Дилижанс

    В июле 1980 года я с дочкой Машенькой, которой только недавно исполнилось 4 года, приехал в крымский Судак. По рекомендации своей сотрудницы я обратился к аборигенке, бабе Кате, проживающей неподалеку от Генуэзской крепости. На участке бабы Кати кроме ее собственного дома стояла мазанка на четыре комнатушки и несколько сарайчиков, наскоро слепленных из горбыля. Все эти архитектурные достопримечательности были предназначены для отдыхающих, большую часть которых составляли  мамаши с малолетними детьми.
    Меня сразу прозвали мапой, так как я был для своей Машутки и папой и мамой одновременно. В первые дни мамаши относились ко мне хорошо, улыбались, предлагали свою помощь, некоторые откровенно заигрывали. Но вскоре их отношение изменилось. Улыбки исчезли, во-первых, от того, что я оскорбительно не откликался на их сигналы, которые они мне посылали. Во-вторых, потому что у меня не было никаких проблем с дочкой. Эти тетки стояли у плиты, жарили, парили, варили еду для своих чад, а дети орали, не желая есть на такой жаре, тогда мамаши начинали на них орать, доводя до исступления себя и своего ребенка. Такой вот у них был отдых.
    А вот у меня дочка никогда не плакала. А почему? Потому что я её никогда ни к чему не принуждал – это раз. Потому что, в отличие от нервных мамаш, я не стоял у плиты, как они, никогда ничего не готовил, так как мы питались в столовой и в кафе – это два. А третье – это то, что я задружился с единственным отдыхающим там мужчиной, и он пропал для женщин, уставших от семейных забот, как потенциальный источник курортных наслаждений.  Звали его Эрванд Павлович, он был нашим соседом, по профессии спортивный врач. Но, главное, он был потрясающим рассказчиком, с хорошим, литера-турным русским языком. К тому же Маша на удивление быстро его приняла и подружилась с ним, а он просто души в ней не чаял. Но кроме этого, в отличие от меня,  он любил и умел готовить разные блюда. Из всех блюд,  которые он готовил, я запомнил рецепт только одного, под названием чижжи-пижжи. Звучит красиво!
 
    Хотя я сам никогда это блюдо не готовил, но иногда участвовал в самом процессе. Мне доверялось взбитие яиц. Я их молотил вилкой в миске до тех пор пока белок и желток не превращались  в единую жидко-желтое  месиво. Эрванд Павлович параллельно ловко и мелко нарезал разные травы, в результате образовывалась приличная горка зелени. Дальше он выливал плод моего труда на разогретую сковородку, там яичная  масса начинала булькать, пузыриться, в воздухе появлялся аромат испарений, идущих от сковороды. Когда жидкая субстанция сверху покрывалась матовой пленкой, шеф засыпал почти готовый продукт зеленью. Зелень, толстым слоем, словно шуба закрывала весь омлет. После этого шеф накрывал сковороду крышкой, выключал огонь, и вся эта кулинарная красота томилась, а вместе с ней, и я с Машей в предвкушении вкусного блюда.   
И вот, наконец, блюдо, похожее на торт, выложено на деревянную разделочную доску, и наш шеф-повар самолично разрезает его на треугольные куски. Ах-х-х-х!
    Как аппетитно выглядит и, как вкусен этот яичный торт, пропитанный вкусами и ароматами трав.  Эрванд Павлович любуется своим творением и, глядя на то, как я и Машка уплетаем за обе щеки его фирменное блюдо, довольно улыбается. После ужина он принимается за приготовление чая. Не знаю, из чего он заваривает чай, скажу только, что чай у него всегда ароматный, крепкий и бодрящий.
После ужина у нас начинаются вечерние посиделки с разговорами и анекдотами. Наступает время и Машуня отправляется спать в нашу клетушку, а мы с  Эрвандом Павловичем остаемся во дворе за столом, накрытом бутылками сухого вина.  Темная, теплая  южная ночь, хорошее вино, хороший собеседник, а что еще нужно?!

    Эрванд, для краткости изложения так и буду его называть, знал массу анекдотов и историй. Особенно мне нравились, истории, которые я назвал резиновыми, потому что их можно было уместить в несколько фраз и на это потребовалась бы пара минут. А можно было, украшая истории всякими подробностями, мелочами, нюансами, вводя новых персонажей,  растягивать их на часы. Этих историй было много, здесь вспомню одну, рассказанную Эрвандом, при этом сильно резинить ее не буду. Итак, начинаю.

    Месье Поль Буссон был добропорядочным семьянином. Он любил, обожал  свою жену  Жаклин и детей Пьера, Жаннет, Мари, Клода, Софи и маленького Жоржика. Он был благополучным рантье, удачно вложившим свои накопления в несколько компаний.
А ещё он был большой любитель сигар. Он предпочитал кубинские сигары авторитетного бренда H.Upman, они продавались в табачном  магазине в конце улицы Вожирар. Однажды он решил отправиться в магазин, чтобы купить любимые сигары. Держа в руках фирменную коробку из кедрового дерева с сигарами, он вышел из магазина. За углом, прислонившись к стене дома стояла женщина средних лет, на бледном лице выделялись ярко накрашенные губы. Иссиня чёрные волосы  спускались вниз через выпуклые холмы  груди. Её глаза, полуприкрытые длинными чёрными ресницами, изучающе остановились на лице Поля.
    - Месье! - Обратилась он к нему. – Хотите получить удовольствие?
Поль смутился, его даже бросило в пот.
    - Нет, нет, мадам! Спасибо. Нет, нет! – пробормотал он, отводя глаза от, волнующей   его сознание, груди женщины.
    - Жаль, очень жаль. А то я показала бы вам дилижанс. – Протяжно, задержавшись на букве «А», произнесла она.
    - Нет, нет. Спасибо. Извините мне надо спешить. – Ведь он был добропорядочный семьянин.
Поль торопливой походкой продолжил свой путь. Поднимаясь на 5 этаж, он подумал: «Она сказала, что покажет дилижанс. А что это значит - показать дилижанс? Интересно. Интересно.». Этот вопрос не давал ему покоя и, войдя в квартиру, он громким голосом позвал жену.
    Она припорхнула мгновенно к супругу.
    - Жаннет, дорогая моя, любимая. Ты не знаешь, что означает «показать дилижанс?».
    Радостная улыбка на лице Жаннет исчезла, в мгновение на её миловидном личике появилась гримаса возмущения и одновременно  презрения.
    -  Как ты смеешь такое говорить, мне. Я тебя видеть не хочу. Я тебя презираю. – Возбужденная до предела, закричала она и рукой повелительно указала на дверь. – Убирайся. Негодяй.
    Поль оторопел и, потеряв всякую способность что-то говорить или делать, развернулся и ушел. Он долго и медленно шёл по улице, сам не зная куда.
В голове мелькали вопросы: «Что я такого сказал? Почему Жаннет пришла в такую ярость?». Но сквозь все эти вопросы ярко пробивался один, самый главный – что означает «показать дилижанс»?
 
    Уже начало темнеть. Оказавшись на улице Риволи, он решил зайти к своему другу, художнику Бастиану. Поль поднялся по лестнице к его мансарде, где располагалась мастерская. На звонок долго никто не открывал, наконец, он услышал шаги, скрежет ключа в замке и пред ним предстал Бастиан в халате, наброшенном на голое тело.  Поль заметил в глубине мастерской обнажённую девицу.
    - Поль, не буду скрывать, но ты не вовремя пришел.  Я пишу натуру и не хочу отрываться.
    - Извини, Бастиан. Я на секунду. Скажи, что означает «Показать дилижанс»?
    - Что-о-о? – Взревел художник. – Ты совсем с ума сошел, задавать мне такой вопрос. Ты, наверное, забыл, что мы с тобой друзья. Хотя нет, какой ты мне друг, если задаешь такой вопрос. Я тебя не хочу больше знать. Не смей больше обращаться ко мне и убирайся. Подонок!
    Он хлопнул дверью.  Поль стоял обескураженный и ничего не понимал. Что происходит? Почему все так злобно реагируют на этот вопрос? В конце концов, что это такое   «Показать дилижанс»? И тут он понял, что только один человек может ответить ему на этот вопрос – та самая уличная женщина. Он решил ее найти.  Он быстро спустился вниз и торопливым шагом направился к стоянке такси.
    - Мне нужна улица  Вожирар, остановитесь около табачного магазина. –
Скороговоркой произнёс он таксисту.
    Поля буквально трясло, в него вселился какой-то бес, его ничего и никто не интересовал сейчас, ни жена, ни дети, ни сумасшедший Бастиан. Никто. В голове только крутилось – Дилижанс! Дилижанс! Дилижанс.
    Машина остановилась возле магазина. Но незнакомки нигде не было видно. Поль зашел в магазин и спросил у продавца, не знает ли он женщину, скорее всего проститутку, которая часа 3 назад  стояла возле магазина.
    - Месье, эту женщину я знаю. Её зовут Катрин Буссель. С ней произошло несчастье, она попала под машину на перекрёстке, я видел этот ужас через окно. Она очень сильно пострадала. Часа два назад её увезли на скорой помощи, кажется в больницу Сент-Антуан, я услышал это в разговорах санитаров.

    Поль стоял потрясенный. Бедная женщина, Какое несчастье. Но … Ди-ли-жанс! Ди-ли-жанс! Он же должен узнать, что такое «Показать дилижанс». Поль решил ехать в больницу. Он долго не мог поймать такси, но, наконец, это случилось.
Поль буквально влетел  в приёмный покой и обратился к дежурному администратору.
    - Мадам, я знаю, что в больницу привезли женщину, которая попала в автоаварию на улице Вожирар. Её зовут Катрин Буссель. Я её близкий друг, я должен обязательно повидать Катрин. Позвольте мне навестить её, буквально на пару минут.
    - Нет, нет. Это невозможно, она в тяжёлом состоянии Её нельзя тревожить.
    - Мадам, возьмите это и позвольте мне её повидать. Это очень важно. – Он протянул сестре 100 франков.
Банкнота мгновенно исчезла в белизне халата.
    - Хорошо. Идите прямо, третья дверь слева – это одиночная палата №6. Она находится там. Только недолго.
    - Спасибо! Спасибо!
   
    Поль вошел в палату. На специальной кровати лежало что-то напоминающее мумию. Всё тело было загипсовано, поверх гипса наложены широкие бинты. Голова её также была укутана бинтами и лишь глаза и рот выделялись на белом фоне. К женщине были подведены провода, трубки, мигали приборы, на мониторе вздрагивал зеленый сигнал. 
    Поля потрясло увиденное, тем не менее,  он приблизился к Катрин, наклонился ближе к её лицу, собрался с духом и обратился к ней.
    - Катрин, какое ужасное несчастье, я переживаю за вас, и желаю скорейшего  выздоровления. Всё будет хорошо.
    Он увидел, что в глазах ее проскользнули теплые искорки.
    - Катрин, я знаю, вам тяжело, но мне очень важно узнать, что означает «показать дилижанс».
    Катрин вздрогнула, зрачки расширились, губы её зашевелились, но звука не было, только тяжёлое дыхание, и вдруг прорвался голос, и она со всей возможной силой вытолкнула из себя:
    - Ах! Дилижанс…
    Поль напрягся и ещё более склонился над ней. Она с трудом повторила:
    - Ах! Дилижанс…
    И умерла.
 
    Короткий эпилог
    Эрванд  Павлович прошел эпизодом в моей жизни. Вернувшись домой, в Москву, мы потеряли друг друга. С 80-го года, с нашей мимолетной, курортной дружбы прошло полных 42 года, а я помню его байки, анекдоты, армянские ребусы, его кулинарные шедевры, а это значит, что дружба наша хоть и короткой была, но не случайной. Так этого хотели небеса