Изломы судьбы. Калуга

Хроники гастрогангстеров

В 1993 году нашу бригаду занесло в Брянск.
 Ехали мы в Калугу, но мой товарищ, пока я дремал на заднем сиденье после бурной ночи со знакомыми девушками из Хвостовичей (Калужская область), решил взять управление автомобилем на себя.

Из техники вождения он твердо знал лишь расположение педалей газа и тормоза.
 В моей «восьмёрке» немецкой сборки отказал масляный насос, и на панели приборов красными буквами полыхнуло слово: «STOP!!!»
 Мой коллега, дагестанец, мог, конечно, не знать английского, но и на тревожный цвет внимания не обратил — пока двигатель не заклинило намертво, а из-под капота не поструился серо-синий дым.

— Муса, — обратился ко мне товарищ. — Что это было? —Не «что», а «кто»! Ты мудак, почему не остановился? —Ну, мы же спешили! — округлил на меня свои голубые глаза мой преданный аварец. —Шидыдатстхун! — воскликнул я, выдав труднопроизносимое ругательство на родном его языке.

В общем, поймали попутную машину, и нас на тросе дотянули до Брянска — благо, город был рядом.
Вернее, до его окраины, где мы сняли номер в гостинице «Совтрансавто». Позвонили из вестибюля ожидавшему нас в Калуге коллеге, объяснили ситуацию и «дёрнули», значит, в Брянск.

Пока нашу машину ремонтировали — а двигатель пришлось перебирать, он ведь реально стукнул, — мы решили развеяться в каком-нибудь приличном ресторане.

Познакомились с молодыми девушками приятной внешности и на такси махнули в самый дорогой на тот момент ресторан с тёплым, как мне помнится, названием «Дубрава».

О своей новой знакомой писать здесь не комильфо, потому ограничусь описанием нашего ужина в компании брянских нимф.

Так вышло, что в то беспокойное время купюры буквально жгли карманы, а мы были парни щедрые, отзывчивые на просьбы и пожелания окружавших нас дам.

В заведении играла живая музыка. Доморощенная певица обладала приятным голосом и была чертовски хороша собой.
 Меня даже какое-то время разрывало: попытаться закадрить (хотя в моём лексиконе тех лет такого слова не водилось) обворожительную тапёршу или всё же уехать со своей спутницей в номер.

Спутница перевесила — как показали последующие вечер и ночь, с явным преимуществом.

Но вернёмся к столу.

Метрдотель и прыткие официантки были на месте и во всеоружии.
 Опытным взглядом они определили в нас «пуховых пацанов» и, словно сумеречные бабочки-бражники, кружили возле нашего стола, угадывая слёту желания дорогих гостей.

Стол, что называется, ломился и стонал от тяжести подносимых яств. Водка в графинах подливалась в мою и в рюмку Орла моментально, едва была выпита.
Чуткий метрдотель неотрывно следил за нами.

Холодные закуски теснились в ожидании горячих.
Вино румянило щёки нашим новым знакомым.
 Шампанское оседало веселыми пузырьками в бокалах двух девушек, которые, словно сговорившись, щебетали с Русланом и Орлом.
Мы же со своей спутницей предпочитали напитки покрепче, и к тому моменту между нами уже возникло полное взаимопонимание.

Перепёлки в медовой корочке…
Для моего друга-аварца принесли долму, и, вкушая её, он, казалось, слышал отзвуки каблуков, выбивающих ритм лезгинки.

Пары алкоголя и атмосфера заведения всё сильнее пленяли моё натренированное тело.
Я уже ощущал себя Нероном, омывая персты в специальной чаше после нежнейших перепёлок.

Душа ликовала, а тело трепетало от близкого контакта со студенткой пединститута, как я выяснил позже.