Беседа

Дивная была ночь, немного пугающая, тёмная, тихая, но дивная. Обычно я ложился пораньше, но сегодня со сном как-то не заладилось. Ничем полезным заниматься не хотелось, да и поздно уже, соседи спят, я просто стоял у окна и глядел в непроглядную темень. Странная ночь, вроде спокойно, но внутри какая-то тревожность. Не знаю, может по звёздам сегодня день тревог, или может быть полнолуние...? Да-да, точно, полнолуние. От этой мысли стало смешно, и я немного улыбнулся, хотя про себя хохотал как ненормальный. Даже не знаю, что смешнее, глупое предположение про полнолуние или то, что я стаю у окна, посреди ночи, болтаю сам с собой, не раскрывая рта. Да уж, будь я заблудшим прохожим под моим окном, испугался бы не на шутку.
Не знаю, была ли эта ночь особенной, или я просто спятил от усталости, но что-то определённо витало в воздухе, какая-то вибрация. Я стал всматриваться в темноту, пытаясь будто разрезать её своим взглядом. Фонарь на улице не работал, так что затея так себе. Тогда я напряг слух, и услышал…какое-то…рычание? Подумал, может собака, хотя не похоже, но кто знает, может большая. Я выключил свет и выглянул снова.
 - Всё равно, ни черта не видать! – сказал я вслух, и тут же отпрянул, схватившись за сердце одной рукой и прикрыв рот другой. В груди стало громко стучать, а лоб стал горячим и влажным. Я думал, мне почудилось, хотя и дико испугался, но точно был уверен, что темнота и зрение надо мной пошутили. Но чем дольше я смотрел, тем отчётливее видел их. Два больших огненно-красных глаза смотрели прямо на меня сквозь толщу темноты, причём витали они в воздухе напротив моего окна, будто их обладатель сидел на дереве или стоял на ходулях.
 - Ну как же, вы право себя недооцениваете. – этот голос, будто рычание, я никогда не слышал звука приятнее. Глаза чуть сузились, словно он улыбнулся. Они светились, хотя вокруг было темно, в них казалось, горело пламя, я не мог оторваться.
Я потянулся к выключателю, но долго шарил рукой по стене, не отводя взгляда от сияющих точек в окне. Наконец рукой набрёл на него и включил свет. Я увидел то, что никак не ожидал обнаружить в своём окне. Огромное существо в разы больше обычного человека, на голове возвышались рога, а красная кожа вся покрыта рубцами. Оно, не отрываясь, смотрело на меня, паря в воздухе. Я не издал ни звука, но лишь потому, что забыл, как дышать, ходить и, уж тем более, говорить. Я бы и дальше так стоял, но существо со словами «Позволите войти?», уменьшилось до размеров чуть выше среднего человека и начало преодолевать моё окно, что вынудило меня немного отстраниться. Он очутился посреди комнаты, а я всё стоял и смотрел, не произнося ни слова.
Он был и страшен, и прекрасен. Огромный крепкий человекоподобный монстр, его рога росли вперёд, но закруглялись назад, руки были как у человека, хотя кисти и пальцы длиннее, на поясе повязка с какими-то предметами, а вместо ног копыта. Сомнений в том, кто мог стоять передо мной, не было, была лишь лёгкая неуверенность, что всё это происходило взаправду, но это уже другой вопрос.
 - Так всё-таки полнолуние. - только и выпалил я, окинув его с ног до головы.
Чудовище издало что-то похожее на смешок, а я вдруг осознал, что все-таки могу говорить.
 - Не совсем. Мучает бессонница? – спросил он, приподняв бровь, и стал осматривать комнату, не дожидаясь ответа. Предметы на его поясе немного бряцали. Я был в панике, не знал, что делать, бежать, кричать, может вообще с ножом на него кинуться, да и кто он? Он бродил по комнате, осматривался, но ничего не трогал. Затем остановился и посмотрел на меня. – Не выпить ли нам чаю? – теперь впервые окинул взглядом меня – Желательно успокаивающего.
 - Да, конечно. –  и я пошёл на кухню ставить чайник. Кому рассказать, не поверят, засмеют, да я и сам бы себя засмеял, вот только что делать то? Если я псих, поднимать шум не стоит, соседи, а если он реален, то шум, вероятно, и не поможет. А что, если он реален, а я всё равно псих? Надо обдумать.
Пока чайник закипал, я готовил чашки и заварку, периодически подглядывая за этим монстром, он все также осматривал вещи. Интересно, какой чай он любит? На всякий случай, достал лучшие чашки в квартире, мало ли что. Если он какой-нибудь князь тьмы, то его лучше не злить. Хотя если он зло во плоти, как его разозлят чашки? Но ладно, надо быть вежливым. Ещё раз взглянул на него, закипел чайник, я залил заварку и поставил на стол. Хотел позвать его, но, обернувшись, чуть не умер от того, что он стоял прямо за мной, будто телепортировавшись.
 - Прошу прощения. – он вежливо, но с ухмылкой, склонил голову и сел за стол. Я сел напротив и разлил чай по чашкам. – Как зовут? – спросил он, глядя мне прямо в глаза. Я сглотнул.
 - Макс. – руки затряслись, но поставил чайник, ничего не разлив. – А вас? – он слегка приподнял уголок рта и стал добавлять сахар в чай. Его длинные пальцы казались неповоротливыми, но он отлично орудовал ложкой. Он клал и клал, ложку за ложкой, пока не посмотрел на меня.
 - Люблю сладкий. - перемешал, два раза ударил ложкой о бортик кружки и, положив её на блюдце, глотнул. – У меня… – он сделал паузу, посмотрев на меня.  – ...много имён. Но ты можешь звать меня Люциус. – он сделал ещё глоток. – вкусный у тебя чай, Макс.
 - Вы дьявол? – сам не знаю, как и с чего спросил это. Не то чтобы для этого оснований не было, скорее, откуда такой приток смелости, может глупости? Он улыбнулся, оголив свои клыки, прежде я не у кого таких не видел, ни у одного животного.
 - А ты? – его глаза сверкнули. Когда он улыбался, он выглядел притягательно, даже представить не могу, как менялось его лицо в гневе, и не хочу.
 - Насколько я знаю – нет. – Господи, что я несу? Он убьёт меня.
 - А я да, насколько знаю. – бархатным голосом он просто ласкал мой слух. Интересно, он это специально или я спятил?
 - Теперь вы убьёте меня? – мой голос дрожал так, словно я не говорил, а вилкой по стеклу водил, даже сам удивился, что могу издавать такие звуки. Почему он так спокоен?
 - Зачем мне тебя убивать, Макс? Или ты сделал что-то плохое? – он привстал и придвинулся ко мне, слегка нависая над столом. –  Убил кого-то, обманул, предал? – его глаза стали ярче, а голос выше.
 - Я…я… – я стал белее снега, и был уже готов умирать. Не зная точно, почему, да и какая разница? Жаль лишь, что обо мне никто не вспомнит. Семьи нет, работа как работа, была собака, но она сбежала, и та, наверное, не думает обо мне. А ведь говорят, собаки такие преданные. Чушь.
 - Да ладно тебе, я шучу. – махнул рукой он и снова присел. – Просто был тут рядом, по работе. Увидел свет, захотел заглянуть. Я не так часто бываю в ваших краях, иногда мне просто интересно погулять.
Не знаю, стал ли я белее, но я был в ужасе. Почему я? Я неплохой человек, правда, и не хороший, но это же лучше, чем совсем плохой. Я никого не убиваю и исправно плачу налоги. Да, не помогаю родителям, но ведь они мне тоже не помогают, разве только один я в этом виноват? Он смотрел на меня и умилялся, готов поклясться, он читал мои мысли.
 - Я что, избранный? – забавно, но голос стал дрожать чуть меньше.
 - О мой отец, да успокойся! Вечно вы люди грезите, что великие. А в чём величие то выражается? Никто из вас и не даст вразумительный ответ. Ты не избранный, Макс. Ты лишь случайность.
 - Я не… - трудно сказать, расстроился я или нет.
 - Разве это плохо? Хочешь быть частью какого-то плана? Чему-то принадлежать? Такие обычно плохо заканчивают. Побеждают, как правило, случайные погрешности, которые потом устанавливают свой план.
 - О чём вы говорите? – он был так спокоен, рассудителен, как будто заскочил в гости к другу на часок, когда у меня была уверенность, что вот он, пришёл тот самый день.
 - Я был здесь недалеко, увидел свет и захотел заглянуть, поболтать. Такое со мной бывает. – он провёл рукой по своим рогам. – Случайным образом это оказался ты. Это не злой рок, не проклятие, просто совпадение. Забавно, правда?
 - Да уж. – отлично, я умру из-за какого-то совпадения.
 - Да не умрёшь ты. Чего так распереживался? – все-таки читает, я весь как на ладони. – Ну что я совсем чудовище? Вы довольно часто приписываете мне то, чего я не совершал, отсюда и недопонимание.
 - Разве вы не…олицетворение…зла? – Господи Иисусе, зачем я это спросил?
 - А что есть зло? И есть ли оно вообще? – он сделал глоток и посмотрел в окно напротив стола. – Ты вот из своей конурки не выходишь, а там за дверью есть люди куда хуже меня. Хотя их заслуги все равно приписывают мне, как иронично.
 - Но разве вы не… - договорить он мне не дал.
 - Как там…? Толкающий человека на путь духовной гибели? – рассмеялся ; Да брось, там и толкать то не надо. Человеку не нужен дьявол, чтобы быть тем, кто он есть. Я лишь тот, кто засомневался, а делать этого было нельзя. Понимаешь, о чём я? Сомнение - это грех. – «грех» отозвалось в моей голове.
 - Но вы ведь, вроде как, ответственны за первородный грех...? – думаю, хотел бы убить, уже убил бы. Такие, как он, наверняка не играют с едой, по крайней мере, не так. А мне стало любопытно.
 - Отец создал меня таким, какой я есть, это он ответственен. Ему нужен был голос разума, и я им был. Только, виноват всегда тот, кто сидит на плече. – он указал пальцем на моё плечо, от чего я резко развернулся. Сработал инстинкт, я не успел обдумать это, но он ехидно улыбнулся. Не знаю, на что он намекал, но я захотел продолжить разговор.
 - Зачем вы соблазнили Еву? – я не атеист, но и не набожный. Библию не читал, но что-то знаю. Хотя, наверное, после такого обычно и возникает желание прочесть её.
 - Мне нравилась идея с людьми, и вовсе я не ревновал, что за чушь, они были интересной затеей, увлекательной. Но отец был слеп к их истинному нутру. И я лишь показал на его фигурках все детально и доходчиво. И был прав, это доказывает его реакция. Он разозлился и изгнал их, а мог просто убрать изъян. Но никому не нравится быть неправым, верно? К тому же ему самому было интересно, что будет дальше с вами. Останься вы в садах, какое было бы скучное зрелище.
 - Но ведь он отрёкся от вас, изгнал. – я что, его оправдываю?
 - Всё не совсем так. Гуманность ему не свойственна, почему бы просто не убить? А я жив, здоров, плюс получил своё царство. Кто из его детей ещё может этим похвастаться? Он ведь буквально поднял меня до своего уровня. Ну, почти…
 - Значит, Богу нужен дьявол? – что-то такое я уже где-то слышал.
 - Бог, дьявол… вам так нравится всё разделять на чёрное и белое. Нет никакой войны, добра, зла, мы просто беседуем, иногда, когда у него есть настроение отвлекать меня от работы. – он почти закатил глаза. – Да бывает, ссоримся, мы оба довольно упрямы, иногда это выглядит как катаклизмы или эпидемии, но он это делает гораздо чаще, чем я.
 - Он? – я не мог поверить, казалось, мы говорим не о Боге, а ком-то вроде моего соседа.
 - А ты думал – я? Массовые убийства не предпочитаю. Гораздо веселее рассматривать каждую душу в отдельности, играть с ней. – сладко сказал сатана, круча чайную ложку перед глазами. – К тому же масштабные катастрофы уносят жизни и праведников, мне то они зачем? – закончил он и бросил ложку на стол.
 - А ему? Ему они зачем?
 - О мой друг, ты такой невинный. Бог спасает души, я их гублю, и вопросов ни у кого не возникает. Какая милая, забавная, но всё же чушь. Души — это валюта, борьба за них – политика. А мы с ним, как два центральных банка, через которые проходят все операции.
 - Политика? Но как же борьба за свет? За добро? – я сам себе показался наивным дураком.
 - Никакой романтики, верно? Да, мне этого тоже не хватает порой. Поэтому так иногда интересно читать души, их истории. – его глаза на секунду сверкнули.
 - А вот проповедники или… сатанисты. – наверное, в его глазах это одно и то же. – Они ведь всего этого не знают?
 - Даже не знаю, кто хуже, фанатики или те, кто тебя ненавидит. Возможно, отцу куда противнее, чем мне. Ведь, как правило, ненавидишь ты по собственной воле, а любишь, чаще всего, потому что должен. К тому же, люди, поклоняющиеся сатане гораздо забавнее набожных придурков.
 - Можно вопрос? – я и заметить не успел, как стал спокоен.
 - Задавай. – он с интересом посмотрел на меня.
 - Ваша борьба, вернее, политика. Вы охотитесь за душами. – я нелепо жестикулировал, как ребёнок, пытающийся объяснить серьёзную проблему, но мне было важно правильно сформулировать. – Допустим, чтобы затянуть одну душу в ад, вы заставляете её убивать, много, но убитые идут в рай, как мученики. Очень неравноценно получается, разве нет? – я, ни в коем случае, не пытался уколоть дьявола, но его появление заставило меня о многом задуматься, хотя, и согласен, мои познания ограничивались второсортными ужастиками.
 - Опять ты смотришь через свои розовые очки. Наверное, в них я такой плохой, но такой несчастный. Праведников не так много осталось, я их предпочитаю не трогать, но глубоко уважаю. Большинство из вас мать родную готово продать, а те, кто сейчас бы бросили в меня камень за мать, продали бы брата или детей. К сожалению, часто за добродетелью скрывается одиозное честолюбие и алчность. У меня оборот душ куда больше, чем у отца. Думаю, в ближайшее время он пересмотрит либо принцип допуска в рай, либо свою политику относительно вас. В противном случае, его ждёт крах. – он осёкся на секунду. – Даже любопытно, возможно ли это вообще.
 - И что будет тогда? – я запаниковал, хотя до конца и не мог понять, о чём он.
 - Кто знает… вот ты бы, что изменил? – ткнув в мою сторону пальцем, он принялся разливать чай, но налил только себе, так как у меня чашка была полной.
 - Ну не знаю… образование, может быть. – наверно это самое тупое, что когда-либо говорили дьяволу. Но я подумал, может проблема банально в человеческой глупости. Я ожидал, что он засмеётся, но он лишь слегка улыбнулся.
 - Ты же понимаешь, что это не высшие силы должны решать.
 - Да, но низшие не справляются. – протянул я, словно моля о помощи.
 - А как же животные? У них ведь нет образования. – он гораздо умнее меня, и как же мне было жаль, что я так сильно не соответствовал его уровню.
 - А они что, попадают в рай? – неуверенно спросил я.
 - Ну…ими занимается другая организация. – он отвёл взгляд в сторону и соскочил с темы. – Но суть в том, что животные убивают, нападают исподтишка, некоторые бросают своё потомство, некоторые крадут добычу у других, убивают вожаков. У них нет образования, и они не задумываются о том, что правильно, а что нет, что подумает о них Бог. Так почему их оправдывает инстинкт, а людей нет?
 - Хотите сказать, мы не лучше животных? – я будто узнал, что деда Мороза не существует.
 - Интереснее, но не лучше. Да и интереснее лишь потому, что вам дарована способность руководствоваться умом, а не эмоциями или инстинктами, как животным. Но надо сказать, многие из вас пренебрегают этой способностью. – он со спокойным интересом наблюдал, как я разочаровывался в жизни. – Есть ещё идеи? Что ещё можно было бы сделать?
 - Наверное… ничего. – идей у меня не было, ни одной. – Похоже, мы, имея возможность достигнуть прогресса, предпочитаем грызться друг с другом и грести бабло вместо того, чтобы делать мир лучше. – вероятно, на их месте я бы тоже наблюдал в стороне, изредка вмешиваясь ради развеивания скуки.
 - А что, если я скажу, что ты можешь получить от меня дары? – он нагнулся чуть вперёд и сверкнул глазами. – По счастливому стечению обстоятельств, тебе выпала честь, невиданная простым смертным. Многие душу готовы продать за такое. Что скажешь? Слава у меня, конечно, не завидная, но, вопреки всему, чести может и по более чем… ну неважно. Я пришёл к тебе в дом неприлично поздно, злоупотребил твоим радушием, и я готов за это заплатить. – он сделал паузу, дав возможность, поразмыслить.
 - В каком смысле? – готов поклясться, что слышал скрип собственных шестерёнок.
 - Чего ты хочешь? Деньги? Власть? – он будто провоцировал меня ради забавы, но готов признать, это действительно интересно.
 - Но мне ничего не надо. – я не хотел, чтобы он подумал, будто я из себя ханжу пытаюсь строить, я и вправду тщательно обдумал, что же могу попросить, но так ничего и не придумал.
 - Прям совсем? – он был почти удивлён.
 - Совсем. Если что-то хочу, покупаю, не хватает – коплю, потом покупаю. Люди вокруг есть. Периодически даже хорошие попадаются, интересные. От одиночества я не страдаю. – наверное, я самый скучный и бестолковый человечишка из всех, даже как-то неловко стало.
 - Но ведь ты всё равно несчастлив. – он оставил попытки склонить меня, думаю, он что-то разглядел, возможно, увидел себя.
 - А что такое счастье? В кино – понятно, а в жизни? Мне хорошо. Разве не счастье, не желать ничего? Ведь это значит, всё есть. Вот вы… - он с удивлением попятился, а я уже, кажется, ничего не боялся. – …вам есть чего желать?
 - Любопытно. – он издал смешок, но не ответил. – Но что тогда ты будешь делать дальше, зная правду?
 - А что обычно делают люди после встречи с вами?
 - Ну, они либо попадают в сумасшедшие дома, либо… я вновь встречаю их через пару дней. – с серьёзным видом он уставился на меня, а я понял, о чём он.
 - Ясно. – отрезал я. Странно, но я не видел ни того, ни другого исхода своей жизни. – Не знаю я… постарался бы больше обращать внимания на что-то простое, но приятное. Гулял бы под дождём, купил бы мороженное ребёнку, чтобы увидеть его улыбку, посадил бы много деревьев, валялся бы на лугу и слушал музыку, звуки жизни. – я поднял глаза на него. – Твой отец создал удивительный мир, хоть и не верит в него уже, может быть. Я не хочу жить в страхе и боли, концентрироваться на наших бесчисленных пороках, я хочу перед смертью, как можно больше, насладится тем прекрасным, что есть у нас, пусть оно и увядает. Когда-нибудь мы уничтожим сами себя, я не хочу смотреть на это, я буду смотреть на последний полет мотылька, и я хочу запомнить именно это.
 - Что ж, надеюсь, ещё встретимся – сказал он, вставая со своего стула, а потом добавил - Я имею в виду поболтать, а не… ну ты понимаешь.
Он уже собирался уходить, а я не знал, как его остановить, мне ещё столько хотелось у него узнать. Мне не было страшно, и я не хотел погружаться с головой в теории заговоров, или становиться проповедником. Я только хотел узнать правду, больше правды. Я никогда не жил в розовых очках, но после разговора с ним, мир, казалось, стал ярче, цветнее, живее. Я не понимал, как мог я жить раньше без этого чувства, я всегда ощущал себя живым мертвецом, но теперь я словно воскрес. Мне столько всего захотелось сделать, столько всего нужно было увидеть. Он уже подходил к окну, когда я вдруг вспомнил про священное писание, которое захотел прочесть.
 - А что же библия? – спросил я.
 - Занимательное чтиво, если воспринимать его как художественное произведение, а так чушь.
 - Но кто написал её? – не унимался я.
 - Фанатики. Такие же, что листовки на улицах раздают с криками «апокалипсис». Кто-то узрел истину, а дальше понёсся испорченный телефон. В итоге я там какое-то капризное дитя, мой отец жестокий тиран и садист, а братья безвольные марионетки.
 - Вот оно как… - я уже был не удивлён.
 - Не стоит верить всему, что в библии написано. – он ехидно улыбнулся, и я, оценив шутку, поддержал его своей улыбкой.
 - Почему ты выглядишь иначе, чем братья? – я уже выглядел нелепо, бросая ему вопросы вдогонку, пока он лез в окно. Интересно, почему он не пользуется дверью.
 - Ты про рога? Это образ, придуманный вами, не более. Но, он мне нравится. – он погладил свои рога. – Я же зловещий.
Вынырнув в окно, он задержался в воздухе. Шансов остановить его у меня больше не было. Мы оказались ровно в том же положении, что и в начале встречи, только я уже не был напуган. И тут у меня возникла мысль, а не придумал ли я всё это? Такое странное и одновременно жуткое чувство я испытывал впервые. Непреодолимое сомнение в собственной разумности. Я был подавлен, что если всё это всего лишь игра моего воображения? «Сомнение – это грех» снова отозвалось у меня в голове.
 - Что ж, удачи тебе, Макс. – только и сказал он, хотя, наверняка, слышал все мои мысли.
Я хотел попросить его, дать мне что-то, какой-нибудь предмет или вроде того, чтобы я был уверен в своей адекватности. Но увидев его усмешку, понял, он действительно всё слышал, и ничего не даст. Ведь это одна из прекраснейших забав, наблюдать, как кто-то мучается выедающими мозг изнутри сомнениями, которые нет никакой возможности развенчать. Я не был разочарован, передо мной как-никак дьявол. Скорее, я надеялся на его расположение, думая, что стою больше. Но это я глуп, и сам дал ему повод для шутки. Возможно, он когда-нибудь станет моей шуткой.
 - Прощай… - тихо сказал я, но уже пустой темноте.
А всё же дивная выдалась ночь…


2019