Разбитое счастье

Егорка  сидел за партой и ловил каждое слово  учителя. Так хотелось, чтобы его хоть раз  похвалили, но  когда он поднимал руку и отвечал, то снова видел недовольное лицо Валентины Павловны и сжимался от гневного вопроса: «Ты почему не слушаешь?! Все невпопад! Опять мечтаешь!»
Когда она сказала, что сегодня будет  изложение, второй   класс замер в недоумении.
-А что это такое? Мы никогда этого не делали…
-Изложение – важно пояснила учительница - это не точная запись того, что вы услышите, а ваше собственное понимание, пересказ. Будете писать  то, что запомните, но постарайтесь запомнить как можно  больше.
-А сочинять можно?- радостно уточнил Егорка.
-Можно,- недовольно ответила та,  даже не взглянув на мальчонку и   не задумавшись над вопросом.
…В этот день он старался запомнить как можно больше…Когда наконец начался урок русского языка, Егорка от волнения не услышал текста изложения, только самое начало запомнил, когда она читала второй раз. Оно было про осень… Но ведь можно сочинять! И он погрузился в процесс творчества.  Конечно, про осень он не забыл. А дальше фантазия повела его неведомыми тропами. Появился охотник, который увидел заколдованную ворону (это он с урока чтения запомнил), потом в лес внезапно ворвались греки (это он на перемене у старшеклассников подслушал), потом Илья Муромец с ружьем пытался убить заколдованную ворону. И заканчивалась эпопея совсем  неожиданно: «Илью Муромца убили, а ружье похоронили…» Он оглянулся на других детей: перед ними были тетрадки с заполненными лишь наполовину страничками, а он заканчивал второй лист. Причем, писал без черновика и даже без исправлений и помарок. Он удовлетворенно вздохнул: «Ну, теперь-то я точно получу свою  пятерку!»
…Он не вошел, а ворвался в комнату: так  не терпелось поделиться своим счастьем.  «Мамочка, наконец-то ты будешь мной гордиться!  Сегодня  было изложение, все написали по полстранички, а я так старался, что написал целых два листа!»
Назавтра он на крыльях летел в школу, радуясь предстоящему успеху… Но когда вошла в класс учительница с гневно поджатыми губами и красным  от возмущения лицом, сердечко  у него оборвалось и тревожно забилось где-то внизу… «Наверно, сердится, что ребята плохо написали»,- подумал он и посочувствовал несчастным.
-Ты что, поиздеваться надо мной решил?! Ты что тут понаписал?!
Егорка  не понял сразу, что это к нему  обращались. Швырнув тетрадку на стол, учительница  снова схватила ее, резко открыла его творение, едва не порвав страничку, и перешла на крик: «Никто еще такого себе не позволял!» И… начала читать. Весь класс задыхался от хохота, визжал, но ее не останавливал  даже этот шум, это явное нарушение порядка и дисциплины… Она не могла остановиться и не видела, как  среди  всеобщего дикого веселья,  молча сложив руки на парте и  глядя  прямо перед собой невидящими глазами, сидел  один ученик. Он не пытался противиться унижению, не реагировал на то, что сидящий с ним рядом одноклассник яростно толкал его и, кривляясь,  вертел у своего виска указательным пальцем. По  щекам мальчишки  непрерывно текли слезы и капали на парту. Он не вытирал их и не двигался, как будто окаменел.
…Егорка больше не вернулся в этот  класс.  Он успешно закончил  школу, но сдавая  изложения, всегда с содроганием вспоминал те два листа тетрадки в косую линейку, старательно  исписанные  мелким почерком в ожидании счастья…