Год, которого не было. Часть 1. Гл. 7

7

Летняя ночь выдалась жаркой, но Вова нервно зяб, кутаясь в кожаный плащ. А как тут не нервничать? До сих пор мороз по коже. Больше всего впечатлила тетка-задом-наперед. А может это и правда Нина? Может долбаные шутники и ее приплели? С них станется…
      - Пивка бы сейчас…  Только не продадут наверное…
Вова достал раскладную мобилку, на предмет определения времени.
- «Половина первого»! – пропел он вполголоса известную мелодию, с силой захлопнул крышку телефона, встал со скамейки и, озираясь по сторонам, двинулся в сторону магазинчика.
Перед дверью он провел ревизию денежных средств и понял, что с пивом выходит облом не только по причине запрета ночной торговли алкоголем. В карманах одежды, которую он умыкнул с вешалки, оказалось всего несколько смятых десятирублевок. Вова и забыл, что такой номинал существует. Почем нынче самое дешевое пиво?
Пнув валявшуюся под ногами смятую жестянку из-под энергетика, он начал обдумывать, чем занять себя до приезда Ива. Банка, противно прогромыхав по асфальту, шмякнулась о бордюр и завертелась волчком.
Этот маленький выплеск негатива, заставил алчущие спиртного мозги, заработать продуктивнее.
Вова вспомнил, что неподалеку есть ночная аптека, и направился к ней, гадая на ходу, хватит или нет на пузырек спиртовой настойки.
Сначала аптекарша, моложавая швабра в очках а-ля черепаха Тортилла, подозрительно косилась на Вову, но видимо он имел вид столь специфический, что мысли о контрольной закупке развеялись сами собой. Тетка продала вожделенный пузырек и еще хватило на цилиндрик аскорбинки.
Вернувшись на остановку, он сел на скамейку и приготовился вкусить сто миллиграмм настойки боярышника. Со времен своей бурной юности, он не пивал ничего подобного. Последний опыт с «Шипром» имел место еще в армии, в учебке, и запомнился хорошо. Говорят, вызванное одеколоном опьянение, похоже на наркотическое, только никакого кайфа он тогда не испытал. Единственная метаморфоза - смена казарменной койки на госпитальную. И весь прибыток - сильнейшая аллергическая реакция.
Вот и сейчас вполне можно вытянуть такой лотерейный билетик, да только альтернативы то нет, ведь дожидаться Ива на сухую, с головой полной гадостных мыслей, было выше его сил. Не будь денег совсем, наверное, пузырек пришлось бы украсть.
Неспешно открутив крышечку, Вова принюхался к содержимому. Пахнет приятно… Он отпил максимально возможный глоток и огненная жидкость, прокатившись по пищеводу, попала в желудок, рванув там водородной бомбой. Летняя ночь, на мгновение стала ярким солнечным утром. Вова с удовольствием потянулся, рыгнул и допил.
Опустевший флакончик, он, как сознательный гражданин выбросил в урну и теперь блаженствовал. Скинул шлепки, забрался с ногами на деревянную скамью, удовлетворенно хмыкнул. Лето! Как можно было так мерзнуть?
Мысли в голове потекли плавные, ленивые. Злая шутка друзей теперь не казалась такой уж страшной. Скорее забавной.
- «Только ночь тебя понимала, и только день ты осуждал», - пропел он с улыбкой и вернулся к обсуждению с самим собой последних событий. -  Интересно, как эти черти все организовали?  Выволакивали меня в полном расколбасе, сюда тащили…  А, я? Ничего не помню... Ну и ладно. Ив припрется, все узнаем. Интересно, Наиль с Котом тоже приедут? Конечно, приедут! Должны же они постебаться над пьяненьким Вовой. Это ж так прикольно! Дел то других нет…
Время тянулось медленно, пьяная эйфория несла по волнам, плавно и бережно качая.  На душе стало вельветово-радостно. Вова возвращался в привычное состояние начала запоя. Алкогольная медитация, вот как он это называет.
- Надо же, стоит копейки, а вштыривает не хуже двадцатилетнего виски. Возьмем на заметку…
Вовино внимание привлекла обширная женщина не первой молодости. При ней мальчик лет пяти. Они, видимо, возвращались откуда-то на ночь глядя, и стояли теперь неподалеку, дожидаясь автобуса, опасаясь приблизиться к остановке, на которой вольготно развалился бомж. А за кого они могли его еще принять?
- Вот, опять представитель вымершей фауны, – подумал Вова. Тетка на его взгляд, была прелесть как безобразна. Черная прямая короткая юбка с перелиной, фиолетовые колготки, колышущийся целлюлит. Две тумбы, возвышающиеся над черными туфлями с широким каблуком. Окончательно добивала обтягивающая розовая кофточка или что там на ней, рубашка?
Мальчик тоже красавец. Рыхлый довесок в футболке и шортах. Завтракает, наверно, эклерами с колбасой.
Вова смаковал свои впечатления, а тетка в ответ так и зыркала на него злым взглядом, однако, предусмотрительно молчала. Вероятно, Вовин вид вызывал у нее симметричные эмоции.
Перестрелка взглядами длилась минут пять, пока не подъехал автобус и не втянул женщину и ребенка в свое, залитое тусклым светом нутро. Вова расхохотался.
В закрывающиеся двери автобуса он громко, с выражением продекламировал родившийся внезапно злой экспромт, трехстишие, показавшееся ему удачной эпиграммой к только, что промелькнувшей сценке:
Вид жирных баб недобро поражает,
К ним страшно подойти.
И как они рожают?
Женщина бросила на Вову последний презрительно-испепеляющий взгляд, ничего не ответила, двери закрылись, и автобус медленно откатил.
Вова смеялся до слез.  Умение веселить себя в любой жизненной ситуации, всегда вызывало не то зависть, не то осуждение друзей. Таков Вова - не склонный к рефлексии, толстокожий, безразличный к чужим переживаниям.
Но ведь и себя никогда не жалел! Что ему насмешки? Боль и похмелье  терпит стоически! Выжимая из себя последние соки в тренажерке, не скулит от усталости, а превозмогая, с ревом выталкивает рекордный вес.
Опьянение постепенно проходило. Вову вновь зазнобило, хотя жара только-только начала отступать. К горлу подкатила неожиданная, не званая, еле сдерживаемая тошнота. Здравствуйте…
- Не… Ерунда эти настойки аптечные. И, как, эту хрень алкозавры пьют? Отрава!
Веселье улетучилось. Он всерьез решал: то ли вывернуться наизнанку, очистив желудок, то ли просто пососать аскорбинку. Склонился к последнему. Не в том он положении, чтобы вот так, запросто, расставаться с «топливом», хоть и дерьмовым.
- Вот Ив приедет, можно и проблеваться...
Вова ежился от мысли, что придется просить у Ива на «добавку». Может он все-таки зря с ним так, на счет Соньки. Хотя нет. Не зря. Даже если он и не причастен к шутке, все равно, рано или поздно надо открыть дурачине глаза. Показать барану, его новые ворота, а там пусть пялится, сколько влезет.
- Так ведь Ив пялится не будет! - внутренний монолог Вова разбавлял резкими выкриками в ночь. – Может сразу двинуть! Он же бешеный! С него станется!
Вова помнил пару случаев, вспышек, накрывших его товарища за всю историю их двадцатилетнего общения.
И смех, и грех! Сам Вова и спровоцировал его агрессию.
Последний раз подрались из-за Лены. Она, еще не будучи женой Ива, сидела с ними, двумя раздобаями в маленьком уютном кафе. Вову всегда раздражала гипертрофировано-галантная манера гитариста ухаживать за девушками.  Он напоминал слона в посудной лавке, такой же нелепый, неуклюжий, неуместный. Ну, кто так с девушкой разговаривает?
-  «Разрешите запечатлеть поцелуй на вашей щеке?»
Тьфу! От этой фразы так и несет немытым телом из-под ржавых, рыцарских доспехов.
Ну, Вова и ляпни: разрешай скорее, а потом обязательно трахаться, можно втроем.
Откуда было знать, что Лена эта, так понравилась Иву. Что он задумал с ней серьезные отношения. Но даже если б и знал…
Драка получилась безжалостной. Их едва разняли. Итог: Вова лишился переднего зуба, а Ив умудрился получить трещину ребра. И это не считая солидного счета за порчу имущества в заведении.
Вова снова посмотрел время. Ив опаздывал. Хотелось проблеваться, а после снова жахнуть, только цивилизованного спиртного. Например рома или хотя бы водки.
Ничего. После того как они со всем разберутся, Вова пригласит Ива к себе, а там, в баре, на кухне притаился коньяк. Если его еще не весь выпили…
Вову все-таки вывернуло. Он как культурный человек порычал в урну и снова залез с ногами на неудобную скамейку. Ночь благоухала ароматами московского лета. Из парка поддувало свежестью, доносились редкие трели соловья, который по всем правилам должен уже давно заглохнуть. Громадная, желтая луна, низко висела в небе подобно заградительному аэростату. Красиво.
Вове значительно полегчало, только заложило нос. Снова аллергия?
- Больше никаких флакончиков! Это пойло годится только синюшным «аватарам», которым терять нечего. Решено! Эту неделю догуливаем, а потом снова на овощи. И штанга! Обязательно штанга!
Ночь потихоньку наливалась тишиной и редкие автомобили, проносящиеся мимо, издавали неестественное, словно приглушенное шуршание. Вова начал сомневаться, что к нему кто-то приедет. Если это часть их плана, то ему бы только до дома добраться. Принять в организм капельку другую, а там пусть включатся мозги и придумают план коварной мести. Но не пешком же идти?
Эта загадочная ситуация порядком поднадоела, он начинал потихоньку заводится. «Что он им, мальчик!? Ну пошутили… Так имейте совесть сгладить углы! Ночевать тут прикажете что ли!? Или вернуться в бабкину квартиру? Даже если это хорошо поставленный розыгрыш, туда он больше не вернется. Ну, его!»
Некое шевеление привлекло Вовино внимание. Он вывернул шею и косо глянул на участок асфальтированной дорожки, освещенный уличным фонарем. Рыжий котенок изо всех котячьих сил тащил здоровенную, вероятно им же задушенную крысу. Животное хромало, на рыжей шерстке виднелись следы свежей крови, вероятно в схватке ему здорово досталось, но он целенаправленно двигался в сторону газона, где собирался насладиться плодами победы.
- Вот - боец-молодец! – с удовольствием воскликнул Вова, наблюдая за действиями рыжего «бандита». – Собираешься поужинать на славу, кисыч!?  Эй! Как же ты победил такую зверюгу? – спросил Вова котенка, но тот, если и услышал босого человека в кожанке на голое тело, то никак не подал виду.
Рядом с остановкой резко остановилось желтое такси, расписанное рекламой и телефонными номерами так, словно над ним постарался безвкусный художник авангардист.
Вова сразу понял, что это Ив и забыл о котенке. Беспокойство из-за предстоящего разговора заставило его подняться со скамейки. Но когда Ивин вышел из машины и целенаправленно двинулся к нему, беспокойство переросло в страх.
Вова не трус. Бывало, попадал в такие ситуации, где приходилось ударить первым. А тут, особенно когда Ив приблизился настолько, что стали видны его глаза, Вовин страх перерос в панику. В тех глазах горел погребальный костер их дружбы! Разве с такими лезут в драку? Идут убивать!
Вова рванул во все лопатки, но сумел пробежать не много. Что-то твердое сильно ударило по хребту, чуть ниже шеи. Очень больно! Ноги  сами собой подогнулись, и он упал, обдирая в кровь выставленные вперед ладони о шершавую стлань асфальта. Одновременно с его падением послышался звон разбитого стекла.
- «Бутылкой он в меня, что ли? Вот идиот! Так и убить можно!»
В следующее мгновение, неодолимая сила тряхнула Вову за длинные волосы и с хрустом припечатала к тротуару.
- На тебе! Нравится?!  - прокричал Ивин искаженным от ненависти голосом.  - Значит дрючил говоришь, Соню?
От удара у Вовы заложило уши. Боли он не почувствовал, только фиолетовый всполох ярко расцвел перед глазами и теперь медленно угасал. Еще удар и Вова ясно осознал, что если Ив не прекратит долбить его головой об асфальт, то запросто убьет
- Ну, что молчишь? Рассказывай, давай подробности! – Ив сделал паузу, крепко держа Вову за волосы и готовый в любой момент продолжить расправу.
- Сука ты! – завопил Вова. - Соня твоя, шалашовка малолетняя! И подруги у нее такие же! Поедем ко мне, я тебе кинцо покажу, закачаешься!
Ив снова ударил. Вова исхитрился выставить перед собой ободранные руки и смягчил удар. Он принялся шарить вокруг в поисках хоть чего-нибудь. Хорошо бы добрые люди подбросили на асфальт кусок трубы или камень!  Пальцы вдруг нашарили разбитое бутылочное горлышко. Вова схватил это импровизированное оружие и наугад отмахнулся.       Попал в мягкое. Сверху послышалось сдавленное рычание, и руки, державшие его, отцепились. Вова поднялся на карачки, проворно, насколько позволяли силы отполз в сторону, на газон с чахлой травой и повалился на спину.
Вот теперь стало по-настоящему скверно. Его снова вырвало, но облегчения это не принесло. Мир кружился перед глазами, не хватало сил подняться, но и оставаться лежать, тоже было невыносимо.
- Сука! Бл…! М…к! - доносились, откуда-то с боку нецензурные вопли Ива. - Ты мне лицо порезал! Убью!
Вова нашел силы посмотреть на своего… Друга? Врага?
Ив с окровавленной щекой медленно шел на Вову, и тому пришлось перебороть себя. Он поднялся и, шатаясь, побрел прочь, стараясь двигаться как можно быстрее. Ив догонял.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, не проезжай мимо полицейский экипаж ППС. Вова, в который раз оказался на земле. Его привычно и грамотно сбили с ног и как говорится: «завернули ласты».
- Семнадцатый! Семнадцатый! Как слышите? Прием! – звучал сочный баритон. - Драка на Куусинена. Слышите меня? Прием!
Вова очнулся на заднем сидении автомобиля. Впереди, за подголовником маячил стриженый затылок. Вова опустил глаза и уперся взглядом в молодецкое плечо с погоном сержанта. Все понятно. Загребли.
Рядом сидел Ив. Спокойный и безопасный, он прижимал какую-то грязную ветошь к своей косоглазой морде.
- Семнадцатый! Семнадцатый!! Сплошные помехи! – сержант держал тангетку допотопной рации у самого рта.
- Ладно, Коля. Забей! Отвезем их в «околоток», пусть там с ними дежурный мацается, – полицейских было двое.
- Семнадцатый! Семнадцатый! – в последний раз прозвучал сочный баритон, потом «Коля» сплюнул в открытое окно и взялся за рычаг скоростей.
Но отъехать не получилось. Вова услышал визг тормозов, разглядел через замызганное лобовое стекло задний бампер белого седана, что грубо подрезав их, преградил дорогу.
- Что за…?  Ща он у меня … – сержант начал выходить из машины намереваясь разобраться с наглецом по-взрослому.
- Погоди! – его напарник, плаксиво скривил остренькое, в россыпи мелких веснушек лицо и стал удивительно похож на хорька. - Это же Карбон! Принесла нелегкая, мать его так и эдак.
- Точно. Карбон…– сержант почти уже вылезший из салона, ретировался назад. - Его шкода…  Что делать будем?
- А что делать? – веснушчатый, сузив и без того малюсенькие глазки, глядел прямо перед собой. – Ничего не делать. Попонтуется и отвалит.
Тем временем, из белого седана вышел невысокий, жилистый мужчина в стильно изодранных голубых джинсах и белой футболке с надписью «Relax and balance». Не спеша, вразвалочку подошел к полицейским. На его энергичном, волевом лице, свозь искусственную улыбку, читалось искреннее любопытство.
- Ну что, фольклорный элемент, кого взяли? – голос Карбона оказался низким и вкрадчивым, голубые глаза светились внутренней энергией, распирающей этого человека изнутри, и Вова явственно ощутил, что в салоне стало на несколько градусов жарче.
Полицейские напряглись в своих креслах. Судя по всему, никто не хотел первым начинать разговор, но наконец, тот, который не «Коля», дерзко взглянув в лицо голубоглазому, выдал:
- А где тут виден фольклор? В ступах никто не летает…
- Молодец, Харютин, остроумно, – Карбон оглядел салон, задержавшись взглядом на каждом из задержанных. Особенно долго он смотрел на Вову, после того как тот ухмыльнулся услышав фамилию конопатого.  - Ну-ка, кто тут у нас? Пьянотов обираем?
Карбон неожиданно подмигнул Вове, как старому другу.
- Товарищ майор, зачем такое говорить? Тем более вы не при исполнении, – сержант, неодобрительно взглянув на странного визитера из-под густых, кустистых как у старика бровей, попытался придать лицу обиженное выражение. – Вот, доставляем задержанных в участок…
- Господин тебе товарищ. За что задержали?
- Один, тот, который с тряпкой, долбил другого головой об асфальт. Если б мы мимо не проезжали, убил бы. Все сделали согласно инструкции. Задержали и везем в участок.
- Ну-ну, – сказал голубоглазый более миролюбиво. - Продолжайте патрулирование, а этих я заберу. Тем более что никому о задержании вы не успели сообщить, как я понял.
Сержанту, по-видимому, было все равно, он только недоуменно пожал плечами и вышел из жигулей, вынимая ключи от наручников.
Через две минуты, Вова и Ив сидели в белом седане Карбона.
Вова потирал оставленные стальными браслетами красные следы на запястьях. Ив безучастно смотрел в окно, в другую сторону, время от времени прикладывая тряпицу к порезанной щеке.
- Ну что парни, испугались? – спросил голубоглазый расположившись на водительском кресле.
- Не-а, не успели, – ответил Вова за обоих, посчитав, что Ив тоже не выглядит напуганным.
Вова не боялся. Ни боли, ни дискомфорта не испытывал. Ему подарили, по меньшей мере, сотрясение мозга, а голова даже не кружится. Наоборот! Проснулся зверский аппетит. И по-прежнему страшно хочется выпить.
Он даже на Ива не обижается. Хотя хорошо бы ему медикам показаться. Психиатрам. Ведь верно мент подметил: «если бы не проезжали мимо, то убил бы».
В салоне седана царила прохлада, пахло хвоей, и после тесного «жигуля», сидеть на кожаном диване казалось верхом удобства. Из динамиков не громко лилась музыка, «Заклинатель Змей», их последний альбом.
- Парни, я вас узнал, – полицейский в легкомысленной штатской одежде улыбался, глядя на них в пол оборота. Неестественно белые зубы светились в темноте.
- Да? – вопросом ответил Вова.
- Да. И узнал вовремя. Понимаете, есть честные ребята, а есть шакалы паршивые. За последними я иногда слежу.
- А нас что, шакалы задержали? – Ив впервые разомкнул уста, но видно спросил так просто. Без интереса.
- Ну…, я их на горячем не ловил. Но эти двое мне давно не нравятся, слежу за ними иногда.
- Понятно. Белая стрела. Власть над властью и все такое, – зло прокомментировал Ив.  – А вы нас куда везти собрались, если не в участок?
- Зачем же так. Я ведь по-хорошему. Можно сказать, по-братски… - голубые глаза несколько притухли. - Улетаю от вашего творчества, а тут выдалась такая возможность пообщаться вживую. Между прочим, я спас вас от неприятностей.
- Не, мужик! Я лично очень благодарен, – подал реплику Вова.
- Ладно. Я не обидчивый. Отвезу куда скажете. За автограф, – Карбон не дожидаясь ответа отвернулся и положил руки на руль.  - Из-за чего подрались-то?
- Женщина, – неохотно ответил Ив. Кровь из сильного пореза на правой щеке продолжала сочиться. Лицо и без того хмурое, сделалось совсем уж пасмурным.
- Женщина оно да. Женщина оно и понятно. Но скажите честно, вы друг дружку не поубиваете, если вас тет-а-тет оставить?
- Уже нет. Если вот только этот ловелас не затаил обиды, – Ив глядел хоть и недобро, но уже без пламени и искр.
И тут Вова окончательно понял, что его друг, никаким образом не причастен к шутке и перемещению его пьяного, бренного тела. И что вообще все запуталось мутным клубком. Надо вернуться домой. Надо поговорить с Ивом. Спокойно! И, черт побери, прояснить ситуацию.
- Ну, поехали что ли тогда? – голубоглазый пригладил руками темный ежик редеющих волос с проседью и с хрустом потянулся. – Куда?
- Погодь, дружище, я сейчас, – Вова выскочил из автомобиля и бросился назад к злополучной остановке. Ив присвистнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Карбон только пожал плечами, не делая никаких попыток помешать неожиданному маневру.
Через минуту Вова вернулся, прижимая к груди рыжего котенка, не подающего признаков жизни. Ив картинно закатил глаза и постучал костяшками пальцев себе по лбу.
- Ну, так куда? – снова спросил Карбон, косясь на музыкантов. Появление нового пассажира, его, похоже, нисколько не беспокоило.
- В Куркино нас отвези, пожалуйста, – Вова назвал адрес, и белый седан нагло рванул с места.
Вова, вжимаясь в кресло, мимолетно подумал, что под капотом, скорее всего не штатный мотор, а нечто покруче, затем его внимание полностью поглотил котенок.
Он вертел бедное животное и так, и сяк, словно искал где можно заменить батарейки. Его руки сильно перепачкались кошачьей кровью.
Кота было жалко, но маленькое сердце все еще билось, а значит, может и выживет рыжий бандит. Держа в руках безвольный шерстяной ком, Вова до безумия захотел, чтобы кот жил. Это желание перевесило все остальные впечатления сумасшедшего дня. Вова пытался нащупать раны, словно мог залечить их руками, но никак не находил.
Вдруг животное конвульсивно дернулось, а затем слабо забилось в руках, пытаясь вырваться.
- Тихо! Тихо, Бандит. Сиди смирно, – сказал Вова коту. - Скоро приедем.
Он выхватил у Ива тряпку и тщательно вытер руки, а затем и котенка. Тот больше не вырывался. Устроившись на коленях, затих и вдруг заурчал, как самовар.
- На. Еще нужна тебе? – Вова протянул Иву ветошь, но тот только оттолкнул протянутую руку.
Автомобиль, тем временем, несся пушечным ядром на север Москвы.
- Парни, может споем вместе, а? – Карбон прибавил звук и из динамиков громко зазвучал самый забойный хит из «Заклинателя…».  - Да давайте! Что вам стоит? Может, больше никогда не увидимся.
Салон наполнился гитарными рифами и характерный, низкий и мощный голос Наиля затянул припев:
- Ааа, Заклинатель, Змей!
- Может ты и прав, он есть,
- Мир теней…
Вова сначала нехотя, а потом, раззадорившись, подхватил песню. Ему вторил Карбон, как оказалось, весьма неплохо. Исчезла вкрадчивость, хрипотца наоборот, добавилась.
- «Дядя не портит, не портит…» - подумал Вова.
Допели до конца. Началась другая песня, из первого альбома. Похоже на диск нарезали сборник и запустили в рандомном режиме.
Молчавший доселе Ив, вдруг присоединился своим, каркающим голосом. Стало гораздо веселее. Так они и доехали до Куркино. Трое взрослых дядек примерно одного возраста и урчащий кот, который передумал помирать.
Ночь вошла в заключительную фазу, однако до рассвета было еще далеко. Вова аккуратно выбрался из машины, предварительно засунув кота за пазуху.
Самочувствие улучшилось. Зверский аппетит разыгрался с неимоверной силой. Такого просто не может быть! По всем физическим законам, он должен лежать в горизонтальном положении и блевать, если перейдет в вертикальное. Может у него как у Винни Пуха, в голове одни опилки, и сотрясать там нечего? И на лице ни одной ссадины! Чудно! Невероятно! И тем не менее. Вот только Иву, кажется, поплохело. Щеку раздуло и рана выглядела устрашающе.
- Спасибо парни! Прямо душа с вами отдохнула. Будьте здоровы и живите дружно! – Карбон пожал им руки и уже собирался сесть в машину, когда Ив вдруг спросил вдогонку:
- А почему вас так называют? Карбон? Машины любите?
- Не то… – Карбон ухмыльнулся, подошел и наклонил голову. - У меня черепушка пробита. Вот.
При свете уличных фонарей, сквозь густой ежик седеющих волос, хорошо проглядывалась темная металлическая пластина.
Ив и Вова не нашли что ответить. Снова обменялись рукопожатиями и странный человек уехал в ночь.
- Пойдем. Есть о чем поговорить, – Вова потянул Ива за рукав в сторону дуплекса. Ключей у него естественно не было, но дверь на удивления оказалась не запертой, и они вошли во мрак прихожей.
Вова скинул плащ, пустил на пол котенка, скорым шагом прошел к гардеробу. Джинсы, что он прихватил на старой квартире жали и ему скорее хотелось от них избавиться. Он покопался на полках, выудил спортивные шорты и переоделся.
Дислоцировались на кухне, где царил просто чудовищный, с точки зрения Вовы, порядок. Никогда тут не бывало так чисто! Ни тебе грязной посуды, ни бутылок, загромождавших все горизонтальные поверхности. Непривычно пахло каким-то освежителем, то ли морской бриз, то ли ландыш. Похоже, что Лимончик ему не привиделась, а взялась за уборку жилища основательно. С чего вдруг? И где она сейчас? А, Севка где? Наверно вместе шарохаются…
- Коньяк будешь? – Вова произвел ревизию бара, спрятавшегося в ящике над вытяжкой, и наткнулся на полупустую бутылку «Мартеля».
- Нет. Свари мне лучше кофе, если можно? – Ив устало откинулся на высокую спинку стула, вытянув перед собой длинные ноги. Кожа на его лице приобрела землистый оттенок.
- Вова, ты меня давно знаешь…Если ты мне сейчас все не объяснишь, доступно, досконально и подробно, я сойду с ума.
Закрутив змейкой жидкость в пузатой бутылке, Вова, словно обычную водку отправил хороший коньяк коричневой струей прямиком в гортань, не чувствуя ни вкуса, ни запаха.
- Да! Давай! Хлебни для храбрости! И… хватит изображать клоуна… - Ив смежил воспаленные веки. – Мне вот не охота никого изображать. Тем паче песни орать с ментом полоумным. Однако я старался. И тебя постарался не убить сразу. Мне очень важно, что ты мне скажешь!?
Вова ничего не ответил. Он просто развернулся и вышел из кухни.
- Вова! Ну, куда ты пошел? Я с кем вообще разговариваю?!
Из коридора послышалось: кис, кис, кис. Вова вернулся, неся в руках рыжего кота.
- Я совсем про Бандита забыл. Он наверно проголодался, – Вова залез в громадный холодильник, заранее зная, что ничего, кроме засушенного лимона там не найдет. И… Просто обалдел, обнаружив гору продуктов. Колбасу и паштет отмел сразу. Достал пакет сливок, взял с сушилки розетку для варенья и налил содержимое пакетика. Кот с урчанием принялся есть.
- Зачем тебе эта «помойка»? – Ив начинал свирепеть.
- Ни черта ты не понимаешь! Он крысу задушил. Вот такенную! – Вова развел в стороны ладони, промеж которых вполне мог поместится молочный поросенок. - У меня жить будет.
- Ну, ну, котячья мамка… - Ив так и не переменил позы. Лишь глаза недобро посверкивали из-под опущенных век.
- Все. Хватит цирка. Где твое кино?
Некоторое время Вова наблюдал за котом, чья рыжая шерсть причудливо блестела в ярком свете многочисленных потолочных светильников. Вова казалось, не слышал Ива. Он словно находился один на один с полюбившимся животным.
- Вова!!! Ау!!! Очнись!!! – Ив не выдержал, вскочил на ноги и принялся неистово щелкать пальцами, пытаясь привлечь внимание.
- Сейчас все будет. Пять секунд, – сказал Вова, но не тронулся с места. – Смотри, как жадно харчится, аж брызги летят. Видно никогда сливок не пробовал. А может вообще не ел досыта.
Насмотревшись на кота, Вова, наконец, вышел из кухни и через минуту, на столе перед Ивом лежал Вовин айфон.
Ив, словно экзотическую гадину, взял телефон в руки и залез в папку медиа. Порнографии тут хватало, но даже в крохотном ярлычке файла он узнал Соню и чуть не выронил мобильник, так затряслись руки. Все это время он надеялся, что Вова и Соня… Что это страшный сон. Фантасмагория искривившегося разума. Но его палец нажимает на пуск и в мерное чавканье котенка врывается счастливый девичий голос:
- Володя, не снимай, я же голая, – Соня пытается прикрыть наготу руками, но от этого сцена становиться только более эротичной. На заднем плане слышится хриплый, пьяный Вовин смех:
- Давай в доги стайл! Опа! Опа! Смотри какая жопа! Посмотрите мать, отец, какая жопа молодец!
Соня захихикала. Судя по виду и голосу, она тоже изрядно подшофе. Уже не пытаясь прикрыться, изготовилась на кровати во всей красе.
- Давай, только не снимай. Я не хочу, – это не его Соня. Лицо, фигура знакомые, но это совсем другой человек, чужой, которого Ив никогда не знал. Кино продолжалось.
- О-кей, звезда моя! – Вова сделал вид, что выключил камеру, а сам,  пристроил мобильник на прикроватную тумбочку так, чтобы все происходящее на широкой кровати находилось в самом выгодном ракурсе. Соня этого не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
Когда поджарые, бледные Вовины ягодицы бешено задвигались, Ив не выдержал и выключил ролик. Его мутило, словно не он прикладывал Вовину голову об асфальт, а наоборот. Как же так? На видео Соня, но совершенно другая. Такое просто не укладывалось в голове.
- Ты все свои потрахушки снимаешь? – Ив с отвращением положил телефон на стол и одним мизинцем отодвинул от себя. И уже другим тоном добавил. -  Я бы теперь тоже выпил…
На столе появились бокалы. На закуску пошли кисло-сладкие, зеленые яблоки. Не чокаясь, выпили и Вова тут же повторил свой фирменный, на три пальца, розлив.
- Я ничего не понимаю Вован. Я просто НИ ЧЕРТА  не понимаю! – Ив снова обессилено откинулся на спинку стула.   - Голову даю на отсечение что последние десять дней провел с Соней, а дата в видеофайле говорит, что ты действительно ее трахал через пару дней после нашего отъезда, когда ей, то есть Соне, полагалось находиться за пару тысяч километров отсюда. Объясни мне, как такое возможно?
Вова промолчал. Он тоже ничего не понимал. Такая каша… И в голове, и в жизни. И даже пить расхотелось, ну разве что чаю. Еще этот порез у Ива на морде! Надо хоть обработать чем то…
Вова снова сходил в ванну, нашел в аптечке за зеркалом марлю, непонятно как затесавшуюся в груду таблеток с анальгином и цитрамоном Бог знает какой давности, принес на кухню и аккуратно смочил пахучей жидкостью из своего бокала.
- Давай хоть коньяком протру. Всякими тряпками грязными тер…
Ив подставил щеку под импровизированный компресс и даже не зашипел и не поморщился, когда Вова осторожно дотронулся до раны.
Так же, как и в ситуации с рыжим котенком, Вове вдруг до изнеможения захотелось, чтобы у Ива перестало болеть, а сам порез как можно быстрее затянулся. Он аккуратно водил марлей и вдруг, от испуга и неожиданности, отдернул руку.
Края здоровенной раны словно закипели и начали сходиться, пока не затянулись полностью. От пореза не осталось и следа.