Как самоеды подкусили русских

На сайте «Ненцы: sergeytsvetkov — ЖЖ sergeytsvetkov.livejournal.com» я обнаружил фотографию трёх деревянных идолов с комментарием, из которого следует, что это памятник жертвам русской колонизации Крайнего Севера. Вот цитата: «Это — "Хебидя тэн" (в переводе с ненецкого "Священная память"), памятник ненцам, погибшим в борьбе с русскими. Установлен под русским городом Пустозерском в 1999 г. при попустительстве местных властей». И оказалось, что под Пустозёрском эти идолы оказались не случайно – «…активное проникновение русского населения на земли ненцев началось гораздо позднее — с конца XV века, в Московский период. В 1499 году в нижнем течении Печоры (рядом с нынешним Нарьян-Маром) был основан Пустозерск — опорный пункт Российского государства на крайнем северо-востоке Европы. По документам, сюда съезжалось для торговли и уплаты ясака до двух тысяч ненцев». Значит, было ещё и не очень активное проникновение русских на места проживания этого северного народа. Но сначала хотелось бы узнать – а кто такие эти ненцы, и зачем русским понадобилось тревожить их за полярным кругом? При наличии интернета это не сложно. «Ненцы — коренное население Европейского Севера и северо-запада Сибири. Ненцы проживают на побережье Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Таймыра. Самоназвание ненэц буквально означает «настоящий человек». Официально оно было введено в оборот в 1930 году. А до этого русские называли ненцев самоедами. Церковно-славянское слово самоядь означает «людоеды». Закреплению за ненцами этого названия способствовали жестокие обычаи, существовавшие у средневековых ненцев, которые практиковали людоедство в культовых целях. Ю. И. Кушелевский писал (Северный полюс и земля Ялмал. Путевые записки. СПб. 1868, стр. 52-53): «В преданиях самоедов еще в настоящее время сохранилось в памяти следующее обыкновение самоедческих предков; удрученный летами самоедин, когда чувствовал себя неспособным к промыслам и езде на оленях, когда жизнь свою считал в тягость потомству... приказывал себя убить в честь счастливой жизни своего потомства и тело свое съесть. Этот обряд отцеубийства исполняли дети при шаманстве с особенным благоговением и тело съедали». По другой версии, в старинных русских приказных ведомостях, самоеды назывались иногда сыроядцами, потому что издавна употребляли в пишу сырое мясо, из чего русские ошибочно заключили, будто они едят самих себя (Этнографический сборник. — СПб., 1854. — Вып. 4. — С. 40—44). Впрочем, лингвисты настаивают, что имя этого народа произошло не от "само-едения", а от Самееднам — названия, которое дают своей стране лопари. Полагают, что в древности они жили восточнее, чем теперь, и были оттеснены на запад ненцами, которые якобы и унаследовали их имя. Новгородцы знали о «самояди», обитающей в «полуночных странах», уже в XI веке». А подробнее о новгородцах, хаживающих за полярный круг в поисках самоедов написал Митрополит Митрофан (Баданин) в своей книге «Присоединение Кольского Севера к Новгородской Руси. Кольский Север в Средние века» (Т. 2. СПб.: Ладан, 2019): «Действительно, «лапландцы, принадлежащие к  народам Финского племени, называют свою землю Самеядна». «Самаядна сначала означала землю лопарей. Археологические находки, обнаруженные на территории самого северного поселения норвежцев, г. Вардё, подтверждают, что изначально здесь обитали аборигены края – саамы (лопари).  Кольский полуостров, на котором жило около двух тысяч человек лопи, входил в  состав новгородских владений с  середины XIII  века». То есть - лапландцы, самоеды, финны, саамы, лопари и ненцы – это один и тот же народ, называемый соседями по-разному. А страна их Самееднам означает в переводе на русский «Земля саамов». Но как же «Земля саамов» вошла в состав Новгородских владений? Митрополит Митрофан сообщает об этом следующие сведения: «И надо помнить при этом, что понуждаемый Папой Запад наряду с Крестовыми походами пытался использовать сложное положение Руси, дабы склонить непокорных «схизматиков» к принятию католичества в обмен на обещание военной помощи против татар. Однако в 1251 году Александр Ярославич, казалось бы, неожиданно окончательно отказывается от «ласковых» предложений Папы Иннокентия IV. Князь Александр вслед за своим легендарным прадедом князем Владимиром вновь делает важнейший исторический выбор в пользу православной веры. Хотя, надо прямо сказать, это было весьма непросто. Отец Александра Ярослав Всеволодович перед смертью уже склонялся к принятию предложений Рима, и в посланиях Папы Римского Иннокентия сохранилась информация о достигнутом предварительном согласии князя принять католичество в обмен на помощь западных рыцарских орденов в борьбе с Ордой. Тем и дорог нам князь Александр Невский, что не поддался соблазну и сберег Православие для Руси. И этот выбор веры непосредственным образом связан с территориями Кольского Севера, поскольку было принято решение: «будем платить дань татарам, но от веры предков не отречемся». Значит, нужна пушнина. Много пушнины. Значит, надо идти на Север разбираться с  биармийцами, заблокировавшими поставку лопарской дани. Масштабные результаты Третьего шведского крестового похода, отторгнувшего от Руси западную Карелию и выведшего из русской сферы влияния целое финское племя – емь, не могли остаться без ответа князя Александра Невского. Для этого ответа было выбрано иное направление – Крайний Север, где на Кольском полуострове и берегах Кандалакшского залива жил весьма недружелюбный народ – биармы, или биармийцы (чудь заволоцкая). Они с древнейших времен были данниками, «подвластными новгородским славянам, еще во времена, предварившие Рюриково княжение, начавшееся в лето 868 г., но с началом татарского владычества на Руси биармы посчитали более выгодным заручиться поддержкой Норвегии и принимать норвежских сборщиков дани.  Александр Ярославич заключает крайне важный договор между Новгородом и Норвегией, установивший особый принцип сбора дани с саамов, что значительно расширяло даннические территории по всему Кольскому полуострову, во всем Финнмарке вплоть до норвежского Галогаланда... Богатство Биармии во многом зиждилось на жесточайшей эксплуатации аборигенов края – терфиннов (лопарей). В лопарских преданиях биармийцы (чудь, чудины) неизменно выступали как самые злейшие враги. Земли волости Тре были освобождены от биармийцев (заполярной чуди)». То есть – была страна Самееднам, которую захватили биармийцы и переименовали её в Биармию, и неплохо зажили за счёт эксплуатации саамов – ненцев. Но, Александру Невскому понадобилось много пушнины, которую в большом количестве не способны были добывать жители Новгородского княжества – в большинстве своём земледельцы, а не охотники. Чтобы сохранить на Руси Православие, князь новгородский отбил саамов у биармийцев, и проблема уплаты монголам ясака мехами была решена. Заслугу Александра Невского перед потомками митрополит охарактеризовал так – «Великое деяние благоверного князя Александра Невского не пропало втуне – князья и цари Московские навечно закрепили за Россией древние «новгородские волости Колопермь и Тре», ставшие впоследствии русским Кольским Севером, а ныне Мурманской областью Российской Федерации». А вот это уже интересно. Колопермь, конечно, не Коми-Пермь, но уж больно похоже звучит. И, если, отделить Колу от Перми, то получится речка Кола, впадающая в Кольский залив на Кольском полуострове. Кажется, что она отношения к пермякам не имеет, если бы они с 1922 года не стали проводить  фестиваль пермского этноса «Биармия». Выясняется, что древние саамы называли биармийцев "пермь". Вот вам и "чудь заволоцкая". Кстати, - "заволоцкая" означает живущая "за волоком". Тогда на Кольском полуострове не было дорог и всё население и гости передвигались по рекам на небольших судах, которые, сокращая путь, перетаскивали из одной реки в другую по волоку (посуху) - там, где расстояние между реками было минимальным. А митрополит пишет об этом более конкретно: "Заволочье (земли бассейнов Северной Двины и Онеги, за «волоками»)". Но саамам тонкости филологии были не очень важны.  Тогда самоеды восприняли приход русских, как освобождение от «чуди заволоцкой» и платили дань новгородцам исправно. Но время шло, и саамы стали уклоняться от уплаты дани. Этот процесс после похода русских казаков в Сибирь, митрополит Митрофан охарактеризовал так – ««Но обложить ненцев данью (ясаком) оказалось нелегко. С целью предупредить открытые выступления и распространить ясак на тех ненцев, которые укрывались в тундрах от ясачных поборов, широко применялось аманатство (взятие заложников).  Государевой грамотой (1652 г.) «повелено Карачейскую самоядь с ласковостью склонять к даче аманатов из лучших людей, для удержания от воровства и обложения ясаком». Грамотой следующего года повелевалось «Карачейскому князьку Хулеву быть в аманатах на Березове, а при смене аманатов велеть сыскивать разбежавшихся самоедов, приводить их на прежние угодья, где жили, и взыскивать с них ясак». Взятие аманатов с тундровых и лесных ненцев практиковалось до середины XVIII в. Ужесточение ясачного обложения привело к крупному восстанию ненцев, которые зимой 1662/1663 годов сожгли Пустозерск. Одновременно они начали переселение в Западную Сибирь, где вступили в многовековое противостояние с местным коренным населением — энцами. Постепенно ненцы оттеснили энцев до Енисея. Решающее сражение произошло зимой 1849/1850 годов на озере Туручедо, в низовьях Енисея. Судя по преданиям, энцам помогали нганасаны и тунгусы (эвенки). Каждая сторона приписывает победу себе. Ясно лишь, что после этой битвы установилась та граница между энецкими и ненецкими землями по Енисею, которая сохраняется и по сей день… Упомянутый народ самоедов, издревле занимавший северо-восточную часть Архангельской губернии и лишь в XIX веке переселившийся со своими стадами оленей на Кольский полуостров». То есть – самоеды уклонились от уплаты русским властям налога, покинули прежнее место жительства и объявили войну соседям, а русские цари и их правительства в эту войну северных народов не вмешались, и предоставили возможность довести боевые действия до чьей ни будь победы. А то, что победители энцев переселились на Кольский полуостров, означает, что ненцы вернулись на свою историческую родину. Но вернулись не все. Кроме Кольского полуострова они расселились на обширных северных территориях. В 1929–1931 годах ненецкие земли оказались разделёнными на три части: были образованы Ненецкий, Ямало-Ненецкий и Долгано-Ненецкий национальные округа. Сегодня ненцы являются самым многочисленным из малых народов России с самым высоким уровнем знания своего языка (около 78 % ненцев называют ненецкий язык родным). Общая численность ненцев в течение последнего столетия возросла с 12 000 до 45 тысяч человек. Этот демографический прогресс стал возможен только под историческим покровительством русского народа». Ну вот – Сергей Эдуардович Цветков и митрополит Митрофан подробно описали ситуацию, при которой ненцы стали россиянами. И в завершении, митрополит добавил: «Самоеды – урало-алтайское племя, близкое к  финнам-лопарям. Имя их произошло, вероятно, от названия «Самееднам», страны, где некогда жили лопари. Первоначальная родина их была  в области Саянского нагорья, но, оттесненные к северу, самоеды спустились по Оби». Энциклопедический словарь Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. СПб., 1890–1907». А вот тут я могу поспорить с энциклопедистами – никто не сомневается в том, что на Кольский полуостров самоеды попали форсировав Обь. И сделали они это явно по льду на своих любимых оленях. Но добраться до Оби с Саянского хребта можно было одним способом – от истоков рек впадающих в Ангару и Енисей. Один из этих истоков в верховьях Оки-Сибирской. Там, до сих пор, в посёлках Орлик и Сорок живут сойоты – прародители всех северных народов «самодийской группы». Единокровные братья сойотов – тофалары живут у истоков берущих начало в Саянах рек Бирюса, Кан и Уда. Ока впадает в Ангару, а Ангара, как известно, в Енисей. Бирюса и Уда при слиянии образуют реку с названием Тасеева, и она, тоже, впадает в Ангару. А Кан впадает в Енисей напрямую. Но откуда северные олени в Саянах, чтобы уехать на них по льду рек в Заполярье? А впервые оленей приручили и запрягли в нарты именно в Саянах эти самые тофы и сойоты. И тогда эти олени были не такими уж и северными. Не всем сойотам и тофам понравилось заселение их родных земель тюркоязычными народами Найманского ханства, и большинство самодийского населения ушло от «татар» по замёрзшим рекам за Полярный круг. Но это не принесло им свободы – изначально они попали под власть норвежских вассалов биармийцев (чуди заволоцкой). А затем, до них дотянулись князья новгородские, в том числе и Александр Невский, чтобы платить пушную дань этим же татарам Найманского ханства, пришедшим вместе с монголами на Русь. Да и сами самоеды не были паиньками и, когда их «прижали» русские, силой оружия отодвинули энцев от Кольского полуострова к Енисею. То есть оккупировали земли соседей, а они были тоже самодийцами. И, понятно, что в этой северной войне были жертвы с обеих сторон. Но энцы не воздвигли памятных идолов с обвинениями самоедов-захватчиков в агрессии, геноциде и оккупации их исторических территорий. А современные ненцы образовали русским «бревно в глазу», напомнив о том, как самоеды подняли мятеж и сожгли Пустозёрск, где явно не обошлось без жертв среди русских. При том – к жестоким биармийцам, ненцы претензий не имеют! Но, не плохо было бы обиженным выходцам из Саянских гор, вспомнить про нашествие татар на их историческую родину, которое вынудило их бежать на север, отчего даже их олень стал северным. А это им ни к чему, видимо, внешние противники России заказали северянам затеять конфликт на почве межнациональной розни. Наверняка, бунт самоедов в районе Пустозерска, русские правители собирались подавить. Но бунтовали не только самоеды. Русские ведь, тоже подняли бунт в конце правления Александра Невского, против татарских купцов, которым монголы продали право на сбор ясака. Эти купцы давали отсрочку тем налогоплательщикам, которые имели материальные трудности, внося плату за них, но не сообщая, что отсрочка влечёт за собой уплату драконовских процентов. А затем, за должниками пришли баскаки, чтобы угнать их в рабство и присвоить их имущество. Русские обмана не простили и силой прогнали баскаков. После чего, Александр Невский поехал в столицу Золотой орды - Сарай-на-Волге, чтобы разрешить конфликт дипломатическим путём, не дожидаясь ханской расправы над мятежниками. И около года, князь Новгородский,Владимирский и Киевский провел в Сарае, как заложник. Здоровье его было подорвано и он, после освобождения, не доехал до Новгорода, скончавшись в Городце, после пострига в Феодоровском монастыре. Но нигде на русской земле вы не найдёте памятников, обвиняющих монголов и татар в смерти легендарного русского князя и подавления ими восстаний русского населения. Это не значит, что мы не знаем историю своего народа, а ненцы знают. Мы и про ненцев кое-что знаем – когда Александр Невский стал взимать с них ясак, самоедов было две тысячи. как указано выше. Ну. допустим этот учёт вёлся по взрослому мужскому населению. Тогда, надо прибавить столько же женщин и втрое больше детей. То есть их тогда всего было около десяти тысяч на Кольском полуострове. В начале двадцатого века потомков самоедов насчитывалось двенадцать тысяч по всему северному побережью, а уже в 50-х годах население ненцев возросло до тридцати четырёх тысяч. В конце девяностых их было сорок пять тысяч человек. Теперь потомков саянских сойотов стало 49 646, судя по переписи населения 2021 года. И все они живут только в нашей стране. А было бы им тут плохо, тогда аборигенное население трёх ненецких округов либо сильно сократилось бы, либо они сбежали бы за границу. Так, что три бревна с лицами идолов вкопать в землю не составляет большого труда, а уподобляться украинцам не стоит. Им, тоже «добрые люди» много обещали, а потом приказали сражаться «до последней капли крови», что не исключает призыва сражаться до последнего украинца. Вот чем заканчивается межнациональная рознь.