Немчиновка 26

Прямо с утра Денис позвонил Алёхину.
– Извините за беспокойство. Хотел бы увидеться с вами, если возможно.
Алёхин вроде даже обрадовался. Наверное, нечасто свидетели сами рвутся давать показания. Денис отпросился у начальства и поехал в Одинцово. Следователь Алёхин встретил его радушно. Захлопотал, для создания доверительной атмосферы предложил сесть не за большой официальный стол, а за маленький журнальный.
– Я вот что хотел узнать, – сказал Денис, стесняясь, – не могли бы вы уточнить, кто ваша знакомая, видевшая нечто необычное? Помните, вы мне при встрече говорили? Дело в том, что я тоже…


Алёхин распахнул глаза во всю ширь, наклонился вперёд.
«Следователю, наверное, не положено так демонстрировать свои эмоции, но раз он не сдержался, то…»
– Вы тоже что-то видели? – спросил Алёхин более напряжённо, чем хотелось ему самому.


Из осторожности Денис рассказал лишь про водозаборную колонку, а про Найду, Нику, карты и обелиск умолчал. Не упомянул он и про встречу с Анатолием. Сам не знал, как к ней относиться.
– А больше ничего? Может, вы видели не только что-то, но и кого-то?
Алёхин смотрел на него пристально, пытаясь прочитать скрытые мысли Дениса.
– Никого, – заверил Денис.
Неизвестно, поверил ему Алёхин или нет. Но поблагодарил живо. Денис решился на вопрос.
– А вы не могли бы сказать, кто ваша знакомая… та, у которой тоже были, как вы выразились, видения?


– В принципе, могу, это ведь не в рамках официального расследования. Её зовут Наталья Пантелеева. Проживает недалеко от Екатерины Юрьевны, 2ая Запрудная, дом № 12. Она подруга моей дочери и всегда казалась нам несколько с приветом. Очень серьезно относится к гороскопам, практикует эзотерику. У вас на третьей Запрудной живёт один гражданин, любящий йогу, мистику, вот он и снабжал Наталью подобной литературой. Я считал всё это чепухой для людей с психологическими проблемами. Но моя дочь под влиянием Натальи тоже немного увлеклась, и иногда давала мне наставления вроде: папа, сегодня Луна в такой-то фазе, тебе не рекомендуется совершать поездки. Я посмеивался. А с недавнего времени Наталья стала утверждать, будто видит нечто, чего давно уже нет. Ну, я дочери сказал: подруга твоя совсем сбрендила, ей точно пора к психиатру. Утверждал я это до тех пор, пока не начал расследование смерти Игоря Валентиновича. Тут кое-что обнаружилось, но… я бы хотел оставить мои знания пока при себе.
Дом двенадцать, дом двенадцать… ну, конечно. Денис же ходил туда якобы посмотреть котят, а на самом деле вынюхать про Катьку.
– Мне кажется, я знаком с этой Натальей, – сказал он.
– Вот и прекрасно. Тогда поговорите с ней. Вдруг она расскажет вам что-то, чего я не знаю.


Денис решил не откладывать беседу, и на обратном пути завернул на 2ую Запрудную. Стоял исключительно ясный день. Чистым голубым халцедоном над посёлком раскинулось небо. Пруд мерцал золотыми бликами, мягко шелестели берёзы, покрякивало рядом с камышами утиное семейство. Жёлтыми листочками кружились над берегом бабочки-капустницы. Шум плотины казался весёлым, освежающим, а не тревожным. А как же иначе, лето ведь было в разгаре.


Денис долго звонил в ворота у серого коттеджа. Глухо и очень лениво тявкала во дворе невидимая собака. Денис уже думал, что Натальи нет дома, но через несколько минут она всё-таки появилась, в красном сарафане, открывавшем округлые полные руки.


– А это вы, здравствуйте, – в её голосе звучало куда меньше энтузиазма, чем в первую встречу. – Всё-таки надумали. Котёнок остался только один, если вам всё ещё нужно…
Она распахнула ворота с томным приглашающим жестом. Денис зашёл на участок и только тогда сказал:
– Наташа, вы меня извините, пока я присматривал котёнка у вас, наша бабушка договорилась с какими-то заводчиками. Неувязочка получилась, простите ради Бога.
– Так что ж тогда, – Наталья выжидательно смерила Дениса взглядом с ног до головы.
– Я хотел переговорить с вами по другому делу.


Она расправила плечи, выпятила и без того обильную грудь. Она всё ещё находилась в поиске и предыдущее упоминание Денисом жены и дочери её никоим образом не смущало. Денис посчитал лучшим не задавать вопросов, а сначала рассказать Наталье о том, что видел сам. Правда, и тут он ограничился колонкой без упоминания остальных видений. Пока он говорил, глаза Натальи становились всё более испуганными, но одновременно восторженными, чуть ли не страстными. Денис слегка напрягся. Наталья, не стесняясь, схватила его за руку и потащила в глубину сада, затем в дом. Никакого внимания не обратила она на коробку, в которой одиноко ползал последний котёнок.


– Слушайте, слушайте, – зачастила она, почти насильно усаживая Дениса на террасе, – я тут тоже кое-что видела. Однажды вечером я пошла прогуляться до пруда, а потом свернула на 3тью Запрудную. Лет двадцать назад в конце улицы лежала огромная бетонная балка и перегораживала машинам проезд, хотя пройти пешком было можно.
– Помню, – кивнул Денис.


Ещё бы! Столько времени провели они все вместе на этой широкой плите, болтая о всяких неприличных, но кажущихся в детстве значительных пустяках, или просто бездельничая. Особенно ценилась балка после дождя, когда в канаве долго сохранялась сырость, а бетонная поверхность высыхала за полчаса.

 
– Так вот, когда я пошла по 3тьей Запрудной вверх от пруда, – Наталья непроизвольно понизила голос, – мне показалось: в конце улицы маячит та самая балка, и чем больше я приближалась, тем чётче она становилась, а потом вдруг… пропала.
– Ясно. Вы не пытались её потрогать?
– Я не успела подойти на расстояние вытянутой руки.    
– Это всё что вы видели?
«Ого, я уже разговариваю, как следователь!» Денис задал этот вопрос на всякий случай. В принципе, и так стало понятно: Наталья тоже столкнулась с призраками старой Немчиновки.
– Не всё. Дня через три я пошла на автобус возле автосервиса по дороге мимо той заброшенной территории, где нашли тело, и мне показалось, будто асфальт исчезает, а на его месте возникает грязь, которая была там много лет назад.
Денис прекрасно помнил эту светлую глинистую почву, долго не просыхающую после дождей, липкую, пачкающую обувь. Для ходьбы по ней в сырую погоду лучше всего подходили резиновые сапоги. После похода их требовалось непременно вымыть.
– И я увидела лужу…
– О, да! – не удержался Денис.


Чудовищную, без преувеличения эпохальную, лужу, запомнили, наверное, многие. Это была настоящая Царь-Лужа – необычайно широкая, глубокая и практически не пересыхающая. В ней, вероятно, образовался целый микромир, своё царство-государство с многочисленными обитателями. Иногда Денис представлял, как они живут там, ничего не ведая о такой великой вещи, как строительство коммунизма или такой ужасной вещи, как израильская военщина. Однажды он решил прокатиться по луже на велосипеде. Доехал ровно до середины, и тут колёса упёрлись в какой-то предмет на дне - камень или корягу. Некоторое время Денис пытался удержаться и вырулить вбок, но ничего не получилось. Пришлось спешиться и, утопая по щиколотки в грязной коричневой воде, выводить велик на, так сказать, берега.  Вот было веселье! Денис даже немного потерялся в этих воспоминаниях.


– Аллё! Вы меня слушаете?
– Конечно.
Наталья рассказала ему историю про лужу, полагая, что Денису ничего о ней неизвестно, и уже привычно добавила:
– А потом она исчезла, растворилась в воздухе.
– Что вы об этом думаете?
– Даже не знаю… тонкие миры, параллельные реальности…
– Может быть, петля времени? – усмехнулся Денис, всерьёз не веря в такие вещи.


Наталья хлопала глазами, не зная, что ответить. 
– А вы Бато с вашей 3тьей Запрудной знаете?
– Видимо, нет, – сказал Денис, догадываясь, что это, возможно, тот человек, который снабжал Наталью гороскопами. Судя по имени, грузин или кто-то вроде того. 
– Нет, он не с Кавказа, – Бато – это буддийское имя, – пояснила Наталья, – он хорошо разбирается в эзотерике и вообще во всяком таком. Только я побоялась у него спросить. Всему же есть пределы… галлюцинации – это не шутки.
– Ну, теперь, когда нас минимум двое, вряд ли это галлюцинация. Хотя… стоит выяснить, бывают ли коллективные иллюзии.
Так и не найдя однозначного ответа, зато выйдя на новый уровень отношений, они распрощались.