Гл. 5. Олав нашел причину своих бед

Олав проснулся от какого-то невыносимого гвалта и шума, заполнившего всю комнату, и от того, что чья-то шерсть лезла в рот и нос. Он открыл глаза. Кот совсем прижал его к стене, вольготно развалившись под креслом. Передние лапы его высунулись наружу. И положив на них голову, он сладко дремал, не обращая внимания на шум вокруг.
– Подвинься, гад шерстяной. Задавил совсем, – пихнул его Олав.
Кот лениво поднял голову и скосил с сторону Олава зеленый глаз.
– Сиди тихо там. Из-за тебя весь сыр-бор здесь разгорелся. Твоя судьба решается.
Олав струхнул и притих.
Шум то нарастал, то стихал. Передвигался волнами по всей квартире. Пенящей волной залетал в Оленькину комнату и снова вылетал из нее. Олав старательно прислушивался, но суть споров и ссор уловить не мог.
– Что все-таки случилось? – спросил он кота, когда очередная шумная волна выкатилась из комнаты.
– Тебя ищут.
– И?... из-за этого такой скандал?...
– Олечка винит брата, что тот тебя куда-то спрятал или выкинул. Костя утверждает, что ты сам перемещаешься с места на место. И тебя надо найти и уничтожить. Олечка рыдает, говорит: гад такой, куда ты дел моего домовенка? Костя говорит, что никакой ты не домовенок, а опасный тролль. И что тебя надо отыскать и выкинуть. Ну и так далее,… Часа полтора это все длится уже, как только Олечка из школы пришла и началось. А ты только вот проснулся.
Кот с любопытством глянул на тролля.
– Люди кофе пьют, чтобы бодрствовать, а на тебя он значит усыпляюще действует. Интересно.
Олав не понял, чего тут интересного, и только пробормотал.
– Насчет гада Олечка права. Но насчет тролля прав все-таки Костя. Похоже он в нас хорошо разбирается. 
Олав задумался. Вспомнил Громилу Байну.
– Возможно даже контактирует с верховными троллями, – Олав поежился от такой догадки.
– Кто? – встрепенулся кот. – Костя контактирует с троллями? С чего ты взял?...
– Да я своими глазами видел у него в комнате Громилу Байну, верховного тролля соседнего клана. Если он меня ему выдаст, я пропал, – обреченно вздохнут Олав.
– Где именно видел? – равнодушно спросил Тихон, стараясь не выдать своего интереса.
– У него там окно на столе есть. В нем и видел… и вчера он там был … – испуганно прошептал тролль.
– Ааааа… – неопределенно промычал кот, – ясно…
– Ты что-нибудь о нем знаешь?
– Нет. Я не люблю бывать в Костиной комнате. И он не любит, когда я там бываю.
Тихон прислушался. Шум и ругань прекратились. С кухни доносились вполне мирные голоса.
– Ты сиди тут тихо. Пойду узнаю, о чем они договорились.

Олав сидел, вжавшись в стену, и горевал.
– Бедный я, несчастный. Что ж это за судьба у меня такая? За что ж я страдаю в чужом краю, оторванный от дома родного?... домой хочу… – тихо поскуливал он.
– Да не стони ты. Устроится все как-нибудь.
Олав от неожиданности подпрыгнул и ударился головой о сиденье кресла. Рядом сидел домовой Кузьма.
– Пришел посмотреть, что тут у вас. Шумно что-то было.
– Меня ищут, – печально вздохнул тролль, – и хотят уничтожить.
– Вот как, – заволновался Кузьма. – Плохо дело. А чё натворил-то?
– Да ничего я не делал, – захныкал Олав. – Ничегошеньки. И не знаю за что на меня напасти такие.
– Ладно, не хнычь. Вызволим мы тебя отсюда. Нафаню в какой-то непонятной Норвегии видели недавно. Послал ему туда весточку, чтоб срочно возвращался. Вернется, узнаем каким способом он перемещается. И переместим тебя в твою Скандинавию.
– В Норвегии… – заволновался тролль, – в Норвегии… это ж мой дом…
– Ты ж мне сказал, что из Скандинавии…
– Да, оттуда. Норвегия же в Скандинавии находится.
– Фух, запутали всё, не разберешься. Сидели бы по домам мирно, спокойно. Нет, моду взяли, по миру шастать. Эх, нечисть современная. Совсем от рук отбились. Ладно, пошел дальше дома осматривать. Один я на целый квартал остался.
Кузьма исчез в стене.
«Нафаня в Норвегии, а я здесь, – горестно вздыхал Олав. – Какая подлая несправедливость».

Вспыхнул свет. Олав вжался в стену и замер.
Олечка прошла к столу, задвигала стулом, зашуршала книжками, тетрадками.
Олав слушал шелест страниц, скрип ручки, сосредоточенный Олечкин шёпот, когда она читала условие задачи и думала вслух. Тролль рассматривал узкую полосу комнаты, которая ему была видна из-под кресла, и чувствовал себя всеми покинутым и оставленным.
Дверь приоткрылась, послышался голос:
– Лель, ну давай я твою комнату всю обыщу. Он точно где-то здесь.
– Не надо. Уходи. Я уроки делаю.

«Хорошо домовым, – думал тролль. – Они могут невидимыми становиться. А я только камнем могу прикинуться или деревяшкой. Не спрятаться мне от них. Найдут ведь. Выкинут на свалку. А может оно и лучше так будет. Выберусь со свалки и пойду домой. Только вот куда идти-то? В какую сторону? Не знаю я, откуда меня привезли. Нет, надо Кузьму с Нафаней ждать. Они помогут во всем разобраться».
Олав насторожился и прислушался к горестным Олечкиным причитаниям.
– Нафаня, если ты думаешь, что я про тебя забыла, то это же не так. Ты перестал бывать у меня, поэтому я и не вспоминала о тебе.  А там, в Норвегии, я тебя сразу узнала. Как ты туда попал? Я думала ты мне всё-всё расскажешь. А ты опять прятаться начал. Сердишься на меня, да?
Олечка замолчала. Потом забормотала что-то невнятное и зашуршала страницами.
Олав начал дремать под это её бормотание. В какой-то момент из дремоты его вывело знакомое имя. Олечка вновь говорила с Нафаней.
– А помнишь, ты ещё мне сны добрые показывал. Очень красивые и ласковые. К нам ещё олененок приходил... помнишь? … из леса, что на берегу огромного озера… Он пил воду и всё смотрел на нас. А потом ушел опять в лес. Ты тогда сказал, что он нас принял и теперь всегда будет приходить. И мы ещё несколько раз видели его. Помнишь?
Олечка опять замолчала. Олав ждал продолжения.
Его удивляла такая дружба домового с человеком. Тролли людей не жаловали. В лучшем случае терпели их соседство, если люди назойливо не лезли слишком близко и не нарушали законов священных для троллей мест. Но о дружбе не могло быть и речи. А тут вон оно как…
– Когда ты пропал, ко мне перестали те чудесные сны приходить, – продолжила Олечка. – Мне сейчас часто плохие сны снятся. А иногда очень страшные. Мне страшно. Я во сне совсем одна остаюсь. Куда ты делся? Зачем меня бросил?
Олечка всхлипывала. Олаву вдруг стало так жалко Олечку, что он чуть было вслух не разразился проклятиями в адрес Нафани, бросившего девочку и отправившегося путешествовать. Он вовремя сдержался. Однако внутри кипело возмущение. Этот безответственный домовой виноват во всех его злоключениях. Понятно теперь, почему Олечка забрала его с собой, увидев в нем своего давнего приятеля. Она же хотела от своих ночных кошмаров спастись. Она же не знала, что может получиться всё наоборот…
И вдруг… Олав похолодел…
– Я знаю, где ты, -– говорила Олечка. – Ты под креслом. Когда я была маленькая, тут стоял дом-палатка. Я любила там прятаться. И ты любил там прятаться. Помнишь?
Задвигался стул. Олины ноги подошли к креслу.
– Ну выходи.
Голос приближался.
И тут погас свет.