать так, чтобы максимальное количество существ в вашем мире узнало бы о том, что Я тебе сейчас скажу. Это не сокровенное знание для избранных. Это даже не угроза, как многие это истолкуют. Это указание к действию.

   - Все, что угодно! – воскликнул срединный.

   - Я даю вам отсрочку, но вы должны сами ускориться. Также сообщи, что любой… каждый, - пауза между двумя последними словами была неслучайна. Он хотел подчеркнуть, что для Него безразличны любые иерархические условности, придуманные срединными, - кто попробует затеять войну, причем, не имеет значения, какого рода будет эта война: война вооружений, биологическая, химическая, информационная и любая другая, - будет уничтожен, то есть я не позволю росткам милитаризма, да что там росткам, зародышам милитаризма хоть в каком-то виде существовать в вашей сфере. Еще раз и в последний раз вам говорю: вы одно целое, вернее, один организм. Все распри и недоверие друг к другу должны быть изжиты из вашей сферы. Виновные будут мною жесточайше уничтожены. Еще раз повторяю для вас: есть Мои законы. Они незыблемы с первых времен и не будут изменены или же отменены. Все, кто соблюдают их, будут жить вечно, те же, кто не соблюдают их, будут уничтожены. Иди и передай это. Не убеждай никого и ни в чем, просто передай. И еще, - добавил Он, - под это Мое послание не вздумайте формировать какое-нибудь религиозное течение. Все, что от тебя требуется – это донести Мое послание до максимального количества существ вашей сферы.

   На этом аудиенцию можно было считать оконченной. Он уже придумал, как в дальнейшем поступит это существо. Конечно, срединный в своих рассказах обставит этот коротенький диалог всевозможными спецэффектами типа раскатов грома, непереносимого сияния и прочей ерунды, но основную мысль об угрозе принудительного ускорения он донесет.

   Он перенес срединного туда, откуда его взял, и убрал Свою проекцию из срединной сферы. В верхней сфере шла обычная работа. Функции наблюдали за экранами и своевременно включали или отключали необходимые в той или иной ситуации алгоритмы.

   Теперь осталось взглянуть, что происходит в нижней сфере. Он спустил свою проекцию туда.

Глава 3

   Нижняя сфера была обустроена примерно так же, как и верхняя, только функции – антисущности - имели иные задачи и, соответственно, выглядели по-другому. Так, если в верхней сфере присутствовали цвета светлые, то здесь – темные, вернее, все оттенки черного. Это было необходимо для того, чтобы верхние и нижние даже чисто визуально отличались друг от друга.

   Нижние антифункции так же наблюдали за экранами, так же включали и отключали алгоритмы, только их задачей было запускать все низменные, порочные программы, имевшиеся в срединных. Дело в том, что то существо, которое Он задумал когда-то, должно быть устойчиво как к порокам, так и к абсолютной добродетели, не знавшей ничего низменного. Этого можно было достичь, погрузив срединных в пучину бесконечной борьбы между склонностью к пороку и добродетелью. Изначально все они были серой бессознательной массой, бесформенной и инертной. При ускорении они разделились на отдельных существ. Обороты были небольшие, поэтому им казалось, что так будет всегда – будут светлые и темные срединные. Но замысел был иной. Они снова должны были стать одним целым, но осознанным существом, которое можно будет извлечь из всех этих сфер и послать в иные миры. Разделение на два цвета очень условное. Он замыслил его как две крайности, но между крайностями всегда находится целый спектр. Срединные и должны в свое время стать этим спектром.   
Итак, фактически Он уже запустил ускорение, пообщавшись с этим проснувшимся срединным. Нет нужды нажимать на кнопки аппаратуры. Это срединные думают, что все делается только руками, что то, что они думают, не может само запускать процессы. Они даже не подозревают, что главный механизм, который все движет не только в их мире, но и во всем мироздании, это мысль, облаченная в слово. Чем более конкретна мысль, тем более четко она выражена в слове, а высказанное слово – это звук, имеющий вполне физические параметры. Все это срединным предстоит осознать. Нет, так, конечно, было не всегда. Были срединные в начале всего процесса, которые вполне все понимали и осознавали, но в то же время были и такие, а их было гораздо больше, которые были настолько ограниченны, что воспринимали только то, что могли потрогать руками, попробовать на вкус. Между теми и другими была огромная пропасть, поэтому и пришлось перемешать их, закрыть кое-какие знания, изначально доступные определенной части срединных. Конечно, знания никуда не девались из сферы срединных, но нужно было сильно постараться, чтобы получить их.

   Да, и еще об аппаратуре. В каждом срединном был заложен мощный механизм, он-то и был той самой так называемой личностью. Части каждой личности взаимодействовали при помощи проводов, которые срединные называли нервами. По ним проходили не только сигналы о физическом состоянии частей всего тела, но и сигналы, позволявшие понять сущность того или иного существа. Сигналы шли как в автономном режиме, например, сигналы о боли, так и в ручном режиме, когда их запускали сущности из верхних или антисущности из нижних сфер. Это было необходимо для того, чтобы понять, насколько эволюционировал либо деградировал тот или иной срединный. Особенно это было нужно в тот момент, когда тело-скафандр срединного уже не мог больше ему служить, и ментальная сущность, которая и была, собственно, настоящим существом, покидала его. Срединные называли это смертью, считали ее концом жизни, многие даже думали, что потом уже ничего не может быть, то есть, отмирание тела они считали концом всего. Другие срединные полагали или допускали, что это не конец, они подозревали о существовании ментальной сущности, находящейся внутри каждого срединного. Но даже и эти мудрецы ни в чем не были уверены. И это объяснялось очень просто.
После того как тело срединного отмирало, ментальная его сущность покидала его, но, как правило, уходила недалеко. На протяжении некоторого времени ментальная сущность не могла далеко уйти от того, что когда-то называлось телом срединного. Она все видела, все слышала, но постепенно переставала ощущать что-либо.
   Срединные, находящиеся в телах, уже не могли видеть ментальные сущности,
которыми становились их близкие, они могли только ощущать их присутствие. Хотя, и здесь было не у всех одинаково. Некоторые срединные имели такие программы, которые позволяли им видеть больше, чем многим, их называли ясновидящими или экстрасенсами. Например, они могли видеть умерших, даже общаться с ними, пока у тех не отмирали все привязки, связывавшие их с физическим телом-скафандром. Это не было аномалией, но специально задуманной программой. Пришлось пойти на это, иначе срединные превращались в животных, живущих только для того, чтобы справлять свои физиологические потребности. Ясновидящие несли в массы срединных сведения о том, что смерть тела-скафандра не есть конец, что потом жизнь продолжается, хотя и в ином качестве. Как правило, основная масса срединных по-разному относилась к так называемому «дару» ясновидящих. Но так это и задумывалось.

   Как только ментальная сущность бывшего срединного освобождалась от привязок к физическому телу, ее отправляли в нижние сферы, так как нужно было очистить от программ прежней жизни. Программы деактивировались, но не убирались совсем, так как они-то и были сущностью бывшей и будущей личности. Эти программы в дальнейшем включались только в режиме ручного управления, их-то и запускали сущности с самых верхних этажей верхней сферы и самых нижних этажей нижней сферы. Срединный и не подозревал о существовании в нем каких-то качеств, пока ситуация не позволяла включить их в нем. Срединные такие программы называли подсознанием.
 
   После деактивации программ в нижних сферах ментальная сущность срединного перемещалась в верхние сферы. Там уже происходило перепрограммирование сущности перед следующим рождением ее в срединной сфере. Именно с верхних сфер происходила отправка ментальной сущности срединного в новое тело-скафандр или, как называли это срединные, рождение новой жизни. Срединный снова становился существом, снова проходил все этапы взросления, начиная от малыша или малышки и заканчивая глубоким старцем или старухой, хотя, далеко не все они доживали до глубокой старости. Все зависело от их новых программ, действующих в автоматическом режиме, и от старых программ, включавшихся антисущностями и сущностями из нижних и верхних сфер, а также от того, как срединный реагировал на эти программы, будучи в новом качестве.
 
   Ну вот, пожалуй, и все на этот раз. Он убрал свои проекции из всех сфер и снова поместил шар в темный ящик, из которого и извлек его. Крышка мягко опустилась, закрывая ящик. «На сегодня хватит, - подумал Он. – Пусть процессы пока идут в автономном режиме».

Глава 4

   Снова вернуться к темному ящику Его побудила новая идея. Воплощение ее требовало Его непосредственного присутствия в срединной сфере, что само по себе было несколько хлопотно. Его силовое поле могло разрушить срединную сферу, если бы Он просто решил спуститься в нее, куда Ему бы заблагорассудилось, поэтому было предусмотрено и оборудовано специальное место, которое представляло собой возвышенность в форме усеченной пирамиды, и находилось оно среди непроходимой тайги. Многие срединные считали, что знают все места в своей сфере. Это было далеко не так. Данное место, в котором был оборудован центр Его пребывания в срединной сфере, было неизвестно срединным, мало того, они даже не подозревали о его существовании.  Он пребывал в этом специальном месте, когда процессы в срединной сфере требовали того, либо когда Он что-то тестировал, собственно, это был интересный и полезный опыт.
 
   Находясь там, Он многое узнавал о существах срединной сферы. Да, они были задуманы Им, но в целом это был эксперимент, приносивший Ему много интересного и неожиданного. Он был противником полного, стопроцентного предопределения. У срединных всегда была возможность выбора в пределах заданных программ, вернее, они выбирали варианты своего развития, но сами варианты были предопределены предыдущим развитием срединных. По сути, каждый следующий шаг любого срединного был предопределяющим его дальнейший путь развития. С другой стороны, каждый следующий шаг срединного был его выбором. Срединный мог стоять на месте, но его движение при этом не прекращалось, просто стояние на месте являлось его выбором.

   Плато, на которое Он спустился, было огромным. Если бы кто-то из срединных случайно попал на него, он был бы поражен его размерами, для Него же оно было не большим и не маленьким, а как раз таким, на котором мог находиться Он сам и те, кто, так сказать, по долгу службы обслуживал данное место. Безусловно, для создания его потребовалось несколько трансформировать пространство в срединной сфере, но само наличие такого места и трансформация пространства никак не сказывались на существовании срединных, более того, ни один срединный без Его позволения даже не смог бы ничего разглядеть, если бы оказался в этом месте, так как ни у одного срединного не было органов, способных это сделать, а большинство срединных даже не предполагало, что видеть можно не только физическим органом, но и ментальным.

   Плато было защищено стеной из силового поля. Стена была прозрачной, но настолько прочной, что в срединной сфере не было технических приспособлений, которые могли бы разрушить данную стену. Посредине плато находилось кресло, которое могло вращаться. Вокруг этого удобного кресла располагалась аппаратура. Висели огромные экраны, стояли ящики, хранившие всю нужную информацию, которая когда-либо была использована в прошлом, и ящики, посредством которых в любой момент можно было добыть новую информацию, в которой нуждались функции, обслуживающие данное место в Его отсутствие. Ему самому не нужны были никакие приспособления, чтобы что-то узнать. Любая информация появлялась в Его голове сразу же, как только возникала в ней надобность.

   Он занял кресло в центре плато и приступил к воплощению своей новой идеи, которое предполагало участие особых срединных сущностей. Данные сущности когда-то были обыкновенными срединными, но в процессе эволюции они достигли таких высот развития, что могли уже больше не покидать своей физической оболочки, так как могли обновлять ее настолько, что она не мешала им путешествовать по иным мирам и пространствам, кроме того, они могли менять свою оболочку в зависимости от необходимости, выполняя то или иное Его задание. Таких сущностей срединные считали святыми. Были созданы целые культы поклонения им. К ним обращались за помощью, и они откликались на такие обращения, если находили, что их помощь поможет срединным в их эволюции. В это Его посещение срединной сферы они должны были стать Его физическим слухом, зрением и голосом, так как их силовые поля позволяли им находиться в массе срединных и даже позволяли благотворно влиять на все пространство сферы и всех существ, населявших ее, в то время как воздействие Его силового поля было бы разрушительным для срединных. Еще не каждая функция может быть безопасной для них. 

   Среди так называемых святых были сущности обоего пола, хотя, то состояние, в котором они пребывали, уже не предполагало гендерного деления, но срединные этого не знали и продолжали приписывать тому или иному святому тот пол, в котором он достиг своей святости. В данное Его посещение срединной сферы Ему понадобится довольно большое количество их, так как пространство, на котором они должны будут действовать, включало в себя все континенты. В этот Его эксперимент Он решил задействовать все страты всех социальных структур срединных. Такое масштабное воздействие должно повлечь не менее масштабные последствия.
 
   Существует, конечно, риск ввергнуть всю сферу срединных в хаос, из которого они могут и не выбраться, но попробовать стоило, хотя бы потому, что в результате срединные сделают гигантский шаг по пути своего развития.
Для начала Он послал сигнал общего сбора святых. Немедленно пространство вокруг него заполнилось сущностями, которые представляли собой великолепное зрелище. Собранные вместе, они не только излучали чистейший свет всех цветов спектра, но еще и звучали настолько гармонично, что чистота и глубина их звучания могла бы повергнуть в сильнейший трепет все население срединной сферы, если бы Он предусмотрительно не ограничил распространение их звучания только в пределах данного плато. Ему было приятно их слышать. Он не нашел ни одной погрешности в их приветствии. Да никаких погрешностей в принципе не могло быть. В этих сущностях не существовало ни одной зацепки, за которую могли бы зацепиться антисущности из нижней сферы. Собственно, это и было главным свидетельством их святости.
 
   Он позволил себе какое-то время насладиться всем этим великолепием, представлявшим собою гармоничное сочетание света, цвета и звука. Вот именно таким единым целым должно стать все население срединной сферы. И до этого момента оставалось гораздо меньше времени, чем предполагали срединные.
 
   - Приветствую вас! – произнес Он. Это Его приветствие было громогласным. Хотя за пределами плато срединные не услышали ни звука, живая ткань всей срединной сферы немедленно отреагировала. По всей срединной сфере пошли процессы, конечной целью которых было изменение всего ландшафта сферы. В тех местах, где никогда не выпадало осадков, полили дожди, выпал снег в тех местностях, где о существовании такого природного явления даже не слышали, а если и слышали, то не имели представления, как он выглядит, случилось многое, что повергло в шок и трепет все население срединной сферы. Не обошлось и без жертв. Тысячи срединных покинули свои телесные оболочки. Это только изменения в физическом плане. Как круги по воде, побежали волны по ментальному полю сферы, изменяя сознание срединных, обнажая все, что таилось в его глубинах, что тщательно скрывалось и было истинной сутью каждого срединного. Для многих срединных наступили непростые времена. Зона турбулентности распространилась по всей срединной сфере. Он решил, что пока этого достаточно, и дальнейшую свою речь для собравшихся на плато сущностей Он передал на более тонком уровне. Это действие, безусловно, тоже отразится на сфере срединных, но оно не будет столь сокрушительным для существ, ее населяющих.
   
   - Вы совершенно верно поняли цель моего прибытия в срединную сферу на этот раз. Да, мы переходим к завершающей стадии формирования нового существа, - начал передавать Он.

   Было заметно, как все сущности, стоявшие перед ним, радостно затрепетали.
- Мои помощники, находящиеся здесь, провели анализ сложившегося положения вещей в срединной сфере. Результаты этого анализа вы можете увидеть на экранах, - Он сделал жест рукой в сторону огромных мониторов, висящих в пространстве плато. Все сущности мгновенно перевели свое внимание на таблицы, выведенные на экраны мониторов.

   - Вы видите, что ускорение процессов привело к тому, что срединные миновали некоторые этапы своего развития в довольно короткие сроки. Они были болезненны для них, но не настолько фатальны, как в прежние времена. В этом заслуга, прежде всего, вас. Я доволен тем, как вы действовали до сих пор, но новые условия потребуют от вас больших усилий. Вы знаете, что ничего невозможного Я ни от кого не требую. Уверен, что и на этот раз вы все сделаете блестяще.

   В ответ на эту часть речи прозвучало стройное радостное песнопение, означавшее полное одобрение тому известию, которое сущности только что получили.

   - Все вы отвечаете за процессы, происходящие в том ареале жизни срединных, за которым каждый из вас закреплен. От вас потребуется больше решительности в действиях. Как видите, многие срединные по-прежнему продолжают считать конечной целью своего существования достижение состояния комфорта в физическом мире. Это примитивное представление о своем предназначении они упорно культивируют в своем сознании. В стремлении к комфорту они извратили все правила жизни, которые когда-либо были им переданы в качестве основных заповедей. Это было предсказуемо и ожидаемо. Вы действовали в данных условиях как камертоны, помогая нуждающимся в правильной настройке и проявляя милосердие к тем, кто был далек от понимания необходимости соблюдения жизненных правил. Теперь ваша задача будет состоять в том, чтобы по-прежнему помогать тем, кому можно помочь, и выявлять тех, кому помочь нельзя, то есть тех, кто не смог вырваться из-под власти антисущностей меньше, чем на половину. Такими вы уже не занимаетесь, ими займутся те, кому они больше всего предали себя.

   В пространстве плато повисло скорбное молчание. Сущности, стоящие перед Ним, на протяжении тысячелетий проявляли заботу о каждом срединном, стараясь помочь всем им выйти из тени разрушающих их явлений, которые нижние антисущности распространяли в срединной сфере. Собственно, и святость их была заработана в сражениях за каждого срединного. А теперь им предстояло отступиться от тех, кто в итоге своих перерождений не достиг даже паритета в извечном сражении между нижними антисущностями и верхними сущностями за души срединных. Он с пониманием отнесся к такой реакции святых, так как именно они были воплощением того, что срединные называли добротой. Он подождал, пока облако скорби, окутавшее стоящих перед Ним святых, не исчезло, и продолжил:

   - Ваша задача также будет заключаться в том, чтобы темные срединные были отделены от тех, кто выходит из-под власти нижних. Для этого все пространство срединной сферы будет поделено на три части: одна часть, самый низ сферы, будет отведена для тех, кто стремится к нижним, это черная часть срединной сферы; вторая часть, равная ей, самый верх сферы – для тех, кто стремится к верхним сущностям, это светлая часть срединной сферы; тонкая прослойка пространства посередине сферы пока будет оставаться пустой, в нее вы будете помещать тех, кто найдет в себе силы подняться из нижней части, и тех, кто не выдержит темпа развития в верхней части, это серая часть срединной сферы. За существами, которые попадут в третью, серую, часть, нужно будет установить особый контроль. Вы сами распределите свои сферы влияния над частями. Граница раздела пройдет через каждую семью, через каждую социальную группу срединных. Никакой жалости, никаких колебаний в ваших действиях не допускается.

   Он заметил, что сущности несколько приободрились, когда Он излагал предназначение третьей части. «Все-таки суть этих сущностей неистребима», - с улыбкой подумал Он.
 
   - Ваша первичная задача будет выполнена, когда все срединные будут поделены на две части. Дальнейшие ваши действия будут распространяться только на тех существ, которые окажутся в верхней светлой и средней серой частях. В нижнюю часть вы не сможете проникнуть, даже если кто-то из вас этого захочет. Только когда будет полностью укомплектована верхняя часть, а средняя и нижняя будут пусты, вы получите новые указания к действию. Сейчас Я отпускаю вас. Идите и выполняйте свою миссию.

Глава 5

   Пространство плато мгновенно опустело. Остались только функции, обслуживающие его. Теперь пришло время главных антифункции из нижней и функции из верхней сфер. Он решил провести инструктаж одновременно обоих представителей этих сфер. По статусу они были равноценны, хотя задачи выполняли разные. Собственно, с функциями и антифункциями общение как таковое невозможно. Они качественно отличались от святых. Святые – это все-таки бывшие срединные, которые сохранили способность эмоционировать, а функции и антифункции были лишены такой способности изначально, поэтому данная встреча с ними представляла собой прописывание программ дальнейших действий согласно алгоритмам, которые уже были заложены в их основание.
 
   Через секунду после того, как Он мысленно призвал главных функцию и антифункцию, они уже повисли в пространстве плато. Первым делом Он занялся прописыванием алгоритмов для главной антифункции нижних. Действия нижних антисущностей заключались в том, чтобы перевести в нижнюю часть срединной сферы тех срединных, уровень развития которых соответствовал пропорции «менее пятидесяти процентов развития – более пятидесяти процентов деградации». Он тщательно прописал алгоритм каждого действия антисущностей, то есть, как именно будет производиться измерение процентов развития и деградации, как именно они должны будут отделять одних срединных от других по принципу, который в терминологии и понятиях срединных можно условно сформулировать как «праведники – грешники». На самом деле, то, что срединные понимали под словом «грех», Он имел в виду ментальную незрелость, под которой, в первую очередь, подразумевалось нежелание или невозможность развития срединных по тому плану, который был прописан Им Самим и ради которого и были созданы в свое время срединные. Праведники же наоборот были теми существами, которые не просто показывали уровни выше пятидесяти процентов развития, но осознанно выбирали развитие, проявляли искреннее стремление следовать по пути, ведущему к осуществлению Его замысла в отношении срединных.

   Как только нижние антисущности и верхние сущности разделят всех срединных, нижние антисущности должны обрушить на тех, кто попал под их влияние, такое количество соблазнов, позволить им так разнуздать свои пагубные наклонности, как эти срединные даже и не мечтали в самых своих сладострастных мечтах. Те, кто имел пристрастие к алкоголю, должны получить безграничный доступ к нему, те, кто любил  прелюбодействовать, получал возможность предаваться своей страсти в самых извращенных формах, те, кто жаждал крови ближнего своего, могли безнаказанно осуществлять свои садистские наклонности, то есть, все пороки, имевшиеся в глубинах душ, оказавшихся в нижней части сферы, не только не подавлялись, но, наоборот, получали полную свободу.

   Между тем, замеры деградации нижних срединных должны были подвергаться постоянному мониторингу. Если вдруг по каким-то причинам в ком-то из срединных уровень деградации переставал расти, и даже начинал обнаруживаться рост в обратную сторону, таких срединных должны были наблюдать особо, кроме того, если кому-то из них удавалось бы достичь паритета, либо хотя бы мизерного роста в сторону развития, их предписывалось переводить в тонкую среднюю часть срединной сферы, где продолжалось бы наблюдение за их уровнем и темпом развития. Те из них, у кого уровень развития возрастет до уровня самого примитивного «праведника», должны будут быть переведены в верхнюю часть срединной сферы.
Он дал четкие предписания в отношении разделения областей влияния на части срединной сферы. Нижние антисущности не могли проникать в среднюю и верхнюю части срединной сферы, так же, как и верхние сущности не могли проникать в среднюю и нижнюю части, но и те и другие будут иметь исчерпывающую информацию обо всем происходящем в средней серой зоне. Область действия святых распространялась на среднюю и верхнюю части срединной сферы. Таким образом, каждому «грешнику» все-таки предоставлялась возможность выбраться из пучины своих низменных страстей, хотя при этом его задача осложнялась тем, что у него не было иных помощников, кроме нижних антисущностей, которые оказывали ее тем, что, позволяя достигнуть дна, давали возможность срединным увидеть всю пагубность выбранного ими пути и начать следовать пути развития. Разумеется, таких, как Он предполагал, будет немного, но ценность их будет не менее велика, как если бы они изначально были «праведниками».
 
   Закончив программирование нижней антисущности, Он приступил к программированию верхней сущности. Функция висела в пространстве как белое светящееся облако. Верхним предстояло принять в свою область тех срединных, у которых соотношение развития к деградации было не менее 60 к 40 процентам. Те срединные, у кого данное соотношение было не более 70 к 30, попав в верхнюю часть разделенной срединной сферы, должны будут умереть сразу же после разделения, так как их путь естественного развития был бы слишком длительным, что тормозило бы развитие срединных в верхней разделенной сфере в целом. Освободив таких срединных от физической оболочки, нижние функции полностью демонтировали все программы, тормозящие их развитие, а верхние функции должны заложить в них те программы, которые бы соответствовали их предыдущему развитию, но в усиленном качестве. Так, например, если срединный при жизни занимался наукой в какой-то области, то новые программы должны ускорить продвижение его разработок в данной области на благо всего общества, если срединный был талантливым поэтом или писателем, то новые качества, которые в него будут заложены, усилят его талант, в то время как все негативные программы, например, гордыня и всевозможные производные от нее в виде самолюбования, жажды всеобщего признания, будут напрочь отсутствовать у него, а целью его творчества станет доставление эстетического наслаждения всему обществу. После этого срединного должны вернуть в верхнюю часть срединной сферы, где он продолжит развитие, целью которого является служение всему обществу, которое с каждым днем все больше и больше будет становиться единым организмом. Те же срединные, у которых соотношение развития к деградации будет не менее 70 к 30, будут продолжать жить, и верхние функции должны постепенно освободить их от дегенеративных  программ не умертвляя.

   Если те срединные, кто окажется в серой средней зоне срединной сферы, проявят стремление к развитию, то перед переходом в верхнюю область они должны будут умереть, и с ними будут проделаны все те действия, что и с теми, у кого было соотношение не более 60 к 40.

   Обо всем, что будет происходить во всех трех частях разделенной срединной сферы, срединные из нижней и средней частей будут иметь информацию. Доноситься до них эта информация будет различными способами, например, через сны или произведения литературы, или через слухи, средства массовой информации, способов у верхних функций много, так же, как и у нижних антифункций. Для тех, кто окажется в средней, серой, зоне такая информация должна послужить стимулом к стремлению перейти в верхнюю часть сферы. Срединные из верхней сферы будут отключены от информации из нижней и средней частей. Им это ни к чему, так как их задача стать еще более совершенными. Им будет доступна информация в иных мирах и измерениях, они напрямую будут общаться с функциями, которых называют ангелами и архангелами. Здесь будет обучение принципиально иным наукам. Знания, которые они будут получать, понадобятся им в будущем.
 
   После того как срединные будут разделены и подготовлены, все, кто не смог выйти из-под власти нижних антисущностей, будут уничтожены, средняя зона будет пуста, в верхней части верхние сущности должны сформировать единый живой организм, клетками которого будут исправленные срединные. Это будет новое существо, готовое нести жизнь и разум дальше, в иные миры, которые Он задумал создать.
   
   Итак, все указания даны, все программы прописаны. Он отправил функцию и антифункцию в свои области и осталось только одно – дать команду к началу разделения срединной сферы. Он послал сигнал той функции, которая отвечала за запуск этого разделения. Функция, уловив сигнал, потянула на себя рычаг, напоминающий штурвал самолета, и разделение началось.

Часть 2

Глава 6

   Серый стоял у двери своей квартиры. Он безрезультатно оббежал все места, где ему раньше удавалось раздобыть деньги. Постоянной работы у него не было, да и работать он не любил. А что горбатиться, если все равно везде платили сущие копейки. Вон его мамаша всю жизнь проработала на заводе, потеряла здоровье, а вышла на пенсию и влачит жалкое существование. Нет, он так не хотел. Она постоянно твердила ему: учись хорошо, будь честным и трудолюбивым. И кому это надо? Пашка из параллельного класса еле допиннал девять классов, никуда больше не пошел, зато попал, как говорится, в струю, и теперь деньги для него не проблема. Вчера видел его, как он вылезал из навороченного джипа. Одет с иголочки, на пассажирском сидении такая телка… А уж важный какой этот Пашка… Как будто не на одном футбольном поле мяч когда-то гоняли. Сделал вид, что не сразу узнал его, Серого. И откуда только у него деньги взялись на такую тачку и телку?
Ключ, наконец-то, нашелся в кармане, он вставил его в замок, повернул, и тут Серому показалось, что что-то не так. Он почувствовал, что дверь, которую он толкнул, открылась не в их с матерью квартиру, а куда-то в незнакомое темное пространство. Это наваждение длилось секунду. Серый переступил порог и … наваждение прошло. Все было как всегда, но ему показалось, что в квартире слишком тихо. Он опасливо прошел через прихожую и оказался на кухне. Это епархия матери. Она постоянно там торчала. Если не готовила еду, то что-нибудь чинила или читала, он часто заставал ее там за какой-нибудь возней по хозяйству. Сегодня матери там не было. Мало того, здесь не пахло, как обычно, едой, не слышно было бурчание чайника на плите. Он вышел из кухни и заглянул в комнату матери.

   Его мать лежала на постели с закрытыми глазами. В середине груди Серого что-то похолодело. Что это она разлеглась? Он шагнул в направлении постели, мать, услышав его шаги, приоткрыла глаза и медленно повернула голову в его сторону.

   - Сыночек, Сереженька, - тихо с остановками произнесла она, - ты пришел, а у меня нет сил покормить тебя… Что-то мне совсем плохо.

   - Мать, ты что, заболела? – испуганно сказал он. – Ты давай, не шути так…

   - Какие шутки… - пролепетала она, - мне кажется, я умираю… Вызови врача…
Серый понял, что нужно что-то предпринять. Он резко развернулся и бросился вон из комнаты. Врача… Ну да, надо же скорую вызвать. Он стал лихорадочно шарить по своим карманам, ища телефон. Телефон нашелся в заднем кармане джинсов, но толку от него не было никакого, так как Серый забыл закинуть на счет деньги. Что же делать? Тетя Маша… Она живет этажом выше, они дружат с матерью. Надо подняться к ней, попросить, чтоб скорую вызвала. Он выскочил из квартиры и ринулся вверх по лестнице. Квартира тети Маши направо. Он забарабанил в дверь, но никто ему не открыл. Похоже, этой старой сплетницы нет дома. Что же делать? Он еще раз ударил кулаком по двери квартиры тети Маши, скорее, от досады и отчаяния, так как было понятно, что ее нет дома. Мысли лихорадочно носились в его голове, он понимал, что теряет время, но что предпринять, чтобы хотя бы раздобыть телефон, он не мог сообразить.

   Снизу раздались чьи-то шаги, кто-то поднимался по лестнице. Он помчался вниз, в надежде, что тот, кто поднимается по лестнице, даст ему телефон, и он вызовет скорую для своей умирающей матери. Пробежав пролет, он увидел, что навстречу ему поднимается девушка. Он ее никогда раньше не видел, но ему показалось, что это самый родной для него человек.

   - Девушка, дорогая, - закричал он, - пожалуйста, спасите!...

   - Кто вы такой? Я вас впервые вижу! Если вы приблизитесь ко мне, я буду кричать!

   - Девушка, пожалуйста, не бойтесь меня, я вам ничего плохого не сделаю. Мне нужен только ваш телефон.

   - Не подходите ко мне! – воскликнула девушка. – У меня газовый баллончик.

   - Девушка, у меня вон в той квартире умирает мать, а мой телефон заблокирован за неуплату. Сами позвоните в скорую.

   - Хорошо, я позвоню, только не приближайтесь ко мне.

   Девушка, как ему показалось, продолжая испуганно смотреть на Серого, неловко достала из своей сумочки телефон и стала набирать номер.

   - Говорите адрес, - сказала она.

   Он сказал адрес. Девушка, по-прежнему подозрительно посматривая на Серого, заговорила в трубку:

   - Скорая? Примите вызов. Женщина умирает. Адрес: Садовая, 12 – 10.

   Девушка отключила телефон и убрала его в сумочку.

   Серый, не поблагодарив девушку, ринулся в свою квартиру. В голове у него была единственная мысль: только бы скорая успела. Вбежав в комнату матери, он резко остановился, вернее, ему показалось, что он наткнулся на какую-то невидимую преграду. Его мать лежала неподвижно, уткнувшись невидящим взглядом в потолок. Он понял, что скорая теперь нужна только для констатации факта смерти. Вот и все…

   Сзади раздались чьи-то шаги. Он обернулся даже не потому, что ему было интересно посмотреть, кто идет, а потому, что смотреть на мертвое тело матери было нестерпимо больно. И еще было больно от того, что он вдруг осознал, что в данный момент его мир рушится, вернее, уже рухнул, что уже ничего не будет как прежде, что его постигло что-то страшное, неотвратимое. Обернувшись, он увидел ту самую девушку, которую просил позвонить в скорую. Она почему-то не пошла по своим делам, а вошла вслед за ним в их квартиру.

   - Уже поздно… - выдавил он из себя.

   Девушка через его плечо посмотрела в глубь комнаты, туда, где на кровати лежала его мать. Как Серому показалось, вид мертвого тела нисколько не испугал девушку, во всяком случае, никакого страха в ее глазах не промелькнуло.

   - Извини, - сказала она, - ты не закрыл дверь. Соболезную.

   С этими словами она повернулась и направилась к выходу из их квартиры.

   - Подожди! – неожиданно для самого себя крикнул ей вслед Серый. – Пожалуйста, не оставляй меня сейчас одного.

   Девушка остановилась в дверях квартиры, минуту подумала, затем повернулась к нему и произнесла спокойным голосом:

   - Хорошо.

   В тот момент он не придал значение тому, что девушка так спокойна. С точки зрения любого нормального существа сам факт чьей-то смерти был событием неординарным, мало того, немного найдется из живых существ, кто не взволновался бы только от того, что рядом с ним находится мертвец. Поведение девушки было явно неадекватным. На вид ей было не более 25 лет. В этом почти нежном возрасте барышни бывают более трепетными. Но все это пришло ему в голову намного позже, в данный же момент он был рад, что не находится один на один с мертвой матерью. Еще куда-то запропастилась тетя Маша.

   Врачи со скорой констатировали смерть и сказали, что тело забирают в морг. Мать переложили на носилки, накрыли каким-то покрывалом и унесли. Серому показалось, что он остался один. Он совсем забыл, что в квартире была еще та девушка. Пока возились с телом матери, он не видел ее, а как только дверь за врачами закрылась, он о ней вспомнил.

   Девушка сидела на кухне за столом, перед ней стоял стакан с водой. Она, услышав его шаги, оторвалась от смартфона и уставилась на него.

   - Ну что, тело увезли? – невозмутимо спросила она.

   Ее спокойствие резануло по его сознанию. Только сейчас до него дошло, что с девушкой что-то не то. Он внимательно посмотрел на нее. На первый взгляд, ничего необычного: белые крашеные распущенные волосы ниже плеч, расстегнутое пальто песочного цвета, под пальто красное платье, короткие кожаные сапожки… Ничего необычного. Вот только глаза… Серые пустые глаза. И от всего облика девушки веяло холодным равнодушием. 
 
   «Кто она?» - впервые задался таким вопросом Серый. – «Почему она так спокойна и даже равнодушна в этой непростой ситуации?»

   - Я Аделаида, - как будто подслушав его мысли, заговорила девушка, - живу в этом же доме над вами. Что ты собираешься делать со своей квартирой? Если будешь продавать, я ее куплю.

   Серый даже не сразу понял, о чем говорит эта особа. Какая квартира? У него мир рухнул, он не знает, как дальше жить, а она интересуется его квартирой, вернее, даже и не его пока.

   - Ты сумасшедшая? Это квартира матери. О какой продаже ты вообще говоришь? Я не знаю, где взять деньги, чтобы похоронить мать, а ты лезешь со своими предложениями. Мотай отсюда!

   Серый почувствовал отвращение к этой крашеной стерве. Им потихоньку овладевало бешенство. Он даже сделал шаг по направлению к девушке, думая, что сейчас он схватит ее за шкирку и выкинет из своей квартиры.

   - Да я знаю, что ты без денег, совсем без денег, поэтому и предлагаю тебе сделку, - невозмутимо сказала девушка. Она как будто даже и не обратила внимания на проявления его явной агрессии.
 
   - Откуда ты знаешь? Что ты вообще обо мне знаешь? – в некоторой растерянности спросил Серый. Его даже удивила реакция девушки. Там, на лестнице, когда он попросил ее позвонить, она показалась ему вполне нормальной, проявившей предсказуемую в той ситуации реакцию, а сейчас ее поведение показалось ему аномальным.

   - Да что о тебе знать? Все и так понятно, - девушка окинула скучающим взглядом кухню, как бы подчеркивая, что вся обстановка кухни и всей квартиры в целом говорит о довольно скромном доходе ее обитателей. Она раскрыла сумочку, достала из нее кусочек картона и положила его на стол. – Это моя визитка. Надумаешь продавать квартиру, свяжись со мной. Лучше, чем я, тебе никто не даст цену.

   С этими словами она поднялась и направилась к выходу квартиры. В дверях она остановилась и, не поворачивая головы, сказала:

   - Жду твоего решения, - после этого она покинула его квартиру.

   Серый вслед ей успел только крикнуть:

   - Да пошла ты!...

Глава 7

   Он остался один. Совсем один. За день до этого его встретили на улице люди одного крутого и пригрозили, что если он не отдаст карточный долг в течение двух дней, они его прикончат. Долг был большой, и он не представлял, где может взять деньги на его погашение. А тут еще смерть матери. Похороны – дело дорогостоящее. К тому же, он не знал, что нужно делать, куда идти, к кому обратиться, чтобы помогли все правильно сделать, похоронить мать как положено. Он снова вспомнил про тетю Машу. Она наверняка все знает.

   Серый снова стучался в дверь тети Маши, но ему снова никто не открыл. Куда же она подевалась?

   Проснувшись утром, он обнаружил, что лежит на диване в зале. За вчерашний день он так устал, что свалился, даже не раздевшись. Голова болела, тело ныло. Диван был старый, спать на нем было неудобно. И чего это он не в своей кровати? Господи… Он забыл, что вчера умерла его мать. Воспоминания о произошедшем моментально повергли его в глубочайшее уныние. Снова возник вопрос: что делать?

   Наскоро перекусив каким-то бутербродом, он решил отправиться по старым дружкам в надежде, что удастся раздобыть хоть сколько денег. На пороге квартиры он спохватился, что на улице его могут поджидать нежелательные персонажи. Он приостановился, раздумывая, как бы так незаметно выйти из подъезда. Вот раньше строили дома с запасными выходами, а в современных безликих многоэтажках таких выходов не предусмотрено. Но… хочешь, не хочешь, а идти придется.

   Подъездная дверь была металлическая, без малейшего намека на какое-нибудь смотровое окошко. Он остановился перед ней в надежде, что кто-нибудь ее откроет, заходя в подъезд, и он сумеет хотя бы мельком увидеть, не поджидает ли его кто-нибудь у самого подъезда. Простоять ему пришлось довольно долго. В какой-то момент он психанул. Будь что будет… Сколько можно стоять здесь и трусить? Он взялся уже за ручку двери и тут услышал ехидный смешок, раздавшийся сзади. Он резко обернулся и увидел вчерашнюю знакомую, ту самую, в пальто песочного цвета.
Она стояла на площадке между лестничными пролетами и холодно, с какой-то издевкой смотрела на него. Губы ее кривились в усмешке. Ее внезапное появление поразило Серого. Он растерялся, а потом разозлился. Откуда она взялась здесь? Он не слышал ничьих шагов, как она смогла на таких каблуках совершенно беззвучно возникнуть у него за спиной? Что-то странное было во всем этом.

   - Откуда ты взялась здесь? – Серый задал этот вопрос, осознавая, насколько он глуп, но также понимая, что не может молчать, так как было во всей этой сцене с его участием что-то неестественное.
 
   - Ты забыл, я живу в квартире над твоей, - очень спокойно ответила ему девушка.
 
   Услышав этот ответ, Серый почему-то подумал, что она не девушка, а какое-то неизвестное существо.
 
   - Ты передвигаешься по воздуху? – съязвил Серый.

   - Какая тебе разница? Лучше скажи, что ты здесь уже полчаса выстаивал?

   - А тебе какая разница?

   «Идиотский разговор. Надо завязывать», -  подумал Серый.

   - Все, мне некогда с тобой переливать из пустого в порожнее. Я пошел.

   - Ну-ну… К костоломам Олежека торопишься?

   Серого как будто хлыстом хлестнули по спине. Появилось ощущение, что происходит что-то такое, что он никак не контролирует, мало того, это что-то использует его пешкой в своей игре, правил которой он не только не знает, но до этого момента даже не подозревал о том, что ведется какая-то игра.

   - Откуда ты знаешь об Олежеке? – растерянно произнес он. – Это он тебя подослал?

   - А ты кто такой, чтобы сам Олежек о тебе хотя бы знал? Ты же не имел с ним лично никаких дел. Да и иметь не мог. Нечего тебе ему предложить. А вот с шестерками его ты хорошо знаком. Не так ли?

   - Так тебя Гнусь послал?

   - Гнусь не может меня послать или не послать, так как он понятия не имеет о моем существовании, впрочем, как и ты до вчерашнего дня.

   - Так кто ты такая? – растерянно спросил Серый.

   - Тебя мое имя интересует? У меня его нет, но для тебя я что-нибудь придумаю.

   Серый увидел, как сузились ее глаза. Ему даже показалось, что из них вышел тонкий луч по направлению к нему. Вслед за этим он ощутил нечто входящее в него. Оно пронзило его насквозь. Наверное, это похоже на удар током. На самом деле его никогда не ударяло током, но какое-то свое представление о том, что в этот момент происходит с человеком, он у себя имел.
 
   - Можешь называть меня Транжирой, - продолжила девушка. – Ведь именно транжирство как один из ваших пороков тебе особенно знакомо. А можешь – Аделаидой, ведь именно так я тебе представилась вчера. Собственно, это не имеет значения. Не думаю, что наше знакомство продлится долго.

   Серый стоял перед ней как пригвожденный к полу. Он все слышал, но ничего не понимал. Просто не мог ничего понимать в этот момент. В его голове была только одна мысль: он сильно попал.

   - Только такой транжира, как ты, мог понаделать таких бессмысленных долгов, - как-то очень обидно прозвучал смешок девушки, который она издала после произнесения этих слов.

   - Я ничего не понимаю, - нерешительно начал он. – Кто ты на самом деле?

   - Это знание тебе ничего не даст.

   Ее ответ прозвучал резко. От этого он как бы очнулся, начал осознавать, где находится. А еще он сильно разозлился. Нет, что происходит? С какой стати эта непонятная бабенка преследует его? А то, что она его преследовала, он был уверен, откуда-то пришла эта уверенность.

   - Знаешь, что, – начал он, – мне наплевать, кто ты такая. И выяснять я это сейчас не буду. Но когда я решу свои проблемы, я займусь тобой, и мало тебе не покажется.

   В ответ он услышал смех. Она не просто смеялась, а хохотала. И было понятно, что хохотала она именно над ним. Он никогда не бил ни одной женщины. Но в данный момент он едва сдерживал себя, чтобы не ударить эту наглую зарвавшуюся девицу. В то же время она показалась ему настолько противной, что одна мысль о том, что ударяя ее, придется до нее дотронуться, вызвала в нем чувство брезгливости.
   Вместе с тем было в ее смехе что-то искусственное, как будто плохая актриса отвратительно играла роль, то есть смех был искусственным, на самом деле ей было не смешно.
   
   - Ну, скажи, что ты не деньги пошел искать, - закончив смеяться, сказала она.
   – Ты их не найдешь, а вот на костоломов нарвешься точно. Мое предложение по продаже квартиры остается в силе. Кстати, - добавила она, - деньги я могу тебе дать уже сейчас, конечно, под расписку, а продажу квартиры оформим позже, после того как ты оформишь наследство.
 
   Последние ее слова прозвучали уже ему в спину. Серый открыл подъездную дверь и вышел на улицу. Несколько секунд он постоял на ступеньке, оглядываясь по сторонам. На первый взгляд никого подозрительного рядом со своим подъездом он не увидел. Это хорошо. Можно пойти по своим делам. Не оглядываясь, он направился к арке, которая была выходом из двора.

   Они возникли внезапно. Двое схватили его и, повалив на асфальт, начали избивать ногами, при этом грязно ругаясь. Вырваться не было никакой возможности, и помощи ему ожидать тоже было не откуда.
 
   - Я отдам… - беспомощно лепетал он.

   - Конечно, отдашь, - услышал он знакомый женский голос.

   Избивать его прекратили так же внезапно, как и начали. Он лежал на асфальте, весь грязный. Было больно где-то в правом боку.

   - Ты кто такая? – услышал Серый вопрос одного из избивавших его.

   - Поразмялись, теперь проваливайте отсюда, - снова сказала женщина.

   Серый с большим трудом заставил себя сесть. Шея не поворачивалась, но он сделал усилие, чтобы обернуться и посмотреть, что происходит, почему бандиты перестали его избивать. Обернувшись, он увидел, как один из бандитов направился к той самой девице, которая предложила называть себя Транжирой. Другой бандит остался рядом с ним, тяжело дыша и готовый в любой момент продолжить пинать его, Серого.

   Девица была совершенно спокойна. Первый бандит подошел к ней почти вплотную и замахнулся, собираясь отвесить ей оплеуху, но стоило ему дотронуться до лица девицы, как произошло нечто ужасное, не укладывающееся в мозгу здорового человека: его рука мгновенно почернела и отвалилась. Ужасный крик издал бандит, находившийся рядом с Серым. У самого Серого волосы встали дыбом от увиденного. Между тем первый бандит продолжал чернеть, его отвалившаяся рука уже превратилась в кучку пепла, вскоре он весь превратился в кучку пепла. Откуда-то возник резкий порыв ветра, и вся эта кучка пепла, которая еще несколько секунд назад была бандитом, который держал в страхе весь квартал, была рассеяна этим порывом. Второй бандит, после того как прах от его подельника частично осел на его куртке, вдруг сорвался с места и ринулся вон из-под арки.

   Серый был настолько поражен всем увиденным, что перестал ощущать боль от побоев, которые ему еще несколько минут назад наносил бандит, от которого не осталось даже пепла на асфальте. Он не мог двинуться, чтобы убежать, как это сделал второй бандит, потому что взгляд этой непостижимой девицы как будто пригвоздил его к асфальту, на котором он сидел, непроизвольно зажав правый бок и с ужасом наблюдая за девицей. Девица же стояла, не двигаясь, и внимательно смотрела на него.

   - Это был мусор, подлежащий утилизации, - начала говорить она. – Проходимость силы Любви была почти нулевая. Даже удобрением на поле это существо не могло быть.

   Сказав это, она направилась к Серому.

   - Не подходи ко мне! – испуганно воскликнул он.

   - Теперь ты понимаешь, что могло случиться бы с тобой, если бы ты все-таки решился ударить меня там, в подъезде? – как-то вкрадчиво произнесла она.
В ответ Серый смог только кивнуть головой. То, что с ним происходило в настоящий момент, не поддавалось никакому рациональному объяснению. Вся его жизнь до вчерашнего дня укладывалась в описание жизни любого среднестатистического жителя их улицы, города, страны, планеты, наконец, то есть ничего загадочного, сказочного, волшебного в его жизни не было никогда и ни разу от слова совсем. Ему захотелось проснуться, оказаться в теплой кроватке и осознать, что все, что с ним произошло, и все, что он только что увидел, всего лишь ночной кошмар, который забудется еще до того, как он приступит  к чистке зубов.

   - Прекрати обманывать себя, - снова заговорила девица. – И перестань думать обо мне как о девице. У меня нет пола, а мой нынешний внешний вид всего лишь маскарад. Если тебе когда-нибудь доведется увидеть мой истинный вид, с тобой произойдет то же, что произошло с тем бесперспективным существом, которое только что было рассеяно мною по ветру. Но это может случиться только в том случае, если проходимость через тебя силы Любви будет настолько мала, что ты перестанешь быть хоть чем-то интересен системе. Я же сказала, как меня называть. Для тебя я Транжира.

   Серому показалось, что вот сейчас, сию минуту его мозг просто взорвется. Не в силах переварить все увиденное и услышанное, он беспомощно заплакал.

   - Ну что тебе от меня надо? – шмыгая носом, захныкал он. – Я не понимаю, кто ты, что со мной происходит. Я вчера потерял мать, я и так не знаю, как мне дальше жить… Хватит мучить меня…

   - А ты только хныкать умеешь? – Серому показалось, что голос этой (или этого) Транжиры прозвучал как голос робота, настолько он был безжизненным, безэмоциональным. – Итак, мое предложение остается в силе. Ты готов продать квартиру?

   - Как я могу продать квартиру? Она же мамина. Потребуется время, чтобы она стала моей. Да и мать еще не похоронена, - залепетал он.

   - Хорошо, - произнесла Транжира, - даю тебе полгода. Через полгода мы встретимся.

   Произнеся эти слова, Транжира исчезла. Серый остался один под аркой на грязном заплеванном асфальте. Он кое-как поднялся, в правом боку болело еще сильнее. Ни о каком походе за деньгами не могло быть и речи. Держась за стену, он пошел к выходу из арки. Еще никогда его так не били. Его мутило и качало.
 
   - Мужик, ты пьяный или тебе плохо? – раздался где-то рядом молодой женский голос.

   - Помогите… - только и смог он произнести, после этого он упал и потерял сознание.

Глава 8

   Очнулся он в больнице. Когда открыл глаза, не сразу понял, где находится. Белые стены, большое белое окно, белые же кровати, но впечатление такое, как будто он находится в темном подвале. Губы пересохли, язык показался неповоротливым, шершавым. Попробовал пошевелиться, почувствовал боль в правом боку. Невольно вырвался стон. Как он здесь оказался? Вспомнилось все, что произошло с ним в тот злополучный день, кроме того, как он оказался в больнице. От воспоминаний стало еще хуже. Теперь его мучила не только физическая боль, но и душевная. Ему же надо похоронить мать. Она так и лежит там, в морге. Интересно, сколько времени он находится в больнице?

   Он довольно долго пролежал один. Наконец он почувствовал, что больше не может пребывать в неизвестности. Надо как-то прояснить обстановку, хотя бы узнать, сколько времени он здесь находится и с каким диагнозом. Он решил действовать. Для начала ему надо было хотя бы встать с кровати. Но как это сделать, если даже от малейшего шевеления боль пронзала его насквозь. Попытка повернуться на бок не только лишила его сил, но и вызвала приступ тошноты. Да придет же кто-нибудь к нему в палату?

   Наконец, как будто услышав его внутренний вопль отчаяния, дверь открылась, в проеме двери показалась молоденькая медсестра. Быстрым шагом она подошла к его постели, увидела, что он лежит с открытыми глазами, и так же быстро кинулась к выходу. Серый ничего не понял. Куда она так рванула? Это стало понятно через несколько минут. Медсестра вернулась, но не одна, а в сопровождении доктора.

   - Итак, больной, вы пришли в сознание, - бодро заговорил доктор. – Как вы чувствуете себя?

   Серый с усилием разлепил пересохшие губы и еле слышно произнес:

   - Хорошо.

   - Уверены? Учитывая, в каком состоянии вы к нам поступили, до хорошего еще далеко. Смочите ему губы, - обратился доктор к медсестре.

   После того как медсестра смочила ему губы, Серый почувствовал, что теперь может говорить, хотя язык все еще был тяжелым. Первое, что интересовало его в данный момент, это сколько времени он здесь провел.
 
   - Давно я здесь? – спросил он.

   - Вы прибыли к нам вчера по скорой. Я вас оперировал.
 
   - Оперировали?

   - У вас в правом боку ножевое ранение, а также множественные ушибы. Вы помните, кто вас и где так отделал?

   - Нет, - соврал Серый. Он все прекрасно помнил, но, рассказывая о бандитах, избивших и ранивших его, ему бы пришлось рассказать и о Транжире. Ни один нормальный человек не поверил бы ему, скорее всего, его бы сочли повредившимся в уме. А ему надо было поскорее выйти из больницы.

   - Ну, ну, - проговорил доктор, - все равно вам предстоит беседа с полицейским. Я обязан сообщить им, что вы пришли в сознание.

   Серый и так понимал, что к нему придет полиция. Это его не страшило. Он ничего противоправного не совершил. Кто были эти бандиты, он тоже не знал, тут даже врать не придется.

   Медсестра сунула ему подмышку градусник, сбегала за штативом для капельницы, на котором уже была закреплена бутыль с прозрачной жидкостью.

   Доктор дал указания медсестре, попрощался с ним и вышел. Медсестра хлопотала у его левой руки, нащупывая вену в локтевом сгибе. Действовала она ловко, вскоре он почувствовал, как в него потекла эта самая жидкость из бутыли.

   - Постарайтесь не шевелить рукой и не спите, - уходя, предупредила она его.

   Он снова остался один. Голова болела, и не только голова, все тело было одной сплошной болью. Тем не менее, сознание было ясным. Он прокручивал раз за разом все, что произошло с ним за прошедшие сутки. Больше всего его беспокоило, что тело матери находилось в морге, и некому было ее похоронить. Как же так получилось-то? Мать была единственным человеком во всем мире, который любил его безусловно. Он совершенно по-свински относился к ней, совсем не уделял ей внимания в последнее время, так как был занят своими делами. Сейчас-то он понимал, что все его дела яйца выеденного не стоят, по сравнению с жизнью самого близкого ему человека. Только она радовалась его успехам искренне, только она огорчалась, когда ему было плохо, сопереживала ему. А он… Он был всегда занят собой и все, что она делала для него, воспринимал как должное, не считая нужным даже благодарить ее.
 
   От  всех этих мыслей становилось еще хуже. Теперь у него болело не только тело, но и ныла душа, во всяком случае, он думал, что это она так саднит где-то в середине груди. В какой-то момент лежать, не шевелясь, стало невозможно. Он совершенно забыл про капельницу и пошевелил левой рукой, вернее, хотел опереться на нее, чтобы повернуться на правый бок. Тут же почувствовал жжение в месте вхождения иглы, в локтевом сгибе стал образовываться бугорок. Он крикнул медсестру, но никакого движения в коридоре он не уловил. Прямо у него на глазах бугорок в локтевом сгибе становился все больше и больше. Он выдернул иглу и откинул ее от себя. Это усилие взяло у него много сил. Он откинулся в измождении на подушку. Вот попал… Что же делать? Он снова позвал медсестру. Бесполезно. Его никто не слышит. От бессилия захотелось плакать. Даже слеза успела скатиться по щеке, когда он услышал, что дверь в его палату открылась. Наконец-то…

   - Сестра, - начал он и остановился.

   В дверях стояла молодая женщина, явно не работница больницы. Белый халат был просто накинут на плечи, как если бы она пришла кого-то навестить.

   - Девушка, пожалуйста, позовите медсестру, - заговорил он быстро, так как боялся, как бы посетительница не ушла. – У меня игла вылетела из вены.

   Девушка, не говоря ни слова, кинулась прочь. Вскоре он услышал приближающиеся к его палате быстрые шаги. Наконец-то!..

   - Я же предупреждала, чтоб не шевелился, - досадливо заговорила медсестра, не успев войти в палату. – Ну что вы за дебилы такие…

   Серого резануло слово «дебилы», но в данной ситуации он подумал, что лучше промолчать. Медсестра между тем переставила штатив с системой так, чтобы можно было вставить иглу в правую руку, и уже проверяла вену в правом локтевом изгибе, собираясь вставить иглу.
 
   - А вы не будете менять иглу? – раздался женский голос из-за ее спины. Серому не очень удобно было смотреть, кто там спрашивает, но он почему-то знал, что это та самая молодая женщина, которая позвала медсестру.

   - А какая разница? – даже не обернувшись, буркнула медсестра.

   - Да вы что?... Как это какая разница? – возмутилась женщина. – Эта игла уже не стерильна. Вы хотите убить его?

   - Да что ему будет? Ладно, сейчас сменю.

   Медсестра вышла из палаты, всем своим видом демонстрируя недовольство.

   - Докатились, - заговорила девушка, - медсестрам приходится объяснять, как правильно ухаживать за больными.

   Теперь Серый хорошо мог видеть девушку. Она была очень красива. Стройная, худенькая, довольно высокая. Правильные черты лица. И большие светлые блестящие глаза. В таких глазах хотелось утонуть. Темные волосы, скорее всего, были крашеные, с рыжеватым оттенком. Одета довольно просто: голубые джинсы, теплая черная куртка на молнии, под курткой светлая футболка. Эффектная, но не броская внешность. На такую было приятно смотреть.
 
   Она подошла совсем близко к кровати. Серый уловил легкий аромат какого-то очень приятного парфюма.

   - Ну как ты? – спросила его девушка.

   - Нормально. А вы кто? – спросил Серый, глядя в ее удивительные глаза и чувствуя, что вот-вот в них потонет.

   - Я твоя спасительница, можно сказать, - улыбнувшись, ответила девушка. – Это я тебя нашла и вызвала скорую. Вот пришла тебя проведать.

   Внезапно Серый вспомнил о другой девушке, которая представилась ему Транжирой. А вдруг и эта явилась его мистифицировать?

   - А как вас зовут?
 
   - Я Катя.

   Услышав это имя, Серый почувствовал облегчение. Вроде бы нормальное имя.

   - Вы как себя чувствуете? – поинтересовалась Катя. – Сильно вас отделали. Вы знаете тех, кто вас избил?

   - Катя, вы из полиции?

   Девушка засмеялась.

   - Вот уж точно не оттуда. Я стриптизерша из клуба. А вас я нашла почти без сознания. И это я вызвала скорую. Так кто вас избил?

   - Это уже не важно.

   - Ну да… Какая уж тут важность… Не найди я вас, вы бы уже были не на этом свете.

   Скорая, тот свет… Серый переменился в лице. Мама… У меня же умерла мама, а я ее должен похоронить. Он попытался сесть в кровати, но острая боль пронзила все его тело, и он застонал.

   - Лежи спокойно! – испуганно вскрикнула Катя. – Я не думаю, что ты в состоянии сейчас передвигаться самостоятельно.

   - Ты не понимаешь, - зашептал он, - у меня умерла мать, я должен ее похоронить. Ее увезли в морг, а я тут валяюсь беспомощный.

   - Ну, есть же у тебя какие-то родственники, сообщи им, пусть помогут.

   - Да нет у нас никого. Некому помогать. Слушай, могу я тебя попросить о помощи?

   - Попробуй.

   - Сходи, пожалуйста, в морг, узнай, как долго они держат тела у себя. Я не могу допустить, чтобы мою мать схоронили в общей могиле как бомжиху.

   Она ответила не сразу:

   - Ладно, завтра я туда схожу. Сегодня никак не могу. Я уже и так слишком у тебя задержалась. Кого спрашивать?

   Серый смотрел на нее как на последнюю надежду.

   - Быстрикова Елена Семеновна, так звали мою маму.

   Ему показалось, что девушка помрачнела. Может, поход в морг так ее страшит, подумал он.

   - Ты не бойся, - быстро заговорил он, - я же не прошу тебя ее похоронить. Просто узнай, как долго они смогут продержать ее тело в морге.

   - Я поняла. Хорошо, узнаю. Завтра примерно в это же время я снова к тебе приду. Пока!

   Она заторопилась к выходу, но в дверях почти столкнулась с медсестрой, которая несла новую иглу для системы. Катя посторонилась, пропуская медсестру, и приостановилась. Она оставалась в дверях, пока медсестра ставила ему систему, и только после того, как увидела, что все в порядке, она вышла из палаты.

Глава 9

   На следующий день Серый с самого утра ждал Катю. Ему казалось, что время ползет. Ему стало немного лучше, боль уже не пронзала все его тело при малейшем движении, но повернуться в кровати на другой бок ему удалось с трудом. Приходил врач в не очень чистом халате. Вообще, вся больница была какой-то нечистой, персонал выглядел неопрятно, работал спустя рукава. У Серого сложилось впечатление, что он находится в каком-то богоугодном заведении времен гоголевского «Ревизора», даже запахи были примерно такими же, какими их описывал Гоголь в своей комедии позапрошлого века. Может, от этих запахов, может, от сотрясения Серого временами мутило. Хотелось встать и навсегда покинуть эту больницу с грязными полами и тумбочками, с нелюбезным и низко квалифицированным персоналом. Казалось, никому не было дела до страдания больных. Ему поставили снова капельницу. Он попытался узнать, что же ему капают, но в ответ получил недружелюбный взгляд медсестры, которая сердито пробурчала:

   - Что доктор прописал, то и капаем.

   До смерти хотелось уйти отсюда, но пока он не мог. А уходить было пора. Те два громилы были посланы, чтобы его уничтожить. Наверняка те, кто их послал, уже знают, что он жив. А это значит, что надо поскорее отсюда выбираться.

   Серый не спал предыдущую ночь. Все тело так болело, что заснуть он не смог, правда, несколько раз ему казалось, что он куда-то проваливается. В каждый из таких провалов в его голове как будто открывался экран, а на нем он видел безжизненное лицо Транжиры. Она смотрела на него пристально, как будто оценивая, и его охватывал ужас от ее холодного взгляда. Спасала его мать. На самом пике ужаса он вдруг слышал, как она его зовет:

   - Сереженька, сынок…

   И этот ласковый голос, полный любви, вытаскивал его из пропасти, где пристально смотрели на него холодные глаза Транжиры.

   Эта самая Транжира ничего не делала, ничего не говорила, просто смотрела, но от ее взгляда кровь холодела в его жилах, и было очень страшно, более того, его охватывал ужас, как будто в следующий миг произойдет что-то непоправимое. Выныривая из забытья, он чувствовал, как по всему его телу текут ручейки холодного пота. Вся его рубашка и бинты становились мокрыми, и так он и лежал, ощущая сырость и холод. И только голос матери, в котором было столько любви, окутывал его теплом и не давал упасть в холод пропасти, входом в которую были глаза Транжиры.
   
   В середине дня пришла Катя. Серый не помнил, чтобы когда-нибудь раньше он ждал кого-нибудь так, как ждал Катю. С ее приходом в палате как будто стало светлее. Ему так показалось. Она вошла, и он подумал, что самое ужасное позади, что теперь в его жизни настанет период хороших перемен.

   - Привет! – подойдя к кровати, сказала Катя. – У меня странные новости.

   От этих слов Серый оцепенел. За минуту до этого он почувствовал, что оживает, что все постепенно наладится, но услышанные от Кати слова заставили его замереть, а некое подобие радости, которое он испытал при виде входящей Кати, сменилось тревогой.

   - Что случилось? Ты была в морге? Что они сказали? Согласны подождать?

   - Расскажу все по порядку, - начала Катя. – Во-первых, тебя ищут. Я случайно подслушала один разговор в клубе. Но об этом потом. В морге я была, но твоей мамы там нет. Ее забрали.

   - Кто забрал?

   - Какая-то Мария Степановна Вавилова. Ты знаешь такую?

   - Знаю, - растерянно ответил Серый. – Это наша соседка, приятельница мамы. Когда маму увезли, я стучался к ней, но она не открыла. Очень странно…

   - Что именно?

   - Я не понимаю, откуда она могла узнать, ведь я никому о смерти мамы не сообщал.

   - Да, - согласилась с ним Катя. – Но думаю, что сейчас надо подумать в первую очередь о другом. Вполне может быть, что шавка Олежека Мутный напал на твой след. Ты вообще как? Идти сможешь?

   - Я даже дышу через раз.

   - Что же делать? Как спасаться собираешься?

   - Никак.

   - Так тебе все равно, что с тобой будет? Мутный дал команду тебя найти и притащить к себе. Кстати, что случилось с его громилами, которые, как я поняла, и отделали тебя? Их не могут найти.

   - Если я расскажу, ты не поверишь. Я и сам с трудом верю в то, что видел своими глазами.

   - Ты меня заинтриговал. Давай, рассказывай.

   И Серый рассказал ей все. По мере рассказа ее взгляд, устремленный на него, менялся. Серый понял, что она ему не верит. Когда он закончил, Катя какое-то время молчала, а потом дотронулась своей теплой ладонью до его лба.

   - Температуры вроде бы нет, - задумчиво констатировала она. – Но твой рассказ похож на бред.

   - Я и сам это знаю. Я же говорю, что самому сложно поверить в то, что видел своими глазами.

   - А что это за Транжира?
 
   - Да если бы я знал! – с отчаянием воскликнул Серый. – Она как чертик из табакерки. Главное, она про все знает. Мне даже кажется, что она и сейчас где-то рядом.

   Катя инстинктивно оглянулась на дверь.

   - Она появится так, что ты даже и не поймешь, откуда она взялась, - понизив голос, сказал Серый.

   В палате повисла тишина. Катя молча изучающе разглядывала его. Больница была почти пустой. Какой смысл было сюда ложиться больным, если здесь все равно не лечили. Серому казалось, что в отделении, в котором лежал он, он был единственным пациентом, так как за все время пребывания здесь он кроме неприветливой медсестры и неопрятного, пахнущего алкоголем доктора не видел больше никого. Поэтому тишина в отделении была полная. Слышно было, как в коридоре пищали и грызлись между собой крысы, носясь по прямому и длинному коридору практически беспрепятственно.
 
   - Значит, - нарушила молчание Катя, - Кинконга больше нет.

   - Какого Кинконга?

   - Да того громилы, что чуть не убил тебя. Я их всех знаю, они же постоянно торчат в клубе. Мутный же и есть владелец клуба.

   - Ты давно там работаешь?

   - Почти год. Пришла от безысходности. Деньги нужны очень.

   - А есть кто-то, кому они не нужны?

   - Я таких не знаю. Но у меня особый случай.

   - А у кого он не особый?
 
   - У всех, наверное…

   Она отвернулась к окну, через которое в палату проходил свет, но оно было такое грязное, что невозможно было понять, какое время суток в настоящий момент, даже трудно было определить, солнечный день или нет. Вообще, Серому казалось, что сумерки сменяются черной непроглядной ночью. Эта вечная темнота сильно угнетала его. Если бы не мысли о матери, то он, наверное, повесился бы на грязной, заляпанной какими-то коричневыми пятнами, простыне. Но он не переставал думать о том, что просто обязан похоронить ее как положено. Ему казалось, что этим он хотя бы какую-то часть долга возместит ей. А задолжал он ей порядочно. Только сейчас, лежа здесь, когда у него образовалось так много свободного времени, он начал понимать, каким плохим сыном он был. Раньше он не понимал, насколько велико в его жизни присутствие матери. Она всю себя посвятила тому, чтобы вырастить, выучить и воспитать его.

   Он был не то что трудным ребенком, хотя, хлопот в детстве он своей матери доставлял много. Да и став взрослым, он не часто радовал ее своими успехами. Институт он так и не окончил, ни на одном рабочем месте не задерживался больше месяца, зато деньги он с нее тянул. С какого-то времени он пристрастился к карточной игре. Ему везло очень редко, поэтому он был должен всем. От кредиторов приходилось прятаться. Собственно, и в тот день, когда умерла мать и он встретил Транжиру, те громилы поджидали его, чтобы выбить долг.

   - Слушай, - начала Катя, - а что им от тебя было нужно?

   - Я проиграл в карты.

   - Аааа… - протянула она. – Значит, ты картежник? А мне ты показался вполне приличным человеком.

   Он почувствовал, что между ним и Катей пролегла какая-то черта, разделившая их. Это его разозлило. Танцовщица из грязного кабака вдруг стала морализаторшей. Видимо, презрение отразилось на его лице, так как Катя напряглась, ее лицо стало злым.

   - Да что ты знаешь  о моей жизни, чтоб так презрительно смотреть на меня! – почти закричала она.

   - А что ты знаешь о моей, чтобы сразу же записывать меня в отбросы общества?

   - Да ты нахал! Я тут по его делам бегаю, навещаю его, спасаю его, а он…

   Закончить фразу ей не пришлось. Дверь в палату резко распахнулась, и на пороге появился полицейский.

   - Здравия желаю, - отрапортовал он. – Это вы пострадавший?

   Полицейский холодно уставился на Серого. Катя поспешно поднялась с кровати и испуганно забилась в угол между кроватью Серого, на краешке которой она до этого сидела, и раковиной умывальника.

   - Да, - ответил Серый.

   - Мне нужно снять показания, - продолжил полицейский, проходя к окну и беря стул, который стоял как раз возле окна. Там он на несколько минут задержался, рассматривая что-то в окне, затем поставил стул к самой кровати Серого и уселся, внимательно глядя на него.

   - Итак, - снова заговорил полицейский, - расскажите о том, что с вами произошло два дня назад.

   Серый никогда не горел желанием общаться с полицейскими, и в данном случае ничего рассказывать не собирался. Да и что рассказывать? Если он только заикнется о том, что на его глазах громила рассыпался и развеялся по земле как кучка пепла, то его сразу же переведут из этого отделения в психушку. Придется врать.

   - Я вышел из своего подъезда, и тут ко мне подошли двое мужчин, - начал он.

   - Вы знали этих мужчин? – перебил его вопросом полицейский.

   - Нет, впервые видел, - продолжил врать Серый. Конечно, он их знал, а также знал, зачем и от кого они к нему пожаловали, но полицейскому этого говорить не стоило. На то было несколько причин: во-первых, Серый совсем не хотел, чтобы о его долгах знали правоохранительные органы, так как узнай они об этом, то вместо дачи показаний жертвы происшествия пришлось бы давать показания участника преступления; во-вторых, те люди, которые прислали к нему громил, наверняка имеют связи в полиции, и не факт, что вот этот самый полицейский не пришел по поручению его кредиторов. 
 
   - Продолжайте, - изображая доброжелательность, сказал полицейский.

   - Этих мужчин я видел впервые, - стараясь быть убедительным, продолжил Серый. – Они повели меня к арке, через которую мы выходим из двора, и там начали меня избивать. Как только я потерял сознание, они меня бросили, и очнулся я уже здесь.

   - Как же это они вас стали избивать просто так? – Серому показалось, что полицейский не поверил ни единому его слову. Он и сам бы не поверил в эту чушь, которую он нес. – Ведь что-то они вам должны были сказать, хотя бы сообщить, за что собираются избить.

   - Я решил, что они меня с кем-то перепутали, - продолжал врать Серый.

   - И вы не знаете даже приблизительно, где сейчас находятся эти люди?

   Серому показалось, что полицейского очень интересует местонахождение бандитов, избивших его, и это не связано с тем, что он хочет их изловить, чтобы покарать за преступление, совершенное ими. Зачем он так ими интересуется?
 
   - Нет. Я же говорю, что потерял сознание.
 
   - А вы, девушка, кто? – полицейский неожиданно переключился на Катю.

   - Я…- робко заговорила Катя, - я посетительница. Просто мы живем в одном доме… Вот… пришла узнать, не нужно ли что Сереже. Вы знаете, - оживилась Катя, - у него же в этот день умерла мама, вот я и пришла выразить соболезнование и узнать, может, нужна какая-то помощь.

   - Вот как, - разглядывая Катю, заговорил полицейский, - это, конечно, похвально… так переживать за ближнего.

   Ни Кате, ни Серому не понравилось то, как он это произнес. Было видно, что он им не верит.

   - Ну что ж, - вставая, сказал полицейский, - значит, вы не собираетесь выдвигать обвинение своим обидчикам, раз не знаете их и не можете их описать. Я правильно вас понял?

   Серый только мотнул головой в знак согласия.

   - В таком случае я оставляю вас. Выздоравливайте.

   Полицейский направился к двери, поравнявшись с Катей, он внимательно посмотрел на нее, от чего Катя напряглась. Серому показалось, что он ее узнал, что они пересекались где-то раньше.

   - А вы ведь танцовщица из клуба. Я прав?
 
   - Да.

   - Ну, ну… - загадочно произнес полицейский и покинул палату.

   После его ухода Серый с Катей какое-то время молчали, затем Катя выглянула в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет.

   - Ушел, - с облегчением произнесла Катя.

   - Ты знаешь его?

   - Видела несколько раз в клубе. Он опасный тип и работает на нашего хозяина.

   - Все они на кого-нибудь работают.

   - Ладно, я пойду, - сказала Катя, - а то опоздаю на работу.

   - Будь осторожна. Этот тип не поверил ни единому нашему слову.

   - Да, это понятно, но я не могу не пойти. Я завтра загляну к тебе.

   Она быстро собралась и ушла.

Глава 10

   Оставшись один, Серый погрузился в тяжелый сон. Ему снилась Транжира. Во сне она смеялась безжизненным смехом. «Ты продашь мне свою квартиру», - говорила она. «Нет! Нет!..» - кричал он ей в ответ.

   - Нет! – закричал Серый и проснулся от собственного крика и еще от того, что кто-то теребил его за плечо.

   Спросонья он никак не мог понять, где сон и где реальность. Наконец до него дошло, что возле его кровати стоит Катя и пытается его разбудить.
 
   - Да просыпайся же ты! – взволнованно шептала она. – Сейчас здесь будут громилы из клуба, а с ними тот самый полицейский. Я слышала, как наш хозяин велел им доставить тебя в клуб. Там в подвале они тебя собираются допрашивать, так как их люди, посланные прессануть тебя, исчезли.

   Серый, наконец, проснулся и с трудом сел на кровати. Было больно, но то, что сообщила Катя, было настолько страшно, что он, сжав зубы, решил больше не обращать внимания на боль.

   - Они уже выехали? – только и спросил Серый.

   - Да, скоро будут тут, если уже не в больнице. Ты сможешь идти?

   - Постараюсь.

   Серый приподнялся и, опираясь на тумбочку, стоящую возле кровати, оказался на ногах. Ноги еле держали его, но надо было быстро уходить.

   - К центральному выходу нельзя, - шептала ему в ухо Катя, - попробуем пройти через приемный покой, я там была, когда приехала с тобой.

   Серый нащупал больничные шлепанцы, другой обуви у него сейчас не было, так же как и другой одежды, кроме больничной пижамы. Куда делась его одежда, он не знал. Скорее всего, лежала где-нибудь на складе. Еще не известно, в каком она состоянии. Да и бог с ней, его одеждой. Унести бы ноги. Да, ноги передвигались с трудом.

   - Попробуй передвигаться быстрее, - шептала Катя.

   - Как могу…

   - Если мы будем так ползти, то все это бесполезно! - чуть не вскрикнула Катя.

   Серый решил ей не отвечать, чтобы не терять силы. Она поддерживала его за левый локоть, вернее, он почти повис на ее правой руке. Они миновали пост медсестры, который оказался как всегда пуст, и это было им на руку, так как чем меньше будет свидетелей их побега, тем больше шансов спастись. Когда они выходили за пределы отделения, со стороны основного входа послышались шаги. Наверняка это те, кто приехали за ним. Звук этих шагов как бы подстегнул Серого, он почувствовал, что может идти быстрее. Вскоре они оказались у двери, ведущей на лестницу.

   - Давай пойдем вверх и через другое отделение попробуем выйти к приемному покою, - прошептала Катя.

   Серый смог только кивнуть. Правой свободной рукой он толкнул дверь. Перед ними была лестница, ведущая вверх и вниз. Он не знал, сможет ли преодолеть подъем вверх, чтобы попасть в другое отделение, но понимал, что если, не сможет, то они пропали.

   Шаги в коридоре за их спинами сначала затихли, затем возобновились и ускорились. Серый понял, что те, кто пришли за ним, обнаружили, что его в палате нет, и начали искать его. Было слышно, что открываются и закрываются двери. Поднялась суета. Это хорошо, что они начали прочесывать отделение, значит, есть несколько минут, чтобы успеть уйти с лестницы.

   Ноги еле слушались, но Серый, опираясь на перила, вслед за Катей упорно поднимался на следующий этаж. Они уже были у выхода с лестничной площадки, когда услышали, что их преследователи появились на лестнице. Здоровому мужчине преодолеть один лестничный пролет ничего не стоило. Серый подумал, что теперь только чудо сможет их спасти. И это чудо случилось. Вернее, произошло нечто невероятное. От стены отделилась какая-то фигура. Лестница была плохо освещена, поэтому разглядеть лицо отделившегося от стены мужчины было невозможно. От неожиданности Катя тихонько вскрикнула. Преследователи поняли, что они наверху и бегом помчались за ними. Серый с Катей, словно зачарованные, уставились на этого мужчину. Они как будто забыли, что надо как можно быстрее уйти с лестницы. Отделившийся от стены мужчина пристально смотрел на них. Его взгляд как будто парализовал Серого и Катю. Один из преследователей уже протянул руку, чтобы схватить Серого, и в этот момент отделившийся от стены мужчина перевел свой взгляд на него. Катя и Серый почувствовали, что могут двигаться, и как по команде обернулись одновременно. То, что они увидели, повергло их в совершенно дикий ужас. Рука одного из преследователей, которой он готов был уже схватить Серого за плечо, вдруг начала осыпаться, как будто она была не рука живого существа из плоти и крови, а часть манекена, сделанного из песка. Вслед за рукой посыпалось все тело преследователя. Еще недавно вполне здоровый упитанный мужчина осыпался в небольшую кучку серого вещества, похожего то ли на мелкий песок, то ли на пепел. Второго преследователя постигла та же участь. На лестничной площадке остались Серый, Катя и загадочная сущность, вышедшая из стены.

   Сущность, посмотрев очень внимательно на мужчину и женщину, растворилась в воздухе, как будто ее и не было.

   - Обалдеть… - только и смогла выдавить из себя Катя.

   Серый пришел в себя быстрее, чем Катя, так как нечто подобное он уже видел у себя во дворе.

   - Я же тебе рассказывал, - заговорил он, - ты решила, что я брежу.

   - Ага, теперь вместе бредим, - глядя на него, выдавила из себя Катя.

   - Ладно, потом все узнаем, если узнаем, а сейчас надо подумать, куда спрятаться можно, - заговорил Серый. – Теперь-то меня уж точно в покое не оставят. Вторая группа, посланная за мной, фактически рассыпалась на молекулы. У тебя есть место, куда бы мы могли спрятаться?

   - Даже не знаю… Надо подумать, но то, что отсюда надо срочно уматывать, это однозначно.

   - Согласен. Пошли.

   Они довольно благополучно добрались до приемного покоя. Теперь их задачей было выбраться из него. Куда они направятся дальше, ни он, ни она даже не представляли. Банда, в поле зрения которой они оказались, имела большие возможности дотянуться до них, куда бы они не спрятались в пределах этого города, да и за пределами тоже. Главарь, он же Олежек, он же настоящий владелец ночного стриптиз клуба и еще половины увеселительных заведений города, коррумпировал всех, до кого смог дотянуться, а тех, кого не смог коррумпировать, он просто уничтожил. Структура банды была такова, что в каждом дворе находились ее первичные ячейки. На банду работали многие из представителей городской власти, но не только чиновники и полицейские, так же поставляли информацию и низовые ячейки, состоящие из подростков. Ничто в этом городе не происходило незамеченным Олежеком. Он контролировал практически все области жизни города.
Когда Серый и Катя подошли к выходу из приемного покоя, они услышали, что в соседнем кабинете заработала рация.

   - Первый, первый, машину на выезд… - хрипела рация. Похоже, никого не было рядом, а это означало, что кто-нибудь мог появиться в коридоре, в котором они стояли, и увидеть их. Надо было срочно что-то предпринимать: либо спрятаться в одном из кабинетов, либо покинуть приемное отделение. Второе было очень опасно, так как не понятно было, сколько человек послали за ними, и не находятся ли люди Олежека за дверью приемного покоя, на всякий случай блокируя ее.

   Где-то хлопнула дверь, по полу коридора застучали каблучки женских туфель. Серый молниеносно метнулся в один из кабинетов, рискуя наткнуться там на кого-то из медперсонала приемного покоя. К счастью, кабинет оказался пустым. Они едва успели закрыть дверь, чтобы не попасться на глаза женщине, бежавшей к рации. Через дверь было хорошо слышно, как женщина ответила по рации, что свободных машин в настоящий момент нет. Серый осторожно выглянул в коридор и на цыпочках подкрался к проему кабинета, в котором находилась рация. Он перестал ощущать боль, так как все его существо было подчинено инстинкту самосохранения, который приказывал ему оставить стоны и слезы на лучшие, более безопасные времена.
 
   - Я сейчас посмотрю, может, третий подъехал, - сказала в рацию медсестра.

   Серый едва успел нырнуть в укрытие. Медсестра энергично подошла к двери выхода, распахнула ее, благодаря чему Серый смог обозреть площадку возле приемного покоя. Ему показалось, что она была пуста, и никаких громил Олежека там не наблюдалось.

   - Там вроде бы чисто, - прошептал он Кате. – Сейчас медсестра вернется к рации, и мы уйдем отсюда.

   Катя в ответ только кивнула.

   Больницу удалось покинуть благополучно, им показалось, что никто их не заметил. Теперь нужно было определиться, куда бежать дальше. Пока же они решили миновать как можно быстрее квартал, в котором находилась больница.
 
   Как только Серый и Катя пересекли скудно освещенный пятачок перед входом в приемное отделение, им показалось, что темнота городской улицы поглотила их. Поначалу им пришлось даже остановиться, так как глаза не могли различать объекты, среди которых они оказались. Серый не помнил, чтобы на улицах их города когда-либо царила такая беспросветная темнота. Не горел ни один фонарь, не светилось ни одно окно, ни одна вывеска назойливой рекламы. Вот когда уместны слова классика «тьма накрыла… город». Постепенно глаза стали различать темные силуэты домов и сооружений, но царящая вокруг тьма мешала сориентироваться. Серый и Катя почти на ощупь стали продвигаться вдоль кирпичной стены, огораживающей больницу. Катя вспомнила, как шла сюда, когда еще не было так темно. Она примерно представляла, в какую сторону надо двигаться, чтобы попасть к дому, в котором они оба жили, но туда идти было опасно, так как там их тоже могли поджидать. По дороге не двигалась ни одна машина. Это было очень странно. Катя, привыкшая работать по ночам, знала, что ночная жизнь города бурлит, пожалуй, ни чем не меньше, чем дневная. А тут город как будто вымер, или жители города покинули его в неизвестном направлении.

   Они какое-то время брели вдоль стены, но вскоре она закончилась. Оба они помнили, что где-то здесь должен находиться православный храм. Уж от него-то всегда исходил какой-нибудь свет, ведь храм был открыт круглосуточно, мало ли кто испытывал потребность обратиться к Богу даже в ночное время. А через дорогу, наискосок, стояла мусульманская мечеть, минарет которой всегда светился в темное время суток. Кое-как они различили металлическую ограду храма, но от него самого не исходило ни малейшего света, даже в виде зажженной свечи, минарет мечети тоже не светился. Это было очень странно, вернее, такого никогда не было. То ли от того, что кругом была беспросветная тьма, то ли от того, что нервы у обоих были напряжены до предела, им показалось, что храм, как и мечеть, выглядели всеми покинутыми и обветшалыми. И это тоже было странно. Еще вчера Катя, идя навещать Серого в больнице, видела совсем другую картину: храм был вполне себе ухоженным, возле него и внутри него были люди, через открытые двери храма были видны зажженные свечи возле икон святых, а мечеть освещала пол квартала всеми своими окнами и витражами. Что же могло случиться за такое короткое время?

   Впрочем, вскоре они заметили человеческую фигуру. Это был мужчина. Он стоял возле церковной ограды и, как показалось Серому, кого-то поджидал. Катя и Серый остановились. Вдруг это один из головорезов Олежека? Оба они прижались к металлическим прутьям ограды. Так пришлось стоять недолго. Вскоре появилась еще одна человеческая фигура. Катя и Серый видели, как тот, первый, оживился.

   - Наконец-то!.. – услышали они нетерпеливый и какой-то истеричный возглас первого мужчины.

   Вторая человеческая фигура оказалось тоже мужчиной.

   - Дорогой, я жду тебя уже целый час! – капризно заговорил первый мужчина.

   - Ну что ты, золотко мое, - услышали они голос второго, - я мчался к тебе изо всех сил, но ты же видишь, какая темнота вокруг. Я еле до тебя добрался.

   Серый и Катя услышали нечто похожее на звук поцелуя. Они переглянулись. Серый почти беззвучно прошептал:

   - Голубые.

   - Что будем делать? – так же очень тихо спросила Катя.

   - Надеюсь, они сейчас уйдут отсюда, - ответил Серый.

   Парочка гомосексуалистов обнялась.

   - Я еле тебя дождался, - капризно, но уже с некоторыми нотками удовлетворения в голосе произнес первый.

   - Дорогой, не сердись, - заговорил второй, - лучше скажи, куда мы пойдем?
 
   - Я так тебя хочу! Давай останемся здесь.

   - Как это останемся здесь? Прямо на дороге?

   Первый захихикал.

   - Я еще ни разу не делал это в церкви.

   - Ну, у тебя фантазии, любимый! – захохотал второй.

   Первый взял за руку второго и повел его к калитке в храмовой изгороди. Парочка вошла в калитку и, обнявшись, направилась в глубь церковного двора.

   - Вот негодяи!... – зашептала возмущенно Катя. – Ты как хочешь, а я не могу допустить, чтобы эти два урода оскверняли храм, пусть даже закрытый.

   Она решительно двинулась вслед за удалившейся парочкой гомосексуалистов. Серому ничего не оставалось делать, кроме как последовать за ней. Он был согласен с Катей и тоже считал, что парочка «влюбленных» вела себя недопустимо, но все же считал, что нужно быть осторожнее, так как никогда не знаешь, кого еще перед тобой материализует тьма, поэтому он несколько приостановил Катю, взяв ее за руку.

   - Не спеши, давай осторожнее, - сказал он ей.

   Они осторожно вошли в калитку и, почти на ощупь, последовали туда, куда только что перед ними прошла парочка педерастов. Вскоре они услышали впереди себя какую-то возню и хихиканье. Они приостановились, стараясь разглядеть, что происходит. Им показалось, что парочка пытается открыть дверь храма. Недалеко от себя Серый разглядел куст сирени, и нырнул под его ветви, увлекая за собой Катю. Они обошли куст и оказались недалеко от возившейся, видимо, с замком парочки. Катя уже было двинулась к парочке, собираясь прогнать их оттуда, но не успела сделать и шага, как прямо из стены появилась черная фигура. Возившаяся с замком парочка не сразу заметила появление третьего персонажа, и только после того, как фигура чуть ли не вплотную приблизилась к ним, они застыли, оставив в покое замок.

   - Что это такое? – истерично взвизгнул первый. - Дорогой, я боюсь!

   - Спокойно! – подал голос второй. – Ты кто? Что тебе надо? – обратился он к черной фигуре.

   -  Неважно, кто я, важно, кто вы, - раздался довольно громкий и, как показалось Серому и Кате, несколько искусственный голос черного.

   - Вы не имеете права нас преследовать! – довольно вызывающе крикнул первый. – В нашем обществе толерантное отношение к сексменьшинствам, - продолжил он.

   - Ваше общество почти уничтожено, - совершенно невозмутимо ответил черный. – Оно погрязло в грехе и перестало развиваться. Вы забыли все заповеди, данные вам Творцом.

   - Что за глупости! – снова подал голос первый, но Серому показалось, что звучал он несколько испуганно.

   Дальше случилось то, что Серый с Катей уже видели: оба гомосексуалиста начали рассыпаться, и вскоре от них осталось только две кучки пепла, которые тут же подхватил ветер и рассеял их по церковному двору.

   Катя ойкнула и уткнулась в плечо Серого. Черный обернулся на звук и внимательно посмотрел на Серого и Катю. Серому показалось, что его прошило каким-то лучом.
 
   - Двигайтесь к своему дому, - заговорил черный. - Вы не можете быть уничтожены в темной полусфере. Процентное соотношение в вас изменилось.
 
   Тут он повысил голос и произнес:
 
   - Вон из темной сферы!

   Как только прозвучали эти его слова, Серого и Катю как будто подхватил порыв ветра и через секунду они оказались на лестничной площадке перед дверью в квартиру матери Серого.

Глава 11

   Серый снова стоял перед дверью в квартиру матери. Ему показалось, что это какое-то дежавю. Совсем недавно он уже стоял вот так перед этой же дверью. Только сейчас он был не один. С ним была Катя. Вдруг он понял, что не сможет войти в квартиру, так как на нем была больничная пижама и почти развалившиеся больничные тапочки, а ключ от квартиры остался в кармане его одежды, в которой он покинул квартиру в прошлый раз. Он растерянно посмотрел на Катю.

   - У меня нет ключа.

   - Ну, тогда пойдем ко мне, я постараюсь найти тебе что-нибудь из одежды, - предложила Катя.
 
   Он уже повернулся к двери спиной, собираясь отправиться к Кате, как вдруг дверь в квартиру открылась. Серый резко повернулся и увидел, что в дверном проеме стоит тетя Маша. Вздох облегчения вырвался у Серого.

   - Тетя Маша, я вас искал, - начал он, но тетя Маша его перебила.

   - Сережа, где ты был? Как хорошо, что ты пришел! Во что это ты одет? – тетя Маша удивленно его оглядела. Потом она заметила стоящую за его спиной Катю. – Ты не один…

   - Тетя Маша, я попал в такую переделку… Я был в больнице, меня сильно избили как раз на следующий день после того, как маму увезли в морг. Катя меня спасла.

   - Здравствуйте, - произнесла Катя.

   Тетя Маша очень внимательно посмотрела на Катю. Серый, сообразив, что видок у Кати специфический, ведь она прибежала к нему в больницу прямо из клуба, в откровенном костюме, в котором выступала, только плащ накинула поверх всех своих блесток и стразов. Сейчас плащ был расстегнут, и вся «красота» ее костюма была очевидна.

   - Теть Маш, я потом тебе все объясню, - быстро заговорил Серый.

   - Да, да… - замялась тетя Маша, - что ж мы стоим в дверях-то? – внезапно засуетилась она, - заходите, конечно, сколько можно здесь стоять?

   Тетя Маша направилась в глубь квартиры, Серый взял Катю за руку и шагнул через порог. Ему показалось, как и в тот раз, что что-то снова изменилось, как будто стало светлее, но не на много. Это было смутное ощущение, но появилась мысль, что что-то начинает налаживаться. Войдя в комнату, Серый встал как вкопанный, он как будто наткнулся на какое-то препятствие. Посередине комнаты на табуретках стоял гроб, в котором лежало тело его матери.

   - Да, Сережа, - заговорила тетя Маша, - завтра похороны. Тебя не было, а мне соседи сказали о случившемся. Я-то была у племянника в деревне, приехала, а тут такое…

   - Я вас искал, когда все это случилось, - сказал Серый, - но вас не было, я не знал, что делать.

   - Мне Лена оставила наказ. Она чувствовала, что долго не проживет. И деньги на похороны она оставила мне.

   Серый вдруг почувствовал некое облегчение. Хоть что-то начинает налаживаться, хоть что-то у него должно получиться «по-людски». С другой стороны, его неприятно как бы «царапнула» мысль, что мать ему не доверяла и не надеялась на него. Ведь не ему она оставила похоронные деньги. Но он осмыслит это потом. Сейчас он должен исполнить сыновний долг. Постепенно он начал погружаться в горе. Оно было глубоким и усугублялось чувством собственной ничтожности. Не в силах стоять, он чуть не рухнул на пол прямо возле гроба. Его подхватили руки двух женщин и бережно довели его до дивана, на который он повалился совершенно обессиленным. Только тут, лежа на старом диване, он понял, как велико было значение матери в его жизни, и как же он, оказывается, ее сильно любил.
Серому удалось даже заснуть. В его сне происходили совершенно невероятные события. Он видел мать. Она была так красива! Он не помнил, чтобы она была настолько красива при жизни. Она гладила его по голове нежно-нежно, казалось, от нее исходит свет. Серому было так хорошо в лучах этого света. Уходя, мать сказала:

   - Не плачь по мне и ни о чем не печалься. Мы скоро будем вместе.

   Разбудил Серого голос Кати.

   - Сережка, вставай!

   Серый открыл глаза и увидел перед собой Катю, одетую во все черное.

   - Где ты взяла эту одежду? – удивленно заговорил Серый.

   - Пока ты спал, я сбегала к себе, привела себя в подобающий случаю вид. Тебе бы тоже пора переодеться. Скоро подъедет катафалк.

   Серый оглядел себя. Он и забыл, что на нем все еще была дурацкая больничная пижама. Да, надо вставать. Он попробовал приподняться. Как ни странно, тело не болело. Синяки еще не прошли, но боли он уже не чувствовал. Ему это показалось странным, но тут же почему-то вспомнилось, как мать во сне гладила его по голове. Стало так тепло и приятно… Ну, нет боли, и не надо. Он решительно встал и пошел приводить себя в порядок.

   Все дальнейшее, что происходило вокруг Серого, казалось каким-то нереальным. Он как бы был участником событий, но в то же время наблюдал за всем вроде бы со стороны. Через час после пробуждения в квартиру вошли какие-то мужчины в темных одеждах. Они объявили, что катафалк прибыл, и начали обсуждать, как будут выносить гроб.

   Когда Серый увидел катафалк, он сильно удивился. Это был простой автобус, а не черный закрытый автомобиль. Катя была с ним рядом. Ему сильно помогало ее присутствие. Похоронщики, как окрестил Серый мужчин в темном, вынесли гроб, загрузили его в автобус. Серый с Катей и тетей Машей заняли места в автобусе. «Вот и вся похоронная процессия», - подумал Серый. Еще его удивило, что во дворе не оказалось ни единой души. События вроде похорон или свадеб всегда собирало в их дворе толпу зевак. На этот раз двор был пуст совершенно. Более того, ни в одном окне не появилось ни одного любопытного, пожелавшего поглазеть на происходящее. Но Серый отметил это как-то отстраненно. Не до того ему было. Он пытался свыкнуться с мыслью, что вот еще немного, и он останется совершенно один. Правда, сейчас с ним рядом Катя, но ведь когда-нибудь и она его покинет. Как только Серый подумал об этом, в груди у него защемило еще больше. Он непроизвольно взглянул на Катю. Она сидела, грустно опустив голову. Почувствовав его взгляд на себе, Катя подняла голову и посмотрела ему в глаза.

   - Ты не оставишь меня? – тихо произнес он.

   - Не оставлю, - так же тихо ответила она ему.

   Серый почувствовал некое облегчение. В благодарность он взял руку Кати и так и ехал до самого кладбища, не отпуская ее руку.
 
   Рядом с кладбищем находилась небольшая церквушка, в которой состоялось отпевание. Серого поразило, что кроме них и священника в церкви никого не было. Так не бывает, думал он. Всегда кто-то находится в храме, хотя бы те, кто продает свечи в церковной лавке. На этот раз и сама лавка была закрыта. Серый свет заливал пространство небольшой церквушки, из-за этого казалось, что иконостас и все иконы на стенах завешены серой вуалью, только яркий свет большой лампады у лика Спасителя не давал этой серой пелене овладеть всем храмом безраздельно.

   Отпевание, прощание… Самым ужасным был стук молотков, заколачивающих крышку гроба. Серому хотелось заткнуть уши и убежать подальше, туда, где не будет слышен этот стук. Все остальное прошло очень быстро. Как-то уж совсем быстро, как показалось Серому.

   Могильщики, сделав свое дело, ушли, и у могилы с деревянным простым крестом остались только Серый, Катя и тетя Маша.

   - Ну что, Леночка, лежи с миром. Легкого тебе лежания, - произнесла тетя Маша. – Пойдемте, - продолжила она.

   Серый почувствовал, как Катя легонько потянула его за руку.

   - Пойдем, - сказала она ему.

   Серый последовал за Катей и тетей Машей.
 
   Перед выходом с кладбища тетя Маша, шедшая перед Серым и Катей, остановилась, повернулась к ним и произнесла слова, смысл которых показался странным как Серому, так и Кате:

   - Вот я вижу, что и вам пора.

   Серый и Катя переглянулись в недоумении.

   - Теть Маш, куда нам пора? – спросил Серый.

   - К свету! – эти слова, произнесенные тетей Машей, прозвучали как команда. Мгновенно возле Серого и Кати появились какие-то две странные фигуры. Ни Серый, ни Катя не успели хоть как-то отреагировать, как каждая из появившихся фигур обхватили их головы, повернули их и… Серый почувствовал, как он выплывает из собственного тела, а рядом с ним то же самое происходит с Катей.

   Ужас, восторг, ощущение свободы… Им показалось, что кто-то подхватил их и понес куда-то ввысь, к ярко сияющему свету. Ни Серый, ни Катя уже не видели, как там, в серой сфере группа святых уже поместила их тела в гробы и даже успела закопать их в могилу.

Часть 3

Глава 12

   Он какое-то время наблюдал за процессами в срединной сфере, но не долго. У Него были и другие дела, кроме этого эксперимента. А в срединной сфере все происходило именно так, как Он задумал. Осталось только дождаться окончания. У Него, конечно, был план и общее представление о том, каково будет это окончание, но также Он никогда не исключал эффект неожиданности, скучно было бы, если бы он отсутствовал. В данном случае эффект неожиданности для Него заключался в том, какие дополнительные черты или функции, кроме тех, что он запланировал, могут проявиться в результате данного эксперимента, то есть, Он допустил их проявление, и ожидание узнать о них и было интригой данного эксперимента.
На крышке коробки, в которой находилась вся конструкция со срединной сферой, Он разместил циферблат со стрелками. Когда стрелки сойдутся на цифре двенадцать, прозвенит звонок, он то и возвестит окончание эксперимента. Этот звонок Он услышит, даже если будет находиться за тысячу измерений от пространства, где находится коробка.

   Звонок застал Его, когда Он только-только вернулся из дальнего путешествия, в котором Он нашел место, куда поместит свое творение. Это был интересный мир. В нем время текло, как спокойный, но мощный поток, образуя пространство постепенных изменений. Это свойство найденного Им мира и устроило Его больше всего, так как бурный поток был бы помехой для адаптации Его нового творения. Потом, конечно, можно будет переместить творение в другие миры, когда оно научится ощущать себя, действовать и выживать в любой среде, даже самой враждебной.

   - Замечательно! – услышал Он голос Той, ради которой Он и творил. Она возникла в Его пространстве, и оно ожило. На своем плече Он ощутил тепло Её руки. – Я вижу, Твой эксперимент завершен?

   - Да, Ты все правильно поняла, - улыбнувшись и взяв Её ладонь в Свою, ответил Он. – Я очень рад, что Ты разделишь со Мной первое знакомство с Моим новым творением.

   - Ну же, открой коробку, - в Её голосе прозвучало нетерпение. – Ты так долго с ним возился, что Мне не терпится поскорее с ним познакомиться.
 
   Он встал, достал с полки большую темную коробку, поставил ее на стол и ненадолго замер, чувствуя некое волнение.

   - Волнуешься? Успокойся, все, что Ты когда-либо творил, было изумительным и превосходным.

   - Ты же знаешь, что все мои творения – это только для Тебя, ради Тебя и благодаря Тебе, поэтому они не могут быть ужасными или вредными.

   Он ощутил Её поцелуй на своей щеке. Волнение как будто куда-то улетучилось, и Он снял крышку с коробки.

   Первоначальный звуковой эффект был непривычным. Не было мольб и жалоб, не раздавались вопли и стоны, а вместо них Они услышали ровное дыхание. Темная и серая части срединной сферы были пусты, а в светлой части на пригорке, освещаемом ласковым солнцем, среди зеленой и мягкой травы лежало существо. Он и Она замерли, с любопытством разглядывая новое творение. Это был срединный огромного размера. Он вместил в себя всех срединных, отобранных святыми, функциями и антифункциями, объединив их в одном существе. Каждая клетка этого существа была когда-то отдельным срединным. После очищения от порочных программ, перепрограммированные срединные, как частички одного целого, соединились, образуя новое высокоразвитое существо, которое и спало сейчас перед Ними в густой и мягкой траве.

   - Он прекрасен, - тихонько произнесла Она. Он посмотрел на нее с глубокой нежностью. Никогда, ни разу Он не слышал от Нее язвительных замечаний по поводу своих творений. За это Он любил Её еще больше, хотя казалось, что больше любить уже невозможно.

   Вокруг срединного, охраняя его сон, находились функции и антифункции. Святые стали неотъемлемой частью нового творения, они были сутью его, тем скрепляющим механизмом, который и держал все клетки нового организма в едином целом.
Он опустил крышку, закрывая коробку.

   - Когда Ты его разбудишь? – спросила Она.

   - Сначала я перемещу его в приготовленный для него мир. Сейчас еще идет отладка всех систем.

   - Он там один. И так будет всегда? – задав этот вопрос, Она несколько отстранилась от Него.

   Он почувствовал некое напряжение, исходящее от Нее.

   - А как бы Ты хотела? – Он задал Ей этот вопрос, хотя уже знал ответ на него.

   - Ты же знаешь, что я бы хотела, чтобы у него была помощница. Вот как я у тебя, - в уголках Её губ появилась улыбка.

   - Разве ты для Меня только помощница? – Он намеренно изобразил изумление на своем лице.

   Она радостно засмеялась, от чего Её лицо стало еще более прекрасным.

   - Не беспокойся, он не останется один. Сначала он адаптируется в своем мире, а потом получит спутницу.
 
   На Её лице отразилось удивление.

   - Так Ты вел параллельный эксперимент?

   - Нет. Спутница появится из его же клеток. Уже сейчас функции и антифункции формируют его вторую половинку в нем самом.

   - Ну, все правильно! – радостно воскликнула Она и захлопала в ладоши. – Это же естественно, потому и гениально. Если формировать спутницу вне него, то она не будет его половинкой.

   - Умница!

   - Когда Ты планируешь переместить его в его мир?

   - Да вот сейчас и переместим вместе с Тобой.

   - Ты предугадываешь все мои желания, - произнесла Она, а для него это прозвучало как слова искренней благодарности.

   - Но сначала Я должен еще кое-что сделать.

   Он снова приоткрыл коробку и мысленно призвал к себе старших из функций и антифункций. В пространстве появились две сущности – белая и черная.

   - Я призвал вас для того, чтобы дать инструкции ваших действий в новом мире срединного существа. Отныне он будет называться просто существом без определения «срединный». Ваша задача находиться рядом с ним, фиксируя все его поступки, мысли, работу каждой клетки его организма. Ежедневно вы будете предоставлять полный анализ его жизнедеятельности. Он не должен вас видеть, слышать или даже догадываться о вашем существовании. Всякий раз, когда будет возникать угроза его физического существования, вы должны будете предотвращать ее, не обнаруживая себя. Как только Мы удалимся из нового мира для этого существа, вы его разбудите. С того времени вы фиксируете все, что с ним будет происходить и докладывать Мне. Можете приступать.

   Как только функция и антифункция исчезли в коробке, Он обернулся к Ней:

   - Ты готова сопровождать Меня?

   - Конечно, - улыбнувшись, ответила Она.

   Он поместил коробку в прозрачный контейнер с ручкой, подхватил его одной рукой, другой обнял Её за талию, и Они двинулись в путь.

   Они довольно быстро перенеслись в мир, который Он избрал для адаптации своего творения. Это было довольно стабильное место, не слишком перенаселенное представителями иных, чем Его новое творение, форм жизни. Там Он открыл контейнер, дал команду функциям и антифункциям перенести новое существо из коробки на каменистую почву одного из уголков мира, в котором новое творение должно сделать первые шаги в свою самостоятельную жизнь.

   Их появление вызвало живой интерес всех обитателей этого мира. Он понимал, что необходимо заключить договор с ними, в противном случае, даже такой спокойный мир может превратиться во враждебную среду для Его нового творения. Он отдал приказ функциям сделать так, чтобы существо не проснулось раньше времени, обвел взглядом местность, на которой Они находились, а затем громогласно возвестил:

   - Все, кто Меня слышит, все, кто Меня видит, все, кто Меня ощущает! Я обращаюсь к вам, чтобы заключить договор о мирном сосуществовании вас и Моего нового творения. Существо, которые вы видите сейчас спящим, некоторый период времени проведет вместе с вами. Я гарантирую не уничтожать ваш мир взамен на неприкосновенность Моего творения.

   Он замолчал. Над местностью повисло молчание. Было слышно, как где-то с высоты упал камень, вернее, это упал представитель одной из форм жизни данного мира. Он посмотрел в ту сторону, где раздался звук, образовавшийся от удара упавшего камня о почву. Он увидел, что от горы отделилась фигура какого-то существа. Это был представитель самой высокоразвитой формы жизни данного мира. Существо приблизилось настолько, что его можно было разглядеть. Это был дракон с огромными крыльями, которые в данный момент были сложены у него на спине. У него была довольно массивная голова на длинной мощной шее. Он шел на массивных лапах, легко преодолевая любые препятствия, которые попадались ему на пути. Наконец дракон остановился и заговорил:

   - Мы согласны заключить с Тобой договор на Твоих условиях, но у нас есть одна поправка, - дракон внимательно разглядывал собеседника и его свиту.

   - Я готов вас выслушать.

   - Неприкосновенность его мы гарантируем, а кто гарантирует нашу неприкосновенность?

   - Справедливый вопрос, - ответил Он дракону. – Это гарантирую Я.

   - Мы удовлетворены Твоим ответом, так как знаем, что Твое слово нерушимо. Также мы знаем, чем грозит нам нарушение договора с нашей стороны, - сказав это, дракон громогласно обратился в пространство: мы заключили договор о взаимной неприкосновенности и мирном сосуществовании с новым творением Творца.
 
   Дракон склонил голову, затем развернулся, сделал несколько шагов к горе, от которой он отделился ранее, затем расправил крылья и довольно грациозно для такого массивного существа взмыл ввысь. Данное заявление было услышано во всех уголках этого мира.

   - Вот теперь Мы можем оставить наше творение.

   Он повернулся к Ней, взял Её за руку, и Они удалились из мира, избранного для адаптации нового творения.