Образ Т. Лариной в романе Ремарка Черный Обелиск

 
В физических усилиях есть своя приятность. Я могу с удовольствие размахивать гантелями на протяжении часа, мне не скучно бежать два часа под осенним дождем в темноте по размытой дороге или крутить педали десять часов подряд при тридцатиградусной жаре. Но необходимость почистить ковер пылесосом или разгрести снег во дворе повергает меня в уныние. Я готов трудиться только если заведомо не будет никакого результата, как велосипедная поездка, откуда выехал, туда и приехал. Пыльная цепь, грязная майка, вот все, что достигнуто.

Сказываются субботники, куда меня пытались силой загнать при совке и школьная биология: на каникулах нас принуждали пропалывать грядки.

Многие устроены так, что принуждение отбивает охоту. Пожалуй все, в большей или меньшей мере.

В обучении всегда есть немного принуждения.  Это допустимо, когда вбивают в головы квадратные уравнения или хронологические таблицы. Но школа пытается обучать и литературе, тому, что не имеет практической ценности и должно доставлять удовольствие.

Мне удавалось без особого труда писать сочинения вроде "Образ Татьяны" или Пьера Безухова.  У меня была пятерка по литературе, но Пушкин, Толстой и все, что мы учили стало для меня так же неинтересно, как камбий и тригонометрия. Подростком я был твердо убежден, что Ремарк лучше Толстого и с шумом доказывал это своим родителям и их интеллигентным знакомым (они были другого мнения, но их аргументация была настолько же беспомощной, как и моя).  Теперь я понимаю, что был неправ, но по-прежнему не получаю ни малейшего удовольствия от "Евгения Онегина" и "Войны и Мира".  Хорошо, советская школа не затронула своими лапами Достоевского, Блока и многих других. Большая часть литературы для меня открыта.

Советская школа пыталась подражать царской гимназии, но смогла взять только худшее -- полуказарменную дисциплину и культуру принуждения. Да, вбили кому-то в голову синусы и косинусы, зачем они тому, кто всю жизнь проработает сборщиком на конвейере, буфетчицей или актрисой?

Американская система кажется предпочтительней.  Можно закончить американскую школу, хотя и не всякую, и остаться малограмотным, не говоря о синусах. Лучше ничего не знать о математике, чем быть уверенным, что это сплошная скука и питать к ней искреннее отвращение. То же самое относится к "Евгению Онегину".

------------

Что до Толстого с Ремарком, конечно, это писатели разного масштаба, Большая Берта против пневматического ружья. Беда в том, что крупнокалиберный Толстой берется за то, на что не способен: за философию вообще и этику особенно.  Гениальный писатель и пошлый плоский мыслитель, человек вполне заурядный вне литературы. Талант Ремарка гораздо лучше сбалансирован, художественное дарование соответствует интеллекту.


---------

Не сужу о том, что думают теперешние подростки. Нам казалось, что мы совершенно особенные, почти ничего общего не имеющие с взрослыми и никогда не станем похожими на них. Школа воспринималась как враг, настырный и скучный.  Толстой, Пушкин и прочие были прочно связаны со школой, заведомо, до прочтения признаны неприемлемыми и неинтересными.  Дело не в том было, что тяжело учиться: я был вполне сносным учеником, по литературе сплошь пятерки.

Отдушиной от школьной казенщины были "Швейк" и "Двенадцать стульев"/"Золотой теленок". Совок создавал хорошие предпосылки для понимания Швейка.  Атмосфера казарм Австро-Венгрии, многократно усиленная, проникала все щели совковой жизни, не в последнюю очередь школу. Пиво смиховское и великопоповицкое, рябиновка, контушовка представлялись ответом на притеснения. Швейк по-прежнему со мной, все, что вкладывается в его довольно жесткие рамки, не может быть пошлостью.

Онегин, с его легко-сладкими стихами, слишком далек. Да, хорошо, красиво, гениально и все такое -- а нам-то что? Не волнует, не интересует, дальше чем Апулей и Петроний.

"Двенадцать стульев"/"Золотой теленок" противоречивы, ломаное действие и раздробленная мысль на многих уровнях в отличие от однотонного Швейка.  Возможно, лучшая книга о совке, противоречивая, но другой и не могла бы быть, засадили бы. К счастью для авторов, в их талантливых головах была полнейшая каша.

-----

Я не знаю, как показать детям красоту классической литературы, но вдалбливать насильно не советую.