Это невероятно!

Несколько минут назад писал стихи. Писал, как всегда, мгновенно. И в первый раз обратил внимание на одно обстоятельство: что бы я ни пробовал написать, всё сводилось к тому, чтобы я писал под диктовку!
Иначе текст застревал в каком-то тупике. Но стоило повторить ударами пальцев по ощущаемой текстовой подсказке извне, как текст начинал порхать со скоростью летящего снаряда!
Когда я  учился писать, я постоянно попадал в тупики. Но сегодня я прозрел!

Я стал действительно настоящим поэтом. Конечно, это произошло не сегодня. Сегодня я просто оценил ту помощь, которую я имею в подлинной силе.

Но, произошло и чудо, когда я понял, что я - избранный! Утром я вспомнил, что не ходил в туалет уже три дня. Нормальным это назвать невозможно. Но в Интернете я услышал новость.
Оказывается, что изобилие продуктов в магазине совсем не похоже на чудеса снабжения!
Заграница, как и бизнесмены России, заняты бизнесом. А в бизнесе есть всевозможные перегибы.
Так что, перед тем самым запором, что у меня образовался, я уже достаточно отравился теми деликатесами, что прибыли в Россию способом обхода санкций!

Надеяться на качество еды из Америки или Европы не приходится. Враги есть враги!
Из Украины сегодня, тем более, опасно пробовать.

Только не надо на меня показывать пальцем и шипеть! Враги есть и в самой России,
и даже среди друзей и родни.

Вся эта система нашей жизни настроена на то, чтобы кто-то не вздумал жить более семидесяти лет!
Вспоминаем о тех людях, которые узнают, что на их имя написано завещание!

С одной стороны, завещание писать приходится. Но писать надо тайно. Однако тайна долго скрываться не может, потому что тогда опасность напрямую связана с будущим покойником. Владельца богатства может догнать старуха с косой преждевременно.

У врачей есть много способов положить в больницу не очень старого человека. и как-то быстро перенести больного из одного отделения, где хорошо дышится, в другое, которое называется Моргом.

Поверьте мне, в этом варианте я, находясь в множестве палат и больниц, проводил глазами великое количество страдальцев от пятидесяти лет и моложе, немало совершенно здоровых людей на первый взгляд. Как они ухитрялись не прожить в больнице даже неделю или две, я сегодня этому сильно удивляюсь. Одного парня лет тридцати я спас от неминуемой смерти в три часа ночи.

Целая орава врачей спала смертельно в это время, а я бегал по этажам и добивался срочно сделать операцию молодому человеку!

И надо ли было это мне, если я мог тоже загреметь в Морг?
После операции никто не подсказал мне, что надо удалить швы! Я с ними ходил месяц, а в другой больнице мне эти швы удалить наотрез отказывались!

Уговорил я врачей только с помощью своего страдальческого вида! Я не мог наклониться, присесть и даже прилечь!

Теперь о том, что я переживал, когда писал стихи. Стихи я пишу так же легко, как дышу. Это позволило мне выбрать из двух творческих зол именно стихи. Живопись я выбросил из головы уже год назад. Живопись намного тяжелее, чем стихи. Ведь, нарисовать пейзаж, натюрморт или, что ещё ужаснее, портрет или картину, тяжелее.

В среде художников очень сильно развито соревнование за заказ. В стихах это не так ярко выражено. Здесь соревнование отодвигается до дня кончины.

Мне так и сказали люди из Власти: - Когда умрёте, тогда точно напечатают!

Июнь