15. Пить

       После того, как я вернулся из армии, я часто слышал от пацанов рассказы про тяготы и лишения воинской службы. Бывало, что какой-нибудь "ремба" начинал рассказывать: - «Да я кушал из солдатского котелка, да я жил в палатках», а я таким любителям природы задавал всего один вопрос:
 – А с водой у вас как было? 
Если человек начинал бубнить что-нибудь, типа – «с какой водой?» или – «а что с водой?», то я переставал с ним разговаривать. То, что я сейчас попробую рассказать, то невозможно описать ни в стихах, ни в двухсложной прозе. Это надо пережить, для того, чтобы понять.
Невозможно в двух словах объяснить любителю природы, что у человека существует несколько жизненно необходимых потребностей. Если их не удовлетворить, то человек помрёт. Чтобы понять, какая из потребностей более важная, а какая менее, надо рассмотреть промежуток времени, в течении которого человек в состоянии продержаться без этой потребности. Размещу по принципу наибольшей важности:
1. Воздух. – Без него человек продержится несколько минут.
2. Вода. – Без неё человек продержится несколько дней. В зависимости от температуры и интенсивности нагрузок.
3. Пища. – Без пищи человек способен прожить несколько недель. До месяца. Тоже, в зависимости от температуры и интенсивности нагрузок.
4. Термоизоляция (холод, либо жара). Это не буду рассматривать, потому что – многофакторно, а значит сложно.

       Из приведённого списка следует, что самая опасная, самая трудная служба у тех, кто рискует послужить без воздуха. Это – военные водолазы, аквалангисты, все, кто ведёт БЗЖ (борьба за живучесть плав средства). Это все, кто наводит пластыри в гидрокостюмах и без.
      Таких военных специальностей дофига и сверху: это – моряки-подводники; люди которые трудится в шахтах; высотные летуны. Именно эти военнослужащие для меня – Настоящие Пацаны! Настоящие герои. Кто пробовал пережить ужас, связанный с отсутствием воздуха в замкнутом пространстве, тому не надо объяснять, что такое 20 вдохов в минуту. Вам надо, чтобы я объяснил? Мне не жалко, объясняю: 20 вдохов в минуту, это – счастье!

     После летунов и подводников, в плане сложности и опасности, идут те, кто послужил без воды. Про это в семь строк не рассказать, потребуется целая глава. Я назвал её соответствующим образом – «Пить».
    
Каждому культурному человеку известно, что при подъёме в горы с набором высоты снижается атмосферное давление. Из-за этого температура кипения воды тоже снижается, а, значит, повышается отдача влаги с нагретого человеческого тела. Воде легче испаряться, она улетает в небо, прозрачное для палящих солнечных лучей. Если на отметке 2921 метр, на раскалённом базальтовом хребте, помахать световой день киркой и лопатой, а ещё потаскать камни, то через два-три дня любой амбал превратится в сморчка. Если его не будут поить водой «от пуза». Три солдатских кружки в сутки — это не то, чтобы не «от пуза», это вообще не размер, ибо они не компенсируют водные затраты ни в коей мере.
Чтобы компенсировать, понятное дело, мы пришагали к Хайретдинову. Какое там, пришагали. Как в горах можно шагать? На карачках приползли к нему по скалам. И задвинули мысль о двух вещмешках с пустыми флягами. Пару дней назад такой номер проскочил? Почему бы не оформить ещё раз. Тропу мы помним, место знаем. Долго уговаривать Хайретдинова не потребовалось – он немедленно нам запретил!
А жизнь на этом не остановилась, она продолжилась. Мы продолжили махать киркой и лопатами, таскать камни и… испарять из организмов воду. Через несколько дней наши тела потеряли столько влаги, что от жажды у многих начались проблемы с головой. У меня в том числе.

       В одну отвратительную, холодную ночь я проснулся от резкой боли в горле. Оно сжималось спазмами в попытках проглотить приснившуюся мне воду. Было очень больно, спазмы были пульсирующие и резкие, они пронизывали моё горло, как ножом. В темноте я подхватился, уселся на полосатом матрасе и вцепился в свою собственную шею двумя руками. У меня создалось ощущение, что моя голова сейчас отскочит от туловища, как отскакивает у ящерицы отброшенный хвост. Насколько я понимаю, у ящерицы сжимаются специальные кольцевые мышцы и отрывают хвост от всего остального. Мне показалось, что в моей шее начали сжиматься такие же кольцевые мышцы. Дурость, конечно же редкостная, но это единственно правильная реакция организма на обезвоживание – одуреть, отупеть и включить в башке галлюцинации. 
       После того как спазмы прекратились, я не лёг обратно спать, остался в сидячем положении потому что боль не спешила уходить. А самым обидным и горьким оказалось осознание того, что воды нет, что она всего лишь приснилась. Только что она была у меня. Пускай во сне, но у меня была ВОДА!!! Мне приснился ручей, который днём был виден на противоположном склоне ущелья Хисарак.
       Он лился в моём сне прямо на мою голову, я забрался под скалу, откуда он вытекал, вода упругой освежающей струёй ударила мне в лицо. Прозрачная, ароматная, холодная вода. В полном восторге я принялся её глотать, вот тут-то моё горло перехватили спазмы. От боли я проснулся, сел на матрасе, а на нём оказалось, что воды нет! Свихнуться можно было от горя.
       После рассвета с позиции Бендера можно было воочию видеть, как на противоположном скате ущелья Хисарак, по серой скале течет тот ручей. Он повадился снится нам по ночам. От вида этого ручья у меня терялась грань между сном и реальностью, потихонечку начала «сползать крыша». Мне казалось, что стоит лишь протянуть руку - и вот она вода, можно достать её прямо сейчас.

https://youtu.be/vFMalTtdyJE  Прапорщик Хайретдинов про воду.

       Когда человек находится в таком состоянии, ожидать от него адекватных действий уже не надо. Хоть бы он со скалы вниз башкой не сиганул, потому что внизу видна вода речки Хисарак. Замечательный повод, чтобы сложить над головой руки лодочкой и занырнуть в ту искрящуюся, прозрачную, ледяную воду.
      В таких напряженных условиях моё изменённое сознание «родило» идиотскую мысль: туловищу будет сложнее засохнуть, если внутри него будет находиться литр-полтора жидкости. Короче говоря, я решил терпеть и не справлять «маленькую» нужду. Подумал, что это позволит не сдохнуть от обезвоживания.
       Сразу говорю – это дурацкая мысль, не пытайтесь её воплотить в жизнь в силу целого ряда причин:
1. Во-первых, это бесполезно, т.к. человеческий организм работает как реактор идеального вытеснения. Жидкость не пойдёт в обратную сторону. Её следует сливать из соответствующего приспособления естественным способом.
2. Во-вторых, то, что выводит из организма моча - это вредные вещества. При застаивании мочевая кислота разъедает стенки мочевого пузыря, там развиваются инфекции, они очень быстро устроят воспалительные процессы.
3. Своевременно не выведенные продукты распада и полураспада органических веществ серьёзно отравляют весь организм.
       Совершать такие поступки категорически нельзя, до армии я это знал, но всё решили условия, при которых эта тупость пришла мне в голову.  От жажды мы все понемногу начинали терять рассудок, я был неадекватен, решил задержать в себе жидкость. Пока находился в бодрствующем состоянии, этот процесс я мог контролировать. Ночью же, в отдыхающей смене, лёжа под плащ-палаткой с закрытыми глазами, я не контролировал ничего. Мы так сильно выматывались физически на постах и при строительстве позиций, что во время отдыхающей смены проваливались в глубокий анабиоз. Даже катающийся рядом «Белаз» (если бы он заехал к нам на гору), был бы не в состоянии нарушить наш покой. Поэтому в ближайшую отдыхающую смену я окунулся в анабиоз и вынырнул из него в вонючей луже. Это было ужасно!
На улице, снаружи СПСа, уже собиралось светать, мне скоро надо было идти на пост. А я оказался в мокром обмундировании.
       С песком на дне СПСа не возникло никаких проблем – жидкость прошла через него очень быстро. Я засыпал слоем сухого песка место, где лежал ночью, и в СПСе наступил почти порядок. А с обмундированием был нифига не порядок, оч-чень сильно - непорядок. Поэтому я встал на карачки, закутался в плащ-палатку, чтобы стоявшие на посту Андрюха Шабанов и Олег ничего не смогли заметить. Что пацаны подумают, если заметят? Подумают, что я сосцал тягот и лишений, что закосил под энурезника. Чтобы меня комиссовали и отправили в Союз. Это ж позор какой, если пацаны решат, что я сцыкун!
Закутанный в плащ-палатку, я выбрался из СПСа наружу и объявил пацанам:
 - Смена пришоль! - После этого уселся среди камней лицом в ту сторону, откуда должно было появиться Солнце. Мне было очень холодно, я хотел, чтобы Солнце быстрее поднялось и согрело меня.
       Олег не заставил себя долго упрашивать, вылез из траншеи, откланялся и заполз в СПС отдыхающей смены. А Андрюха Шабанов решил проявить человеческое участие и братское взаимопонимание. Он верой и правдой додежуривал своё время, ведь я припёрся на пост немного раньше, чем положено. В любой другой день это было бы замечательно, но в текущем потоке обстоятельств такой оборот событий меня расстроил. Потому что из-под моей плащ-палатки поднимался резкий запах аммиака.
       Андрюха поступил правильно и разумно. Предрассветный час считается «часом волка», именно в это время нормальные пацаны совершают нападения на посты и прочие нехорошие поступки. В силу этих знаний я был рад, что рядом со мной находился вооруженный автоматом «невменяемый убийца в погонах младшего сержанта», я очень высоко оценил его отношение к несению дежурства и братские чувства ко мне, как к товарищу. Более того, я сам захотел испытать к нему такие же чувства. Но, их заглушал аммиак. Если бы Андрюха этот аммиак унюхал, то я сгорел бы от стыда.
       Время шло, солнце подбиралось снизу-вверх к горизонту, Андрюха не уходил.
       Изо всех сил я принялся внутри себя «медитировать»: - «Братан, тебе пора спать! Спать, С-П-А-А-А-Т-Ь!!!» Но братан продолжал сидеть недалеко от меня, неспешно рассказывал тихим голосом про Коломну, про Оку и про маму, которая нас ждёт с войны и примет меня, как сына. Она же не знает, что я весь «обделался» с ног до головы.
      В Афгане солнце поднимается быстро и очень красиво. Под воздействием моей медитации горы и небо над ними окрасились в золотисто-желтый цвет. Этот цвет Господь вложил в золото именно потому, что это цвет Восхода, пробуждения жизни, нового дня, движения вперёд. Господь знал, во что окрашивать драгметаллы, он неспроста это сделал, ой, неспроста! Картина восхода золотого солнца не может оставить равнодушным никого, даже чёрствое солдатское сердце, которое не знает слов любви. В полном восторге я сидел среди камней, созерцал Божественное великолепие. Ласковые солнечные лучи коснулись меня и начали согревать. От нагрева из-под моей плащ-палатки начали испаряться тонны аммиака. Боже, КАКАЯ ВОНЬ!
      Чеченцы, когда приветствуют друг друга, они обнимаются. Это братские чувства воинов, это очень нормально и очень уважительно. Хорошо, что Андрюха Шабанов оказался не чеченец. Если бы в это золотистое утро он попробовал меня приобнять, то мы оба умерли бы в сию же секунду. Он от газовой интоксикации, а я от стыда.
       В прекрасное, золотистое утро, Андрюха на словах выразил мне какие-то дружеские пожелания и, наконец, удалился на заслуженный отдых. Я досчитал до «стапятидесяти», чтобы братан надёжно уснул, и только после этого распахнул на себе плащ-палатку.
... !!! ...
       Если бы в золотистом небе Панджшера летали птицы, то они бы больше там не летали. Они получили бы смертельную дозу аммиака и камнем рухнули в скалы. Не было бы больше в небе Панджшера птиц.
       Если бы над горой Зуб Дракона проплывали облака, то они превратились бы в нашатырный спирт и обрушились вниз потоком боевого отравляющего вещества. Не было бы в Панджшере вообще ничего живого.
      На мою удачу, ни птицы, ни облака, в тот день на Зуб Дракона не пришли. Хоть в этом мне удалось обойтись без вредительства. А всё остальное, прекрасная маркиза, было очень печально и грустно. Обмундирование надо было срочно стирать. А это значит, что в срочном порядке требовалось отыскать источник воды. Время, как говорится, пошло. Вернее, оно пошло ещё позавчера, так что, в запасе у меня его оставалось не много.