Закат Европы

Позитивизм, китаизация... "Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами — кто смоет с нас эту кровь?". "Величайшее из новых событий — что «Бог умер» и что вера в христианского Бога стала чем-то не заслуживающим доверия — начинает уже бросать на Европу свои первые тени".
Итак, мыслителей второй половины 19-го - начала 20-го века накрыло предчувствие краха европейской цивилизации. Центром их тревоги стала деградация роли религии в общественной и политической жизни. Причем, если Ницше, к примеру, как активный критик христианской идеологии, говорил о необходимости преодоления религиозного чувства, видел в сопутствующем христианскому мировоззрению ресентименте тормоз на пути эволюции хищных "виртуозов жизни" в сверхчеловека, то многие другие философы воспринимали гипотетическую гибель европейской (христианской) цивилизации как трагедию с непоправимыми и негативными последствиями для всего человечества.

Что же произошло, что вызвало эту пандемию тревоги и пессимизма? Попытаемся коротко изложить суть христианской доктрины. Во-первых, в оригинальном изложении, христианство - идеология направленная на разрушение любого государства. Государство - это зло. "Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё". Квинтэссенция этой мысли в романе Булгакова: "Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть". Во-вторых, христианство (как и любая другая религия) постулирует, что человек может измениться путем следования определенной религиозной практике (Христу), а если нет, то таких козлищ надобно отделить и сжечь. Можно было предпологать, что вырастая внутри государства, христианская община разорвет его, подменит собою, власть перейдет в руки иерархов церкви. В реальности все произошло именно так, но лишь отчасти. Ведь иерархи тоже были живыми людьми и никакие человеческие грехи им чужды не были. Произошло сращивание религиозных и светских элит. Да и, в целом, христианская религия в любой своей конфессии продемонстрировала невероятную адаптивность. Инстинкт самосохранения, жажда жизни, оказался у европейских народов сильнее догматов, ведущих общество к деградации, ослаблению и, тут Ницше не ошибался, к гибели. Здесь следует отметить фундаментальное расхождение русской мысли с мыслью ницшеанской. Достоевский в романе "Преступление и наказание" выразил пессимизм в отношении социальной революции, противопоставив ей необходимость длительного процесса эволюции самого человека, результатом которого должна была стать способность соответствовать собственным (христианским) идеалам. Ницше был настроен к подобному видению эволюции скептически, он понимал, что ее результатом будет торжество посредственности. Герцен констатировал процесс трансформации европейских элит в состояние крайнего мещанства, сохраняя, при этом, иллюзорные надежды на патриархальные русские общины. Грядущий хам...
Вернемся, однако, к вопросам адаптивности христианства и коллективному бессознательному. Да, иммунитет к пагубному воздействию христианских догматов у элит был выработан, но ницшеанский ресентимент привел к возникновению нравственного идеала чуждого общественному устройству и общественному интересу. Перманентный бунт, идеи справедливости и  революции, пустили в головах европейцев неоперабельные метастазы. Трезвое видение человеческой природы (гуманизм пропорционален степени родства, "человек человеку - волк" и прочие грустные истины) оказалось подменено концепцией дьявола, некоего, внешнего по отношению к человеку, персонифицированного зла. Зла, с которым необходимо бороться. Собственно, все идеи гуманизма также зиждились на идее Бога, как персонифицированного внешнего добра. Причем добра, несущего на себе оттиск римской юриспруденции, где всякий человек - раб, а в конце пути человечество ждет страшный суд. Рабовладелец, при этом, объявляется таким же рабом божьим, как и принадлежащий ему раб. Такое виртуальное рабство предполагает ответственность перед виртуальным хозяином за плохое обращение с реальным рабом. В отношениях раба и господина появляется отчетливый привкус греха. Это ощущение можно преодолеть, но от него нельзя избавиться полностью. Именно отсюда и проистекает смешное желание рабовладельца играть роль любящего и заботливого пастыря, отца для угнетаемых. Отсюда все эти нелепые идеи "хождения в народ" у молодой элитарной поросли. Отсюда и чувство тревоги у европейских мыслителей рубежа веков - они подсознательно связывали крах религиозных основ общества с крахом идей гуманизма.
Что же произошло в реальности, в какой степени эти опасения имели под собой реальную почву? Идеи гуманизма, справедливости, все эти "Liberte, Egalite, Fraternite", оказались вполне жизнеспособны и безо всякого христианства. Роль христианства возложила на себя... демократия.

"Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели Бога нет, то спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распоряжается на земле? - Обратился иностранец к Берлиозу и Бездомному. - Сам человек и управляет – поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос".

Правда, столь приземленное Добро требует для своего нормального функционирования не менее приземленного Зла. Добро не должно победить окончательно, более того, оно просто обязано воссоздать Зло, если оное (вот незадача) отсутствует. Ибо все познается в сравнении. Вчера эту роль, главным образом,  играла поверженная, но возродившаяся аки Феникс, Германия. Сегодня Мордором работает наследница уничтоженного СССР Россия. Карта предшествует территории.

"Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?".

И еще... Не устаю повторять: для качественной прогулки необходим лабиринт минимум из трех сосен! Современная демократия - это две сосны. Власть господствует над народом и управляет им. Народ формирует и трансформирует власть, одним словом - господствует над властью. Описание отдает крайней степенью дебильности... Это как модель вечного двигателя на столе. Желание найти под столом батарейку у особо прытких неистребимо, но для массового "сознания" картинка вполне годная. Да, выбираешь из двух, по сути - одинаковых, вариантов. Да, от твоего выбора мало что меняется. Да, за всем этим цирком стоят огромные финансы, то есть это все покупается и продается. Но ты все равно прешься к избирательной урне и, следовательно, несешь как бы ответственность за то, что с тобой происходит, по твоей как бы воле. И внутри индвидуалистской западной цивилизации ты как бы свободен и имеешь как бы гарантированные как бы права. Добавлю шепотом: "Она действительно все-таки крутится! Просто у батареечки под столом есть вполне конкретный хозяин". То есть, вера масс в этот симулякр создает реактивный эффект, делая демократию и её ценности отчасти реальными.