1097. Хуторская чертовщина. Исчезнувший покойник

                Если с уточнением трупа кто таков по метрическим данным отсутствовало в полной мере и для выяснения необходимо было пройти в жилище Бобыля и там попытаться отыскать хоть какие-нибудь подтверждения по его личностным данным, то на счёт подозреваемых в убийстве, хотя какое это могло быть убийство, когда отсутствуют следы насилия, было указано без всякого сомнения.
                Это с подачи Кирила Герасько были названы Козубка Михей и Мыкола Цимбалюк, которых он повстречал у этого оврага.
                И в их поведении было замечено что - то подозрительное и не досказанное, в общем им было чего скрывать от него.
                Нашлись и другие свидетели видевшие, как Цымбалюк и Козубка запутывая следы, пробирались вдоль основной дороги и вели себя довольно подозрительно.
                А коль были выявлены и указаны подозреваемые, то к ним были направлены конвойные в составе двух конных казаков, который вскоре и доставили к оврагу ошалелых Михея и Мыколу, от которых народ шарахался как от прокажённых.
                А ничего в этом удивительного не было, если вышло так, что они без суда и следствия уже были определены в душегубы, а любое сострадание к ним могло вызвать подозрение в неблагонадёжности, а то и того хуже, в пособничестве, являясь косвенным соучастником бандитской шайки.
                Ни у кого из присутствующих даже не возникло сомнения, что они к этой трагедии не имеют никакого отношение, простейшее совпадение и не более того, а ведь труп мог подсунуть кто угодно.
                Но людям свойственно ошибаться, хотя они этого не желают признавать особенно за самого себя.
               Да чего взять с этих выпивох, довели себя до скотского состояния, когда кроме выпивки в их головах ничего иного нет, а нутро постоянно требует возлияний, вот и решились на преступный шаг, совершив подлое умерщвление, хорошо зная, что Бобыль проживает в полном одиночестве на отшибе.
                Да они и сейчас выпивши, вон лупают своими глазёнками, делая вид что ничего не понимают.
              Михея с Цимбалюком подвели к краю оврага для следственного эксперимента, задавшись вопросом, знаком ли им этот упокоившийся человек?
                Видеть его им может и приходилось, но никогда дружбы не водили, да и знаться с ним не знались, а вот та земля, что внизу, сбросили вниз они, этого отрицать не стали.
                Собравшийся народ недовольно гудел, считая, что это полное враньё, ведь ни кто из присутствующих не пришёл сюда и от нечего делать не стал сбрасывать грунт вниз, насыпав изрядную кучу.
                Если это и сделано, то только с одной целью, спрятать труп по глубже в землю.
               Невероятное психическое давление вынуждало путаться в своих ответах, вынуждая негодующих хуторян выкрикивать в их адрес не пристойные оскорбления.
                Дознаватель, видя, что ничего толком от подозреваемых не добиться, отправляет Михея с Мыколой конвоем в станицу.
               Вопрошая к людям, что они ни в чём не виноваты и это большое недоразумение, причиной чему стал издохший ишак.
               Только презренные ухмылки на лицах хуторян видели Козубка с Мыколой, да плевки в их сторону с оскорблением подлых душегубов.

              А тут ещё один из конвойных пожилых казаков, ещё тот служака, нашёл над кем выслуживаться, то и дело погонял плёткой, принуждая молчат и не переговариваться меж собой.
                Ещё там на хуторской улице погонял двух друзей, что ту скотину на убой, без всякого сочувствия.
              Ничего в этом удивительного не было, жизнь быстро учит самых сообразительных, уж лучше при станичной управе справно нести службу, чем ходить в боевые сражения, где могут и убить.
                А за своё спокойствие чего не проявить рвение, покрикивая и стегая нагайкой хуторское мужичьё, тем более малороссов, ни кто их сюда не звал, сами по наехали.
             
                Обидно, когда по чьему-то недомыслию и навету тебя определяют в изгои, шокируя известием не только самого себя, но и своих родственников.
             Не без удивления поглядывали хуторяне из своих дворов на бредущих под конвоем Михея с Цимбалюком.
               Словно сороки перекликаясь меж собой, чего такого сотворили эти пропоицы, что их под конвоем сопровождают конные казаки.
                Да ладно бы так, так их жинки, бежали следом, слёзно вопрошая, за что их мужиков ведут под арест.
                Естественно, ответ был казённый, приказали, вот и ведут их согласно действующим законам и больше ничего.
                Но это было только пол беды, самое неприятное началось там, у оврага, когда и в их сторону посыпались проклятия, упрекая во всех грехах, навесив ярлыки жён душегубов.
              Жутко смотреть, как две женщины стоя в сторонке, не совсем понимая, что же происходит, с недоумением провожая грустным взглядом свих мужей, возможно в скором времени каторжан, уже выплакав всё, что можно выплакать, теребя и покусывая концы своих платков, горестно всхлипывая, осознавая свою несчастную долю, уже с этого момента оказаться на правах вдов.
                Михей с Миколой подгоняемые злым казаком, с томной тоской в глазах таращились в сторону своих жён, та, что по ниже в плотном теле была супружница Козубки, а та, что по выше и худая, супруга Цимбалюка.
                Какое – то время они брели за конвоем, но в хуторскую улицу входить не стали, так и остановились на пригорке, провожая взглядом, как их мужья всё дальше и дальше удалялись по дороге, а злой казак иногда стегал ногайкой, заставляя идти быстрее.
           Одно обстоятельства заставило Михея на мгновение отвлечься от горестных дум, когда ещё там на краю хутора, проходя мимо двора Глашки – солдатки, ему почудилось, а может так и было, шла весёлая гулянка, где – то даже было завидно, что там веселятся и пьют горилку, не зная горя и печали. 

               Отправив подозреваемых в станицу для дальнейшего расследования, дознаватель в сопровождении благонадёжных и уважаемых хуторян, являющиеся свидетелями с проникновением в чужое помещение для изъятия бумаг, подтверждающие личностные данные покойного в овраге.
               У оврага для охранения трупа был оставлен казак, чтоб любопытствующий народ из любознательности не полез в овраг, с желанием в близи разглядеть труп, чтоб потом в подробностях поведать остальным.
                В это не спокойное и лихое время мёртвый человек был какой – то обыденностью, а всё от того, что сама жизнь потеряла всякую ценность, отдавая предпочтение людской озлобленности, которая вскипала в их жилах жестокой ненавистью.
               Дурная весть мгновенно облетела хутора, народ так и валил с обеих сторон к оврагу, вроде как у них и не было других забот, как посмотреть на того, кого ухандокали Цымбалюк с Козубкой.
                Ни единой пришедшей души не усомнились в их причастности к убийству, даже собственные жёны хоть и не верили этому, но имели не которые сомнения.
                Да и как им не быть, когда все ополчились на них, что гончие псы на двух загнанных волка, да и какие они к чёрту волки, так себе овечки безмозглые, бараны тупоголовые, по случайности событий оказались предметов всеобщего презрения.
                Что говорить и до этого на них поглядывали кособоко, презирая их за бесконечное пьянство.
               А по сути своей, если не считать этого главного недостатка, по слабости своих характеров оказавшись под пятой зелёного Змия, так они добропорядочней многих хуторян, которые ловко маскировались под личинами достопочтенных граждан, нося в своих пазухах, если не камни, то уж острые ножи в точности.
                Стоило только пахнуть ветрам преобразований, внёсших полный сумбур в жизненные обстоятельства, как и обнажились их личины.
               Только и остаётся удивляться, как могли они легко менять свои взгляды, перебегая, с одной стороны, на другую и опять же обратно.
              Михей с Цимбалюком радостно встретили и приветствовали победу власти Советов, свергнувшую ненавистных эксплуататоров, буржуев и помещиков.
                И когда нависла угроза свержения этой самой народной власти недобитками царского офицерья, они без всякого колебания влились в ряды зелёных, предоставляя свою помощь  по защите своего хутора от коварных нападений.
                Даже в самые тяжкие и трудные минуты поражения не покинули с отступающим ополчением своего хутора, временно смирившись с таким положением.

                Но не будем отвлекаться на подобные темы, а вернёмся к тому моменту, когда от оврага дознаватель с группой благонадёжных хуторян направились к стоящей на отшибе хатёнке, а чуть по отдалённости, подобно цыганскому табору, разношёрстной толпой их сопровождали любопытствующие хуторяне, народ понимающий, что у начальства не следует крутиться под ногами, а если и присутствовать при таких деликатных моментах, то не много в сторонке.
                В ином случае могут ведь и погнать прочь, приказав казакам разогнать это неугомонное скопище.
                И так, преодолев уже обрушившуюся с краёв канаву, но ещё достаточно глубокую, дознаватель при двух свидетелях, проникли во дворик Бобыля-Бирюка, оставив для прикрытия и наблюдения конных казаков в числе четырёх человек.
                А так как дознаватель, наученный давним жизненным опытом, да и офицерский чин не позволял самому себе открывать двери, по такому мелочному поводу был приглашён один из казаков, оставивший своего коня за канавой, под присмотром своего сослуживца.
                Подойдя к двери, где единственным запором являлась прислонённая палка, казак, не церемонясь лихо ногой отбросил её в сторону, грубо потянул ручку двери на себя, чтоб распахнуть её настежь для прохода офицера - дознавателя внутрь.
              И в этот же мгновение из дверей вырвалось огненные пламя, всей своей мощью набросившись на не званого гостя, озверевший бушующий огонь обдав ошеломлённого казака в полный рост, заставив того проявить ловкость и ретироваться назад, свалив наземь стоявшего в паре шагов у него за спиной уважаемого хуторянина, проявившего желание заглянуть внутрь раньше остальных.
               Кондратий Чеботарь, старик почтенных лет, только и успел развести в стороны руками, рухнув, что тот подкошенный колос, прогнувшись в пояснице, шлепнувшись на свой зад, а затем и завалившись на спину с ногами в растопырку.
               Через его растопыренные что рогатина ноги, за спотыкался казак, как – то неуклюже подёргивая руками, словно срубленный шашкой повалился наземь, но тут же подскочил, помогая старику подняться.
            Картина по всем показателям драматизма и суровой действительности удручающегося характера со множеством событий накладывающихся друг на друга имела ошеломляющий эффект.
                Вырвавшийся из дверей огонь, показав своё огненное жало, рванулся и взмылся вверх, чтоб завалившись назад, с жадностью начать пожирать кровлю, состоящую из болотного тростника, высушенного весенним солнцем.
                Огонь зверел, пожирая кровлю и с каждой секундой набирая мощь, утробно гудел, словно обозлившись на свою неспособность вырваться ещё выше, чтоб лизнуть кончиком огненного языка само небо.
                На это жестокое бесчинство огня, а в этом что – то было страшное и одновременно завораживающее, заставляющее людей в полном оцепенение смотреть на это внезапное пожарище, поднимающее в небо столб огня и дыма, вынуждено заставляя оказаться безучастным наблюдателем разыгравшейся стихии, да отступить на безопасное расстояние, уж больно жарко пылал огонь.
                Оставим на не которое время наблюдателей пожара, а буквально парами минутами вернёмся к тому моменту, когда была отворена дверь, то не всеми было замечено, да и сам казак, с припалённым чубом и усами, до сей поры толком сказать не сможет, что же чёрное что смоль ударилось о его ноги, отчего перевернувшись через голову подскочило и стремительно умчалось за угол хаты.
                На этот счёт ещё пойдут толки среди собравшейся толпы зевак, вот уж где случилось смешивание различных эмоций, большей частью ужаснувшись возникшим пожаром, но нашлись и те, кто потешался над стариком Кондратием, посмеиваясь над его чудоковатым падением.
              Да так ему и надо, вечно старается сунуть свой нос раньше всех туда куда не следовало бы этого делать, вон брал бы пример с Ляксея Лукича, степенного хуторянина.
                Возможно, возникнет вопрос, а чего, собственно говоря, на этом краю делал Даниленко, так из личных выгод, стоило ему увидеть проезжающий через хутор станичный конвой, да было доложено, что в овраге обнаружен труп, как он быстро сообразил, что дело приобретает затяжной характер и почему бы ему не пригласить уважаемых станичников к себе, организовав если не обед, то знатный ужин.
                В подобном деле имелся тонкий намёк, уж давно он присматривал себе место местного головы, с большим желанием главенствовать над хуторянами, власть она к себе уважение требует, почему бы и не уважить станичную власть, а понесённые расходы при умелом использовании своего положения быстро окупятся.
             Да и для своей дочери красавицы Наталки присмотреть завидного жениха.
             Повадился как – то к ней Грицько Панасюк, ну какой из него жених, только что лицом пригож, а уж гонору, ну чисто гайдамак, где теперь скитается одному богу известно.
         
                Поглядывая на бушующие пожарище, дознаватель не стал призывать людей к тушению огня, в этом не было особого смысла, а бесполезная суета, только будет во вред дальнейшему разбирательству.
                Набегут люди и чего они сделают? 
       В ладошках станут воду из болотца носить или жменями землю бросать?
               Уж пусть всё догорает, что могло сгореть уже сгорело, оставив в своё воспоминание только горячий пепел.
             Хуторской люд только был рад, что сгорело это осиное гнездовье, теперь им станет жить намного спокойнее, очищающий огонь от всякой скверны сделает своё доброе дело, дав надежды на спокойную жизнь.
                После пожарища не надо будет обходить и объезжать это жуткое место стороной, больше не испытывая на себе злого взгляда Бобыля.
           Сгоревшие побеги тростника кривляясь и изгибаясь под действием больших температур, падали вниз, оголяя обгорелый остов крыши, чем кто напоминавший обглоданные рёбра.
            Пламя заметно начало оседать и вскоре скрылось за стенами хатёнки подобно кобре мага – заклинателя спрятавшись в корзину.
            В это же время со стороны оврага на полном скаку мчался казак, тот самый, что был оставлен для присмотра трупа, его торопливость указывала, что произошло что – то вон выходящее, по случаю внезапно возникшего недоразумения. 
                Приближающийся конский топот вынудил собравшуюся толпу хуторян попятиться в сторону освобождая дорогу конному седоку во избежания не предвиденных обстоятельств, без всякого желания попасть под галопирующую лошадь.
                В нескольких шагах от канавы, казак натянул с невероятным усилием повод отчего лошадь задрала голову и присев на задние ноги резко остановилась.
                Разгорячённый казак, на лице которого читался если не испуг, то явно скорбное выражение, не слезая с лошади, доложился.
-Ваш бродь! Покойник исчез!
                Вот те раз, не было забот купила баба порося, как такое могло случиться.
              Ударившая кровь в голову дознавателя, а как в такой ситуации было сдержать себя, не перейдя на крик.
- Ты куда смотрел, дура!
- Тебя же для того и оставили, чтоб ты за покойником присматривал!
- Куда мог подеваться труп?
-Не сам же он ушёл!
- Ваш бродь, я только на секундочку отвернулся, чтоб поглядеть на пожарище, а когда повернулся его уже в овраге не было.
- Ну вот как с такими бестолочами службу нести, что ни поручи, всё готовы просрать!
- Может кого подозрительного видел?
- Ведь с той стороны народишко крутился, может кто из них причастен к этому делу?
-Ни как нет, ваш бродь, как эта хатка полыхнула, так все и побегли смотреть на пожарище.
-Ты вот что, гони обратно!
-И смотри у меня, ни кого и близко не подпускай к тому месту где лежал покойник!
               Казак резко и с силой потянул левый повод уздечки, завернув голову коня набок, будто это он виноват во всём этом, а получив под бока по мощному удару каблуками сапог, крутнулся на месте и помчал седока обратно к оврагу.
                Ну как в таких условиях вести дознания, что ни закавыка, так на тебе препон, словно нечистая сила решила немного подурачиться, всё более накаляя страсти.
               Дав распоряжения двоим казакам, чтоб никто из посторонних и близко не подходил к пожарищу, решил сам отправиться к оврагу, чтоб собственными глазами убедиться, в краже трупа.
            Сев верхом на своего коня, в сопровождении двух других казаков, поскакал в сторону оврага, оставив двух свидетелей дожидаться его возвращения.

              Кондратий Чеботарь и Ляксей Даниленко, отойдя чуток в сторонку, поглядывая на пожарище, повели меж собой разговор, с чего это бы так полыхнуло из дверей, а если, да по сути своей разобраться, никто из присутствующих здесь не учуял запаха гари.
                Оно как бывает, чадит себе жар без доступа кислорода, нагоняя температуру, а стоит только дать доступ свежего воздуха, как тут же полыхнёт огнём.
      Но здесь такого не могло быть, слишком много щелей, а посему выходит, что дым должен был найти себе выход, указывая, что в хате идёт возгорание.
                Только вот не понятно, кому это вдруг понадобилось подпалить хатку, уж не решили таким образом скрыть следы преступлении?
                А раз такое дело, то всё указывало на Михея Козубку и Мыколу Цымбалюка, им теперь не отвертеться от совершённого преступления.
               В станице быстро из них выбьют правду приперев к стене, уж там умеют развязывать языки, имеется у них большой опыт в таких делах, даже самый стойкие из красного казачества сознавались в своих преступлениях, не стерпев истязаний.
                Возможно, Кондратий с Ляксей Лукичём и далее гнули бы свою линию разбирательств, если в толпе по соседству, один сопливый мальчонка возьми, да и скажи.
-А я бачив, як з дверей вискочив щось чорне, вдарилося об ноги он того дядька і втекло за ріг.
                Оказалось это заметил не только этот мальчонка, нашлись и другие свидетели, утверждая, что действительно, что – то чёрное шмыгануло за угол.
-А кто – то даже уточнил, что это самое чёрное, перевернувшись через голову и вскочив на ноги имело рожки, ну и естественно хвост.
                Из отдельных фактов складывалась картинка, что это был не кто иной, как малый чертёнок.
                А вот тут и подумаешь, а ведь без нечистой силы здесь явно не обошлось.

         13 -14 июнь 2023г.