Черкесские этюды. Тетя Фатима

               
Если бы  тетя Фатима была боевым генералом, скорее всего, она бы не проиграла ни одной битвы. План в ее голове зреет мгновенно, и пока этот план не осуществится в полной мере, она не будет знать ни сна, ни покоя. При этом, в отличие от военного служаки, у Фатимы сильное место – момент импровизации и мгновенного изменения обнаружившихся недочетов, возникающих как следствие случайных помех. Добавьте к этому желание гармонизировать мир и умение ладить с людьми, понимание человеческих слабостей и умение не заморачиваться на них – вот вам ее общий портрет.
    Детский сад, которым  она руководит, считается образцовым, сюда везут разные комиссии, которым демонстрируется  безупречная чистота и удобная меблировка, детей кормят хорошо, и Фатима, кроме положенного, сумела так договориться с колхозным руководством, что дети круглый год получают бесплатное молоко, овощи и фрукты, яблоко к обеду у питомцев детсада бывает полгода точно. Детишек обучают и развивают по всем правилам новейшей педагогики отличные кадры. Но не обижает Фатима и свое непосредственное руководство как в районе, так и в республике, каждый праздник  водитель Хасан нужным людям развозит по адресам продуктовые подарки. А те уверены: в детском саду полный порядок, эти подношения вовсе не подкуп, чтобы кто-то закрыл глаза на проблемы детского дошкольного учреждения, а просто знак внимания хорошего, воспитанного в национальных традициях человека.
      Причин успехов Фатимы много:  здесь и знание человеческой натуры, и умение просчитать обстановку и видеть перспективы, но, главное, умение подбирать кадры. А это не так трудно, если учесть, что женщин, получивших высшее и среднее специальное образование педагогического профиля, много, а рабочих мест в селе для них нет. Поэтому люди держатся за работу,  позволяющую им не превратиться окончательно в домашнего раба, отдохнуть от вечного брюзжания свекрови, да еще и денег, хоть небольших, заработать.
    Кроме того, все работники сада имеют право устроить туда своих детей, что тоже весьма не просто. Все эти женщины боятся гнева Фатимы как страшного наказания, все пытаются  ей угодить, и, что удивительно для женского коллектива, здесь почти не бывает сплетен и интриг, потому что при всей строгости заведующая сама работает много и обладает очень ценным для руководителя качеством – справедливостью и умением видеть лучшие качества работника.
      Все тридцать лет,  в течение которых Фатима возглавляет свой дружный коллектив, не было случая , чтобы ее уличили в чем-то действительно дурном , хотя, по мелочи, кто не ошибается. В самом начале ее карьеры к Фатиме, рыдая, пришла одна из нянечек ,  Фуза,  приезжавшая на работу из соседнего села, переспелая, грудастая девушка кровь с молоком, но удивительно доверчивая и наивная для своих лет. Оказалось, ее выгнали из дома родители, когда узнали, что их незамужняя дочь ждет ребенка, а старшие сестры, чьи собственные дочери уже были на выданье, в страхе, как бы на их детей не пал позор младшей сестры, активно поддержали отца с матерью. Виновник интересного положения, женатый сосед, от всего открещивается, что , мол, за Маруся, и , что, мол, за кино. А избавляться от ребенка уже поздно.
        Чем может помочь ей заведующая? Но та, покумекав, оформляет Фузу ночным сторожем вместо предыдущего, который проштрафился уже несколько раз и вынужден написать заявление по собственному желанию. Для Фузы  от неизбежного во всех детских учреждениях хлама типа первомайских лозунгов и транспарантов освобождают  маленькое служебное помещение, имеющее отдельный вход со двора, приводят его в порядок, и там женщина благополучно в нужный срок разрешается от бремени. Коллектив все знает, но молчит: по санитарным нормам это прямое и грубое нарушение. Более того,  Фузе собирают деньги на первое время, ее бесплатно кормят, ну и, конечно, зарплата сторожа сохраняется.
      Но есть еще и родители детишек, которые могут донести куда надо, поэтому, когда ребенку исполняется три месяца, Фатима  надевает белую блузку, черный официальный костюм, в руки берет ярко-красную папку ( эта деталь потом будет веселить всех до упаду) и с водителем, верным Хасаном, едет к родителям Фузы. Вот и бедный домик из двух комнаток, в одной на железной кровати  лежит больной старик, тут же старушка на плите варит что-то неаппетитное.
      Резко, без стука войдя в комнату, Фатима открывает свою знаменитую папку и на русском, который старики плохо понимают, спрашивает: здесь проживают такие и такие?  Да-да, именно здесь, отвечают испуганные старики,  прошедшие и тридцать седьмой, и войну, а потом – послевоенный колхозный ад и знакомые с крутыми нравами начальства. Так почему они выгнали прописанную здесь гражданку? По какому праву они нарушают закон, и знают ли они, что влечет за собой нарушение закона в самой справедливой стране мира? Ведь речь идет о матери с ребенком, а детство – единственная привилегированная каста в СССР.
         На второй день тот же Хасан доставляет в родной дом Фузу с ребенком, коляски, корзинки, коробки и прочее. Кстати сказать, мальчик вырос, стал после училища строителем, и в свои девятнадцать сумел перестроить собственными руками и минимумом стройматериалов старую хибарку. Фуза по-прежнему работает няней, и они с сыном каждый год в его  день рождения  с цветами заходят к Фатиме и, несмотря на ее протесты,  благодарят за помощь. После того случая, который показал, кроме человечности, еще и  незаурядные актерские  дарования Фатимы, авторитет заведующей сразу вырос, конечно.
   Взять того же водителя, Хасана, который часто является и сантехником, и водопроводчиком, и слесарем, и плотником, когда в саду что-то протекает, ломается, засоряется и т.д. То есть человек незаменимый и безотказный.
       В год, когда Фузу при помощи красной папки удалось внедрить обратно в отчий дом, Хасан похоронил жену. Сын – военный, живет далеко, дочери замужем, у них свои заботы и хлопоты, и за год водитель совсем пообтрепался без женской заботы. После внезапной смерти жены он ходит потерянный, жалкий, в мятых рубашках,  на его куртке давно отсутствует пуговица, но Хасан этого не замечает. Кроме того, кто ему обед сготовит, кто давление померит? Дочери живут в других селах, им не наездиться.
    После того, как справили годовщину, Фатима сама поднимает разговор, когда они едут в очередной раз из города, где она, плюс ко всему, член республиканского  женского актива, и где битых два часа переливали из пустого в порожнее на тему  как сделать счастливыми женщин-горянок,   но что поделаешь, и это членство тоже  может пригодиться, когда Фатима будет решать проблемы своего детского сада.
- Хасан, извини меня за бестактность, но у меня к тебе есть разговор.
- Да, Фатима ( по национальной традиции имя-отчество заменяется просто именем даже тогда, когда обращаются к руководству), я знаю тебя не первый год и знаю, что ты никогда не станешь произносить бестактность.
 - Хасан, тогда сразу возьму быка за рога. Тебе едва за шестьдесят, положенный траур ты достойно проносил, но если и дальше будешь один, совсем захиреешь. Тебе нужна хорошая женщина.
   -  Не буду врать, ты не первая мне об этом говоришь, даже дети намекают. Но кто за меня пойдет? Вдова со своими детьми и внуками, которые моих вытеснят? Или разведенная молодуха, которая будет мне мозг выносить? Если бы действительно нашлась такая, что захочет со мной стариться, я бы подумал. Иной раз не хочется идти домой, где пахнет сыростью и холодом…
     По пути домой Фатима размышляла над этим разговором, а, подходя к воротам дома, увидела соседку, Нуцу,  как всегда, торгующую жареными семечками, сидя на лавочке возле дома. Семечки у Нуцы особые, лучшие, крупные, прожарены они в самый раз, ни одного пережаренного, ни одного горького. Вроде бы и бизнес невеликий, но в спешных случаях соседи занимают у Нуцы деньги, и та с великой охотой одалживает всем и терпеливо ждет, когда их вернут. Нуца – младшая дочь в семье, где Бог не дал сыновей, она всю жизнь прожила с родителями, схоронила отца, а последние пять лет ухаживала за лежачей матерью. У нее всегда живет кто-то из племянников, о которых Нуца заботится, обувает-одевает, что всех, собственно, устраивает. Два года назад похоронила  мать, и все время, свободное от небольшого огорода, проводит на лавочке. На голове у нее всегда один и тот же выгоревший платок, одета  постоянно  в такой же выцветший байковый халат, на ногах – шерстяные носки-самовязки из грубой овечьей шерсти  и резиновые калоши.
  - Здравствуй, Нуца,- говорит Фатима приподнявшейся в знак приветствия соседке.
  -Как торговля? Как племянники? И, неожиданно для себя, добавляет:
  - Нуца, мы столько лет соседствуем, а я и не знаю твой возраст.
  - Исполнилось пятьдесят два, слава Аллаху, никаких еще болячек серьезных у меня нет.
  Господи, а выглядит на все семьдесят, думает Фатима. Она обходит Нуцу со всех сторон, разглядывает ее, как цыган лошадь, разве что в зубы не заглядывает.
  -  Нуца, ты такая молодая женщина, а лицо у тебя, если бы не вечный загар, вполне было бы миловидным. А ты себя похоронила заживо в этих калошах. Неужели старость хочешь встретить одна, когда болячки уже серьезные будут?
- Меня племянники не оставят. Потом, я не одна, Аллах всегда со мной. Для кого мне одеваться-наряжаться?
   - В общем так, Нуца! Хочу познакомить тебя с одним мужчиной. Зайдешь ко мне, когда он будет забор у меня чинить, будто нечаянно. Глядишь, понравитесь друг другу. А то вечно на сестер и их детей пахать будешь, неужели ты не заслужила своей счастливой семейной жизни?
  Нуца приходит в такой ужас, как будто сам Иблис (нечистый) явился перед ней:
   - Что ты, Фатима! Какое замужество в моем возрасте, только людей смешить, а себя в грех вводить! А что сестры скажут, что зятья подумают!
  - Ничего хорошего они не скажут и не подумают, если их верная кассирша и служанка станет свободной и будет свои деньги тратить на себя. Сами вон, замуж вышли, детей народили, все у них хорошо. Нуца, скажи честно, сколько раз твои сестры забирали постельную мать, чтобы дать тебе хоть чуточку отдохнуть? Так я тебе скажу: ни разу. А ты им вынянчила всех детей, летом у вас как в хорошем пионерлагере было, я что, не помню что ли?
    А когда у них случаются всякие там свадьбы, они забирают тебя на неделю вперед, чтобы ты там пахала, как лошадь. А потом, когда приезжают гости, думаю, тебя прячут, так как у тебя нет даже приличной одежды, и  еще неделю приводишь их дом в порядок. За всю жизнь подарили они тебе стоящую вещь? А ты  все, что зарабатываешь, тратишь на их детей, у которых потом свои появляются, но ничего, Нуца всем  сделает, что надо. Она же как лес, можно рубить сколько хочешь, деревья никто не считает. Извини, что говорю прямо, ты меня знаешь, я не буду за спиной никого обсуждать, это раз, и я тебе желаю добра, это два. Я не забуду, как ты помогала  мне в дни, когда я мужа потеряла – и тесто месила, и лакумы (лепешки из муки, которые вместе с конфетами положено раздавать сорок дней после кончины) жарила, и сорок дней каждый вечер меня навещала…
       Видно, есть в словах Фатимы что-то такое, о чем думала сама соседка, поэтому ей нечего возразить.
  - А потом, - продолжает Фатима, - непонятно, как все они будут себя вести, когда тебе понадобится их помощь, но вряд ли ты дождешься того, чего не видела никогда. Ждут, наверное, когда дом освободишь, чтобы продать его и поделить деньги. Нуца, ладно, не хочешь замуж – никто не неволит, но прикупить себе что-то приличное тебе нужно. Я лично отвезу тебя в город в следующий раз, и мы тебе подберем что-нибудь, в чем не стыдно людям на глаза показаться.
    С трудом, но с этим Нуца соглашается: вправду, сестры сажают за гостевой стол тех, кто гораздо моложе нее, а она всегда у плиты. Вот нарядится как-нибудь и посмотрит, как они поступят.
      На следующий день Фатима говорит Хасану, что намечается некая невеста. Но  она не хочет, чтобы потенциальный жених увидел свою будущую невесту  в затрапезном виде, поэтому в город они едут в рейсовом автобусе. В большом магазине со стеклянными витринами   покупают симпатичный костюм и приличную обувь для Нуцы,  а потом  Фатима чуть ли не силком затаскивает ее в парикмахерскую, где у той  обрезают крысиный хвостик, называемый косой,  поседевшие волосы красят и делают легкую химическую завивку. Фатима всячески нахваливает новый образ соседки и в первую субботу приглашает ее в гости, чтобы отметить метаморфозу. Нуца догадывается: там будет тот, о ком говорила Фатима, но ее же силком никто никуда не потащит, а авторитетная соседка столько для нее сделала, не может ей Нуца отказать.
        В назначенный день Хасан уже пришел, возится с забором, а Нуцы все нет. Фатима бежит в соседний двор и видит, что та в своих неизменных калошах перебирает, как ни в чем не бывало, фасоль. Вот тут Фатима не на шутку злится:
  - Нуца, что это такое? Я там с утра парю, жарю, готовлю, а ты невинную девочку разыгрываешь? Скажи мне, кто на тебя покушается? Не понравится тебе человек, никто тебя не заставит. Не придешь через пять минут –все, забудь, как меня зовут.
 И Нуца является в минуту, когда Фатима позвала гостя в дом. На Нуце новые вещи, но на голове не такой заношенный, но все же туго завязанный платок. Ни слова не говоря, Фатима по пути в комнату, где уже накрыт стол, за которым сидит Хасан, затаскивает Нуцу в ванную, сдирает с нее платок и распушивает ей волосы, слегка пудрит  лицо и мизинцем наносит на Нуцины губы чуточку помады. Потом, не давая ей разглядеть себя в зеркале, тащит соседку в комнату. Самое смешное - это то, что Хасан , доставляя  в качестве водителя начальницу домой, часто видел старую женщину, сидевшую на лавочке у соседнего дома, но сейчас он ее не признал в новом образе.
  Не будем описывать все стадии жениховства, но Нуца и Хасан в итоге понравились друг другу , поженились и вполне счастливы, свой дом Нуца продала и живет у мужа, а деньги, по совету Фатимы, отнесла в сберкассу. Теперь она не носит калоши и линялые халаты, семечный бизнес тоже закрыт, и Нуца, прихорошившись к вечеру, ждет мужа с работы, приготовив вкусный ужин. И ей все равно, о чем там думают сестры и почему они поджимают теперь губы, когда с ней встречаются. Теперь она сама их сажает за стол, если захочет.
      Вот такая она, тетя Фатима, и таких историй с ней связано множество..