А вдруг ответит

Старые рассказы o наших питомцах, которых уже с нами нет.
Продолжение. Начало – рассказы «Белка», «Матильда».


Я вошла в дом и позвала сына, чтобы отправить его за мешком картошки, который оставила в машине. Вдруг слышу женский голос: «Его нет дома». Кто это сказал? – удивилась я. Старшая дочь в Оквилле, младшая, вообще, в Индии. Да и голос не похож ни на чей – тихий, задумчивый. Я подумала, что такой голос мог бы быть у Матильды, если бы она умела разговаривать... Слуховая галлюцинация? Только этого не хватало! Но может все не так уж и плохо, один раз послышалось, с кем не бывает... Я решила проверить себя. «Сынок!» – позвала я, с опаской прислушиваясь. «Я же сказала, его нет», – повторил голос немного устало. Все. Сошла с ума. Поздравляю! – сказала я, схватившись за голову, и на дрожащих ногах пошла в спальню. Там на кровати сидела Матильда, подняв уши.

Я постаралась взять себя в руки. Во-первых, перестань дрожать, сказала я себе. Во-вторых, может дело не в тебе, а в ней, просто она научилась разговаривать... как попугай... Вчера по телевизору показывали говорящую собаку... Я часто разговариваю с ней, как с человеком, вот результат... Мысли скакали в голове в диком темпе. «Это ничего, если ты разговариваешь с кошкой, важно, чтобы она тебе не отвечала... » – вспомнила я чьи-то слова. Кажется, так говорила моя соседка по общежитию, беседуя со своей кошкой. Она работала медсестрой в психиатрической клинике. Матильда не кошка. Это не важно. Важно, чтобы она не отвечала. Но она ответила. Жаль, конечно, что я докатилась до этого. У нас есть мышь. Интересно, она тоже теперь разговаривает? Я пошла на кухню, чтобы проверить, охватывает ли мое помешательство и другие виды животных, или оно ограничивается зайцами.

Мышь в кухне я не нашла, она там не всегда околачивается. В этот момент пришел сын и скрылся в своей комнате, откуда слабо доносилась музыка. «Сынок!» – позвала я не своим голосом. В голосе, видимо, было столько жути, что он сразу выскочил:
– Что, ма?!
– Сынок, – сказала я, стараясь говорить как можно спокойнее, – я, кажется, сошла с ума. Ты не волнуйся, я все соображаю, только теперь я слышу, что говорит Матильда. Насчет других животных, я пока не уверена, надо проверить...
Сын посмотрел на меня внимательно:
– И что она говорит?
– Она сказала: «Его нет дома» – о тебе.
– А что еще?
– Потом она подтвердила это, понимаешь?
– Ага, – кивнул он и ушел к себе.
Я удивилась, с какой легкостью он принял известие о моей болезни и даже немного обиделась. Прошло несколько минут, вдруг слышу тихий, задумчивый голос: «Его нет дома». И далее: «Я же сказала, его нет». Боже мой, что это? Уже и Матильда, что ли, сошла с ума и несет невпопад одно и то же? Что вообще происходит?! Я схватила блокнот, чтобы позвонить в ветеринарную клинику, но тут меня позвал сын из своей комнаты. Я пошла к нему на нетвердых ногах и вижу: на компьютере идет фильм, и в нем одна женщина говорит с кем-то по телефону Матильдиным голосом: «Его нет дома... »
– Теперь понятно? – сказал сын.
В голове моей стало быстро проясняться.
– Ты оставил компьютер включенным? – догадалась я.
– Ну да, и спустился за почтой. А ты что себе вообразила!

Мы долго хохотали, все не могли успокоиться. Потом я пошла на кухню готовить ужин. По кухне пробежала мышь. Но она мне уже была не нужна. Я даже не спросила ее, как обычно: куда бежишь? Какое мне до этого дело... А если честно, то немного, то есть совсем немножечко, побоялась – а вдруг ответит...


О чем думала Матильда
(или могла бы подумать)

Сегодня я окончательно убедилась, как неправильно устроены люди. Вот она, например, все спрашивает меня о том, о сем: «Матильда, не знаешь, куда делся блокнот?» или: «Матильда, хочешь на ужин морковку?» Я отвечаю, допустим: «Блокнот под кроватью» или: «Хочу, можешь не сомневаться». Она, конечно, не слышит, начинает искать по всему дому. «Под кроватью смотри!» – кричу ей изо всех сил. Бесполезно, не слышит. Морковь, правда, приносит, догадывается каким-то образом. Она ведь, бедняжка, и не подозревает, что у нее со слухом неладно, думает, что я не умею разговаривать. Но при этом интересуется: «Матильда, о чем ты думаешь?» Стало быть хочет поговорить, я так полагаю.

А сегодня случилось чудо. Она вошла в дом и позвала сына. Я сказала, что его нет дома. Она прямо ахнула: «Боже мой, кто это?!» Ну наконец-то! – обрадовалась я, и даже подпрыгнула от счастья, думала, что и она обрадуется. Но не тут-то было. Она еще раз позвала: «Сынок!» Я снова сказала, что его нет дома. Тут она пришла и уставилась на меня, открыв рот, будто в первый раз видит. А потом говорит таким слабым голосом: «Интересно, мышь тоже теперь разговаривает?» И ушла. Конечно, разговаривает. Мы с ней иногда перекидываемся словечком, но она же вечно спешит куда-то, толком не поговоришь...

Ну зачем ей мышь, скажите на милость, когда я тут рядом и так много можно сказать друг другу? Нет, совсем неправильно устроены люди... Вечно хотят чего-то, а получив, не ценят... Теперь у нее опять пропал слух, она меня совсем не слышит, но продолжает спрашивать: «Матильда, о чем ты думаешь?»