Тэффи. Воспоминания. Беглецы. Николай

                Тэффи.  «Воспоминания». Беглецы.

                Николай Тимофеев-Пландовский-Лохвицкий.
  2023 июнь.
         
   В очерках «Без стиля» и «Кортик А.Колчака — ключ к тайнам Н Тэффи читатель имел возможность ознакомиться с расшифровкой информации писательницы Н.Тэффи о собственной жизни.  В этом  очерке речь пойдет об одном из секретов Тэффи в её книге «Воспоминания. Моя Летопись».
   Тэффи с 1909 г. сотрудничала с «Сатириконом», где главным редактором был Аверченко. Тэффи пишет об Аверченко: «Аверченко был молодой, красивый и приятный и, конечно, немало времени отдавал жизни сердца…(«Моя летопись». Аркадий Аверченко)
   Р е м а р к а.   
   Аверченко, скорее всего, считал Тэффи обыкновенной женщиной, старшей его на 9 лет. В эмиграции, на спектаклях «Гнездо перелётных птиц» Аверченко, так характеризовал  публике  автора песен в спектакле, знаменитую в то время  Тэффи:
«Тэффи. Я не люблю женского творчества, Господи, это рукоделие, но Тэффи;—;единственная женщина,  у которой все ее творчество проникнуто чисто мужской мощью в соединении с женским изяществом. Кроме того, Тэффи остроумна чисто по-мужски. Помню, однажды приехала она к нам погостить на неделю, и мы с ней сразу же начали своеобразное состязание. У меня была комната внизу, а у нее во втором этаже, как раз подо мной.
—;Что вы мне пожелаете на ночь?;—;сказала она.
—;Чтоб вы провалились;—;галантно ответил я.
Уложили ее на короткую, почти детскую постель и так как в окнах не было ни ставень ни драпировок, то Тэффи ночью не спала от яркого света белой ночи. Утром спрашиваю:
—;Как спалось, Тэффи?!
—;Никак.
Коротко и ясно. Замечательный ответ!»
   Заметьте,  о Тэффи, как  женщине — ни слова, только о творчестве.  Тэффи  единственная писательница, творчество которой Аверченко  нравится, потому, что она в творчестве -мужчина, к тому же по-женски, заплетает в кружева  любую тему.
   О «жизни сердца» мужчины  Аверченко непревзойдённо пишет в рассказе
 «Обыкновенная женщина». Обязательно прочтите! Когда меня спрашивают об отношении между Тэффи и Аверченко, я всегда рекомендую прочесть этот рассказ.
   Тэффи, в отличии от мужчин,  всегда считала себя красавицей. Вот как она пишет в   ремарке к своей пьесе  «Шарманка сатаны», где  главную героиню — Арданову Тэффи писала с себя:
   «лет двадцати семи, очень красива».
Или еще, письмо Тэффи Б. Пантелеймонову от 27 сентября 1948 г:
   «Очевидно, я роскошная красавица — злодейка. Ну и чёрт со мной»
Предложение «Ну и черт со мной» в данном контексте можно понять по- разному. Особенно, если помнить, что у Тэффи всегда был второй смысл.
   В. В. Набоков в 1936 г. вспоминал, какой была Тэффи 20 лет назад:
   «Когда-то Тэффи, дебелая и белошеяя, сидела в «Бродячей собаке», в декольте на сорок восемь персон, и приблизительно столько же молодых людей с проборами присасывались все вместе к ее плечам...».
   Перевожу на русский: стремящаяся к славе молодежь оказывали внимание Тэффи  и ей это нравилось.
   Но  в 1936 году, когда ей исполнилось 64 года, тот же В.Набоков писал:
« теперь это страшноватенькая старуха...»  (Письмо Набокова жене. 27 февраля 1936 г.).  Он же год спустя,  2 апреля 1937:
   «милая, старая Теффи...» –
   Набокову тогда было 37 лет.
   Я смотрю на фото Тэффи тех лет и говорю своё : «Совсем  не плохо выглядит!» Правда  мне идет 86 год.
   Тэффи в «Воспоминаниях» пишет:
   «Потом вплыла в наш кружок очень славная провинциальная актриса. У неё украли бриллианты, и в поисках этих бриллиантов обратилась она за помощью к комиссару по уголовному сыску. Комиссар оказался очень милым и любезным человеком, помог ей в деле, и узнав, что ей предстояло провести вечер в кругу писателей, попросил взять с собой. Он никогда не видел живого писателя, обожал литературу и мечтал взглянуть на нас. Это был самый огромный человек, которого я видела за свою жизнь...Целые дни он ловил бандитов. Устроил музей преступлений и показывал нам коллекцию необычно сложных инструментов для перекусывания дверных цепочек , бесшумного выпиливания замков и перерезания железных болтов...»
   Бриллианты в Москве в 1918 г. украли, а комиссар пошел к писателям в кафе, нашел и отдал. В одном предложении - две сказки...
   Любитель литературы в Москве, который никогда не видел живого писателя, при том, что в 1918 г. все писатели в Москве мечтали выступить перед сотрудниками уголовного розыска и получить за это выступление дополнительный паек.

   Обратимся к документам.
            Музей на Петровке 38 был создан в 1918 г.
                          ПРИКАЗ

   по Московской Уголовно-­Розыскной Милиции Вторник, 16 апреля 1918 года

   п.5 Предлагаю Помощнику Начальника Уголовно-­Розыскной Милиции ЛЕЛЮХИНУ разработать в спешном порядке и представить мне проект организации при Управлении Московской Уголовной ­Розыскной Милиции музея, в коем могли быть собраны разного рода инструменты и принадлежности, которыми уголовные преступники пользуются при совершении преступлений, и все другие материалы, имеющие отношение к данному делу.

                Комиссар Уголовно-Розыскной Милиции К. Розенталь

   К осени 1917 г. количество убийств в Москве увеличилось в 10 раз. Розенталь рижанин, латыш, родился в 1886 году.  В 1915 году он приехал в Москву и  организовал подпольный кружок по изучению марксизма среди … грузчиков. Розенталь учился в университете, но не закончил его. В анкете указано, что он владел французским, польским и немецким языками, что в партии большевиков он состоял с 1905 года, был членом Всебалтийского подпольного бюро профсоюзов (1914), участвовал во Всебалтийской партийной конференции (1915), являлся активным участником октябрьского вооружённого восстания 1917 года в Москве и даже возглавлял ревизионную комиссию Моссовета (сентябрь-ноябрь 1917 года).
   И этот Розенталь никогда не видел живого писателя?
     Через несколько дней пути из Москвы в Киев  Гуськин сообщает: «Новое дело! - трагическим шепотом сказал он. Этот бандит расстрелялся! Какой бандит? Да ваш комиссар. Чего вы не понимаете? Ну? Расстреляли его за грабежи, за взятки.»
   Во-первых, как Гуськин узнал об убийстве комиссара, не имея связи с Москвой ?
   А  главное, комиссар в это время здравствовал. Для чего Тэффи потребовалось его расстрелять? Мне не понятно.
   В 1920 г. он был арестован по распоряжению самого Дзержинского. Имеются две версии причины ареста: 
   - подозрение в получении взятки и злоупотребление властью,
   - в связи с психическим заболеванием.
   Незаконные аресты, вымогательство под воздействием психического заболевания — новый тип клептомании.
   В Ростове актрису — Олёнушку ждет Вова ему 18. Олёнушка  его любит.
   Алёна (Олёна, Алена) — модификация имени Елена. В последнее время чаще используется как Алёна. Ранее звучало и записывалось как Олёна, Олёнушка, Олёнка.
   Вова в 18 лет уже капитан. В итоге, Олёнушка выходит замуж за Вову, которого (как мы выясним дальше) она старше на 6 лет. Видно, в то время молодой женщине неженатого офицера своего возраста найти было не так легко, а мальчишки - кадеты, только выпущенные, спешили жениться.

   Так кто же Олёнушка? Олёнушка — дочь Тэффи. Вот доказательства.

   П е р в о е.
   Обратимся к сцене описанной Тэффи в доме, где они вынуждены были ночевать во время остановки в К-цах. Тэффи пишет:
   Человек должен посадить яблоню и питаться всю жизнь только её плодами» капризничает Оленушка - Мы должны так жить, чтобы травы не топтать.
Оленушка, милая, говорю я — вот вы сейчас за один присест и между прочим съели добрый десяток ( яблок) Так надолго ли вам яблони-то хватит?
Вы смеётесь надо мной! Да! Да. Я съела. Это -то меня и у-уби...вает больше всего ...что я так погрязла и бе...безвольная… и заревела, по детски выговаривая «бу-у-у!»
   В другой сцене, описанной Тэффи, в Киеве, Олёнушка  рассказывает Тэффи о своих женихах и также постепенно от хныканья переходит на потоки слез и неудержимый рев, пугающий всё кафе, съедая при этом восемь пирожных.
А в завершении, сцена из рассказа Тэффи «Старый дом», посвященного её  дочери Гуле ( она же Буба):
   «Буба начинает хныкать, тихонько, потом все громче. Зу (сестра) молча всхлипывает. Буба ревет во весь голос. Вбегает нянька.
   - Что случилось ?
   - Стра-ашно!
   - Тише, тише, сейчас зажгу лампу.
   Дети затихают»
   В рассказах Тэффи не только Гулю родители называют Бубой. Но все Бубы букают по-разному. Стиль, процесс разогрева и торможения у всех Буб разный. А в этих трех выдержках полное совпадение, хотя разрыв в 20 лет. Сцены рева очередной зашифрованный прием Тэффи для подсказки своей дочери: «Ты-то понимаешь, что я пишу о тебе...» Так что? Олёнушка  — Буба - Гуля? А чего удивляться? Русский язык и язык мамы позволяет.
   В таком случае Олёнушке  — Елене 24 года, ибо Лена родилась 02 декабря 1894 г.

   В т о р о е.
   Тэффи на протяжении всего текста «Воспоминания» Олю называет Олёнушкой. Ни в одном рассказе Тэффи так ласково не называет героинь. Но доченьку,  как же иначе?! К тому же, чтобы дочке было тепло, когда она будет читать и вспоминать маму.

   Т р е т ь е.
   В Главе 13 «Воспоминаний» старый друг Тэффи М. ( Тоже зашифровано. На самом деле муж Тэффи -то Дмитрий), неожиданно встретивший Тэффи в Одессе, рассказывает ей, что видел в Ростове Олёнушку, познакомился с её мужем, «похожим на гимназиста в военной форме». Если предположить, что Олёнушка, провинциальная актриса попала в компанию, убегающих из Москвы с Аверченко артистов, случайно, то когда же М. и Олёнушка  смогли настолько хорошо познакомиться, что М. узнал её в Ростове и был у неё дома? Все становится объяснимым, если Олёнушка  — дочь Тэффи, с которой она вместе жила в Москве. Из «Воспоминаний» мы узнаем, что М. несколько дней жил в Москве у Тэффи.

   Ч е т в ё р т о е.
   Тэффи собирается уезжать из Новоросийска в Константинополь. Неожиданно к ней на пароход приезжает Олёнушка. Навестить — пишет Тэффи. За тридевять земель во время разрухи и разбоя?

   П я т о е.
   Тэффи в главе 27 «Воспоминаний» то ли случайно, то ли специально   рассказывает, что мужа Олёнушки звали Владимир, а раздел второй  главы 9 заканчивает словами:
   «А через месяц телеграмма: «Помолитесь за Владимира и Елену».
Это означало, что Олёнушка вышла замуж.»  Не могла же дочь Елена написать матери в телеграмме: «Помолитесь за Владимира и Ольгу!»  И кто, по православным канонам в России должен был дать согласие на брак? Родители, мать.
   А еще это означает, что Олёнушка вовсе не Олёнушка, а Елена и телеграмму она послала своей маме и её новому мужу, Дмитрию Леонидовичу Щербакову (в «Воспоминаниях» «М», Мишель, а в рассказах Дмитрий или Митя), про которого Лена думала, что он с Тэффи в Одессе.
    На этом повествование об Олёнушке в «Воспоминаниях» обрывается. Не оставляет нам Тэффи воспоминаний - как, с кем она ехала в Константинополь, как с кем жила в Константинополе.

   Ш е с т о е.
   Вернемся к украденным у Олёнушки бриллиантам.
У провинциальной актрисы бриллианты. Она нашла клад? Вот если Олёнушка  — Елена Бучинская, есть основание пофантазировать.
   Далекий предок Елены Бучинской (секретарь Лжедемитрия) в 1602-1606 гг. привозил Марине Мнишек из Москвы в Краков подарки от Дмитрия Самозванца. В Ватиканском архиве, под № II, 449, хранятся списки подарков, присланных из Москвы Марине.
   Списки, разумеется, на итальянском языке.
« В «Дневнике Марины: узорочье, с изображением на одной стороне имени Иисуса, а с другой — Марии в бриллиантах, которых было на обеих сторонах 96; историк Н.М. Карамзин же называет этот подарок алмазным крестом, «с именем Марины, ценою в 12 тыс. злотых»
   Таких бриллиантов в ней было от 130 - драгоценное ожерелье.
Браслеты из алмазов, переплетенных жемчугом. Ценою в 1 тыс. злотых
Получила в этот раз денег Марина — первый — 200 тыс. злотых и второй — 50тыс. злотых
   Кроме перечисленных в приведенных списках подарков, ее родные получили от московского царя (Лжедмитрия) еще несколько.
Марина: ожерелье с драгоценными каменьями, часы - вручены 12 декабря 1605 г. ; четки из жемчужин, величиною в большой горох, гиацинтовую солонку, оправленную золотом, золотой рукомойник и таз с искусными изображениями, перстень с 3 алмазами — присланы с Я. Бучинским 1606 г. ; 8 драгоценных ожерелий и столько же кусков самой лучшей парчи — привезены Бучинским 6 мая 1606 г, 12 лошадей отличной породы и шкатулку с дорогими вещами, ценностью в 500 тыс. злотых — подарены Дмитрием 15 июля 1602 г.»
   Не сомневаюсь, что какие-то драгоценности достались и Я. Бучинскому, и могли сохраниться в семье 12 поколений.  Кстати, сына Тэффи и Владислава Бучинского назвали тоже Янек Бучинский. Не в честь ли того дальнего предка?
   В рассказе «Старый дом» об усадьбе Бучинских Теффи пишет :"Дома больше нет.  Пришли люди, дом сожгли, сад обломали, аллею срубили, распахали плугом, засеяли золотую пшеницу. Но нередко во сне и Зу, и Буба видят большой, пустой дом, прекрасный, как нигде на свете."

   Олёнушка  не москвичка, живет в Москве на съемной площади. Целый день бегает по бандитскому городу. Как ей  хранить бриллианты?
   Хорошо известно по жене императора - Александре Федоровне. Драгоценности женщины зашивали в пояс, который никогда не снимали. Никогда. Но, в Москве дочка Тэффи — Лена выступала в «Кафе поэтов» голышом. Приходилось снимать пояс и в каком-то помещении его оставлять. Кто-то из работников кафе это видел, понял, украл. Подозрение пало на директора кафе — друга поэтов Каменского и Маяковского, пре-хе-хе Олечки — Владимира Гольцшмидта не случайно.
За Гольцшмидтом постоянно тянулся криминальный шлейф. В мае 1916 года, во время крымских гастролей с Василием Каменским, Гольцшмидт был обвинён в краже бриллиантовой броши стоимостью 6000 рублей у артистки Театра Незлобина — Т.Н. Либекинд, с которой он, Каменский и ещё два лица поехали кататься из Симеиза  имение Филибера. В краже был обвинён именно Гольцшмидт, у которого до окончания следствия был отобран паспорт.
   Про Гольцшмидта было написано, что он где-то в Белоруссии соблазнял жен ответственных работников, внушал им всякие неподобающие речи насчет йогов и т. д., те его с удовольствием слушали, а потом он накрал у них много ценных вещей и куда-то исчез.
   Красивый был человек. Карьера его сногсшибательна: он служил в «Люксе» мальчишкой на посылках, потом приехала какая-то очень богатая дама, которой он страшно понравился, и в конце концов он ее обокрал. Потом он начал из себя изображать йога, ходил зимой в одной сетке и с золотой ниточкой в волосах – такая бывает канитель елочная, и какая-то дама водила его на цепочке за руку по Кузнецкому. Потом он ходил и читал лекции о том, что надо питаться праной (дыхание, жизнь- в йоге). У него было убеждение, что это действительно что-то съедобное, и он начал изготовлять какие-то пилюльки и говорить публике, что он больше ничего не ест. За ним публика стала следить и накрыла его в магазине, где он покупал колбасу, и хотела его бить, но побоялась, потому что он был очень сильный.
   Екатерина Баркова вспоминала о Гольцшмидте: «Я видела сама, как он разбивал невероятно тяжёлые доски о голову. Наверное, голова была очень крепкая. Здоровые табуретки разбивал. У меня всегда от него было такое впечатление, что это какая-то жвачная корова, такое выражение у него было — человек совсем без нервов»
Мне думается, что извилин в этой голове было немного, коль приходилось им переносить постоянно сотрясение от удара доской. Но женщины, видно, реже влюбляются в извилины.
   По- сути, он обокрал и Маяковского, и Бурлюка, и Каменског  « каким-то странным образом за их спиной перекупив кафе, одним ударом заняв главные позиции.  Помимо старшей сестры его, оперной певицы, еще раньше подрабатывавшей в кафе, за буфетной стойкой появилась его мамаша, за кассу села младшая сестра». (С.Спасский).  Он не только вор, но и аферист.
   Но Гольцшмидту с «Кафе поэтов» не повезло. 14 апреля 1918 года «Кафе поэтов»  власти закрыли, помещение отобрали.

   Однако, Елена Бучинская по- молодости, по- доброте, а может, по- любви доверяла Гольцшмидту.  Тем проще ему было обворовать Елену.
   Было очевидным, кто вор, а потому легче заставить его вернуть бриллианты.  Понятно, что случись подобное не с дочкой Тэффи, а с провинциальной актрисой, вернуть бриллианты вряд ли удалось бы.  Это ещё раз подтверждает, что Олёнушка в «Воспоминаниях» Тэффи - это её дочь Елена. Предположение, что Елена была влюбленв в Гольцшмидта не на пустом месте.

   Елена Бучинская ( Гуля, Буба) в середине апреля 1917 в компании Владимира Робертовича Гольцшмидта и его друга Василия Каменского выступали с лекциями-концертами о футуризме в Екатеринбурге, Чите и других городах Сибири. Втроём они практиковали хоровое чтение стихов Каменского, а Гольшмидт в финале лекции-концерта демонстрировал крепость своего черепа и отсутствие мозгов.
   Иркутский фельетонист так описывал выход на сцену Елены Бучинской:«На сцене Босая Женщина в вертикальном положении. Декольтированный Мужчина отсутствует. Вероятно, убежал в буфет, где в положении ломаных линий старается наверстать упущенное». Елену Бучинскую фельетонист тоже не пожалел, спародировав экстравагантную манеру исполнения футуристки: «Я – Елена Учинская-Чинская-Инская, футуристка-туристка, Босоножка немножко. Я прочту вам Пластический-Тический-Ический танец-глянец-дурманец-шарлатанец-болванец. О, внимайте, о, смотрите, эти руки, эти ноги! В них пластические нити, так танцуют только боги… О, смотрите, я прошу, я кобенюсь, я пляшу. И с ума сейчас сойду у Иркутска на виду…»
   Василий Каменский, участник этих концертов, один из самых известных поэтов - футуристов посвятил Елене стихотворение «Покурим, что ли?" :
                Эй, дни-денечки –
                Тарелка с ягодами,
                Ядри вашу паренечки,

                На полянах девки,
                Жаворонки-певки,

                Женатый с женой,
                Хлебушко ржаной.
                ;Ешь!
                ;Пей!
                ;Гуляй!
                Взвесели поля!

                Кончили работу – раз.
                Отдохнуть желаем – два.

                В полное удовольствие – три.
                Раз.
                ;;Два.
                ;;Три.
                Плюнь да разотри.

                Гармонист, думай.
                Приглашаю!
                На берегу – свечерочки.
                С подружками лужайки.
                Звенят дни-денечки,
                Песни-провожайки.
                Приглашаю.

                Ожидаю вашей воли.
                Гармонь! Махорочка! Пенечки!
                Девки, паренечки!
                Эх! Покурим, что ли?
                <1917>
               
   Честно признаться, кроме строк- «раз, два, три. Плюнь да разотри» , я ничего в стихотворении не понял и поэзии не увидел.  Разве что ритмы « строевого  барабана». 
   Каменский писал: «Елене Бучинской. Чётко талантливо Вы исполняете словопластику моих стихов» (Каменский В. Звучат веснеянки. Стихи. М.1918. С.9 — 10).
   Как ни стараюсь, не нахожу в рваном тарахтении стиха словопластику.   

   Гольцшмидт и Елена Бучинская в начале 1918 г вновь выступают вместе в Москве в «Кафе поэтов». Н.Н. Захаров-Мэнский писал в своих воспоминаниях:
« Московские кафе описываемого мною периода никогда не были очагами настоящей богемы, но кое-что, в особенности говоря о «Кафе поэтов», ее в них напоминало, и то более, то менее к ней приближалось.
   Кафе футуристов, как правильнее было бы назвать «Кафе поэтов», помещалось в длинном сараеобразном, одноэтажном доме на углу Тверской и Настасьинского переулка. Ранее в этом помещении была прачечная. На прилавке буфета продавались карточки Владимира Гольцшмидта, в костюме и без оного, Елены Бучинской, Аристарха Климова, «матери русского футуризма» Василия Каменского».
Москвичи говорили:
     - «Пойдем в кафе поэтов!»
     - «А что там интересного?»
     - «Футуристы, скандал будет, увидите, как интересно. Ах если б вы знали, как Маяковский ругается!... Пойдемте, душечка, право же очень интересно»…
   Публику эту поэзия, конечно, нисколько не интересовала. Да и до поэзии ли ей было, этой публике, которая тянулась к нам ночью после театра, как бывало во дни оны шла в петровскую чайную, где часов в восемь утра сидели бок о бок разряженный франт, в фраке и в белом галстуке и выезжающий на дневную работу извозчик, где порция чая подавалась двояко, - с кипятком для извозчика и шампанским для опохмеляющегося представителя золотой молодежи».
   «Между железо-бетонными поэмами и докладом о духовном одиночестве, по театральному одетая женщина чертит в воздухе письмена ассирийской хореографии - (это о Бучинской) вспоминала  Фохт-Ларионова — как -то поздно ночью, когда публика уже разошлась и остались только свои, Елена Бучинская голая танцевала на столе. Вокруг, по краям длинного стола, прикрепили свечи(стол от входа до сцены). Мама (она была со мной) сняла с себя египетский серебряный шарф. Он был сплошь заткан маленькими серебряными пластинками, напоминая кольчугу, и надела на Елену. Было это очень эффектно и, кстати, поприличнее». (Фразу: "Мама (она была со мной) сняла с себя египетский серебряный шарф"  чаще всего понимают, как маму Елены - Тэффи. Тэффи в этом эпизоде вообще не упоминается. Фохт - Ларионова пришла в кафе со своей мамой (она была со мной) и говорит о ней. Никак не могу согласиться с авторами, что Елена танцевала на столе голая при своей матери - Тэффи, в том числе на спине...)
   Екатеринбургский журналист в 1917 году описывал прогуливающих по городу: «странных людей (Каменсского, Гольцшмидта)  возмущающих обывателей своим внешним видом»: «без шляп, легко, иногда необычно, причудливо одетые, они не укладываются в общий трафарет, установленный для всех».  К их прогулкам присоединилась гастролировавшая вместе с ними «пепельноволосая в оригинальном костюме девушка, с чёрными узорами на матовом лбу» - Елена Бучинская.
   Мы нигде не находим у Тэффи осуждения выступлений Елены с  Гольцшмидтом. Молчание есть одобрение. В таком случае естественен вопрос : для чего Тэффи скрывала, что её дочь была с нею во время   побега из Москвы? Однако, Тэффи никогда не допускает ошибок! Значит причину надо искать. Где искать? За рамками «Воспоминаний».
   В «Воспоминаниях» Тэффи мы узнаём, что Аверченко, Тэффи и молодая провинциальная актриса Олёнушка бегут от большевиков из Москвы в Киев.   Ни  слова о том, что провинциальная актриса дочь Тэффи в «Воспоминаниях» нет. Из Киева Тэффи уезжает в Одессу, молодая актриса Олёнушка  - в Ростов, Аверченко — в Севастополь. «Воспоминания» заканчиваются отплытием Тэффи и Оленушки на пароходе в Константинополь.
   Из очерка Тэффи «Аркадий Аверченко» в книге «Моя летопись» мы узнаём, что   в Константинополе Аверченко основывает эстрадный театр «Гнездо перелётных птиц».  И вновь, ни слова о том, что в этом театре работает дочка Тэффи, актриса Олёнушка — Елена.   Об этом пишет сам Аверченко (т.8. «Чудаки на подмостках»)
   В начале каждого спектакля Аверченко представлял артистов:
   
«Теперь я должен представить нашу труппу.
   Прежде всего госпожа Бучинская. Зовут ее Елена Александровна, но мама ее для сокращения зовет просто Гуля. Мама у нее Тэффи. Кстати, Бучинская ужасно не любит, когда я указываю, что она дочь знаменитой Тэффи. Но Бучинская сделала за последнее время такие огромные успехи, она так талантлива, что скоро не будут говорить: вот Бучинская, дочь знаменитой Тэффи, а наоборот: кто это? Тэффи — мать знаменитой Бучинской. Поет, танцует, сочиняет.»  (том 8. Аверченко. Допущена  неточность: отчество Бучинской Елены не Александровна, а Владиславовна. Александровна - отчество её матери, Тэффи - Н.Т.) 
   В этих словах Аверченко был не так далек от истины, правда только в границах  Польши. Елена Бучинская стала одной из самых любимых комедийных актрисс Польши, снялась в 19 фильмах.
   Вряд ли Тэффи нравилось такое представление её дочери. Во- первых перехваливает неспроста. Во-вторых, с какой стати принижает  мой талант.
   
   Вскоре Тэффи уезжает из Константинополя в Париж, а Елена  Бучинская с труппой театра, с Аверченко в Прагу.
   И вновь, об этом Тэффи нигде ничего не пишет. Замалчивает.
   «Аверченко любил петербургскую ураганную жизнь, ресторан «Вену», весёлые компании, интересных актрис... Аверченко был молодой, красивый и приятный и, конечно, немало времени отдавал жизни сердца».  Никогда не поверю, что в отношениях с Еленой Бучинской Аверченко в чем-нибудь изменил себе. Видно,  потому Тэффи в «Моя летопись» вспоминает об Аверченко как об успешном Дон-Жуане, при этом ни слова не пишет о встречах в Константинополе ни с дочкой, ни с ним.
   Вот и прояснились причин умалчивания Тэффи того, что с ней от Москвы до Киева,   и от Новороссийска до Константинополя была её дочь Елена, и  замены дочери Елены на актрису Олёночку.
   И наконец, в 1921 г. в Берлине  встречаются старые друзья Тэффи и Аверченко. Сколько радости и эмоций можно ожидать от встречи с прекрасным прошлым.  Но, никто из них об этой встрече не слова не написал.
   А в 1922 г Елена Бучинская переезжает из Праги не в Париж, а в Варшаву. 
   Все это я собрал воедино  с одной целью: понять для чего Тэффи в «Воспоминаниях» скрывала что Олёнушка, вовсе не Олёнушка, а её дочь Елена. Цель высвечивается одна — скрыть, что её дочь бежала из Москвы вместе с Тэффи и  Аверченко, а затем работала в театре Аверченко и не поехала с матерью в Париж, а уехала с Аверченко в Прагу, но и там побыла недолго.  А зачем скрывать, если это не компрометировало ни Елену, ни саму Тэффи?
   В подтверждении этой догадки привожу последние слова Тэффи в очерке об Аверченко:
   «...Всё это мешало ему работать и утомляло и было совсем плохо для его расшатанного здоровья. Он как - то очень быстро сгорел...» Конец очерка об Аверченко.
   Главная причина замалчивания Тэффи контактов с дочерью с начала общего бега из Москвы до обоснования в Париже состоит в том, что  не могла Тэффи, только что помолодевшая по паспорту на 13 лет, признаться перед своим окружением, что давний друг Аверченко предпочёл ей молодую актрису Елену - дочь Тэффи. Но, Тэффи не может стареть! Она просто паспорт приводит в соответствие со собственным  пониманием своего возраста. Тэффи пишет о себе:
                Тэффи»… Года три
                Мы не видались…
                Тэффи – та же:
                Жива, свежа, полна огня.

                ... Откройте ваш секрет:
                Вы за три года, в самом деле,
                На десять лет помолодели…
               
                И ваш кокетливый берет,
                И молодой загар, ей-Богу,
                В моей груди зажгли тревогу...

                Тэффи. « Lolo. В гостях у Тэффи.
                Из летних  «переживаний»
                1928 г.   Тэффи 57 лет.
   С другой стороны, не могла она осуждать ни Елену, ни Аверченко, оглядываясь на свои прожитые года, проходившие в компании  Анны Ахматовой, Ольги Глебовой -Судейкиной, Лиля Брик,  Паллады Богдановой — Бельской, 
 о которых Анна Ахматова, вспоминая кафе «Бродячая собака»,  писала:
 «Все мы бражники здесь, блудницы».


   Вся информация, размещенная на данном сайте , охраняется в соответствии с законодательством РФ об авторском праве и международными соглашениями.   
   Никакая часть данной статьи  не подлежит использованию кем-либо в какой бы то ни было форме, в том числе  воспроизведению, распространению включая Интернет, переработке для публичного использования  без письменного предварительного разрешения владельца авторских прав.
   По вопросу организации доступа обращайтесь по адресу Lexskow9d@mail.ru    


© Copyright: Николай Тимофеев-Пландовский,
Свидетельство о публикации №223061200368