Это было давно

                ЭТО БЫЛО ДАВНО.

            Наш поезд отошел от станции Калище в ноль часов и прибыл в Котлы в
        три часа ночи. До пяти утра поезд стоит в Котлах поджидая рабочих до
        Усть-Луги. В вагонах вырубают свет. Большинство пассажиров спят. За день
        те, кто не успел поесть, шуршат кулечками с домашней едой, чтобы утром, сойдя
        с поезда, спешно раствориться в лесу по своим заветным местечкам. Есть и
        неугомонные: то кто-то что-то не поделил со своими, то вдруг кто-то себе под
        нос замурлычет какую-то песню. Эта, никем не поддержанная, одинокая песня,
        не успев родиться, смолкает. Наступает затишье.

            И вдруг в этой тишине, в темноте какой-то мужской голос стал читать
       стихи быстрой скороговоркой, с юморком, с крепкими, но вполне пристойными
       словечками. Мужичок этот почему-то все время ходил по вагону, а посему иногда
       делал паузы. Но эти паузы так гармонично вплетались в музыку стиха, словно так
       было и задумано. Тема его стихов была проста, современна, живая и волнующая,
       крепко цепляла за душу! Человек, можно сказать, экспромтом складывал стихи и вел
       рассказ о своей не очень сложившейся жизни. Но это была повесть человека живого,
       не сдавшегося, не унывающего. Картины этой жизни вспыхивали в воображении
       яркими кадрами.
       - Прямо, как Твардовский! - Подумала я и громко вздохнула. За  мной следом
       вздохнуло население всего вагона. Оказывается никто не спал. Все были абсолютно
       околдованы! А мужичок замолк. Он наш единодушный вздох принял за овации! И он
       безусловно был прав!

           Тишину прервал высокий женский голос. Она запела: - "Это было давно, лет пятнадцать
       назад. Вез я девушку трактом почтовым. Белокура, нежна, словно тополь стройна и покрыта
       платочком шелковым. Попросила она, чтоб я песню ей спел. Я запел, а она подхватила..."-
       Песня лилась, голос звенел! Голос - такой хрустально чистый и высокий, что казалось у
       вагона исчезла крыша. На черно-бархатном небе засияли и замигали низкие, удивительно
       яркие звезды! Они были такие низкие - протяни руку и они у тебя на ладони! Раздвинулись
       стены вагона, дохнуло теплым ветерком прелой осени! Прямо волшебство!
           Закончилась песня. Смолк нежный голос. Сколько-то минут тишины... И вдруг все
       зааплодировали, но говорить не смогли. И опять наступила тишина: хорошая, добрая,
       думающая!

           - Девушка, милая, спой еще раз. Очень тебя прошу. Раздался чуть охрипший голос
       вагонного поэта. И она запела все то же и также волнующе! Мужичок просил ее спеть
       снова и снова. На пятый или шестой раз она ответила:
       - Простите, но я устала. Да и вовсе я не девушка... -

            В это время в вагоне включили свет и пред нами предстала трогательная картина:
       На коленях стоял наш вагонный поэт-мужичок, а в кресле /типа самолетного/ сидела
       очень милая дама преклонных лет и в смущении смотрела на преклоненного перед ней...
       Никто в вагоне не засомневался, что песню пела она. Потому что, когда наш поэт даме
       поцеловал руку, отвесив ей низкий поклон, щеки ее заалели густым румянцем.

       С Вами был самый народный "театр" поезда: Ленинград - Калище -Котлы - Усть-Луга.
                Волшебный сентябрь 1979 года.
      
                Рассказ написан в 2015 году.