Тёмный Король. Первая глава

Тёмный Король.

Первая глава,
повествующая о начале конца.

   Нет сомнений, что жившие в те времена дрэтты запомнили как вздрогнул воздух в момент, когда на великий город словно копья или небесные стрелы полетели сотни тысяч небольших небесно голубых кристаллов овальной формы — то были обнаруженные совсем недавно, чуть больше двух декад назад, камни голубой белизны, хранившие в себе небывалую, невиданную до того силу. Проклятая магия, чёртовы знания, получив которые, народ Надрэттиса лишился многолетнего покоя и обрёл тяжелейшее горе, не знать бы вас вовсе, забыть, стереть, не допустить! Но кристаллы летят сквозь небо на Шеркшау, свистя, вторя безумному ветру, и касаясь земли рассыпаются, погружая землю во мрак.

   Разрушительная сила уничтожения, хранившаяся в камне, открыла себя не сразу. Дав мгновение для осознания происходящего толпам ликующим на празднике, пыль голубой белизны вгрызлась в землю, заставив её расщепиться. Песчинки земли, части стен крепости, трава, деревья, горы… Весь мир провалился бы тогда в подземные пещеры, если бы не чудо, посланное, быть может, самим главным богом Клоэддом — маленькая девочка, убегающая прочь, перепрыгивающая с небесной стрелы на стрелу, рассекая воздух и заставляющая ветер себе повиноваться. Она бежала так быстро, как её учила одна охотница, хитрая и скорая, как лиса. Она была совсем мала, но уже в таком маленьком возрасте знала, как ценна на самом деле жизнь. И ценить её умела. И бегать умела. Но спускаться вниз после воздушных перемещений ей предстояло впервые. Упав на каменную землю пригорков Каштэона недалеко от моста, ведшего в цветущие равнины Альтеона, эта девочка очутилась случайно пред несколькими торговцами. Красными дрэттами, простыми, заставшими в изумлении и ужасе.

   Трепетать пред неизбежным не было времени.

   Развернувшись к растущей с безумной скоростью пропасти, взглянув в саму бездну, девочка заметила небесную стрелу, нёсшуюся за ней. Её блеск контрастировал с ширящейся тьмой. Одна из сотен других, единственная из всех, что решила последовать за ней — последняя из атаковавших Шеркшау кристальных слёз приближалась быстрее смерти.

- Девка! С ума сошедшая, что-ли!? - каштэонцы, приземистые мужики в бедных одеждах, вжались в свои повозки, с трудом сдерживая бунтующих коней. - Сюды иди, чего ждёшь у края!? Пойди вон оттуда, сюды…

   Говор красных всегда казался девочке забавным. Её чудилось, словно часть слов они проглатывают, пряча за румяными щеками, не договаривают, заливая вином и заедая пряным мясом, хотя на самом деле просто наречие их отличалось краткостью и некой тупой грубостью от прочих.

   Но и мыслям времени не было. Воздух напрягся до предела, и стихли все звуки кроме свистящего звона, нёсшего с собой голубую белизну.

- Я обязательно поведу её к нему, как бы всё не сложилось в итоге, Абиур, - голос матери, соловьиная песня среди шумящего в ушах стремительного биения сердца, и слова, которые она произносила, почти не имеющие значения для ребёнка, их слышавшего. - Таков мой долг. Я не могу поступить иначе.

- Твоя уверенность не оставляет сомнений, - рыжеватый, но отчего-то светловолосый альтантец смотрел на свою музу с вдохновенной скорбью. Две размытые фигуры — мужская и женская, такие близкие и далёкие друг от друга... Даже помня лишь обрывки этого разговора, девочка надёжно сохранила в памяти настроения лиц взрослых, стоявших в полутьме в огромном пустом соборе. - Но мне это горестно.

- Отчего же? Неужто глава церкви начал ставить простой люд выше своих высоких целей?

- Мой долг остаётся моим долгом. Лишь моим...

- Тогда отчего же ты грустишь, Абиур?

- Оттого, что могу больше никогда не увидеть тебя...

   Холодный кристалл врезался в руку, но детские пальцы крепко схватили его, не дав пролететь мимо. Это был не первый и не последний пойманный девочкой кристалл. Скоро развернув его в обратную сторону, она приготовилась запускать его в воздух.

   Если пустить стрелу туда, откуда она пришла, или туда, куда впервые упала одна из её сестёр, то можно повернуть время вспять. Нельзя вернуть то, что упало в подземные пещеры, на поверхность, но возможно вытащить хотя бы часть земли назад. А это значит лишь, что погибель может быть куда дальше, чем кажется на первый взгляд.

   Маленький ребёнок, ещё практически младенец, спасающий мир — чем ни событие, достойное летописи? Но некому записать в древние книги этот текст; вместе с великим городом Шеркшау навсегда исчез главный собор, в котором почитатели находили ответы на свои вопросы, читая ветхие книги и опуская с молитвами в купели свои подношения. Навсегда пропали и альтантцы, столица которых оказалась под землёй. Лишь пустые равнины, бесконечно пустые, внешне обычные, но будто омертвевшие внутри, просторы — вот, что осталось в тот день на месте Шеркшау. Вот, что осталось на сердце у каждого дрэтта, жившего на тот момент.

   Вот, что маленькая девочка поспешила забыть, как страшный сон.

   Вот, что Клоэдд спрятал от неё, наложив на память тугую повязку, скрывшую надолго ужасы от детских глаз. Ровно до тех пор, пока в воздухе не раздастся треклятый свист, как знамя приближающейся смерти, будет скрывать эта повязка воспоминания. Но когда спадёт?

   ...Рун с трудом вытекла из своей низкой постели, сооружённой из соломы и старых простыней. Утро было не дружелюбно к ней, резало глаза своим солнечным светом и туманным запахом прохлады. В окна маленькой избушки, стаявшей на окраине крохотной деревеньки, спешили залетать мелкие мошки и комары. Но вместе с ними пришли и благие вести — за ночь мир не погиб.

- Проснулась? - брат, если можно его так назвать, каревласый юноша в неаккуратной рубахе, да дешёвых штанах, выглянул из двери, ведшей к посадкам. - Мать искала тебя.

   Другая дверь, расположенная напротив и ведшая на улицу, к дороге, была чуток приоткрыта.

- Тётушка? - уточнила Рун, опуская руки в прохладную воду, занесённую в дом наверняка не для умывания. - Чего хочет?

- Сватать, чего ж ещё? - ухмыльнулся парень, изобразив на лице подобие улыбки. - Старик придёт к нам вечером…

- Зря ты его обнадёживаешь, - остудив распалившиеся щёки ледяной водой, пробурчала Рун.

- То не я, то мать.

- Тётушке лучше придумать, что бандитам сказать…

- Так придумала — тебя замуж, а жених расплатиться.

- У дрэттов и рога, и крылья когда-то бывали, помнишь? Хвосты всякие, чешуя...

- А? Чего?

- Сказки мне не рассказывай, вот что.

   Набросив на плечи свою накидку, Рун юркнула наружу, скоро удаляясь от кривенького домишки.

- Дура ты, мелкая! - донеслось вслед. Отвечать она не хотела. - Неужто бежать удумала?

   В местных краях её нрав, да и лицо её, были непонятны.

   Хотя Нидион тоже был не из местных, да прижился куда лучше Рун. Может на него так влияло материнское тепло, которое Бирия Гредлекх, старая красная фурия, отдавала ему и только ему, или заложенная в крови предрасположенность — в любом случае здесь он был, как рыба в воде, курносый, кучерявый недо-чёрный, полу-красный дрэтт. А Рун определённо становилась с годами всё более белой вороной. Её прямой лоб, выразительные чёрные глаза, и такие же как смоль волосы, распластавшиеся до плеч непослушными волнами, не делали ей чести. Строгость скул, широта челюсти, аккуратность носа, прижимистость и яркость пухлых губ — адэонская кровь давала о себе знать. А адэонцев в этих краях не любили.

   Хотя, кого и когда любили каштэонцы? Чашу, полную вина? И то не всегда. Что уж говорить о Рун.

   Пробираясь по узкой тропинке вверх на холм, девушка то ускорялась, то замедлялась. Земля была влажной от росы, а подскользнуться и проехать по влажной траве вниз ей не хотелось. Неторопливость её сыграла на руку Онтэку, низенькому, но наглому бандиту серебра — его исключительно нэррская рожа вглядывалась в Рунины строгие черты, долго решая, огорошить её сразу или подождать, но обязательно огорошить.

- Дева, следуете далёко? - с хохотом спросил бандит. Кажется, он наконец-то научился говорить хоть чуток грамотно. С его народа спроса никакого, но хотелось всё-таки понимать суть тех угроз, что тебе излагают. - Может одинаковая у нас дорога?

- Я иду далеко-далеко, нам не по пути, - Рун в который раз удивилась тому, что на хитром лице Онтэка красуются изящные круглые очки. Для нэрров, пришедших однажды сколько-то лет назад из подземных пещер, он был слишком уж интеллигентен. - А по вопросам касательно денег… Это к тётушке.

- К мамке Бирьё?

- К ней, да.

   Как только не называли в Квадлоке последнюю оставшуюся из семейства Гредликх! Уж больно известная она была личность. В этой малюсенькой деревеньке каждая веточка в заборе знала, насколько злая она и продажная женщина. Ненадёжная. Вернее, очень надёжная, если ей за это заплатить. Вот только жадная и бессмысленно жестокая. Типичная каштэонка — пышная, приземистая бабка с широким красным лицом и явной страстью к увеселительным напиткам. Глаза её отдавали крысиным блеском, а побитые зубы напоминали волчий оскал. «Отчего только мать решила, что оставить меня здесь будет лучшим решением?» - Рун терялась в догадках. Бывали тяжёлые дни, когда только подобные мысли лезли в голову, как тараканы, заполоняя собой всё, не оставляя места для хорошего.

   Сегодня был такой день.

- На ярмарку последуешь? - уточнил Онтэку, криво ухмыльнувшись. - Невестка ведь, а?

- Нет, я просто так.

- Чем не невестка? Зря это, зря.

   Небольшие домишки показались в отдалении, и наглый бандит скрылся где-то за спиной. Глубоко вдохнув свежайший утренний воздух, полный цветочных примесей, Рун решила ускорить шаг. Здесь дорога начинала состоять из мелких камушков, более сухих, чем трава, но всё равно немного скользких.

   Солнце вставало, окрашивая небо в светлые оттенки синего.

   Этот тёплый фадай, прозванный где-то летом, мог стать для неё последним. Даже этот день, начавшийся так скверно. Или неделя.

- Коли он решится, так точно, - женщины громко ругались между домами. - Старый чёрт, что взять с него-то!

- Да девку-то жалко, молодая ещё…

- Коли говорю, что не жалко, что-ли? Меня тебе жалко-то было хоть, а?

- Дышать ей не дадут, а? Потом как птица камнем с неба рухнет.

   Рун прошмыгнула мимо сердобольных деревенских баб, надеясь не привлечь их внимание. Сегодня ей удалось это сделать — увлечённые бельём и разговором, соседки не заметили её присутствия.

   Уже вся деревня гудела об этом старом рыцаре, наставнике Нидиона. Судя по шёпоту и крикам, слышавшимся то тут, то там, он собирался прибыть из Морна, соседнего городишки, где заправляет граф, сюда к завтрашнему вечеру что-ли. И жениться, обязательно жениться.

   Нет, такой расклад Рун совсем не устраивал.

   Если так и будет продолжаться, то это будет для неё началом конца.