Глава 6

Фрост предпочитал держаться от социума на определённой дистанции, не позволяя себе быть ведомым и зависимым от окружающих, его настораживали люди, которых в его жизни становилось «слишком много», но общение с Крисом не вызывало у него подобных мыслей. Сорен злился, что упустил момент и не рассказал парню правду, когда была возможность.

Ему хватило тридцати минут, чтобы освежить лицо, подкрепиться батончиком, почистить зубы и добраться на такси до университета, чтобы успеть к началу занятий. В течении дня он с трудом концентрировался на происходящем на парах, проваливаясь за пределы реальности. Он в красках представлял встречу с Крисом и пытался подобрать более сдержанные ответы на вопросы, на которые ему предстояло бы ответить честно. В реальной жизни не получится изменить голос с помощью программы и спрятать за пределы захвата веб-камеры части тела, по которым легко определить его гендерную принадлежность. Тем более опытный акушер за считанные секунды отличит настоящую девушку от переодетого в платье парня. Можно побриться, нанести три слоя тонального крема и наклеить ресницы, но никакие платья не скроют факта, что он обычный парень. У него пухлые губы, мягкие черты лица, но мужские жилистые руки и большой размер обуви. Зимой можно было бы спрятать руки в варежки, а фигуру за длинным дутым пуховиком, но на улице стояла жара под тридцать градусов. Только псих наденет в такую погоду пуховик.

После учёбы Сорен добрался на автобусе до самого отдалённого торгового центра и в одном из отделов купил женский спортивный костюм серого цвета. Он состоял из свободных штанов и длинной безразмерной толстовки с капюшоном и небольшими разрезами по бокам. Парню было стремно выходить к консультантам из примерочной в женской одежде, поэтому он сразу попросил принести ему несколько размеров. Направляясь к выходу из торгового центра, его уже начали одолевать сомнения, он представил, как в образе светловолосой девчонки, будет гулять по коридорам общежития, кататься на лифте и здороваться с соседями. Всеми фибрами души он осознавал, что его действия не поддаются никаким разумным объяснениям, но где-то глубоко внутри теплилась крохотная надежда, что всё получится и Кристобаль ни о чём не догадается.

После ужина Сорен встретился с Бьерном в интернет-кафе на первом этаже общежития. Он рассказал ему про танец под жуткий клип с трансляции для румын. Бьерн попросил скинуть ссылку и рассказал ему о парне, с которым он переписывался около года. Оказалось, что у него была манифестация психического расстройства. Он задушил свою сожительницу и проводил трансляции на фоне её разлагающегося трупа. Сорену не очень понравилась история про свихнувшегося парня, наверное, из-за того, что он и сам боялся свихнуться из-за тревожного невроза. Он отправил через мобильное приложение сообщение Крису, что согласен на встречу, и попрощавшись с Бьерном, забрал со стола учебники и направился к лифту. Пока он поднимался на свой этаж, ему пришло уведомление о новом сообщении. Кристобаль скинул адрес, и в отдельном сообщении написал, что будет ждать «её» на месте в эту субботу ровно к шести часам вечера. Адрес, который он указал, находился в бывшем криминогенном рабочем районе Вестербро. После заката на участке улицы Истедгед между железнодорожным вокзалом и улицей Гесверксвай собирались ночные бабочки, наркоторговцы и их клиенты, от которых лучше держаться подальше. Сорену нравилась вторая половина улицы Истегед с каштановыми аллеями, зонами отдыха, магазинами, барами, ресторанами, кофейнями и развлекательными центрами. Он надеялся, что Крис не потащит его в клуб или в один из баров, в котором он уже бывал с Бьерном.

До субботы оставалось катастрофически мало времени. Нахлынувшее возбуждение притупляло чувство тревоги, парню нужно было подготовиться к семинару по гистологии и дописать эссе по информационным технологиям в медицине. Плохая новость в том, что его напарником по семинару был парень по имени Хенрик. Он откладывал всё на последний момент, объясняя это тем, что его эффективность повышается только в условиях дедлайна. Сорен был полной противоположностью этого парня. Отталкиваясь от логической цепочки, построенной на процессе принятия и реализации решений, он избегал хаоса и ценил порядок, служащий фундаментом для относительной стабильности, в рамках которой возможны лишь небольшие изменения.

На следующий день в «окно» между второй и четвёртой парой составив примерный план семинара, Сорен просидел за компьютером в университетской библиотеке, углубившись в цифровые учебники и статьи по соответствующей теме. Он сохранил необходимые материалы на флешку, а Хенрику отправил по электронной почте документ с пунктами и подпунктами плана, в которых содержалась ключевая информация и поэтапное решение задач. Вместо того, чтобы поблагодарить Фроста за проделанную работу, Хенрик прислал ему смайл улыбающейся какашки.

Сорен пересматривал пункты плана и вносил определённые корректировки, отказавшись на насколько дней от стримов, даже на коротких переменах он с усердием готовился к семинару, перечитывая скаченные материалы. На семинаре присутствовали несколько студентов с других потоков, доктор биологических наук и двое преподавателей из варшавского медицинского университета. Он следовал пунктам плана, не обращая внимания на бестолковые комментарии Хенрика, который пытался рассмешить аудиторию, словно оказался участником какого-нибудь стендапа. Сорен решил несколько задач и ответил на каверзные вопросы доктора биологических наук. Хенрика осадила одна из студенток, и он наконец-то замолчал, повернувшись затылком к аудитории. Преподаватель отметил старания Сорена и после окончания семинара предложил ему поприсутствовать на ближайшем консилиуме по обсуждению инноваций в тактике медицинского обследования и лечения пациентов. За сочинение по информационным технологиям в медицине он получил шестёрку, потому что усердно готовился к семинару по гистологии, а эссе набросал за пятнадцать минут на коленке в парке, отыскав в рюкзаке мятый исчирканный черновик. Бьерн от души посмеялся над бессвязной чушью, которую Фрост написал в своём сочинении.

* * *

В субботу невыносимая жара спала к полудню. Люди прогуливались у воды, катались на лодках, либо прятались на островках прохлады в тени раскидистых ветвистых деревьев. После учёбы Сорен написал Кристобалю, надеясь, что тот перенесёт встречу из-за плотного графика на работе. Крис рассказал ему о молодой пациентке с выраженным синдромом отрицания собственной беременности, нуждающейся в психологической помощи, но у психолога государственной клиники плавающий рабочий день. Она сквозь зубы согласилась осмотреть её в конце следующей недели, сославшись на большое количество острых пациентов. Во втором сообщении он написал, что задержится на работе из-за экстренной миомэктомии, поэтому «ей» лучше приехать к восьми.

Сорен провёл два тридцатиминутных стрима для случайных подписчиков, заработав триста датских крон на пытках зрителей своим отвратительный пением. Он чувствовал ритм, но не попадал в ноты. Несколько часов он провёл на общей кухне со смуглой соседкой. Они запекли немного свинины с яблоками и черносливом и приготовили картофельное пюре. За ужином он рассказал девушке о семинаре и эссе, над которым смеялся Бьерн. Она показала ему фотографии и видео со спектакля, и сказала, что в следующий раз они приготовят что-нибудь из её продуктов.

Вернувшись в комнату, Фрост посмотрел на время и обнаружил, что у него вспотели ладони. Неуверенность создаёт осязаемое чувство тревожности, но он был уверен и последователен в своих действиях, окружив себя невидимым защитным полем. Эта мысль вызвала у него улыбку. Он испытывал приятное волнение и отрешенность от самого себя, переодеваясь в мешковатый спортивный костюм и заплетая парик в простые косички. Ко второму семестру у него начали отрастать редкие волоски над верхней губой, но он сбривал их одноразовой бритвой. Многие девчонки называли этот пушок усиками девственника, но некоторым парням было плевать на их мнение. Они хвастались друзьям растительностью, которая делала из них настоящих мужчин. Перед нанесением тонального крема, Сорен выдавил немного геля для бритья и избавился от едва заметных пеньков на усах. Закончив с макияжем, он приклеил накладные ресницы и нанёс блёстки у уголков глаз. Из-за светлого тонального крема он напоминал себе фарфоровую куклу. Ему нравился крой серого спортивного костюма, скрывающий его не женские части тела. Накрутившись перед зеркалом, он прибрал вещи и косметику и достал из шкафа коробку с чёрно-белыми мужскими кедами от «Vans» с минималистичными рисунками колючей проволоки. До восьми оставалось меньше часа, поэтому он вызвал такси, и растянувшись на заправленной кровати, отслеживал приближающийся автомобиль через приложение на телефоне.

Перед выходом из комнаты он намотал на шею лёгкий шарф, чтобы спрятать кадык и подтвердить мифическую ангину, из-за которой «София» будет вынуждена разговаривать шёпотом. Сорен обладал низким голосом для своего возраста, поэтому он даже не пытался спародировать голос Софии. В коридоре он накинул капюшон и опустил голову, надеясь не столкнуться с кем-нибудь из соседей и не вызвать у них когнитивный диссонанс. В лифте были люди с верхних этажей, но они даже не посмотрели в его сторону, уткнувшись в экраны мобильных телефонов.

Оглянувшись на закруглённое семиэтажное здание общежития, он вдохнул прохладный влажный воздух, и достав из кармана телефон, написал Кристобалю небольшое текстовое сообщение:

– Надеюсь, ты освободился. Скоро буду на месте.

Крис был в сети четыре часа назад. Когда Сорен садился в такси, у него вновь вспотели ладони, а в горле стало сухо, словно он вместе с воздухом проглотил крыло засушенной бабочки из гербария. Всю дорогу он пытался успокоиться, возвращаясь к мыслям о защитном поле и вслушиваясь в тихую музыку из похрипывающих динамиков автомагнитолы. Кожа на травмированной руке начала реагировать на химикаты входящие в состав повязки, невыносимый зуд мешал Сорену расслабиться. Он бы с огромным удовольствием расчесал в кровь зудящую кожу под гипсовой повязкой, будь у него в карманах карандаш или шариковая ручка. Мусоля рукав толстовки, он закрыл глаза и провалился в короткое воспоминание, в котором он стоял на коленях в коридоре родительского дома и отковыривал ногтями с двери в свою комнату отслоившиеся куски краски. Водитель остановился перед невзрачным небольшим двухэтажным зданием, напоминающем склад промышленных товаров и через зеркало заднего вида взглянул на фарфоровое лицо парня:

– Вы уверены, что это правильный адрес?

Включив мобильный интернет, Сорен воспользовался стандартным приложением, чтобы проверить своё местоположение на карте. Здания стояли на равных бетонных квадратах с хлипким сеточным ограждением и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Никаких деревьев, лавочек, памятников, фонтанов, аллей с цветочными клумбами и неоновых вывесок. Мёртвая тишина и слабый шелест перекатывающего по бетону мусора. Адрес был верным, рассчитавшись с водителем, Фрост шёпотом попрощался и с кислой улыбкой вышел из машины. Он всматривался в темноту вдоль улицы и вслушивался в звук бумажного пакета, медленно перекатывающегося по земле от тёплого ветра. Парень пытался уловить малейшие признаки жизни. Его преподаватель по неврологии утверждал, что дружеское общение помогает людям сохранять физическое и умственное здоровье, укрепляет иммунитет и уменьшает риск развития деменции. Вытерев влажные ладони о штаны, он повернулся к дому, напротив которого остановился таксист, и собравшись с мыслями, прошёл через сеточное ограждение и остановился перед тяжёлой металлической дверью. Постучав, он неторопливо отошёл назад и сжал в кармане мобильный телефон. Дверь открыл рыжий парень, которого он видел сквозь тонкую щель в мужском туалете на концерте группы из Кёльна.