Спор с Дьяволом

Темнел осенний серый городской день. От заснеженной земли поднимался туман. Холодные сумерки заставляли съеживаться прохожих. Их силуэты расплывались в тумане и спешили скрыться по запорошенному снегом тротуару.
Медленно двигались автомобили. Они как бы с ленцой, разбивали упавший снег и превращали в серое месиво.
Серебристого цвета десятка лихо выскочила из-за поворота на главную дорогу, окатила пешеходов снежной жижей и весело полетела дальше, словно на крыльях.
Водитель десятки, видно, не замечал как разыгралась непогода. Его раздражали тихо ползущие, точно жуки, грязные легковушки. Раздражало серое снежное месиво и прохожие как нарочно жавшиеся к обочине тротуара, впрочем, его раздражало все потому, что уже позвонила Вероника и сказала, ждет его через через сорок минут. А он, еще на полпути.
«Успею, — повторял он себе, — еще сорок минут успею, или не буду Юрка Вогулов.
Такая девушка, — Вогулов причмокнул и даже облизнулся. — Это мечта каждого настоящего мужика. Еще не хватало извиняться за опоздание. Ей совсем не интересно мое нытье: виновата непогода, просидел в аэропорту, так как рейс самолета задержали на три часа и бла, бла, бла».
Он с удовольствием замурлыкал песню, от которой знал только припев, да еще несколько строчек.
— Ах ты девочка моя,
Вероника, Вероника,
Вероника милая...
До сих пор он не мог поверить в свой успех. Сжав кулаки, мужчина потряс ими в воздухе, наслаждаясь победой.
— Да-а-а. - Закричал он во весь голос, а перед глазами сияло голубоглазое без тени греха личико Вероники. Её улыбка утомленного ангела жгла сердце адским жаром и будоражила кровь.
Вогулов пел и раскачивался в такт мелодии.
— Я за эту любовь,
Хоть полжизни отдам.
Разлечусь по часам,
По минутам по дням.
На лице играла улыбка, а пальцы сами собой повторяли ритм и выбивали дробь по рулю автомобиля. Лавина желаний накатила и понесла с собой в призрачные фантазии. Вогулов представлял, как подходит к Веронике, и губами припадает к нежной девичьей шее, прижимает к себе и чувствует её упругую, вздымающуюся от волнения грудь. Сегодня ничто не вернет его в рутинное русло повседневности.
— Я успею. Спорю с самим Дьяволом, что успею. Он не помешает моей мечте исполниться.
— Всё богатство отдам,
За один твой звонок,
За один теплый взгляд,
За один нежный вздох.
Вогулов душей почувствовал, как счастлив и ощутил начало свободной жизни. Свободной и беззаботной, как в пору студенческой молодости.
Моргнул красный свет светофора. Юрка резко надавил на педаль тормоза, машина пошла юзом ударилась колесом о бордюр, чуть не перевалилась на бок и заглохла.
— Чёрт, чёрт, чёрт! — Выругался мужчина. — Вот дерьмо на ровном месте чуть не кувыркнулся.
Он посмотрел на часы и улыбнулся. Ничего все нормально. Еще только четыре минуты восьмого.
Мужчина включил дворники и попробовал разогнать туман, который, как белая простыня плотно окутал лобовое стекло.
Юрка взглянул на себя в зеркало заднего вида и огорченно вздохнул:
— Да, тяжеловат стал для амурных дел, но ничего, вытрясу из себя пыль. Только бы туман позволил добраться до дома, — подбодрил он себя уже без внутреннего воодушевления.
«Все-таки, как же вовремя жена и дети улетели в теплые края. А может быть, зря отпустил их одних». — Быстро промелькнула в голове мысль и так же быстро погасла, но настроение пошло на убыль.
Вогулов попытался свои мысли опять занять Вероникой и вернуть ту приятную эйфорию, которую он только что испытал. Вот только память возвращала его к Александре, в год, когда они возвратились из круиза. Тогда турок, сосед по каюте звонил еще месяца четыре. И этого влюбленного не смущало, что звонит чужой жене. В гости семьей в Турцию приглашал.
«Еще чего нашел осла».
Мужчина некоторое время бездумно смотрел, как медленно движутся грязные машины и исчезают в тумане, затем завел двигатель и осторожно вклинился в автомобильный поток.
— А сегодня семейка улетела без осла. – Сказал он сам себе и поморщился. — Александра с удовольствием упорхнула.
Неуютно заныло под ложечкой, тайные сомнения исподтишка пробрались и точили сердце. Чем больше убеждал себя Юрка, что это дрожь от предстоящего свидания с юным созданием, тем отчетливее понимал свой обман.
«Зря, зря одних опустил. Уже полгода, как Александра стала частенько прикладываться к бутылке, а с ней дети. Почему раньше не подумал. Уже полгода что-то идет не так. Может в измене заподозрила. Не знаю, это невозможно. Нечего подозревать, одни только взгляды, ужимки, шуточки. С Вероникой же ничего серьезного не было. Так болтовня одна, пустые разговоры».
Взмахом головы, он отбросил прядь волос, упавших на глаза. Заодно попытался разом выбросить неприятные мысли, уходить которые упорно не хотели.
«Александра называет себя девушкой немолодого возраста. Да, как раньше её уже не унесет ветер, она пополнела, былое очарование исчезло, осталось только привлекательность и веселый характер». – Мужчина нахмурил брови, и нервно стукнул правой ладонью по рулю. Настроение неудержимо катилось вниз.
Как случилось, что, не привязывая, эта женщина накрепко привязала его к себе. Так крепко, что ни разу не изменил. Может быть всецело верил её словам, что при одной его мысли об измене уйдет навсегда, или его все устраивало.
Юрка с сожалением вздохнул и покачал головой. Вот не раньше и не позже а именно сейчас стал думать, почему не признавался себе, что это она, а не он, продвигается по службе. Это без неё в субботу не могут обойтись на работе. Как же часто он не замечал очевидных проблем. Уже пробежало тридцать лет, а он работает тем же на той же работе, зарабатывает в два раза меньше чем жена, и вот - Юрка Вогулов оказался неудачником. В машине было тепло, но Вогулов сжался как от ветра пронизывающего до костей, и теперь походил на тех же прохожих с чернеющими силуэтами.
Автомобили рядами поднялись на мост, и видимость вокруг чуть улучшилась. Мужчина открыл окно и вдохнул морозный воздух. Его легкие обожгло липким, густым туманом. Дыхание перехватило, и грубый кашель встряхнул весь Юркин организм. Слёзы застилали глаза, и он уже ничего не видел. Как смог ближе прижался к бордюру и остановил машину.
— Что это, пропади всё пропадом. — Прохрипел Вогулов. он еще что-то говорил, гл из горла вырывались прерывистые, хлюпающие звуки точно он захлебывался. Мужчина быстро закрыл окно, и принялся лихорадочно шарить рукой по передней панели, в поисках салфетки.
От касания пальцев включилось радио. Голос диктора спокойно и размеренно передавал новости:
— В нейтральных водах акватории Черного моря потерпел катастрофу самолет рейс 3469.
Вогулов резко выключил радио, но тут же снова включил.
— Вылетел из аэропорта в 6.10 по Московскому времени. В результате катастрофы самолет был полностью разрушен и затонул. Предполагается, что находившиеся на борту пассажиры и экипаж погибли. Ведутся поисково-спасательные...
Дальнейшее сообщение Вогулов не слышал. Он вывалился из машины, поднялся на колени и закрыл лицо руками. Кашель распирал грудь, но мужчина этого не замечал. Вогулов схватил открытую дверь автомобиля и поднялся. Не в силах разогнуться в полный рост, он полусогнутый, шатаясь, подошел к перилам моста и наклонился вперед.
Внизу Юрка видел реку, берега которой сковало льдом, но посередине виднелась медленно текущая чёрная, холодная вода, но сейчас она казлась такой родной. Из тумана чуть слышно звучала музыка, и тоненько, словно свирель пели:
— Я за эту любовь,
Всё богатство отдам,
За один твой звонок,
За один нежный вздох.


 (Все события и персонажи вымышлены. Любое сходство с реальными событиями случайно.)