Экранов свет голубой под никольской горой часть 16

Часть 16
Всю дорогу до Куйбышевского речного порта Герка повторял про себя:
- Вот тебе и теле еле видение! Вот тебе и Самара городок! Неспокойная я! Опоздал и всё. И что же теперь? Куда пойти? Куда податься? Куда, в грузчики.
В речном порту он приобрёл билет. И опять конечно на Омик. Потом купил две булочки. Приметил где автомат с газировкой, где можно было попить за копеечку без сиропа. Сел на лавочку и стал жевать, не обращая ни на что внимание, уходя в свои не весёлые, нехитрые мысли.  Но вот у здания порта появились три милиционера. Милиционеры как милиционеры, но то, что привлекло в них внимание Герки, это были дубинки или как их ещё называли резиновые палки. Такого у них в посёлке, да и на родине Ленина он ещё не видел. Разговоры ходили, что их ввели и что если ей хорошо приложиться, можно с ног сбить. Удар-то килограмм шестьдесят – восемьдесят. А если ещё с протяжкой, то говорили, одежда может не выдержать, да и кожа-то наверно тоже. Герка начал соображать с чего это менты тут вдруг с дубинками появились. И он невольно вспомнил разговор отца со своим старым другом Фёдором Георгиевичем, когда те негромко разговаривали о генеральном секретаре партии Хрущёве. И о том, как тот приезжал в город Куйбышев и как в него кто-то запустил гнилым помидором. А в другой его раз освистали и под крики: «Где хлеб? Где масло? Где мясо?» Тот убежал с трибуны. В общем, дело здесь чуть не дошло до бунта.
Герка вспомнил, как сам подолгу выстаивал в длинных очередях за хлебом в то время.
- Эх, Насти нет, а то бы можно спросить, как тут у них всё это дело было. Дубинки-то наверно после этого и ввели. А впрочем, что она может знать? Девчонка она и есть девчонка, одни парни в голове, – размышлял Герка про себя.
Он почему-то даже вспомнил бунтаря Стеньку Разина, что когда-то на Самару ходил.
Объявили посадку. Герка вновь занял место на нижней палубе. Оставив свой чемоданчик на попечение двум бабкам, вышел на воздух, на палубу. Надо же было посмотреть на отплытие, на этот неприветливый для него город, который может быть, он не увидит больше никогда. А ещё на знаменитость, Жигулёвские горы.
Жигулевские горы – это же красивейшее место на Волге. О нём Герке рассказывал отец, когда-то в молодости, сезон ходивший матросом до Астрахани. Тогда Волга была с его слов ещё краше. Какие острова! Какие берега со своими скалами, утёсами, крутыми обрывами, глубокими оврагами, балками, лесами, спускающимися к самому подножию Волги.
И тут Герка случайно услышал легенду  об этом необычном и загадочном месте, откуда взялись эти Жигулевские горы. Её рассказывал пожилой мужчина своему молодому попутчику стоявшему рядом.
 - Волга огибает здесь Жигулевские горы огромной петлей, – говорил он. – Это место называется Самарская Лука. Мужчина сделал небольшую паузу и продолжил:
- Согласно одной из легенд, давным-давно жили-были два неразлучных брата: Сокол это левый берег и Жигуль – правый. Каждый из них слыл отважным и мужественным воином. Всякая девушка почла бы за честь стать женой любому из них. А братья только и думали, как посвататься к ней. Полюбилась им обоим прекрасная Волга-колдунья и забыли они думать о ком-нибудь другом. Будто хмельным любовным зельем опоила витязей колдовка. Кружила им головы красой и нежным голосом, а сама думала лишь о Каспии. Мудр и хорош собой был Каспий, давно манил он к себе Волгу, обещая любовь и богатства, и задумала она сбежать к нему. Прознали о том, Жигуль и Сокол — разгневались на обманщицу. Заперли они колдунью в темнице, а чтобы пленница не сбежала, усадил Сокол своего пса охранять темницу. Заспорили братья — кто возьмет Волгу в жены, да только как под венец идти без согласия невесты. И решили Жигуль и Сокол добиться ответа от Волги. Пусть сама выберет себе из них мужа, а не выберет — так и света белого не увидит.
Опечалилась Волга. И спросила она времени до утра, чтобы подумать, а когда наступила ночь, запела грустно. Полились слова колдовскими переливами, зазвенели в ночи, заплакали, и не заметно стало клонить братьев в сон. Уснул Жигуль, уснул Сокол, и только верный сторожевой пес не смыкал глаз. Все смотрел он, да принюхивался, и рычал на молодую колдунью, стоило ей лишь шевельнуться. К утру же одолела колдовская дремота и сторожевого пса.
Но лишь ступила Волга один шаг, как поднял голову сторожевой пес и успел залаять: «Тип-Тяв!» Бросилась тогда молодая колдунья между проснувшимися братьями. Превратилась она в реку широкую, Жигуль и Сокол стали горами высокими, а собака Сокола стала кручей у подножья своего окаменевшего хозяина. Никто теперь не мог помешать красавице. Далеко унеслись её бурные волны и влились в объятия мудрого Каспия. Ведь ради возлюбленной стал он глубоким морем.
С тех пор так и стоят братья-богатыри, разлучённые рекой Волгой, и лежит у ног Сокола его верная собака, которую до сих пор зовут Тип-Тяв.
Мужчина замолчал. Молчал и его собеседник, всматриваясь в набегавшую водную гладь.
Герка, стоя рядом с мужчинами, и с большим вниманием слушал красивую легенду.
- Извините, вы так здорово рассказали. Видимо у всех красивых мест на Земле есть свои легенды. У нас вот тоже места красивые, – прервал молчание мужчин, стоявший рядом Герка.
- Это где же у нас такие места? – спросил мужчина постарше, смотря на него.
- Да в Сурском, в соседней области, – ответил Герка, уверенный в том, что его родные места должны знать не все, но многие.
- Сурское, Сурское. Нет, что-то не припомню, – ответил всё тот же мужчина.
- Оно ещё раньше Промзино Городище называлось, – сказал Герка, назвав старое название своего посёлка.
- Промзино. Это другое дело. Промзино раньше по всей России знали. Гора там знаменитая Никольская. Да Колодцы со Святой водой. Пешком надо было к тем местам идти, – сказал мужчина.
Герка конечно с большим удовольствием рассказал о своих местах. О реке Суре, о Никольской Горе, о явлениях Георгия Победоносца и иконы Николая Чудотворца. Обо всём том, что он считал не менее красивом, чем эти Волжские места.
Выслушав Герку, тот, как тому показалось, всезнающий мужчина спросил:
 - Как же наш юный друг попал в эти края?
Выслушав ответ, изрёк:
- Да-а. Телевидение посильнее кино теперь будет. Вот увидишь. Эта штука овладеет всем миром.
- И кто его только придумал? – спросил молодой мужчина.
- Вы не поверите, одним из изобретателей был наш, русский. Зворыкин Владимир. Он создателем электронного телевидения считается. Отец его, купец первой гильдии, торговал хлебом, владел пароходами. Сынок-то Владимир оказался энергичным, способным и «рукастым». Как только в городе появилась мода на электрические звонки, он тут же смастерил и оборудовал ими входные двери в домах родственников и знакомых. У отца на пароходе вроде бы как электриком числился, ремонтировал всякую электрическую часть.
Герка конечно же об этом пока ничего не знал.
В этот день он ещё  увидел Волжскую ГЭС и шлюзы.
Ночью Герка спал плохо. Он ворочался на жёстком диване. Перед глазами, толпились картины всего  увиденного. В ушах  вперемешку звучало всё то, что он услышал за этот день, который показался ему годом. А за бортом, вернее в борт мерно билась Волжская вода.